Kitobni o'qish: «(Когда) я буду с тобой», sahifa 3

В напряжённой тишине, прерываемой треском костра, голос старейшины Туи прозвучал зловеще. Договорив, старуха поднялась, низко поклонилась мужчинам и ушла. Грегори дёрнулся было к револьверу, но вовремя остановил себя, вопросительно посмотрев на Логрэда.

– У нараньши старейшины иногда рассказывают пророчества, – лёгкая улыбка тронула губы проходчика. – Вам обещают долгую дорогу, женщину с грозовыми глазами и…

– Тпру, стой! – прервал его доктор. – Не особо хочу знать свою судьбу. Да и не верю я во все эти чудачества.

– Старейшина знала, что вы отнесётесь к её словам подобным образом.

– И всё-таки, что забыл в Столице ты? – рискнул спросить Грег.

Зябко поёжившись, Рэд вздохнул и поправил одеяло на плечах. Он догадывался, что рано или поздно пытливый ум доктора захочет получить ответы на множество вопросов. Проходчик также знал, что Грегори не будет лезть в чужую тайну, если его попросить. Но дело было в том, что тайны никакой не существовало…

– Мотаться от пастбища к пастбищу с кочевниками – не жизнь. Может, для кого-то, но не для меня точно. Я бы с радостью выбрался из этого места и увёз с собой Мирику. Беда лишь в том, что других мест нет. Из Дженто никуда не деться. Дженто въедается в кожу, отравляет плоть, завладевает разумом. Мы все – её пленники.

– А как же мятежники? Лет пять назад, кажется, нашлись какие-то смельчаки, бросившие вызов Столице.

– Я участвовал в подавлении мятежа, – голос проходчика звучал глухо. – Не думаю, что найдётся кто-то ещё.

– У тебя не было выбора.

Рэд в поддержке не нуждался и, выдав ехидную усмешку, протяжно зевнул.

– Мало у кого он есть сейчас, доктор Вериа. Разбудите меня, когда будет моя очередь?

– Непременно. Пинками, – буркнул Грегори, чувствуя себя необычайно глупо. Какой скирг его потянул подбадривать пацана?

Пока доктор костерил себя за излишнюю сентиментальность, Рэд завернулся в одеяло и улёгся спиной к костру.

– А какое пророчество нашептали тебе, герой? – подняв голову, хмыкнул Грег в сторону звёзд на небе.

Он и не надеялся услышать ответ, поэтому мелодичный шёпот проходчика заставил его вздрогнуть.

 
Одна пятая века промчится сквозь душу,
Волком чёрным будешь в сердце укушен.
Остаётся выть и метаться тебе под луной,
И дрожать-дребезжать рваной струной.
 

V

Роскошный обеденный зал утопал в синих розах – они стояли в вазах, росли в горшках, были нарисованы на картинах, вышиты на чёрных занавесках, выложены мозаикой на полу, однако вниманием Дайре завладели не цветы. Длинный стол ломился от еды, служившей для неё куда более весомым показателем статуса. Тошно было вспоминать, как в юности она отдавалась грязным мужикам за высушенный кусок хлеба. Конечно, потом, когда Дайре выросла, то быстро научилась распознавать, у кого можно вытянуть из кошелька больше денег, чем стоили услуги подобной ей девки.

Наконец-то в руки попалось настоящее сокровище! Дайре не верила глазам, бросившись к столу и запихивая в рот всё, что попадалось под руку. Попутно она набивала и карманы, опасаясь, как бы седовласый мужчина-проходчик не выгнал её отсюда, передумав в самый неожиданный момент.

– Ну-ну, не надо так, – недовольно цокнул языком Люсьен, обнимая Дайре за плечи. – Я не для этого привёл тебя сюда. И этот стол, и еда на нём, и покои, и все платья в шкафу – всё будет твоим, можешь не сомневаться.

– А что… что ты хочешь взамен? – Дайре прекратила сметать со стола еду и принялась облизывать пальцы.

