Kitobni o'qish: «Книга твоей жизни. Перелом»

Юля Пипер

Shrift:

Перевела с немецкого Ольга Гронская по изданию:

Jule Pieper. Das Buch deines Lebens: Roman. – Herstellung booksfactor.

Посвящение

Для всех тех, кто хотел бы что-то изменить

Часть первая

Вторник

Мой будильник постоянно звонит, но я все время откладываю его еще на три минуты. Вообще-то мне хотелось успеть пробежаться перед тем, как идти в офис (хотя «хотелось» – это преувеличение), но моя соседка все еще бродит по квартире, а вести с ней утренние разговоры мне хочется намного меньше, чем вставать на пробежку. Поэтому я выжидаю… или, если по правде, прячусь.

Катя стучится в мою дверь.

Блин.

– Юля, тебе не пора потихоньку вставать?

Черт возьми, мне двадцать четыре! Я что, снова живу с родителями?!

– Мне сегодня попозже в офис, – буркаю я и быстро добавляю «спасибо».

– Ой, жалко… Тогда хорошего дня, а то мне уже пора идти. Надеюсь, позже увидимся.

Ну вот, опять: упрашивает провести с ней время, скрыто обвиняет, что я не завтракаю с ней. Меня прямо подташнивает.

Дверь квартиры захлопывается, и я внимательно прислушиваюсь, чтобы убедиться, что мадам на самом деле ушла, а не просто притворяется. Надо подождать еще несколько минут. Будет неприятно, если я встану, а она в это мгновение снова войдет, вдруг что-то забыла – плавали, знаем.

Когда времени остается уже совсем впритык, я осмеливаюсь выйти в остальную часть квартиры. Моей квартиры. Я чувствую запах тостов и догадываюсь, что вот-вот обнаружу крошки, разбросанные по кухонному полу, и прилипший к столешнице ножик, которым она намазывала джем. Если бы у меня были проблемы с давлением, оно бы поднялось уже сейчас, заранее. Почему она не может положить нож в посудомойку? Сложно поверить, но ведь именно для этого я ее и купила – а не просто для украшения.

Я несусь в ванную, чтобы не смотреть на кухню, но здесь тоже беспорядок. На полу и в раковине следы от пудры и тональника и длинные светлые волосы. Больше, чем обычно. Я ненавижу косметику… Запах Катиных духов все еще витает в воздухе, и мне трудно дышать. Я начинаю день с кашля и боли в горле. Спасибо, дорогая соседка. Каждое утро я думаю о том, чтобы выбросить в мусорное ведро ее сладкий бабушкин парфюм. Конечно, можно было бы просто объяснить ей: «Дорогая соседка, от твоих духов у меня астма, пожалуйста, не пользуйся ими в квартире». Но тогда она рассердится, не поверит мне и воспримет это как нарушение ее личных границ – тысячу раз бывало что-то подобное.

Ее и так все время бросает в слезы, потому что я кажусь ей слишком бесчувственной. Например, на днях я с особой подлостью заставила ее плакать. К сожалению, даже спустя полгода жизни здесь Катя так и не поняла, что, открывая дверь в гостиную, нужно ее слегка приподнимать, иначе она невероятно громко царапает пол. Стоит добавить, что я очень пугливая. И вот я сидела, значит, на диване, вся в книге, а она с громким «др-р-р-р» открыла дверь, входя в комнату, и я испуганно вскрикнула. Катя сказала: «Спасибо, но я не настолько страшная!» – и на ее лице была обида. Потом она расплакалась и убежала в свою комнату, громко хлопнув дверью. Я непонятно почему пошла ее успокаивать, вместо того чтобы спросить, все ли у нее дома. Синдром спасателя?

Почистить зубы, расчесать волосы и заплести их в косу – есть. «Ты выглядишь намного красивее с распущенными волосами», – всегда напоминает Катя мне, поэтому я снова распускаю свою косу мышиного цвета и завязываю пучок. Она называет это старушечьей прической… а сама пахнет бабушкиными духами.

Я мчусь в гостиную, хватаю с вешалки рубашку и тщательно проверяю, что она действительно моя. Некоторое время назад Катя накинулась на меня, как стервятник, и выхватила рубашку у меня из рук. «Это мое!» – ревела она. Я все еще была в полном недоумении, когда она через пару минут очень неубедительно извинилась: «Ой, нет. Извини, она просто ужасно похожа на мою новую». Неудивительно – ведь незадолго до этого она купила такую же, как у меня. Как будто я могла бы вписаться в какую-нибудь из ее рубашек для голодающих. Моя одежда на два размера больше, чем ее.

