Kitobni o'qish: «На Калиновом мосту над рекой Смородинкой», sahifa 2

Глава 2

– Как думаешь, это безопасно?

– Лена, ты считаешь, кащ теперь будет сутки напролет бродить вокруг Лихолесья? Тебе, кстати, волноваться нечего – тебя-то он не видел.

– А и увидит, невелика беда. Колдовать-то я не умею.

– Тем более.

После разговора с матерью мы просидели дома целую неделю. Сестра поначалу предлагала мне не покидать пределов Лихолесья до конца каникул, но я на такой подвиг была не согласна – это ж почти месяц, а я уже за одну неделю затворничества от скуки начала подвывать на луну, солнце, стены и деревья. Мама с дедом Касьяном, конечно, постарались загрузить нас работой по дому, но моя душа требовала радости и развлечений.

Поэтому сегодня, в чудесный воскресный день я уговорила Елену выбраться, наконец, из нашего заколдованного леса и прогуляться на ярмарку в расположенный неподалеку городок Славоградик.

И теперь мы, одетые согласно здешней провинциальной моде в яркие цветастые платья, резво шагали по широкой проселочной дороге навстречу шумным торговым рядам, скоморохам и каруселям.

Я хоть и храбрилась, однако по сторонам все равно поглядывала с опаской – не мелькнет ли где-нибудь светловолосый мужчина с холодным взглядом и сине-голубой аурой. Мужчина, к слову, так и не мелькнул.

До города мы добрались быстро и без происшествий. Как только миновали главные ворота, сразу окунулись в шумную ярмарочную суету. Жители Славоградика – люди веселые и улыбчивые, праздники очень уважают и устраивают их с завидной регулярностью. Каждая ярмарка у них – шумное народное гуляние, поэтому торговцы этот городок любят и везут сюда товары со всей округи.

Едва мы ступили на ярмарочную площадь, Елена сразу же потащила меня к каруселям. Вообще, «каталки» в городках Солары примитивные – качели-лодочки или «Лошадки», которых по кругу гонит большое колесо, а его, в свою очередь, вращают рослые сильные мужчины. Куда этим аттракционам до земных американских горок или элорийского туннеля иллюзий! Между тем, хоть мы с сестрицей давно не дети, а «Лошадок» все равно любим, и катаемся на них при каждом удобном случае. Любовь эта родом из детства, как и леденцы на палочках. Их мы, кстати, сегодня тоже наелись – сразу после того, как прокатились кругов пятнадцать на карусели.

После этого наши пути разошлись: Еленушка отправилась выбирать нитки и пряжу, а я решила посмотреть украшения (среди незамысловатых ожерелий частенько попадались такие, чьи камни-бусины можно использовать для зелий и эликсиров) и лекарства в аптекарском ряду, которые потом также применяла во время ворожбы.

Бусы я выбирала долго и тщательно, заставила трех продавцов переворошить все свои короба. Потом примерно столько же времени с каждым из них торговалась, и, в конце концов, положила в свою корзинку четыре нитки – коралловых, янтарных, сердоликовых и жемчужных ожерелий. Пригодятся.

В аптекарский ряд я шла в отличном расположении духа. И не напрасно – сегодня, как нарочно, у каждого второго продавца было чем поживиться. Моя корзинка постепенно заполнялась пучками трав, деревянными коробочками и склянками. Когда же деньги, которые взяла с собой, почти закончились, я решила, что покупок на сегодня достаточно и пора идти искать сестру.

Но едва отошла от последнего прилавка, как внезапно получила сильный толчок в плечо.

– Посторонись, добры люди, дай ходу! – весело крикнула какая-то румяная женщина поистине необъятного размера, протискиваясь сквозь толпу, как рыбачья лодка через тронувшийся лед.

От неожиданного удара и громкого голоса толстушки я вздрогнула и выронила из рук корзинку. Сердце испуганно екнуло – от удара склянки с отварами наверняка разобьются и зальют высушенные травы. Но испугаться по-настоящему я не успела – проходивший мимо мужчина среагировал быстрее и подхватил мою ношу, прежде чем она коснулась земли.

– Спасибо, уважаемый… – начала я, повернувшись к нему, но слова тут же застряли у меня в горле.