Архистратиг вынул из кармана фотографию и показал ей. Увидев похожую на себя женщину, Дайре мысленно возликовала. Если этот тип так помешан на какой-то недоступной ему девке, то ничего сложного для неё нет. Какая удача!

– Конечно, нужно немного подправить нос, – де Шати недовольно поморщился, – изменить цвет глаз… возможно, похудеть. Но это всё мелочи, по сравнению с тем, какая жизнь станет доступна для тебя, дорогая.

– Мне нужно просто быть похожей на неё, хочешь сказать? – она попыталась повернуться и посмотреть на мужчину, но он не дал ей вырваться из объятий. – Что ты!..

Откинув волосы женщины в сторону, Люсьен наклонился к тонкой шее и едва заметным касанием поцеловал. Дайре отличалась от большинства сестёр по профессии и не скупилась на мыло и духи, понимая, что таким образом привлечёт больше клиентов. И это манило де Шати – она знала себе цену и любила ухаживать за собой.

– Не просто похожей, – жарко прошептал он. – Тебе придётся научиться вести себя, поддерживать светскую беседу… и слушаться меня во всём. Не огорчай меня, и ты получишь всё, что пожелаешь.

Удача, да? А точно ли хорошая идея – связаться с этим типом?.. Извечные, да! Да, да и ещё раз да! Что угодно, лишь бы не возвращаться во вшивый Нижний город. Что угодно. Даже если придётся ублажать какого-то психа, даже если… Она осмелилась прийти сюда, и что же? Такой шанс не выпадет ей во второй раз.

– Мой господин…

В зал вошла черноволосая девушка – до ужаса похожая на женщину с фотографии, но… не она. И чем больше Дайре вглядывалась в отчуждённое, ничего не выражающее лицо, тем больше понимала, что общих черт не так уж и много – разве что вьющиеся волосы да серые глаза. Пустые. Покорные. Из-за этого по спине Дайре пробежали мурашки.

– Я не разрешал тебе входить, – холодным тоном обратился к девушке Люсьен. На этот раз мурашек не было, но внутри Дайре всё сжалось.

Точно ненормальный! Не стоило сюда приходить, не надо было верить ему. Может, ещё не поздно отказаться?

– Господин, если вы позволите…

– Пошла прочь, – прошипел мужчина, до боли вцепившись в плечи Дайре. – Ты не нужна.

– Как прикажете, мой господин.

Покорная кукла покинула зал, и вместе со звуком закрывающейся двери Дайре померещился щелчок капкана.

Теперь – никуда не деться.

***

– Мой отец не просто так выбрал тебя, – неожиданно подал голос Ирия, высыпая уже четвёртую ложку с горкой в чай. – Из всей вашей семейки.

Плотный сумрак опустился на степь. Выслеживать армейских псов, увозящих в неизвестность очередную деревню заражённых, было бессмысленно, и потому они остановились на долгий привал – не только отдохнуть, но и дождаться ответного сообщения из Столицы. Пусть мальчишка и обвесился Забытыми технологиями, а всё ж на связь уходило порядочно энергии. И уж лучше отправить хорошим сигналом, но чуточку дольше и не так затратно, чем остаться без запасов кристаллов вовсе.

– Может оттого, что я – проходчик? – Нивес сдержала смешки и спросила вполне серьёзно.

– Нет, здесь дело в другом, – пробормотал мальчишка, болтая погнутой ложкой.

Противное звяканье ударило по ушам, и Нивес невольно поморщилась. Почему-то Ирия принял это выражение лица на свой счёт и усмехнулся, продолжая мысль:

– Ты что-то знаешь, и старик надеется, что я это вытащу из тебя.

Нивес начала привыкать к тому, как он разговаривал. Ошибочно полагать, что конкретно она не была для него авторитетом, ведь для него в принципе не существовало тех, кого стоило признавать, чьё влияние имело значение.

– Так просто раскрываешь карты? – всё-таки она позволила себе усмехнуться.

– Меня не заботят дела старика. Я стараюсь для всех жителей Дженто.