Ай, у меня что, нет других проблем? К сожалению, есть! И все время одни и те же! Я терплю молча (хотя иногда и вслух, если никто не слышит), но ничего не меняю. Моя бабушка всегда говорит, что я сама виновата во всех своих неприятностях, из-за которых так люблю часами переживать. Мол, эту энергию мне следовало бы использовать, чтобы что-то сделать со всем этим. Моя бабушка вообще противная, но иногда (точнее, уже довольно давно) я подумываю о том, что она, возможно, права.

Поэтому сегодня я настроена сделать все по-другому. Ну ладно, я пыталась уже несколько недель, но теперь я и правда это сделаю. Честно!

Взглянув на свой смартфон, я понимаю, что начинать прямо сейчас уже слишком поздно. Мчась в контору, я решаю для себя: сегодня ничего не проглочу (кроме еды, конечно).

* * *

– Доброе утро, фрау Пипер, – приветствует меня фрау Шустер и смотрит на свои часы, которые выглядят такими же старыми, как и она сама.

– Доброе утро, – отвечаю я и раздумываю, не стоило ли придумать в ответ что-нибудь получше.

Ее молчаливый упрек не так-то легко опровергнуть, если взглянуть на часы. Я могла бы, впрочем, посмотреть на корзину для бумаг, намекая на то, что ее слова для меня не более чем мусор, но кто бы это понял.

Сначала на кухню сварить кофе – ведь у моей коллеги есть дела поважнее, и она знает, что, если сама не возьмется за кофе, им займусь я. Представляю, как плюю в кофейник (конечно же, после того, как налью себе чашку), но на самом деле я не такая. Беру чашку, сажусь за стол, включаю компьютер и проверяю электронную почту.

Кошмар… Уйма новых рабочих заданий от начальства, которые, конечно же, уже сегодня утром должны лежать у них на столах.

– О, здесь столько всего, – говорю я вслух. – Кто за что возьмется?

– Ну, я уже ответила на первые два письма. Может, вам стоило бы сначала прочитать все, вместо того чтобы варить кофе… если вы приходите так поздно.

Тем временем ее покрытые розовым лаком ногти щелкают по клавиатуре. Ей нравится демонстрировать, насколько хорошо она может писать и говорить одновременно. Могу поспорить, она просто притворяется, и на мониторе нет ни одного осмысленного предложения. Когда щелканье прекращается, она делает большой глоток кофе. Который сварила я, «вместо того чтобы сначала прочитать электронную почту». Тупая корова.

У меня звонит телефон. На экране имя дорогого начальника.

– Фрау Пипер, принесите мне в кабинет нарезанное яблоко.

Никакого доброго утра, никакого пожалуйста – сразу повесил трубку. В последние дни моя работа кажется мне особенно ценной, и утро тянется так же до чертиков медленно, как когда-то проходил урок химии. С той лишь разницей, что на нем я могла хотя бы рисовать или писать письма – и не получала никаких денег за то, что делала. Сейчас мне приходится идти в туалет, чтобы тайком написать сообщение в WhatsApp, и каждый раз, когда я возвращаюсь в кабинет, я замечаю, как коллега косится на мой мочевой пузырь. Но на самом деле меня влечет в уборную совсем не телефон, а просто возможность хоть на чуть-чуть выйти отсюда. Я и правда часто хожу в рабочее время в туалет – там мне легче дышать.

Обеденный перерыв. Я снова должна организовать что-нибудь поесть. Это раздражает, но, по крайней мере, мне не надо работать и можно ненадолго выйти. Понятия не имею, почему мы едим вместе, хотя фрау Шустер мне совсем не нравится. Светская беседа с ней всегда так ужасно затягивается – это чуть ли не хуже, чем работа. Но вечером, справившись со всем этим (еще раз), я наконец-то могу пойти к другу. Мы с Эриком хотим сегодня поесть и сходить в кино – погрузиться в другой мир. Жду не дождусь.

После работы я звоню ему, потому что возле выхода, как мы условились, его нет.

– Эрик, ты где?

Конечно, я знаю ответ.

– Ой, только не говори, что мы договаривались встретиться!