Передо мной стоял давешний светловолосый кащ. И протягивал мою корзинку с покупками.

Вот и встретились.

– Держи, красавица, – сказал мне воздушник. – Не роняй.

Я взялась за корзину, а мужчина, прежде чем отдать, на мгновенье задержал ее в своих руках, цепким взглядом всматриваясь в мое лицо. Он был высокий, почти на голову выше меня, широкоплечий, со светлой кожей, голубыми глазами и длинными волосами цвета платины, заплетенными в мудреную косу – вылитый северянин, которого за какой-то надобностью занесло в наши южные земли.

Меня он явно узнал – в его глазах зажглись веселые огоньки, а на тонких губах заиграла улыбка. Эта улыбка почему-то меня разозлила. Я почти вырвала свои покупки из его рук, и буркнув: «Благодарствую», – быстрым решительным шагом пошла прочь.

Он остался стоять на месте, и я спиной чувствовала его внимательный колючий взгляд.

***

Елену искать не пришлось – мы с ней столкнулись возле лотка с леденцовыми петушками. Ее корзина тоже была забита покупками, а сама сестра находилась в прекрасном настроении.

Мне вдруг пришло в голову, что нам будет лучше вернуться домой порознь. В то, что кащ встретился мне сегодня случайно, я не верила ни на грош. По дороге выследить он меня не мог, я бы почувствовала. Наверное, поджидал прямо здесь, на ярмарке. То есть, Елену он не видел. А если и видел, то не знает, что это – еще одна берендейка. От нее магией даже не пахнет – ни дать, ни взять простая человеческая девушка.

– Ленка, здесь кащ, – шепнула я сестре, беря ее под руку и ныряя с ней обратно в толпу.

– Что?!

– Сейчас мы с тобой разделимся. Я пойду к реке, а ты изобрази интерес вон к тем скоморохам. Потом осторожно зайди за сцену и порталом отправляйся домой. Кольцо с переноской у тебя?

– Да…

– Повезло, а я свое в горнице оставила. Да не дрожи ты так! Кащ в такой толпе для нас безопасен.

– Вася, я тебя одну не оставлю.

– Не говори глупостей. Я уйду домой через реку. Попрошу Малашу, она меня проведет.

– Вася…

– Лена, главное доставить домой тебя. Мне он ничего не сделает. Не успеет.

– Васенька…

– Лена, миленькая, просто сделай, как я сказала, ладно? Клянусь тебе, со мной все будет хорошо.

– Вася, я мать позову.

– Зови. Только отправляйся домой.

Сестра кивнула. Я отпустила ее руку, и Елена тут же смешалась с толпой у помоста, на котором выступали скоморохи.

А я с самым непринужденным видом, на который была способна, направилась к реке.

Нет, воздушника я не боялась. Он пока никакой агрессии по отношению ко мне не проявлял. Даже наоборот. Корзинку мою поймал, разговаривал вежливо. Вряд ли он меня караулил с таким уж злобным умыслом. Мы, берендейки, вымирающий биологический вид, за покушение на одну из нас остальные стихийники с него голову снимут.

Тогда зачем я ему понадобилась?..

Неожиданно я поймала себя на мысли, что мне бы хотелось, чтоб светловолосый кащ пошел следом за мной. Вдруг бы он ответил на мои вопросы?

Возле реки оказалось тихо и душно. Ярмарка была в самом разгаре, и разудалый люд еще не настолько набрался браги и медовухи, чтобы устраивать в местной Зоренке после народных гуляний народные купания. Поэтому сейчас тут наличествовала только пара седовласых рыбаков и румяная женщина с коромыслом.

Что ж, если отойти от них на пару десятков метров, можно спрятаться за вон той плачущей ивой и позвать Малашеньку – местную русалку.

Вдруг мои волосы осторожно, едва заметно шевельнул прохладный ветерок, а совсем рядом, за спиной раздалось:

– Не испортятся ли от речной влажности твои травы, красавица?

Я тотчас же обернулась. Воздушник стоял в двух шагах от меня. И приветливо улыбался.

– А тебе, что за дело до моих трав, добрый человек? – улыбнувшись в ответ, сказала я.