Громкие слова. Настолько громкие и возвышенные, что Нивес присвистнула. Самым удивительным, пожалуй, было то, что мальчишка верил в них, считал чем-то непогрешимым, истинным.

– А ты знаешь, чем проходчики отличаются от обычных людей? – прежде чем Ирия успел обидеться на её поведение, она поспешила занять его мысли насущным.

– Вроде бы, какая-то мутация?

– Да, но что за мутация? Я имею в виду, как она действует. Тебя никогда это не интересовало?

– Нет, – нахмурился Ирия. – Расскажи.

Ну что за любопытный щеночек! Нивес мысленно рассмеялась, потому что сейчас любая её реакция могла обрушить тот хлипенький мост, что ей удалось выстроить. Прав был Грегори, когда говорил, что обладание информацией – лучшее подспорье, если хочешь наладить контакт. И какими-то знаниями нужно делиться просто так, в качестве аванса. Бесконечно набивать себе цену не получится.

– Мы видим время несколько иначе, скажем так. Мы не быстрее, не ловчее, не сильнее. Всё дело во времени. – Нивес обратила взгляд к небу. На секунду почудилось, что густой мрак властвовал и там – ни звёзд, ни луны. Но спустя миг, моргнув, она поняла, что это – всего лишь несфокусировавшееся зрение, а не какая-то тьма. Привидится же!

Или всё из-за того, какие разговоры она вела? Вот и мерещилось всякое, как… как во время бесед с леди Грэм. Большая часть слов, что срывались с языка Нивес, принадлежали не ей самой. Быть может, такова плата. Не хотелось верить, что разум начинал подводить и играть с восприятием.

– Объясни, – скомандовал Ирия.

Нивес решила пропустить мимо ушей и этот тон, и требовательный вид. Маленький гордый лордик… нет, дело не в том, к какой семье он принадлежал. В его возрасте она сама мало чем отличалась, вспомнить хотя бы тот день, когда ей пришла мысль стать проходчицей.

– Всё происходило, происходит и будет происходить одномоментно. Человеческий мозг не способен воспринимать такое количество информации разом, и потому мы видим происходящее упорядоченно. Постепенно. Одно за другим. Для вас, людей, и для нас, проходчиков в обычном состоянии, время – ось координат, по которой мы движемся.

Перед внутренним взором возникла леди Грэм. Вдохновлённое лицо, горящие глаза, оживлённая речь… Она мечтала преодолеть барьер, найти способ расширить границу понимания. Если бы не эти жадные желания, Нивес никогда бы не сумела найти того, кто сделает из неё проходчицу. Дочь северного лорда, знатная леди – не та, над кем можно проводить жуткие эксперименты. Ещё и с шансом летального исхода в противные пятьдесят процентов. Повезёт – не повезёт? Один Возвышенный знает.

Но леди Грэм осмелилась. Взяла на себя роль той, кто преобразует совсем не подходящее для перехода тело. Она нашла способ, и после этого считала Нивес своим лучшим творением. Неудивительно, что именно её клетки были использованы в дальнейшем, когда нужно было создать ту маленькую девочку. Дочь.

– В обычном состоянии? Вы не всегда… используете свои силы? – мальчишка глянул исподлобья, чуть настороженно.

– Слишком ресурсозатратно. Мозг-то у нас всё ещё человеческий. Поэтому проходчики и служат максимум лет до сорока или, если повезёт, пятидесяти. Безумие настигает нас раньше.

– Говоришь так, будто вы какой-то другой вид, – фыркнул Ирия.

– Так и есть. Сколько ни скрещивали проходчиков с людьми, ничего толком не получалось. Всё-таки проходчики – плод исследований Прошлого. Ты бывал за Стеной?

– Пустыня и пустыня, – поджал губы мальчишка, не совсем понимая, почему его спросили о таком. – Ничего интересного, разве что повезёт наткнуться на следы Забытых технологий. Я видел, как устроены некоторые научные комплексы, но полезного там, кроме энергетических кристаллов, не так много.

– Ты просто не видел темпоральных бурь, – рассмеялась Нивес. – Думаешь, почему если и пускают кого-то за Стену, то только в сопровождении проходчиков?