Он зевает.

– Мы договаривались. Ты спал?

– Да, у меня сегодня была лекция, и я так устал, что нужно было вздремнуть после обеда.

– Э-э… сейчас половина седьмого. Это больше похоже на сон перед ужином… Мы ведь как раз собирались пойти поужинать!

В моем голосе тоже может звучать упрек.

– Уф, извини, у меня не получится. Сначала мне надо принять душ и все такое. Может, ты принесешь что-нибудь с собой, и мы вечерком расслабимся под Netflix?

– Конечно… – вздыхаю я.

И так каждый раз, когда мы встречаемся. Я плачу за еду, ему не нужно никуда выходить, и мы смотрим какой-то сериал, который он только начал и от которого не может оторваться. Моя роль будет заключаться в том, чтобы смотреть в пространство рядом с ним, проклиная свою скучную жизнь и всех, кого я знаю. Прекрасная перспектива.

* * *

Когда я около полуночи возвращаюсь домой (еще же был какой-никакой секс), я нахожу на кухне невероятный хаос. Зашибись. Но, по крайней мере, Катя уже легла. На липкой столешнице лежит записка для меня: «Было бы здорово, если бы мы как-нибудь могли поболтать! С тех пор, как я живу здесь, мы вообще не проводили времени вместе!» С двумя восклицательными знаками. Ого. После того как полгода назад моя предыдущая соседка съехала, сюда заселилась Катя. Когда-то мы были хорошими подругами, но разные интересы развели нас в противоположные стороны, пока мы случайно не встретились снова на каком-то дне рождения. В то время я отчаянно искала новую соседку, а ей нужна была новая квартира – идеальное совпадение. По крайней мере, мне тогда так казалось. Но иногда стоит обдумывать решения более тщательно. Я выплескиваю свою злость на кухню и убираюсь как сумасшедшая. Тогда, надеюсь, я не буду так психовать, когда зайду сюда завтра утром – если у меня еще останется на это время. Я мало похожа на жаворонка и редко прихожу на работу вовремя.

Взбудораженная, я сажусь за кухонный стол и захожу в фейсбук, чтобы проверить, как дела у «друзей». Может быть, я поговорю по душам с кем-нибудь, мне срочно надо на ручки.

Эмма выкладывает фотографии своего любимого, с которым они только что построили дом… Боже, они счастливы… Отвратительно, как они выпендриваются. Наверное, пускают пыль в глаза, потому что изменяют друг другу. У Ютты на уме только ее малышня. И какое-то очередное мероприятие: детский театр. Ирина выкладывает фотографии из Таиланда – конечно, все вдруг куда-то рванули, потому что работать уже не важно. Здорово, что у них у всех хватает денег на такую ерунду. Меня сейчас стошнит. Серьезно, меня и правда подташнивает, желудочный сок угрожает мне весь день… ой, о чем я говорю, уже несколько недель. Что ж, план дал обратный эффект. Я сейчас такая злая, что готова взорваться в любой момент. А потом вижу мелькающую рекламу: «Вы устали от жизни?»

– Да… – отвечаю я громче, чем собиралась.

«Хотите изменить свою жизнь?»

– Да, черт возьми!

«Но не знаете как?»

– Ни малейшего понятия… – шепчу я задумчиво.

«Тогда эта бесплатная электронная книга поможет вам!»

Прежде чем я это осознаю, мой палец нажимает на кнопку загрузки, и вот я уже перетаскиваю книгу на свою читалку. Потом выбегаю из кухни и забираюсь со своим новым приобретением в постель… на случай, если Катя проснется.

Урок 1
Запишите все и всех, кто или что вас раздражает.
Если это люди (друзья, члены семьи, коллеги и т. д.), напишите кому-нибудь из них письмо, в котором расскажите, что вам в нем не нравится. Пишите и не бойтесь потерять этого человека – письмо останется у вас.

Я пишу Эрику, чтобы сказать ему, что он должен разобраться со своей жизнью и повзрослеть. Сочиняю письмо к фрау Шустер, в котором называю ее заносчивой дурой, и пишу, чтобы она сама варила себе свой идиотский кофе. Мой «дорогой шеф» (пришибленный засранец Бальдо) мог бы прочитать от меня, что пусть покупает фруктовый салат, если хочет витамины кусочками под размер своего рта, и что я ему не толкушка. «Я помощник адвоката, а не обслуга. Не хватало еще вам задницу подтирать!» Последнее письмо адресовано, конечно, Кате. Я проклинаю и оскорбляю ее, выпуская всю свою ненависть. Фразы типа: «Тебе не хватает мозгов, чтобы положить нож в раковину?» относятся к числу наиболее безобидных. Ну, на первый раз хватит.