– Да, собственно, никакого дела мне до них нет, – пожал плечами мужчина. – Но, согласись, красавица, разговор завязать было как-то надо.

– И зачем же тебе, добрый молодец, со мной разговоры разговаривать?

– Познакомиться хочу. Не каждый же день можно на ярмарке повстречать настоящую берендейку.

Я фыркнула.

– Можно подумать, ты меня сегодня впервые увидел. Признайся честно – выслеживал?

– Конечно, выслеживал, – спокойно ответил кащ. – Как иначе я бы тебя нашел? Я, красавица, после нашей встречи на озере, все эти дни только о тебе и думал.

Мои щеки невольно покрылись румянцем. Вспомнилась и мокрая прилипшая к телу сорочка, и отсутствие под ней белья, и пристальный взгляд этого белобрысого стихийника.

– Подсматривать за купающейся девушкой некрасиво, – чуть смущенно сказала я.

– Зато доставляет кучу удовольствия. Эстетического, – хитро подмигнул воздушник.

– А ты, добрый молодец, нахал…

– Какой есть, – развел руками мой собеседник. – Меня зовут Влад. А как твое имя, красавица?

– … и мутный какой-то, – продолжала я. – Шел бы ты своей дорогой. Меня матушка с детства учила, что берендеям с кащами общаться противопоказано.

– Можно подумать, нам с тобой есть что делить, – фыркнул воздушник. – Кащей, на Соларе осталась небольшая горстка, а вас, берендеев, и того меньше. Если с кем-то из нас что-то случится, магическое равновесие Солары снова пошатнется. Нам с тобой, красавица, нужно друг друга беречь и уважать. Ссориться, сама понимаешь, чревато.

На самом деле, он прав. Тем более, кащи уже реабилитированы – пятьдесят лет изгнания прошли. Да и, честно говоря, неправильно это – относиться с предубеждением к фактически невиновным людям. Вряд ли этот Влад убивал берендеев. Если посмотреть на него магическим взглядом, видно, что он старше меня, но моложе Варвары, а значит, если во время войны мой собеседник уже и родился, то был еще совсем маленьким мальчиком.

А вот его интерес ко мне непонятен. Он ведь тогда, неделю назад, через полстраны прилетел, чтобы моим купанием полюбоваться. Ну, тут все ясно – всплеск магии земли почувствовал и примчался на живого берендея посмотреть. А следить зачем? Знакомиться для чего? Настолько сильно ему понравилась девушка в мокрой сорочке? Ага, так я и поверила. Вопросы, одни вопросы…

– Меня зовут Василиса.

– Приятно познакомиться, – улыбнулся Влад и протянул руку для рукопожатия, а когда я вложила в нее свою ладонь, наклонился и поцеловал мои пальцы. – Очень приятно.

– И что мы будем делать дальше? – поинтересовалась я, высвобождая руку из его мягкого захвата. Воздушник послушно ее отпустил.

– Предлагаю немного прогуляться. Хотя бы вдоль реки. А то вон те мужички с удочками подозрительно на нас поглядывают.

Я бросила взгляд в сторону. Ну да, поглядывают. Причем, с неодобрением. Кащ-то выглядит, как иноземец, а связи местных девушек с иноземцами тут не приветствуются.

Прогуляться и поболтать на интересные мне темы я была бы не против, да только есть опасения, что с минуты на минуту тут появится обеспокоенная мать – Елена-то, скорее всего, до терема нашего уже добралась…

– Увы, мне пора домой, – ответила воздушнику. – Причем, прямо сейчас.

– Жаль, – понятливо кивнул Влад. – Ну что ж, до свидания, Василиса. Думаю, мы с тобой еще увидимся.

Он еще раз улыбнулся, развернулся и скрылся в ближайших кустах. Небо тут же потемнело, налетел холодный ветер. Но через пару секунд небосвод снова разъяснился, опять стало жарко.

Я огляделась по сторонам, и отправилась звать Малашу.

***

Домой я вернулась вовремя, как раз, чтобы успеть перехватить сестру у маминого кабинета. В свете последних событий рассказывать Варваре о встрече с Владом мне не хотелось. Она ведь тогда до конца каникул запрет меня в тереме, а потом лично отконвоирует в Элорию, а то и в саму студенческую общагу. На всякий случай. И там я в страшных муках умру от любопытства. А, может, и раньше – дома от скуки.

