Kitobni o'qish: «Только живые ищут выход», sahifa 7
– Жаркий будет денёк, – завязывал разговор Хохол, – ещё совсем рано, а мухи уже вовсю жужжат, и солнце припекает, хотя время только… – он посмотрел на часы.
– На речку бы сейчас, – вздыхая сказала Елена.
– Михаил говорил, что здесь совсем рядом река… или озеро, – припомнила Алевтина.
– А где Сергей и Михаил? – настороженно спросила Настя.
– Недалеко, – Олег хитро улыбнулся, – на разведку ушли. Тс-с, тихо! – махнул рукой разыгравшимся детям, повернулся к Алевтине. – Скажите им, чтобы не шумели, мы здесь можем быть не одни! Посёлок ещё не осмотрели – мало ли что!
Женщины пошли к детям, окружившим Аркадия.
Отец Алексей вылез из машины, сделал короткую зарядку, постоял, унимая дыхание, подошёл:
– Что здесь про речку говорили?
– Говорили, – улыбается Алевтина.
– Судя по карте, – сказал Олег, – до неё не больше ста метров, если напрямую, через лес. Вот в этом направлении, – показал рукой.
– Может сходим на разведку? – предложил Вовка
– В каком составе? – спросил Хохол.
– Да все вместе! – развела руки Елена.
– Без разрешения командира нельзя, – нахмурился священник, – и потом… кто здесь охранять машины останется?
– Я останусь! – сказала Настя
– И я с тобой! – Лиза ухватила её за руку.
– Ты здесь за командира, – повернулся священник к Олегу, – тебе и решать!
Хохол задумался. Да, Глыба оставил его вместо себя, но особых указаний не дал… Водоём совсем рядом, в населённом пункте никаких движений, да и вообще… кругом тишина… даже трассы не слышно. Одним словом – обстановка позволяет отойти ненадолго.
Олег весело оглядел детей:
– Ладно! Настя с малой и батюшка – здесь на охране. А я с остальными – на разведку водоёма! – дети радостно запрыгали. – Двигаемся в таком порядке, я – в голове, Алевтина и Елена – двадцать метров сзади ведёте детей, а ты, пацан, – Хохол кивнул Вовке, – в тыловом охранении. Только смотри, – он хитро подмигнул, – не усни, – Вовка насупился, Олег хохотнул, – ладно, ладно… шучу! Теперь запоминайте условные сигналы…
**** **** **** ****
– … вот так, брат! – закончил рассказ Глыба.
Сергей вздохнул:
– Что же ты так долго молчал и не признался раньше? Вместе было бы легче выйти из положения!
– Понимаешь, – медленно начал Михаил, – я не был уверен, что…
Звук автоматной очереди оборвал его. Потом автомат снова коротко прозвучал, и следом ударил пулемёт. Прорывая трескотню перестрелки, прилетел пронзительный Вовкин крик: «Заса-а..», и оборвался. Затем пулемёт стрелял долгой-долгой очередью… замолчал, и женский крик, истошный и протяжный, заглушил звуки леса.
– Вперёд! – рявкнул Сергей.
Товарищи побежали к месту стоянки.
**** **** **** ****
Хохол увидел его раньше, и Птица был убит короткой очередью. Он успел только повернуть голову, как был сражён. Грек качнулся, заметив противника, вскинул автомат, и Хохол повалился лицом вперёд с простреленной грудью. Пулемётчик Домкрат, подстёгиваемый страхом, сразу открыл огонь по группе противников, мелькающих среди деревьев. Грохот выстрелов заложил уши, адреналин ударил в голову, туманя сознание, руки свело напряжением, палец тянул спусковой крючок, пулемет трясся, выплёвывая смерть, а пулемётчик всё стрелял и стрелял, что-то крича, зверея от страха и ярости, пока подбежавший Грек не остановил его ударом ноги в бок.
Домкрат ойкнул, матерно ругнулся и вскочил в крайнем возбуждении:
– Ты чего, командир?
– Куда палишь, придурок, – заорал Греков, – там – дети!
Домкрат, оторопело вертел головой. Потом женский визг, плач, детские крики и стоны достигли его слуха. Постоял, прислушиваясь, наконец осознал:
– Как же это… откуда? – пролепетал Домкрат.
– А-а-а! Не надо-о! – женщина кричала и её голос, голос боли и отчаяния, резал слух.