Урок 2
Подумайте, что вы цените в выбранных вами людях или ситуациях.
Запишите это по пунктам и прикрепите заметки к соответствующим письмам.

Поначалу эта задача показалась мне невыполнимой, но после того, как я смогла начать, мне и правда вспомнилось кое-что приятное.

Например, что Катя раньше помогала мне собираться на свидания. Что она рядом, когда я болею и нуждаюсь в помощи, что мы можем часами смеяться над одним и тем же сериалом.

Фрау Шустер все-таки научила меня кое-чему в профессии (даже если этого оказалось недостаточно), и она была хорошим наставником.

Но дойдя до Эрика, я растерялась. Я не вижу в нем ничего хорошего и в очередной раз удивляюсь, почему я вообще с ним. Я же его терпеть не могу. Мы встретились на вечеринке, поцеловались, оказались в постели и провели там все выходные. И с тех пор просто вместе. Мы даже никогда это не обсуждали. Оно просто есть как есть.

Урок 3
Как выглядит жизнь вашей мечты?
Адресуйте себе письмо и опишите это в нем!

Господи, где я, а где мечты. Думаю, на сегодня хватит. И вообще, скоро уже вставать. Я выключаю свет и закрываю глаза, но мой мозг начинает представлять идеальную жизнь. Я хотела бы стать более спортивной, чтобы моя одежда снова хорошо сидела на мне, я хотела бы страстный секс, я хотела бы работу, которая мне нравится. О, а это прикольно… Я вижу себя поющей на сцене и… Ну ладно, если я тут вовсю размечталась, то можно это и записать. Я беру с тумбочки ноутбук и, пока он загружается, еще раз перечитываю задание. А потом пишу… и пишу… и пишу. Моя злость, которой было полно несколько часов назад, совсем исчезла. Что-то произошло внутри меня, потому что я чувствую себя какой-то… Это трудно описать – мне пока незнакомо это чувство, но кажется, оно называется «слегка счастливой», ну или, по крайней мере, что-то близкое к этому. Где-то в глубине мне приятно и тепло, и я обнаруживаю, что фантазирование и запись моих мечтаний приносят мне удовольствие.

Урок 4
Подумайте о трех вещах, которые вы могли бы сделать, чтобы стать немного ближе к жизни своей мечты!

Звучит сложно, но в моей голове все еще активен режим мозгового штурма, и, ну надо же – я спонтанно записываю три пункта:

• не ходить на работу;

• выйти наконец-то на пробежку;

• записаться на пробный урок вокала (дешевле, чем обычные уроки).

Уже кажется не таким сложным, и мысль об этом делает меня счастливой.

Урок 5
Сделайте одно из этих дел сразу же, а остальные в течение дня!
И только следующим вечером читайте дальше!

Одно сразу же… Я ломаю себе голову. Гм… я правда могу это сделать?

Я нерешительно беру мобильный телефон и пишу сообщение для фрау Шустер. Она удивится, ведь уже почти четыре часа утра, но, пожалуй, так моя болезнь будет даже более правдоподобной.

«У меня болит живот, завтра не приду. Всего хорошего».

Этого должно хватить. Я прячусь под одеяло, и тут меня озаряет. Я снова хватаю телефон и пишу Кате:

«Я завтра не иду на работу, не буди меня, пожалуйста, спасибо».

Жизнь может быть такой простой? Чудесно! Я засыпаю с улыбкой на лице.

Среда

Я проснулась около одиннадцати и чувствую себя прекрасно. Сегодня у меня будет и правда классный день – без работы и без утренних проблем с Катей. У меня мурашки по всему телу, так я взволнована. Я читаю в своем смартфоне язвительный Катин ответ, пришло сообщение и от фрау Шустер, но они меня не задевают. «Сегодня я воин, никто мне ничего не сможет сделать», – думаю я с усмешкой. Я борюсь за свою прекрасную жизнь. Прежде чем встать, я просматриваю свой список и ставлю галочку напротив первого пункта. С ума сойти!