Еленушке моя просьба сохранить произошедшее на ярмарке событие в тайне совсем не понравилась.

– Вася, ты сдурела? – прямо поинтересовалась она. – Это ж кащ!

– И что?

– Как что?! Воздушник, Вась! Они же нас истребляли!

– Лена, нас с тобой никто не истреблял. Даже не пытался.

– Василиса, не придирайся к словам! Этот твой Влад может быть опасен.

– Во-первых, он не мой. А во-вторых, по поводу опасности ты преувеличиваешь. Подумай сама – убивать меня он не стал, да и вряд ли собирался, потому что понимает, как сильно это чревато. Использовать тоже никак не сможет – продолжать знакомство с ним я не собираюсь. Так зачем рассказывать о нем матери? Мы же с тобой, по сути, на ярмарку сходили без происшествий. Ну поймал незнакомый мужчина мою корзину, ну заговорил, познакомился. Что в этом такого особенного?

– Знаешь, – скептически сказала сестра, – из всего того, что ты сейчас наговорила, мне понравилось, что общаться с этим кащем ты больше не планируешь.

– Так ты не скажешь матери? Лена, миленькая, не говори! Она же меня из Лихолесья никуда не выпустит.

– А если воздушник тебя опять где-нибудь подкараулит?

– Я буду с собой переноску носить, всегда. Клянусь тебе.

– Ладно, – неохотно согласилась Елена. – Сделаю вид, что сегодня ничего особенного не случилось. Только, Вася, пообещай, что не будешь делать глупости.

Можно подумать, я часто их совершаю!

– Обещаю, – уверенно сказала сестре.

Мое слово обычно крепкое, и я его всегда держу. Однако в этот раз свои обещания я сдержала лишь отчасти. Нет, кольцо с одноразовым порталом надела сразу и больше его не снимала, даже в бане мылась вместе с ним. Мать с сестрой этим были особенно довольны. А вот по поводу глупостей…

Через три дня я снова отправилась к своему любимому озеру. Не потому что захотела искупаться, а потому, что была уверена – там я встречу Влада.

Светловолосый воздушник не выходил у меня из головы. Я постоянно вспоминала наш разговор и все чаще думала про кошку, которую сгубило любопытство. Нет, Елену я не обманула, продолжать знакомство с кащем я действительно не собиралась. Пусть только ответит на мои вопросы – и скатертью дорога. Хотя… Что греха таить, было в моем новом знакомом что-то притягательное, даже волнующее. И дело здесь не только в запретности наших с ним взаимоотношений, не только в его стихии, с которой на Соларе я еще никогда не сталкивалась. Дело, как это ни странно, еще и в нем самом. В правильных резких чертах лица, в бархатном голосе, во внешности, необычной не только для этих краев, но и для большинства магов нашего мира в принципе. Вот берендеи, например, темноволосые. Ну, в редких случаях, русые. Драки, все, как один, огненно-рыжие, унды вообще могут быть любой масти, однако их волосы на свету всегда отливают голубым или зеленым. Про воздушников мать рассказывала, что они очень светлые, так как живут в основном в северных горах. Но одно дело услышать, и совсем другое – увидеть своими глазами.

Словом, Влад – экзотика во всех отношениях. А я так люблю исследовать новое, непонятное и экзотичное!..

Три дня я убеждала себя, что встречаться с кащем в третий раз – верх идиотизма. А на четвертый надела купальник, поверх него сорочку и сарафан, домашним сказала, что иду за травами, и отправилась навстречу приключениям.

Через Лихолесье перелетела уткой, у границы перекинулась, и на людскую землю ступила уже в человеческом обличье.

Влада я увидела сразу, как только вышла на берег озера. Он ждал меня на его противоположной стороне. Едва я оказалась в зоне видимости, кащ появился из-за прибрежных кустов и помахал мне рукой. Ему ничего не стоило перелететь на мой берег по воздуху, но делать это он явно опасался. И правильно – не известно, какой сюрприз ожидает воздушника, подойди он так близко к Лихолесью. Я уже хотела снова превратиться в утку и перелететь к нему сама (чай, не гордая, не облезну), как вдруг меня подхватил теплый поток воздуха, и через пару секунд я уже стояла рядом с Владом. Даже испугаться не успела.