Грек схватил пулемётчика за грудки, встряхнул:
– Слышишь? – тот замотал головой, ещё не веря. Майор оттолкнул Домкрата. – Сядь здесь! Пулемёт не трогать! Наблюдать! – встал за дерево, крикнул: – Бросайте оружие, руки на голову! Выходим по одному!
– У нас нет оружия, – ответил женский голос, – только у мальчика было… но его тоже убили.
**** **** **** ****
Сергей с Глыбой выбежали к машинам. Отец Алексей обнимал, как бы закрывая собой, плачущую Настю. Рядом всхлипывала Лиза.
– Вова… сынок мой… единственный… мальчик мой…
Губы Насти тряслись, женщина вздрагивала, пытаясь вырваться и бежать в лес за сыном. Священник крепко держал её, гладил по голове, плакал вместе с ней:
– Тише, тише, дочка, – сглатывал, пытаясь унять боль в сердце.
Маленькая Лиза обхватила Настину ногу и, прижавшись, молча рыдала.
Сергей и Михаил осторожно подошли, осматриваясь. Настя увидела Сергея, бросилась к нему:
– Серёжа! Вовка… его… его…
Она захлебнулась слезами, обхватила Сергея, уткнулась в грудь и затряслась в рыданиях, отпустив себя, перестав сдерживать горе. Она прижималась к мужчине – своей последней надежде – единственному близкому человеку, оставшемуся у неё на этой земле. Истерика начала овладевать Настей. Сергей с силой оторвал женщину от себя. Резко спросил:
– Ты труп его видела?
– Не-ет, – протянула она, – но он кричал. А потом, – снова затряслась в рыданиях, – потом… я слышала… слышала, как … крикнули, что он убит.
– Ничего не значит! – с напором, сказал Сергей, – меня вы тоже хоронили, помнишь? – Настя кивнула, – вот и помни! – Сергей взял её за плечи, наклонился, приблизил лицо, пристально глядя в глаза, чуть встряхнул. – Всё! Успокойся! Мы уходим за твоим Вовкой, и пока, – он сделал паузу, – пока я тебе не скажу, что Вовки больше нет, никого не слушай, поняла? – Настя кивнула, поверив. – Берите оружие и спрячьтесь в том доме. Выходить только по моей команде! – приказывал Сергей. – Сидеть тихо! Вопросы есть?
– Нет, – ответил священник.
– Вопросы есть? – снова спросил Сергей, глядя на Настю.
– Никак нет, – всхлипнула она, пытаясь улыбнуться.
– Так лучше, – Сергей удовлетворён ответом, – занять позицию!
– Есть! – пискнула, маленькая Лиза.
**** **** **** ****
Пулемётчик наделал дел! Грек осматривал убитую женщину и четыре детских трупа. Как же так получилось? Скорее всего, дети шли плотной группой и не успели лечь, когда началась стрельба. Только самый старший, сразу упал и отполз к дереву. Но и его зацепила пуля, надорвав кожу на плече. Грек посадил мальчишку к берёзе, где тот плакал, вытирая рукавом слёзы. Оставшаяся в живых женщина делала мальчику перевязку. Сюда же пулемётчик притащил убитых Птицу и Хохла. Аркадий глядел на окровавленные тела и боролся с тошнотой.
Грек повернулся к женщине:
– А где мальчик, который был с автоматом?
– Он шёл сзади, – сквозь слёзы всхлипнула она, – когда началась стрельба, он крикнул и замолчал… я и подумала, что его убили. Ищите там, – женщина взмахнула рукой.
Грек отправил Кувалду на поиски. Закончив перевязку, женщина повернулась к майору:
– Зачем детей-то убили?
– Случайность… Где остальные?
– Кто?
– Священник, террорист, женщина с ребёнком… или есть ещё кто-то?
**** **** **** ****
Сергей плавно двигался, вспоминая былые времена. Тогда он и Глыба пробирались по территории боевиков, готовые к любым неожиданностям. Сергей прикрывал снайпера, задачей которого была ликвидация главаря банды. В той ситуации всё было просто и понятно – кто враг, а кто друг, где свои, а где чужие. Сейчас всё перевернулось, и вчерашний друг, с которым столько пережито, мог продаться полицаям за комфортную и безбедную жизнь. Хорошо, что, прежде чем выйти на поиски детей, они с Михаилом расставили все точки над «и».