Читаю дальше: «Пробежка». Мое тело почему-то кажется более легким, чем когда бы то ни было, поэтому я вскакиваю с кровати, надеваю спортивный костюм и сверху толстовку с капюшоном, чтобы меня никто не узнал. Я же вроде как больная. Не успеваю передумать, как уже бегу по парку. Мне немного неловко. Что, если меня поймают? Но поскольку каждый нормальный человек в это время на работе, со мной ничего не должно случиться. На всякий случай я опускаю капюшон на лицо, хотя от этого потею еще сильнее. Я продвигаюсь медленно, а временами просто быстро иду, но мне не обязательно становиться лучшей в мире бегуньей после такого долгого перерыва. Я начала, и это главное, и сегодня меня распирает не от злости, а от гордости. Сомневаюсь, что мне вообще знакомо это чувство. После успешной пробежки я возвращаюсь домой, принимаю душ и иду на кухню. Мне плевать на Катин ножик для джема, я кладу его в посудомоечную машину и завариваю кофе. Только для себя, а не для кого-то еще. А перед тем как взять в руки телефон, делаю себе булочку с нутеллой. Остался еще один пункт в списке, и я немного волнуюсь. Я ищу в интернете уроки пения в моем районе – дешево и желательно прямо сегодня, потому что не уверена, что завтра не стану прежней. И действительно, в конце концов я нахожу женщину, которая предлагает пробные уроки по средам. И живет она всего в получасе ходьбы отсюда, а цена вполне приемлемая. Да ладно, я ей сейчас просто напишу… У нее, наверное, все равно времени нет, а я выполню свое последнее задание. Я печатаю сообщение преподавательнице вокала, убираю посуду после завтрака и включаю свой плейлист, чтобы во все горло подпевать любимым песням и танцевать при этом. Почему-то у меня даже есть желание убраться в квартире. Это странно? Какая разница, время у меня есть, почему бы не устроить уборку.

Телефон подает сигнал. Преподавательница пишет, что у нее есть время сегодня в семь часов вечера. О боже мой… Это все взаправду, и я так волнуюсь – невозможно себе представить.

Я продолжаю энергично убираться, чтобы подавить волнение. Я бы очень хотела почитать дальше книгу, но там написано, что до вечера нельзя. Так что я держу свои руки подальше и разминаю голос перед предстоящей авантюрой. Репетирую свои любимые песни и весело напеваю, пока не настает пора выходить (и уйти как раз вовремя до возвращения Кати домой).

* * *

В сообщении говорилось, что мне надо позвонить доктору Йода. Чего? Кабинет лор-врача… Но именно это указано в сообщении. Нажимаю на звонок, и тут же гудит механизм открывания двери. Прохожу через ворота во внутренний дворик с небольшой детской площадкой. Несколько шалунишек съезжают с горки и качаются на качелях. Уже довольно поздно, разве им не пора идти спать? Это район, где у людей есть деньги и дети, и когда-нибудь мне бы тоже хотелось здесь жить. Только сомневаюсь, что я когда бы то ни было смогу себе это позволить – я даже не могу заплатить за обычный еженедельный урок пения. В конце двора я дохожу до коридора, где в дверях стоит красивая женщина – моя сегодняшняя преподавательница вокала. Ух ты, эта женщина излучает столько жизнелюбия, что у меня мурашки по спине. А сердце выскакивает из груди.

– Привет, рада тебя видеть.

– Привет, – и больше я не издаю ни звука. Что я могу сказать такой красивой женщине? Мне не по себе. Что я тут забыла? Опозорюсь по полной. Может, быстренько убежать?

– Волнуешься?

Я киваю. Как неловко, я и правда не могу ответить. У меня шок.

– Это нормально. Я заварила нам чай. Можешь повесить здесь свою куртку.

Она мягко толкает меня в дверь и ведет в один из кабинетов.

– Я делю помещение с подругой. Она когда-то отказалась от искусства и предпочла солидную работу, и хотя я время от времени ей помогаю, в основном зарабатываю на концертах.

Она протягивает мне чашку чая:

– Кстати, я Макси.

Даже имя у нее красивое.

– Все картины здесь нарисовала доктор Йода. Если хочешь, можешь осмотреться.

Я пользуюсь случаем, чтобы оторвать от нее взгляд и рассмотреть картины на стенах. Ничего себе, я окружена искусством.