– Ты все-таки пришла, – улыбнулся воздушник.

– И тебе доброе утро, – несколько ошарашенно ответила я. – Давно ждешь?

– Не очень. Со вчерашнего дня.

– О! Это что же, ты уже вторые сутки живешь возле этого озера?

– Получается, что так.

– А если бы я не пришла?

– Ты бы пришла. Рано или поздно, но – обязательно. Вы, девушки, очень любопытные существа, а тебе наверняка интересно, почему я хожу кругами возле вашего заповедного леса.

Что ж, он совершенно прав.

– Ну, раз так, – я уселась на торчащую из густой травы кочку и разгладила на коленях сарафан. – Тогда рассказывай.

– Что рассказывать? – не понял Влад.

– Зачем я тебе понадобилась, конечно. Только, добрый молодец, давай сразу к делу, ладно?

– Ты куда-то торопишься? – улыбнулся кащ, опускаясь на траву напротив меня.

Какой же он все-таки рослый. Сидит прямо на земле, а наши с ним глаза аккурат на одном уровне.

– Пока не тороплюсь, но и целый день лясы точить не могу. Мать против того, чтобы я с утра до вечера по лесам да озерам шаталась. А она у меня строгая, с ней не забалуешь.

– Понимаю, – кивнул Влад. – Наслышан я про Варвару-ягу.

– Ягу? То есть привратницу?

– Да. Она ведь хранительница Калинова моста, верно? Про нее говорят, что она грозная и очень могущественная.

– Так и есть, – пожала я плечами.

Так и должно быть. Попробуй, удержи пространственный портал-коридор, если ты слабая и вялая.

– С нами, воздушниками, у Варвары особые счеты, – продолжил кащ. – Поэтому я и решил поговорить именно с тобой. Помощь мне нужна, Василиса.

– Какого рода? – заинтересовалась я.

– Мы вымираем, – грустно улыбнулся Влад. – С тех пор, как закончилась война магов, не родилось больше ни одного каща. Ни от союзов друг с другом, ни от людей, ни от других стихийников. Из всех воздушников Солары я самый молодой, а ведь я родился в начале второго года войны.

Значит, ему сейчас должно быть 52 года. Не мальчик, конечно, но для мага это еще не возраст. Если будет жить мирно и спокойно еще лет триста проживет, а то и больше.

– У вас с тех пор не родилось ни одного ребенка?

– Нет, дети рождались. Но все они пустоцветы. Если так пойдет и дальше, через некоторое время наш мир снова окажется на грани катастрофы, но теперь уже из-за того, что из нее уйдет сила воздуха. Мы долго пытались выяснить причину такого магического бесплодия и пришли к выводу, что виной всему отдача от заклинания, вызвавшего эпидемию среди берендеев.

– А что по этому поводу говорит объединенный Совет магов?

– Драки и унды считают, что мы преувеличиваем масштаб проблемы. Мол, кащей осталось почти двадцать человек – в разы больше, чем стихийников земли, а для магического равновесия этого вполне достаточно. К нам давно относятся пристрастно и совершенно не хотят мыслить в перспективе.

– Понятно, – задумчиво кивнула я. – А чего же ты хочешь от меня?

– У вас, берендеев, есть возможность управлять живительной силой земли. А у нас есть особый артефакт-накопитель, который можно ею наполнить. Если бы вы помогли собрать в него эту силу, мы могли бы попытаться вылечиться от нашей болезни. Я выносил эту идею на обсуждение в объединенном совете, но меня даже слушать никто не стал.

– Посчитали, что вы замыслили очередную диверсию?

– Наверное. Вроде как берендеи у нас, уж извини за прямоту, существа вымирающие, охраняемые законом и всем волшебным сообществом, и абы кого с подмоченной репутацией к ним допускать никто не согласен. Только мы ведь не дураки, Василиса, и проблемы всемирного характера нам ни к чему. Нам нужна помощь и больше ничего. Поэтому, когда мои сигнальные кристаллы в один прекрасный день засекли на нейтральной территории активность магии земли, я поначалу даже не поверил такой удаче. Прилететь, правда, не успел, но когда активность проявилась снова, сразу же сорвался с места и примчался сюда.