Сергей крался, не видя Михаила, но чувствуя, что тот рядом. Глыба при своей угловатой фигуре умел растворяться в лесу словно невидимка и возникать рядом из ниоткуда. Треснула ветка. Сергей сместился за куст, замер и пригляделся. К нему, топая большим берцами, с неумелой осторожностью, приближался гвардеец большого роста. Держа автомат на изготовку, он шёл, сосредоточенно осматривая землю, что-то ища. Сергей поднял небольшую палку и неуловимым движением бросил её вправо. Гвардеец замер, шумно дыша. Постоял несколько секунд, опустился на колено и повёл автоматом. Слева дважды лязгнул затвор ВССа6. Гвардеец вздрогнул, тихо захрипел и рухнул на бок. Сергей подполз, осмотрел. Сделал знак рукой – готов!
– Пс-ст! – прозвучало рядом.
Сергей плавно повернул голову. Из-за дерева выглянул Глыба. Сергей приблизился. Глыба прошептал в самое ухо:
– Вперед тридцать метров – поляна. Там ещё двое гвардейцев. Все дети, кроме старшего – «двухсотые». Вовки среди них нет. Действуем так…
**** **** **** ****
Грек смотрел на мёртвых детей и гадкое чувство вползало в него. Что это за операция? Ради чего погибли гвардейцы? За что убили детей и женщину? Почему они убегают? Куда? Он повернулся к мальчику:
– Зачем вы скрываетесь? Вас заставили убегать эти женщины?
– Нет, – ответил дрожащим от слёз голосом Аркадий, – мы убегаем… убегали потому, что хотели жить!
– Не понимаю, – пробормотал Грек, – а что в агломерации не живут? Что вас там не устраивает?
– У вас есть дети? – спросила женщина.
– Нет – ответил майор.
– Женаты?
– Да, уже семь лет.
– А почему нет детей?
– Мы с женой предпочитаем карьеру.
– Вот видите, – сказала женщина печально, – кому нужны дети, если все делают карьеру!
– Но не все же… – начал Грек.
– Нас разлучают с родителями, – тихо сказал мальчик, – из-за прививок, из-за низкого социального рейтинга, из-за любой мелочи…
Греков задумался, опустив голову. Как поступить? Отпустить? Нет, этого делать нельзя – будет прецедент, который ляжет пятном на всю Росгвардию. Нужно поставить точку в этом деле. Женщина и мальчик есть. Правда это не те, которых искали, но начальство знает, как правильно выйти из ситуации… Да, так и поступим. Осталось только доставить их на базу в Москву. Надо действовать. А что до остальных… кстати, а где Кувалда? Он ушёл на поиски…
– Пулемётчик! Домкрат! – крикнул Грек. Пулемётчик подошёл, стараясь не смотреть на убитых детей, сказал уныло:
– Я здесь, командир.
– Кувалду видел? – пулемётчик что-то промычал, мотнул головой и отвернулся.
– Руки вверх! Не двигаться! Гад! – громко кричал Вовка, выпрыгнув из кустов. Он встал в метрах пяти напротив Грека, держа автомат у плеча. – И ты тоже, – перевёл оружие на пулемётчика. – На колени! Руки на голову! – пулемётчик выполнил команду.
Грек устало усмехнулся:
– Ух как страшно… ты-то мне и нужен.
– Молча-ать! – голос мальчика срывался в фальцет.
Вовку трясло, автомат прыгал в вспотевших руках, мешая целиться, дыхание перехватывало, а в голове частыми ударами бился пульс.
Грек спокойно поднялся. Вовка хотел крикнуть, но спазм перехватил горло. Мальчишка сипел, глотал слюну, но не мог произнести ни слова.
– Убей меня, пацан, – глухо пробасил пулемётчик, – я всё равно не смогу теперь нормально жить. Я убил…
– Отставить сопли! – рявкнул Грек.
Его резкий голос заставил Вовку вздрогнуть и рвануть спуск. Автомат тряхнуло длинной очередью, повело в сторону, оглушая грохотом выстрелов. Он запрыгал, пытаясь вырваться из судорожно сжатых детских рук, пули срубали ветки, отбивали кору и щёлкали по листве. Вовка вздрагивал и кричал, широко открыв рот:
– А-а-а-а-а! – и в этом крике вырвались наружу все страхи и обиды, всё бессилие против зла и жестокости, убивающих детскую душу.
Вовка кричал, словно это было его последнее слово, последняя просьба о помиловании, последняя надежда осуждённого на смерть. В его глазах, крике, в отчаянных попытках справиться с оружием было что-то такое, что остановило майора, быстрым движением выхватившего пистолет для выстрела. Что-то настолько детское, наивное и беспомощное, будто все дети мира, потерявшие родителей, рыдали от горя и страха.