– Очень красиво.

– Да, она и правда невероятная. Она берет отпуск, чтобы с утра до вечера заниматься своей страстью – живописью.

– Она жалеет?

– О чем?

– Что стала врачом. Это, видимо, было непростое решение.

– Нет, я так не думаю… но, в конце концов, а что легко…

Макси смеется и поворачивается к картине, так что я могу спокойно посмотреть на нее со стороны. У нее стрижка боб разных оттенков синего. Я считаю, что эта прическа великолепна, но сама бы никогда не осмелилась на такую. Во-первых, мне тогда пришлось бы укладывать ее каждый день, а это не по мне, а во-вторых, никто в офисе этого бы не одобрил. А что бы сказал Эрик, если бы его девушка пришла с короткими синими волосами? Хотя он, наверное, даже не заметил бы. У Макси на запястье штук двадцать серебряных браслетов. Ее глаза сильно накрашены, а губы нежно-розового цвета. Загорелое лицо выглядит очень мягким. В этот момент она поворачивается ко мне и улыбается. Зеленые глаза излучают то, что трудно выразить словами. Страсть? Энергию?

– Хочешь рассказать мне немного о себе? Например, почему ты здесь?

Мои ладони взмокли, и я осторожно вытираю их о штаны.

– На самом деле я и сама не знаю.

– Все так говорят, но при этом знают совершенно точно. Доверься себе. Первый шаг самый трудный, но ты смелая – ты здесь, даже если тебе кажется, что ты очень боишься.

– Но я понятия не имею, почему мне так страшно.

– Мы всегда немного боимся вещей, которые несут с собой перемены. Но я думаю, где-то внутри себя женщина точно знает, какие решения в жизни правильные, а какие нет. Мы это чувствуем. И даже если заблудимся, то выйдем обратно на правильный путь.

– И пение для тебя – часть правильного пути?

Глупый вопрос, Юля, – она профессиональная певица.

– Конечно. Я думаю, что творчество – это наша неотъемлемая часть. Если мы отсекаем ее от себя, потому что думаем только о деньгах или обязательствах, кусочек нас тоже умирает. Мы теряем интерес к жизни, в какой-то момент впадаем в депрессию, потому что выбираем неправильные вещи, а потом срабатывает детонатор. Сегодня мы называем это выгоранием… В это время мы часто возвращаемся к искусству. Есть много способов. Арт-терапия, игра на музыкальном инструменте, пение в хоре или сочинение стихов. И именно так мы находим путь обратно к жизни. Если нам удастся восстановить эту творческую часть, мы останемся живы – все довольно просто. Если мы забудем о ней и снова ее подавим, депрессия очень быстро вернется.

– Ничего себе. Никогда не смотрела на это с такой стороны.

– Большинство из тех, кто приходит сюда, всегда хотели петь, но им никогда не хватало смелости, потому что быть верным своему творчеству не считается нормой в нашем обществе – в отличие от спорта. Или они пели раньше, а потом их кто-то раскритиковал, и им стало так стыдно, что они решили бросить все и никогда больше к этому не возвращаться. Ты принадлежишь к которому из двух типов?

– Думаю, что скорее к первому.

– Это и правда очень здорово, что ты нашла в себе смелость прийти.

– Смелость?..

– Ты хочешь петь всю свою жизнь, и у тебя скоро будет первый пробный урок, хотя ты безумно волнуешься, – это требует смелости.

Я смущаюсь, рассматриваю картины и время от времени делаю глоток чая.

– Мы можем начать разогреваться. Тогда волнение немного утихнет.

– И ты на самом деле можешь этим зарабатывать на жизнь? – вырывается из меня.

– Да, на жизнь можно заработать чем угодно. Нужно просто осознать, что ты этого на самом деле хочешь, и вложить в это всю свою любовь и страсть. Это не всегда легко, но со временем становится проще. Я считаю, что сначала надо проявить себя – в жизни и в бизнесе – и после нескольких попыток дела пойдут в гору.

Она отпивает глоток чая и ставит чашку на большой деревянный стол.

– Звук здесь, в старом здании, невероятный. Петь тут – сплошное удовольствие.

Она выходит на середину комнаты, закрывает глаза и осторожно покачивается из стороны в сторону.

– Просто повторяй то, что слышишь, – говорит она.

Я тоже ставлю чай на стол и наблюдаю за ней. А потом нерешительно встаю напротив нее.