– Ты меня здорово напугал.

– Извини, пожалуйста. Я хотел просто проверить, действительно ли это колдует берендей, а еще, по возможности, лично попросить о помощи, раз уж другие волшебники нам в ней отказали. А когда прилетел и увидел тебя…

На его лице расцвела такая мечтательная улыбка, что я густо покраснела.

– Мне надо подумать, Влад.

– Подумай, – согласился он. – Я буду ждать твоего решения.

– Прямо здесь будешь ждать? На озере?

– Если понадобится, могу и здесь.

– Тут сыро и лягушек много.

– Тогда буду ждать дома, – снова улыбнулся он. – Когда ты выйдешь из Лихолесья, я об этом узнаю. И прилечу туда, где ты будешь находиться.

Вот, значит, как он разыскал меня на ярмарке!

– Хорошо, – я встала со своей кочки. – Тогда до встречи, Влад.

– До встречи, Василиса.

Глава 3

Дома о разговоре с Владом я, конечно, ничего не сказала. Не трудно догадаться, какая была бы реакция моих родных, если б они узнали, что я по собственной воле встречалась с кащем. Я вела себя, как ни в чем не бывало, хотя меня так и подмывало рассказать обо всем сестре.

Сама же то и дело возвращалась мыслями к встрече на озере. Вообще, я могла бы махнуть на проблему воздушников рукой. Какое мне дело, кто у них там рождается, а кто нет? Нас, берендеев, вообще по пальцам пересчитать можно. К тому же, раз Совет магов от их воплей о вымирании отмахнулся, значит, у него были на то причины. Ответы на некоторые свои вопросы я получила, так что логично было бы выбросить из головы светловолосого каща и заниматься своими делами.

Вот только поступить так я не могла. Потому что бросить на произвол судьбы того, кому нужна помощь, претит самой природе магов земли, да и чисто по-человечески – гадко и отвратительно. Преступники, которые истребили берендеев, уже давно наказаны, а ненавидеть ни в чем не повинных людей, по меньшей мере, глупо. К тому же воздушник прав – если с кащами что-то случится, быть беде.

Два дня я обдумывала каждое слово из нашего с Владом разговора и размышляла, как бы, не привлекая особого внимания, проверить, не обманул ли меня белобрысый стихийник.

А на третий день к нам в гости явился Валериэль.

Этого унда обожала вся наша семья. Не смотря на то, что Валерик на несколько лет моложе Варвары, для нас с Еленой он всегда был другом детства. Есть у магов воды одна интересная особенность – как их стихия способна изменять форму, так и они, легко и естественно, могут корректировать свою внешность, «перетекая» из одной в другую. Валериэль этой способностью пользовался напропалую. Когда мы с сестрой были детьми, он, помолодев до нашего возраста, лазал с нами по деревьям, катался с ледяной горы, играл в прятки и догонялки. Мы росли, и он «рос» вместе с нами.

Честно говоря, я не совсем понимала, почему ему, умному и взрослому, так нравилось играть с двумя сопливыми девчонками. Еще один друг нашего семейства, драк Горын Годинович – дядя Гриша, тоже любил с нами возиться, но делал это с точки зрения доброго взрослого дядюшки.

Валерик же воспринимался и мной, и Еленой, как ровесник – смешной, веселый и немного чудаковатый парень.

В нашем тереме видеть его всегда были рады, поэтому встретили со счастливым визгом-писком, киданиями на шею и звонкими поцелуями в щеки. Домовые тут же накрыли стол, и в течение следующего часа мы угощали дорогого гостя липовым чаем с плюшками и блинами и наперебой пересказывали последние новости.

– Лена, помнишь, ты вышивала бисером какой-то жутко сложный пейзаж? – вдруг спросил Валерик.

– Такое забудешь! – вздохнула сестра. – Хочешь посмотреть?

– Ага. У тебя же там и река была предусмотрена, да? Очень интересно, какое ты для нее выбрала сочетание цветов.