Автомат замолчал, вырвавшись и упав на землю, а Вовка всё кричал и кричал, пока силы не оставили его. Тогда мальчик упал лицом в мокрую траву и заплакал горько и громко.
Грек убрал пистолет, достал пластиковые наручники, шагнул к Вовке и услышал металлический лязг. Майор повернул голову и ощутил, как что-то обожгло ему грудь. Он остановился, качнулся, открыл рот, удивлённо выдохнул и упал, широко раскинув руки.
Через пару секунд, завалился на бок пулемётчик. Лицо его плаксиво съёжилось, он сказал: «Ну вот…» – и затих.
На поляну вышли Сергей и Глыба.
Глава девятнадцатая
Мэр проводил совещание с силовиками.
– Хорошие новости, – говорил Сатанин, – я встречался с председателем госсовета Капустиным и получил «добро» на реализацию программы «Самый безопасный город». Нам выделяют средства на камеры, тепловизионные приборы, беспилотники, на оснащение передвижных блокпостов, на увеличение количества патрулей, их экипировку и многое другое, – он потёр руки, – сумму озвучивать не стану, это не обязательно, но она такая… что все смогут заработать! Только не забываем делиться! – погрозил пальцем, хмыкнул и продолжил. – Так, ну что там у вас? Выкладывайте!
Жиров с угрюмым лицом доложил. Остальные подавленно молчали. Выслушав, Сатанин скривился в улыбке:
– Да ладно вам, унывать! Главное, – он приподнял палец, – своей операцией мы нагнали страху не только на электорат, но и на госсовет! Когда бы мы получили финансирование в таком объёме? А? То-то же! Вы, Павел Андреевич, не расстраивайтесь, а давайте-ка, сворачивайте операцию, отзывайте людей, особенно ЧВКашников. Они нам дорого обходятся! И вообще, вся эта история уже в прошлом. Сейчас появилась возможность реализовать более интересные программы.
– А как же с освобождением женщины с ребёнком из лап террориста? – подал голос Керимов.
– Уже решено! Телевизионщики нашли и подготовили нужных людей. Завтра первое интервью с мальчиком. А какую маму подобрали – супер! Уверен, у неё будет много поклонников. Эти телевизионщики умеют делать хорошее шоу. Так что не волнуйтесь!
– У нас серьёзные потери… – начал Керимов.
– Не переживайте, – жёстко сказал мэр, – мы всё компенсируем! Все затраты! Отзывайте своих людей. Тем более что экстремисты теперь к нам отношения не имеют. Они на территории Нижегородской агломерации – это уже не наша проблема!
– А как же международная сеть, похищение детей и экстремистский центр в монастыре? – не сдавался Керимов.
– Всё уже раскрыто! На следующей неделе покажут документальный фильм о работе наших спецслужб по этой теме. Запланировано ток-шоу у Соколовского на телеканале «Россия». Там выступят эксперты и участники этой сложной операции. Потом тему продублируют и на других каналах – всё как обычно.
Совещание закончилось.
– Как быстро поменялась ситуация, – сказал Керимов Жирову на выходе.
– Ты же слышал, – Жиров показал жестом, – деньги! Всё решает бабло! Финансирование получено – цель достигнута. Будто ты не знаешь!
– Я лучших бойцов потерял…
– Ничего, Рашид Ринатович, – Жиров хлопнул Керимова по плечу, – финансирование получено, бойцов у нас ещё много – купишь себе других! – он громко рассмеялся.
Керимов сдержанно улыбнулся, и они расстались.
– Рашид Ринатович, подождите!
Керимов остановился. К нему подошёл руководитель Следственного комитета генерал Стрыков.
– Да, Юрий Иванович, слушаю, – Керимов внимательно смотрел на генерала.
– Вы хотите завершить начатое? – тихо спросил Стрыков.
Керимов помолчал, раздумывая, ответил:
– Да.
– А давайте выпьем по чашечке кофе, тут, недалеко!
**** **** **** ****
Сергей подошёл к Вовке. Тот уже не плакал, а только лежал, вздрагивая и тихонько всхлипывая. Сергей присел рядом, погладил мальчика по спине:
– Успокойся боец, успокойся! Всё закончилось!
Вовка, услышав знакомый, уже родной голос, вскочил, крепко обнял Сергея за шею:
– Дядя Серёжа! – и замер.
Последнее переживание забрало у мальчика остаток сил, и он стоял молча, без движения, без мыслей, положив голову на плечо Сергея, и теплела, оттаивая, уставшая Вовкина душа и слипались глаза, слабели ноги и ощущение покоя наполняло сердце.