– Разве темпоральные бури – не сказки?

– Тогда и лекарство от вируса – тоже сказки. Хотя знаешь же, что это не так.

– А ты откуда знаешь, что лекарство – не сказка? – чуть насмешливо сощурился Ирия, но вдруг его осенило: – А! Та мёртвая женщина, о которой ты говорила. Что способна была отыскать лекарство. Дело в ней?

– И именно поэтому мы рыщем в Аласто, а не где-то ещё. Леди Грэм любила этот предел.

– Леди Грэм? Она же жива!

– Центру выгодно, чтобы все так думали, – усмехнулась Нивес. – Подай чай.

В кружке на дне плескался нерастворившийся сахар. Слишком много, слишком сладко, однако – хоть какой-то источник энергии. Было бы куда проще, если б проходчики питались какими-то батарейками или хотя бы кристаллами, сродни Забытым технологиям, но человеческая природа оставалась человеческой. Сон, еда, отдых.

Переходная форма эволюции, как сказал однажды Грегори. Уже не люди, ещё не сверхсущества.

– Вы, – неожиданно Ирия заговорил уважительно, – не просто так опасаетесь, что исследования леди Грэм попадут не в те руки?

– Ими уже завладел кто-то, – пожала плечами Нивес. – Не сказать, что использовали с толком, да и след виден всегда.

От избыточной сладости она скривилась. И всё-таки – опрокинула в себя остатки чая, больше походившие на чуть хрустящую кашицу из-за сахара.

– Ходят слухи, – робко начал мальчишка, будто бы его слова ему самому казались чушью, но он не исключал ошибочности своих суждений. – В Центре у кого-то из лордов на содержании простолюдинка, способная предсказывать будущее. Это может быть такой след?

– Занятно, – коротко кивнула Нивес. – Что ж, когда выберемся отсюда, стоит взглянуть. Если кто-то действительно научился заглядывать в грядущее, могу их только поздравить.

– Почему?

– Леди Грэм сошла с ума, стоило ей заглянуть чуточку дальше, чем она была способна. Чем все мы способны. Надеюсь, слухи – лишь слухи. Или красивый спектакль для верящих во всякую мистику.

– Вы сами говорили про то, как устроено время.

– И про то, что человеческий мозг не способен воспринимать такой поток информации. Не знаю, кем нужно быть, чтобы видеть что-то внятное, а не какие-то галлюцинации или мешанину образов. Мало увидеть, нужно же ещё разобраться, где, что и когда.

Воцарилась тишина. Нивес с омерзением хрустела остатками сахара на зубах, а Ирия сделался странно задумчивым, будто всю его картину мира вытряхнули из золочёной рамы, собрали в нечто иное и кое-как запихнули обратно. Вот только нечто новое никак не хотело помещаться в дурацкий прямоугольник.

– Она… – тихо заговорил Ирия. – Леди Грэм действительно мертва? Зачем это канцлеру?

– Очередная ложь Центра, – пожала плечами Нивес. – Чему тут удивляться?

Пришлось прикусить язык, чтобы её не понесло дальше. Пока этот мальчишка во что-то верил, имел светлые идеалы, готов был за них бороться. Зачем подрезать крылья тому, кто ещё хочет что-то поменять? В конце концов, у него может что-то и получиться. А вот ей… ей давно пора сложить шпагу и перестать трепыхаться.

Событие второе

Я пёс на службе,

Раб послушный,

Подобен игрушке,

Ставшей ненужной.

VI

Поправив крепление прибора ночного видения, Логрэд сощурился на один глаз и провёл рукой по стене, нащупывая выбитую в камне метку. Из-за шумового эффекта и ряби болела голова, но проходчик не хотел случайно привлечь внимание существ, живущих в катакомбах – никакого света, полнейшая тишина и минимум разговоров во время движения. На разведку Рэд пошёл один, оставив Грегори с детьми позади.