Елена заулыбалась и побежала за своим рукоделием.

– Ну и зачем ты ее отослал? – поинтересовалась я. – На старости лет вышивкой заинтересовался?

– Да Бог с тобой, – скривился унд. – Ленка, конечно, вышивает замечательно, но я в рукоделии мало что смыслю. Мне нужно, Васька, с тобой наедине побеседовать.

– Ну, беседуй.

– Скажи мне, милая берендейка, давно ли ты водишь дружбу с кащами?

– Что?..

– Я говорю, давно ли у тебя в приятелях Влад-кащей?

– Почему ты считаешь, что он мой приятель?

– Потому что своими глазами видел, как мило вы беседовали на берегу Евсеева озера.

– О, вот значит, как оно называется!

– Да, утопился там лет двадцать назад один гусляр-алкоголик, так его именем озеро и кличут.

– О-о…

– Васька, не заговаривай мне зубы. Что у тебя с этим воздушником?

– Так ты его знаешь?

– Еще бы. Это сын Лавра-кащея, того самого, что был идейным вдохновителем ублюдков, вырезавших берендеев.

– Что?!

– Он тебе не представился? И почему я не удивлён?..

– Валера, ты серьезно?!

– Серьезнее некуда. Так что у вас там за шуры-муры?

Чуть обалдевшая от такой интересной новости, я подробно рассказала Валериэлю историю своего знакомства с Владом. Водник выслушал меня внимательно, а потом задумчиво произнес:

– Знаешь, Василиса, когда Лавра с женой и соратниками отправили в ссылку, его сын был совсем крошечным, так что, конечно, никакого отношения к преступлениям отца не имел. Но мне кажется очень подозрительными и его повышенный к тебе интерес, и эта просьба о помощи. Знаешь, Вася, лично я ничего об обращении воздушников в объединенный совет не слышал, а ведь у меня там отец заседает.

– Думаешь, Влад меня обманывает?

– Не исключено. Чтобы зря не клеветать, спрошу у отца.

Минуту мы сидели молча. Я переваривала свалившееся на меня известие, а Валерик ел блины.

– Так значит, Влад у воздушников вроде царевича? – спросила я у нашего гостя.

– Нет, – с набитым ртом ответил унд. – С тех пор, как Лавра сослали, у них появился другой лидер. Влада же воспитывали какие-то люди из общины, а как он повзрослел, переселился в замок отца где-то далеко в горах. Батя мне рассказывал, что совет одно время пристально следил за его жизнью, а потом перестал. Мол, ведет себя Лаврович мирно, заговоров не плетет. Что за ним следить, время тратить?

– Откуда ты про нашу встречу узнал?

– Так вы же возле воды сидели! – засмеялся Валерик. – Унды всегда в курсе, что делается и в воде, и рядом с нею.

– Это что же, и другие водники про наше знакомство знают?

– Нет, только я, – улыбнулся Валериэль. – Что ты так на меня смотришь? Да, приглядываю я за тобой и Еленой. Время от времени. И русалки наши тоже. Ты когда с кащем в Славоградике у реки беседовала, Малаша с тебя глаз не спускала.

– Ну вы даете! – выдохнула я.

– Не вздумай сердиться, – серьезно предупредил унд. – Ваша безопасность для нас слишком много значит. И встречаться с воздушником тоже больше не вздумай. Не то я обо всем расскажу Варваре.

До самого вечера я ходила как пришибленная. Право развлекать гостя уступила сестре, а сама только улыбалась, кивала и думала о своем.

Что ж, если Валериэль надеялся меня напугать, ему это не удалось. Теперь мне еще сильнее захотелось встретиться с Владом, чтобы заново обсудить его просьбу. Причем сделать это я решила в самое ближайшее время.

Теперь самое главное – следить, чтобы поблизости не было открытой воды.

***

Утром я отправилась в Славоградик. Если Влад действительно может найти меня где угодно, то на городских улицах отыщет без особых проблем.

Родным я сказала, что собираюсь наведаться в аптекарскую лавку и заглянуть к знакомому стеклодуву, у которого месяц назад заказала по дешевке десяток флаконов особой треугольной формы – для снадобий. Собственно, навестить торговцев я намеревалась в любом случае, так почему бы не совместить полезное с интересным?

