Kitobni o'qish: «Идеальность», sahifa 4

 С тарелкой в руках я переводила взгляд с одного родителя на другого. Мать, вцепившись в столешницу, прошипела:

– У тебя всегда виновата я. То недостаточно красивая, теперь недостаточно мягкая. А может дело просто не во мне?

 Взаимные упреки родителей становились громче. Про меня они уже забыли, поэтому я пошла к себе, не дожидаясь, пока в голову прилетит случайный осколок от разбитой посуды.

 Дверь бесшумно закрылась. Крики за ней не утихали. Я села на кровать, уставившись на сырники. Выглядели они невкусно, но голод взял верх. Один за другим я забрасывала их в себя. От непривычно большого по размеру ужина живот заболел. Чувство отвратительное. С пустой тарелкой в руке я выглянула на кухню. Родители переместились к себе в спальню. Из открытой двери виднелись вещи, летящие из шкафа в отца, предложившего разъехаться. Двое не заметили, как я прошла к столу и собрала всю еду, что там была в одну тарелку, а затем скрылась в комнате.

 Все сырники, что мы успели наготовить с мамой, были съедены. Пустая тарелка осуждающе стояла на письменном столе возле компьютера. Входная дверь в квартиру хлопнула. С кухни послышались всхлипы, они быстро стихали, по мере удаления матери в дальней комнате. Ее дверь щелкнула. Закрылась.

 Мне было мерзко от самой себя. Столько старалась, а теперь наверняка поправилась обратно. Встать с кровати было сложно. Но пришлось подняться. Я приседала, несмотря на боль в животе. В статьях, что мне довелось читать, говорилось, что калории можно сжечь.

 Этим я и решила заняться.

Чистый путь

 Я стояла на весах в своей комнате. Мать после ухода отца разрешала делать все, что захочу. Поэтому весы появились у меня сразу, как только было получено на них разрешение.

 Шестьдесят килограмм. За прошедший месяц жизни без отца я лишь поправлялась. Еда, что попала в организм после долгой голодовки, вызывала дикое чувство голода. Есть хотелось всегда. Чем больше я пыталась это контролировать, тем хуже становилось. В первые срывы я отрабатывала лишние калории спортом, но переедания становились все серьезнее. Сжечь шесть тысяч калорий за один вечер невозможно, сколько бы я ни занималась.

 Тайник под кроватью опустел, после вечернего появления отца. Мы всей семьей сидели за столом, а он объяснял мне, что они с мамой разводятся так, словно это не было очевидно. После папа назвал меня красавицей и поцеловал в лоб, прежде чем уйти. Я то знала, что он просто не хочет расстраивать единственную дочь, поэтому врет мне в лицо.

 Осознавать это ужасно. Как папа мог считать меня красивой, если я выглядела один в один как мама, а теперь еще и вновь была толстой?!

 Правильное питание не помогало. В поисках новых путей, как достичь цели, я наткнулась на блоги худеющих девушек. Их способы сильно отличались от того, что рассказывала мать подруги. Мягко говоря, назвать их здоровыми было нельзя.

 На телефон, лежащий на кровати, пришла СМС. Подруга звала гулять. Глаза метнулись с высветившегося сообщения на весы. Я слезла с них и пихнула ногой под кровать. Потом прошла к зеркалу и уставилась на себя. Растянутый едой, живот торчал.

 Несколько человек в школе уже заметили, что я вновь поправилась. Показываться на улице такой страшной не хотелось. В душе поднималась решительность. Срочно нужно скинуть вес, пока все вокруг не успели понять, что я уродливая.