Чтобы проникнуть в Столицу, пришлось спуститься в старые подземные системы смежные с довоенными транспортными тоннелями. Их карту проходчик помнил наизусть, а риски на стенах помогали отыскать верный маршрут. Пусть Рэд и опасался, что где-нибудь мог случиться обвал, и придётся искать обход, в безопасности которого он не мог быть уверенным, – пока никаких проблем не возникло. Будь Логрэд более рисковым, он бы не стал раздумывать и тратить время, выискивая несуществующие неприятности. Но слишком уж свежа была в памяти встреча с одним из роботов, что могли здесь встретиться.

– Можем идти, – коротко отрапортовал проходчик, вернувшись к своим.

– Будешь? – Грегори приглушил пламя керосинки и протянул Рэду миску с супом.

Растворимую бурду едой можно было назвать лишь с большой натяжкой – Логрэд с сомнением принюхался к предложенной пище, сморщился и мотнул головой. Доктор неодобрительно хмыкнул, но спорить не стал. Больше достанется.

– Я нашёл, где срезать путь – одна из стен обвалилась. Лаз узкий. Идти всего минут пятнадцать, а там уже основной туннель, не придётся так таиться.

– Пролезу? – вопросительно изогнул бровь Вериа.

– Должны, – пожал плечами Рэд, вгрызаясь в сухарь.

Раздобытым Грегори пайкам было далеко до армейских, к которым привык Логрэд. Первые несколько дней его тошнило от запаха растворимой еды – доктор даже забеспокоился, не проморгал ли он сотрясение мозга у Рэда или какую ещё проблему с головой. Позже оказалось, что виной всему был изнеженный желудок, привыкший к специальным диетам, на которых держали проходчиков. При желании Рэд мог обойтись без пищи хоть месяц, хоть два, но так измываться над собой? Лучше уж довольствоваться схожим с мрамором по твёрдости хлебом и не до конца очищенной водой. К последнему он был уже привычен: не во всех деревнях стояли фильтрационные системы.

– А до Столицы ещё сколько? – Рейки чувствовал себя под землёй неуютно, стараясь не подавать виду, хотя на его лице страх перед темнотой и слухами о катакомбах читался как на ладони.

Логрэд нахмурился, подсчитывая в уме. Кочевое племя они покинули восемь дней назад и двигались после этого точно на север, нигде не сворачивая и не задерживаясь. Сам бы проходчик преодолел это расстояние дня за три-четыре – ему не нужно много спать и делать частые привалы. Хотя, недавнее ранение и подорванность общего состояния… Нет, пожалуй, надо накинуть ещё одни сутки сверху. Потом он понял, что производит совершенно лишние расчёты и тяжело вздохнул:

– Две недели. Если повезёт.

– А если не повезёт? И как может не повезти? Здесь правда водятся чудища?!

Мирика ткнула ученика Вериа под рёбра, заставляя мальчишку вскрикнуть и подпрыгнуть на месте.

– Нам когда не повезло, Рэда очень сильно задело, – девочка закусила губу и крепко сжала чашку в руках.

– Неужели здесь действительно есть что-то, с чем сложно совладать первому рангу? Прямо под… империей? И с этим до сих пор никто не разобрался?! – доктор Вериа выглядел весьма озадаченным.

– Мы наткнулись на робота-ремонтника. Довоенного. Я не ожидал, что у него включится протокол безопасности, – Логрэд недовольно скривился.

– Ясно, – подытожил Грегори, пока Рейки не начал нагонять ещё больше паники. – Но теперь-то ты сможешь с ним справиться?

Проходчик поднялся и отряхнул штаны.

– Я и тогда справился. А сейчас мы с ними не должны встретиться – другой маршрут выбрал.