Елена было увязалась за мной, но в последний момент явился дед Касьян, который выдвинул претензию, что мы, дескать, обе от рук отбились, сад и огород с волшебными травами запустили (клевета!) и вообще дождемся, что перед домом болото вырастет, и в нем кикиморы будут водиться. У домового нашего настроение всегда перед сменой погоды портится, так что порцию жалоб и ворчания от него в тереме получают все, даже мать, а что уж о нас с сестрой говорить. Впрочем, в чем-то это даже хорошо – барометра не надо, если дед Касьян заворчал, значит скоро пойдет дождь. Или снег.

Пока Елена успокаивала домового, я, клятвенно пообещав, что появления болота не допущу, поспешно улизнула на улицу.

Из Лихолесья до Славоградика шла медленно и время от времени поглядывала на небо – не налетит ли черный вихрь? Но высь была чистой и никаких вихрей на ней не наблюдалось.

В городе я больше двух часов прогуливалась по улицам и площадям – и у аптекаря побывала, и у стеклодува свой заказ забрала, и в трактире похлебки с грибами поела и даже чью-то лошадь у трактирной коновязи яблоком покормила. Влада все не было.

Меня это несколько рассердило. Понятно, что у него тоже могут быть какие-то дела и заботы, но ведь и я не могу целый день ждать и по Славоградику слоняться. Тем более, это ему от меня помощь нужна, и никак не наоборот.

Решив, что в городе мне сегодня делать больше нечего, я отправилась домой – разбирать травы и помогать сестре отбиваться от хмурого домового.

Чтобы немного срезать путь до городских ворот, свернула с главной улицы на побочную – узкую и тихую. Стоило пройти по ней десяток шагов, как путь мне преградили двое крепких плечистых мужиков.

– Кудыть торопишься, красава? – ухмыляясь щербатым ртом, спросил один из них. – Може, пройдешься с нами?

Бросив быстрый взгляд назад, я увидела, что обратную дорогу заняли еще двое здоровяков в таких же грязных штанах и рубахах, что и мой внезапный собеседник.

– Не боись, чернявая, мы робята смирные, не обидим, – хохотнул второй мужик.

– Шли бы вы своей дорогой, – мрачно ответила я. – Недосуг мне с вами лясы точить.

– Торопишься, значит, – протянул щербатый. – Ну дык мы тя держать не станем. Давай корзинку свою, ды катися румяным яблочком.

Вот наглецы! Время только за полдень перевалило, а они уже на промысел вышли! Ни стыда, ни совести.

– Вы б хоть вечера дождались, – скептически сказала я. – Вам «работать» после заката положено.

– До заката еще далеко, а жрать уже ща охота, – пожал плечами щербатый. – Не гундось, девка, подавай корзину.

– И не стыдно вам вчетвером одну девушку грабить? – раздался из-за моей спины знакомый голос.

Мы с «робятами» дружно на него повернулись.

– Пришел-таки, – ехидно сказала я.

– Извини, – улыбнулся Влад. – Меня немного задержали.

– Эй, белобрысый, ступай себе отседова, – посоветовал воздушнику приятель щербатого, вынимая из грязного рукава нож. – Иль тоже голодающему люду помогнуть желаешь?

– А ты, Василиса, я смотрю, не скучаешь, – усмехнулся кащ, проигнорировав замечание грабителя. – Вон сколько подле тебя кавалеров.

– Кавалеры они так себе, – призналась я, еще раз оглядев небритые тупые рожи мужиков. – И общество мне своё сами навязали.

– А ну хорош трепаться! – рявкнул щербатый, выхватывая из-за пояса широкий кинжал.

Я пожала плечами, и легко топнула ногой. Дорога под лаптями грабителей тут же встала на дыбы и расшвыряла их в разные стороны. Мужики глухо стукнулись о каменные бока стоявших поблизости домов и тихо повалились на землю.

– Они живы? – поинтересовался Влад, несколько ошарашенный агрессивным поведением дороги.

– Что им сделается? – хмыкнула я, осторожно попинав носком туфли ближайшего ко мне разбойника. – Полежат, очухаются и дальше грабить пойдут.