– Мммм, мммм, мммм, – начинает напевать она.

Ладно, теперь мне надо проявить себя. Иметь смелость, просто подпевать. Не бойся, Юля, никто, кроме нее, тебя не услышит, и «мммм» у тебя получится. Я закрываю глаза и пытаюсь сосредоточиться на себе.

– Мммм, мммм, мммм, – звучит еще немного неуверенно.

– Мммм, мммм, мммм, – она поднимается по звукоряду немного выше.

Я закрыла глаза и полностью сосредоточилась на ее голосе и своем звучании. Я теперь тоже немного покачиваюсь, и так мы проводим следующие несколько минут. Макси напевает все выше и выше, и я следую за ней, пока мне внезапно не отказывает голос. Черт, я не могу этого сделать! Я сразу краснею, мне становится стыдно. Я в панике открываю глаза, дыхание становится поверхностным, но Макси спокойно стоит посреди комнаты с закрытыми глазами и задает другой тон.

«Ню-у-у-у-у», – поет она очень высоко.

Я пытаюсь, но у меня опять не получается. Больше всего я хотела бы тут же испариться. Как я могла подумать, что умею петь? К счастью, я не сказала ей, что хочу стать певицей.

– Просто пробуй дальше. Поиграй немного голосом, переключись на фальцет.

Тебе легко говорить. Я даже не знаю, что это такое, и не хочу больше мучить твои уши. Это могло бы стать хорошим методом, чтобы выбивать из людей признания. Черт побери… Я хочу уйти отсюда. Мне холодно, но я начинаю потеть. «Ладно, Юля. Ты потратила на это деньги, и если ты сейчас полностью опозоришься, ты никогда больше не встретишь эту Макси. Это твой шанс», – подбадриваю я себя, концентрируясь на дыхании. Потом продолжаю петь, очень внимательно слушая Макси. Больше нет ее и меня, только наши голоса. Я становлюсь спокойнее, и при следующей попытке у меня получается. Я могла бы подпрыгнуть в воздух от радости, но остаюсь стоять, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Мы делаем еще несколько заходов, и я поражаюсь, насколько высоким может быть мой голос, когда я перестраиваюсь на фальцет. Конечно, эти звуки очень тихие, но они есть.

– Предел изменения голоса зависит от времени суток. Важно понимать, что и как происходит. У тебя есть любимая песня? – спрашивает она.

Я киваю. Я до сих пор совершенно ошеломлена тем фактом, что только что прошла тренировку осознанности и уверенности в себе, и это было всего лишь разминочное упражнение.

– «Иногда» Люки.

– Такой не знаю. Обычно я уточняю это заранее, но сегодня у нас было очень мало времени.

Она подходит к компьютеру, ищет песню в интернете и запускает ее.

– Эта?

– Да.

– О, прекрасная песня.

Она ищет что-то на другой странице, и принтер тут же выплевывает два листа.

– Вот текст… для уверенности.

Она сует текст мне в руку и берет гитару.

– Я потренируюсь пару минут, – говорит она.

Пока Макси играет, я пью чай и снова рассматриваю картины на стенах. Они вдохновляют меня все больше и больше.

– Ага, я поняла, как играть. Если хочешь, можешь присесть.

Но я предпочитаю стоять, мне кажется, что тогда я смогу петь лучше.

– Просто начни, и я присоединюсь, – говорит Макси.

Неужели она действительно поняла за пару минут, как играть эту песню?! Это нормально для музыкантов? Просто начать и все? Без музыки фоном или чего-нибудь такого? Она испытывает, на что я способна. Поэтому урок называется пробным?

– Я люблю, как ты ходишь… – начинаю я и пою песню. Это странно, потому что я предоставлена самой себе. Просто слушая гитару и самостоятельно задавая тон, я тороплюсь исполнить первый куплет, но потом вдруг осознаю, что происходит. Я здесь, потому что хочу чему-то научиться… и потому что хочу получить удовольствие. Я и правда беру сейчас урок вокала. Я, Юля Пипер, девушка, не способная на сумасбродство и всегда делающая только то, что должна. Я на пути к осуществлению своей мечты. После этого вторая часть песни звучит намного лучше, и снова у меня такое ощущение, что мы занимаемся тут не только пением. Я только что многому научилась, не понимая, чему именно.

Bepul matn qismi tugad.