Сергей гладил Вовку по спине и вспоминал своё детство – радостное и беззаботное, жалел мальчишку, думал о своём отце и укорял себя в том, что так часто огорчал родителей. А ещё ему было жалко времени, которое ушло, забрав с собой молодость и способность к любви, времени, когда можно было жениться, родить детей, когда не было пандемий и QR-кодов, когда не было интернета и мобильных телефонов, когда в этом мире можно было ещё найти настоящую радость.
Так и стояли они, думая каждый о своём, соединённые общей бедой и трудностями путешествия. Вовка всхлипнул и провалился в глубокий сон, а Сергей сидя на корточках, держал мальчика, стараясь не шевелиться и не нарушить мир и тишину, внезапно охватившие сердце.
Подошёл Глыба, тихо сказал:
– Пора уходить!
Сергей кивнул, обхватил Вовку и встал с мальчиком на руках. Михаил подошёл к Аркадию, взял за руку, потянул:
– Вставай сынок, пойдём! Нас ждут!
Аркадий вытер плечом слёзы, встал и шагнул следом за Глыбой. Так они и шли – впереди Сергей со спящим Вовкой, за ним Михаил вёл Аркадия и позади всех плелась, горько плача, Алевтина. Она согнулась, вздрагивала плечами, всхлипывала, стонала и хватала себя за волосы.
Вышли к автомобилям. Сергей положил спящего Вовку в «минивэн». Глыба коротко свистнул и взмахнул рукой. Из крайнего домишки вышли отец Алексей с Лизой на руках и Настя с автоматом. Женщина не выдержала, подбежала к Сергею, крикнула:
– Где Вовка?
– В «минивэне», – Сергей улыбался, – да не беги ты так, живой он! Спит! Замаялся парень!
Настя, не веря, подбежала к машине, дёрнула дверь, схватила сына:
– Вова, Вова, сынок!
Мальчик проснулся, посмотрел, не понимая:
– Ты чего, мама?
Настя молча прижалась к сыну, у неё не было слов, только сердце стучало так, словно сейчас выпрыгнет из груди, и слёзы рекой, и дыхание перехватило, и измученная душа – то ли пела, то ли плакала. Вовка обнял мать в ответ и как-то по-другому – по-взрослому, сказал:
– Всё хорошо, мам! Успокойся – живой я! Всё закончилось!
– Остальные – «двухсотые», – рассказывал Михаил отцу Алексею, – убитые то есть, – покачал головой, – нашумели мы сильно! Надо быстрее уходить!
– А дети? Может вы ошиблись? Может кто-то ещё живой? – священник ошеломлён, – может…
– Нет, батюшка, – ровным голосом прервал Глыба, – живых нет!
– Господи помилуй! – священник перекрестился, в глазах стояли слёзы.
– Надо уезжать, – тихо повторил Михаил, – оставаться опасно! Мы не знаем, кого ещё подключили к охоте на нас.
– Нужно всех похоронить по-христиански! – голос священника твёрд, – Это наш долг!
Михаил долго молчал. Наконец, произнёс:
– Хорошо! Только давайте сделаем это там – на месте, чтобы не тратить время.
– Да, да, – священник держался за сердце.
– А-а-а-а! – вдруг завопила Алевтина, – это всё из-за меня-а-а! Это я их всех убила-а! – она упала на колени перед отцом Алексеем. – Батюшка-а-а! Господи-и-и! Детишки-и-и! Никитка-а-а… племянник мо-ой! Зачем я тебя втянула-а… втянула и убила-а! – женщина причитала, тряслась в рыданиях и, дёргая волосы, билась лбом в землю.
Священник бросился было к ней, но Михаил проворно схватил его, приобнял, не пуская, и сказал спокойно, но твёрдо:
– Не надо, батюшка! Не надо!
– Отпустите, – отец Алексей, пытался вырваться, – я должен помочь человеку!
– Она не человек, – сказал Сергей, – она агент Рабинова! Её позывной – Мигель!
Алевтина вскочила и, обращаясь к Глыбе, вскричала:
– Дай мне пистолет! Дай мне убить себя!
– Это слишком лёгкий выход, – Глыба невозмутим, – поживи с этим, почувствуй!
– Да отпустите же меня, наконец! – отец Алексей попытался вырваться. – Ради Бога! Отпустите, пожалуйста!
Михаил отпустил захват. Священник бросился к Алевтине, обнял её, сказал громко:
– Господи, прости нас грешных! Мы не ведаем, что творим! – заплакал вместе с женщиной и всё повторял: – Господи, прости нас и помилуй!
Михаил и Сергей переглянулись, взяли лопаты и пошли в лес. Аркадий за ними.
– Я тоже с вами! – крикнул Вовка и побежал следом.
– Автомат возьми, – приказал Сергей, – прикроешь, пока копать будем.
– Есть!
– Не оставляй меня, сынок! – испугалась Настя
– Всё нормально, мам, – Вовка пытался говорить спокойно, как Глыба, – скоро буду!
– Может и меня в прикрытие возьмёте? – Настя не сдавалась.
– Оружие есть? – спросил Глыба.
– Так точно! – Настя козырнула.
Глыба усмехнулся:
– Бери и пошли.
– Есть! – снова козырнула Настя, стрельнув глазами в Сергея.
**** **** **** ****
Вернулись к вечеру. Алевтина тихо сидела, глядя в одну точку. Лиза спала в «минивэне». Отец Алексей расположился рядом и тихонько молился. Он вышел навстречу:
– Когда будем отпевать – завтра?
– С отпеванием не получится, – Михаил показал на часы, – мы и так сильно задержались! Полчаса на сборы и выезжаем!
– Но…
– Батюшка, давайте хоть оставшихся довезём!
– Ну, как скажете, – сдался священник.
Быстро собрались, распределились по машинам, наметили маршрут и к ночи выехали на трассу. Объезжая блокпосты и населённые пункты, стороной проехали Дзержинск и, не доезжая Нижнего Новгорода, свернули на север. К утру километров на сто углубились в северную глушь Нижегородской агломерации, приближаясь к границе Марий Эл. За Казарино остановились у последней агломерацкой заправочной станции. Долго колотили в ворота. Наконец, на караульную вышку поднялся немолодой охранник с дробовиком:
– Чего ломитесь? – грозно крикнул он. – Люди отдыхают!
– Доброе утро! – отец Алексей помахал рукой и благословил. – Помогай тебе Господь!
– Здравствуйте, батюшка, – смягчился охранник.
– Топливо есть? – мягко спросил священник.
– Есть, есть, только все ещё спят!
– Нам очень надо заправиться! Помоги, ради Христа!
– А QR-коды у вас имеются?
– У нас наличные имеются! – сказал Михаил.
– Понял, – быстро среагировал охранник, – сейчас открываю! – он спустился с вышки и громыхая запорами, открыл ворота, – Заезжайте!
Пока заправлялись, разговорились. Охранник спросил:
– Бежите куда или переезжаете?
– Паломники мы, – ответил отец Алексей, – в Троицкий монастырь едем.
– А-а, – понимающе, протянул охранник, – туда много едут… и тоже с детьми… только место там непростое!
– Что значит непростое?
– А такое… что не любой найдёт – как заколдованное какое… или святое. Люди кружат, кружат, и нет ничего… не видно, то есть! Вроде и есть место, а не найдут никак! Вот и едут обратно!
– Это кто кружит?
– Да всякие там… – охранник недоверчиво смотрит на Глыбу, – полицаи… или военные, а то и ФСБ. Да разные люди-то. И с детками тоже… не всякий найдёт. Странное место – скрытое! И приборы их не находят…
– А сам то ты там был?
– А как же, – охранник гордо выпрямился и качнулся.
Теперь, стало заметно, что он сильно навеселе.
– Далеко до монастыря? – спросил Михаил.
– Километров пятьдесят будет… по дороге.
– По какой дороге?
– А вот по той, что вы ехали… потом асфальты кончатся, и будет земельная дорожка. По ней того – километров двадцать… а когда асфальты опять начнутся, тут мало-мало и поворотик к монастырю. Да там увидите, если Бог даст. А не даст, так промахнётесь! – улыбнулся, хитро щурясь.
– На карте показать сможешь? – не отставал Михаил.
– Не-е, – охранник замахал руками, – я в картах не понимаю!
– Ладно, – отец Алексей поклонился нетрезвому мужичку, – благодарим за помощь! Спаси тебя Господь, добрый человек!
– Всегда рад, – поклонился в ответ охранник.
Стали рассаживаться. Охранник задержал Сергея:
– Слышь, братишка, ты вот что, – наклонился, дохнув перегаром, – ты сынишке своему скажи, что б не баловался с автоматом, а то… ну сам знаешь – всякое может случиться! Оружие – не шутка!
Сергей взглянул в лобовое стекло «минивэна». На пассажирском сидении Вовка с устрашающим лицом держал автомат на изготовку и настороженно следил за охранником.
– Спасибо, скажу.
Сергей пожал протянутую руку, сел в машину и завёл мотор:
– Убери автомат – не пугай людей! – Вовка молча повиновался.
Выехали с заправки, и потянулась разбитая дорога, петляя через лес, по полям, мимо брошенных разрушенных деревень и небольших умерших городков, убегая вдаль, в глушь, отрываясь от цивилизации. То и дело попадались поваленные вышки сотовой связи, высоковольтные вышки с оборванными проводами, поваленные столбы.
Пискнула рация. Сергей нажал тангенту:
– На связи!
– Расчётное время – двадцать минут, – произнёс искажённый голос Михаила.
– Принял! – Сергей отложил рацию, нажал газ, мотор весело взревел, и тут… звук вертолётов проник в салон.
**** **** **** ****
– … так вот, – говорил генерал Стрыков, – наш агент ещё жив. Более того, мы практически всегда знаем, где он и в каком состоянии.
– Но как? – удивился Керимов.
Стрыков улыбнулся:
– Новые технологии! С вакциной мы негласно внедрили два наночипа в тело агента. Один работает как медицинский датчик, мониторя давление, пульс и состояние нервной системы. Второй – как датчик, спутниковый маячок. И если другие средства слежения не работают, то эти два – работают всегда! Пока агент жив, мы видим его онлайн. Вот так! – Стрыков гордо приподнял подбородок.
– Какие предложения? – спросил Керимов.
– Вариантов несколько… основных – два!
Керимов слушал. Стрыков продолжил:
– Наблюдаем и ждём, когда агент выйдет на связь. Но, к сожалению, в месте, куда следуют преступники, связи нет… никакой! Для сообщения с нами агент должен будет выезжать в населённый пункт, расположенный в восьмидесяти километрах от монастыря…
– А второй?
– Высылаем два-три вертолёта вдогонку и уничтожаем всех с воздуха!
– А как агент?
– Он теперь не нужен! Вы же слышали, что дело уже раскрыто.
– Далековато лететь, – с сомнением сказал Керимов, – километров шестьсот от Москвы – не успеем!
– Может нижегородцев подключим?
– Конечно, – воодушевился Керимов, – мы с руководителем нижегородских гвардейцев давно дружим!
– Вот и славненько, – Стрыков встал, – надо действовать быстро! Время работает не на нас!
Керимов кивнул и достал смартфон.
Глава двадцатая
Остановились. Прислушались. Звук был далёкий и неустойчивый. Вертолёты как будто шли не по прямой, а кружили, то приближаясь, то удаляясь.
– Нас ищут, – уверенно сказал Глыба.
– Но откуда они знают, где мы? – спросил отец Алексей.
– Наверняка что-то впихнули в эту тварь, – Глыба кивнул в сторону уазика, где сидела Алевтина. – Или под кожу зашили, или вкололи.
– Наши действия? – Сергей смотрел на друга.
После долгой паузы Михаил сказал:
– Забираешь батюшку и детей к себе в «минивэн», и на всей скорости двигаешь туда, – он показал рукой. Сергей повернул голову и увидел чёрное небо, по которому бегали яркие молнии. – За лесом – грозовой фронт. Вертолёты туда не сунутся! Надо только успеть доехать.
– А ты?
– Я с этой… Алевтиной сверну на дорогу, которая уходит вправо. Метров сто проеду и встречу гостей. У меня в машине ещё пару «шмелей», «муха» и пулемёт остались. Встречу достойно!
– Но женщина… – начал священник.
– Она сама хочет искупить, – оборвал Михаил, – надо же ответить за погибших детей!
– Я не могу бросить человека, – вздохнул священник, – даже такого…
– Не надо батюшка, – вышла из машины Алевтина, – не надо меня жалеть! Дайте мне шанс спасти оставшихся! – в её голосе была решимость.
– Вот что, брат, – Сергей тронул Михаила за плечо, – пусть батюшка везёт Настю с детьми, а я останусь с тобой – прикрою! Как в былые времена!
Звук вертолётов приближался. Глыба посмотрел вдаль. Повернулся к священнику, сложил руки под благословение. Сергей сделал то же. Отец Алексей вздохнул тяжело и протяжно, благословил всех троих, обнял крепко, прошептал молитву, проворно сел в машину и дал газу. Мелькнули окаменевшие лица Насти и Вовки. Сергей помахал им, фальшиво улыбаясь и сожалея, что не удалось проститься, резко выдохнул, освобождаясь от переживаний и повернулся к оставшимся.
– Двигаемся по этой дороге до развилки, – говорил Глыба, – там выскакиваем на поле, бросаем машину и разбегаемся. Я со «шмелём» и «мухой» влево, Отшельник с «печенегом» вправо, а ты… – повернулся к Алевтине.
Та сказала спокойно и твёрдо:
– «Печенега» дайте мне – я умею с ним работать!
– И что будешь делать?
– Поставлю на капот уазика и встречу их первой…
Её некрасивое лицо от скорби исказилось, складки в углах губ придавали мужские черты. Она, не дожидаясь ответа, вытащила из машины «печенег», ловко присоединила короб с патронами и дослала патрон.
– Добро! – кивнул Глыба.
– Я тоже возьму «шмеля», – сказал Сергей, – так шансов будет больше.
– Хорошо, – согласился Глыба, – помните, что главная задача – выиграть время! Нужно задержать их как можно дольше!
– Принято! – ответил Сергей.
– В машину!
Запрыгнули, хлопнули дверями, и уазик рванул вперёд, прыгая и качаясь на разбитой дороге.
Когда разбегались, вертолёты были совсем близко. Их было два. Один зашёл на круг, а второй полетел в направлении, куда уехал «минивэн».
Сергей бежал редколесьем, ломая кусты, спотыкаясь, считал шаги и искал глазами укрытие. Вертолёт хлопал винтами где-то сзади, наверное, заходил на уазик. «Печенег» ударил короткими очередями. Вертолёт ответил. Грохнули два взрыва. Снова заговорил «печенег». Сергей выбежал к краю лесополосы, к самому полю и теперь ему стали видны и уазик, и вертолёт, который кружил, вилял, уклоняясь от «печенега», затем развернулся, пошёл боком, стреляя из крупнокалиберного пулемёта. Пули ударяли в землю, поднимая фонтаны пыли, разбрызгивали куски асфальта, рвали мягкое железо уазика и били стёкла. «Печенег» недолго отвечал, а потом затих, и перебитое, сломанное тело женщины свалилось возле колеса искалеченной машины.
Вертолёт стал заходить на круг. Сергей закинул «шмеля» на плечо, прицелился, выстрелил. Термобарический снаряд ушёл, но буквально за полсекунды до этого вертолёт качнулся и резко дёрнулся в сторону. Промах!
Сергей приготовил автомат. Вертолёт развернулся и двинулся на Сергея, вилял, сбивая прицел. Сергей выстрелил короткой очередью, и вертолёт ответил пулемётом, прижав Отшельника к земле. Потом прошёл над ним, что-то грохнуло поднимая столб пыли, Сергея приподняло, обожгло и бросило на деревья. Последнее, что он увидел сквозь муть земли и дыма, была яркая вспышка в кабине вертолёта. «Молодец, Глыба, попал!» – мелькнула мысль и сознание его погасло.
**** **** **** ****
Отец Алексей гнал по ухабам, с трудом удерживая машину от падения в кювет. «Минивэн» прыгал, проваливался, его бросало то влево, то вправо. Ладони вспотели, тело ломило от напряжения, в груди жгло, дышалось трудно и немели пальцы на левой руке. «Опять сердечко расшалилось, – подумал священник, – как же не вовремя!».
Он выжимал педаль газа, слыша нарастающий хлопающий звук вертолёта. Автомобиль скакал, и Вовка, сидевший рядом со священником, бросил автомат, сполз на пол, свернулся калачиком и лежал, упираясь ногами. В салоне, прижав к себе Лизу, Настя вжалась лбом в спинку переднего кресла, расставила ноги, стараясь удержаться на сидении. Аркадий лежал на полу. Настя видела его бледное от страха лицо, и волна жалости накатила на женщину, выталкивая слёзы. Настя заплакала. Ей было жалко этих детей, себя, Вовку, священника, который что-то пел, крутя руль, и голос его прорывался сквозь грохот лопастей вертолёта, безжалостно зависшего над «минивэном». Настя вспоминала свою жизнь и пыталась найти в этих воспоминаниях что-то, что укрепит её волю к жизни. Но на ум приходили всё больше скорби и потери. Вот и последняя её радость – Вовка теперь обречён так же, как и она. Сергей наверняка погиб, и никто больше не придёт на помощь. Всё! Жаль, что не удалось попрощаться!