***

Передо мной открытая дверь дома, в руке привычная шпага. Спиной чувствую взгляд, готовый просверлить насквозь, заставляющий замереть. Ступени крыльца скрипят под ногами, пустой коридор заброшенного дома кажется бесконечным – нет ни дверей, ни проёмов. Каблук сапога задевает стеклянную бутылку – она катится по деревянному полу, пока с тихим звяканьем не останавливается у стены. Большая комната, похожая на кухню – столы для разделки мяса, газовые плиты, стройный ряд раковин. Под потолком на бечёвке висят родные сёстры той, что я задел ногой, отличающиеся лишь цветом – тёмно-зелёные, прозрачные, дымчатые, насыщенно-синие. В разбитое окно дует ветер, и помещение наполняется тонким переливчатым звоном. Мне не по себе.

Такое уже было. Это – моё первое задание. Заражённая деревня. Из комнаты я ушёл сразу, не заметив ничего подозрительного. Сон? Сейчас чувство постороннего взгляда усиливается, хочется сорваться с места и убежать, но ноги прилипли к полу – и не сдвинуться; удаётся только вращаться вокруг своей оси в поисках того, кто так настойчиво следит из теней. Страх нарастает, становится труднее дышать, я крепче сжимаю рукоять шпаги. Что-то надвигается, идёт ко мне. Оно знает, что никуда мне не деться.

Тихий смех едва различим сквозь стеклянный перезвон – жуткий, злоехидный. Мурашки медленно поднимаются по спине, я оступаюсь, спотыкаюсь и падаю, больно прикладываясь затылком об угол столешницы. Шипя, ощупываю рукой голову – на перчатках блестит кровь. Сердце стучит в висках, голос смеётся всё громче, в горле застревает ком, из-за спазма невозможно сделать вдох. Комната перед глазами начинает плыть.

Меня шатает, но я встаю. Я хочу уйти. Желая избавиться от противного гогота в ушах, закрываю их ладонями. Голос никуда не пропадает, становясь всё громче и громче, подбираясь ближе.

Я прихожу в себя у порога дома. Шпага осталась где-то там, возвращаться за ней не хочется – там жутко, и от одной только мысли об этом тело бросает в дрожь.

***

Грязные кривые улочки, сходящиеся в тонкую линию переулки, нависающие над головами балконы надстроенных этажей; стайки замызганных детишек – держи руку на кошельке, не то останешься без гроша в кармане! – и попрошайки, цепляющиеся за одежду; громкие зазывающие крики торговцев, расхваливающих товары; полураздетые – или полуодетые? – женщины на углах улиц, выпячивающие грудь и призывным томным взглядом выискивающие новых жертв… Такой была Столица империи Дженто, её Нижний город.

Ни капли порядка, ни следа Забытых технологий. Где-то мелькали люди с роботизированными протезами, но то были либо наёмники, способные позволить себе подобную роскошь, либо патрули гвардии. И тех, и других Логрэд старался избегать, приказав Грегори не спускать глаз с детей и двигаться след в след за ним. Потеряться в этом гадюшнике непривычному человеку не составляло труда.

– Эй, малыш! Солдатикам сегодня скидка! – разбитная девка ухватилась за плащ Рэда, но отшатнулась, встретившись с янтарными глазами проходчика.

Рэд, казалось, замешкался – пустой взгляд, приоткрытый рот. Но попытавшийся вмешаться Грегори не успел ничего сделать – девка плюнула на сапог проходчика и, прежде чем скрыться за повтором, зло прошипела:

– Форму носить надо, ублюдок!

Выждав немного, Логрэд вынул из кармана платок и невозмутимо вытер обувь, после чего скомкал несчастный кусочек ткани и швырнул в сторону сбежавшей.

– С вами… так всегда? – осторожно спросил Грегори.

Лёгкую Мирику доктор посадил на плечо, и сейчас девочка сидела там с гордым видом и вертела по сторонам головой. Рейки угрюмо плёлся следом – ему было стыдно идти за руку с учителем сродни какому-нибудь маленькому ребёнку. Но страх потеряться оказался сильнее.

– Иногда с ними бывают мужики. Те не думают – сразу палками колотят. – Логрэд не выглядел задетым или обиженным.

В сущности, проходчику было всё равно, как относятся к нему люди. В данный момент его поглотили поиски хоть какого-нибудь ориентира, благодаря которому получится найти нужный дом. За полтора года улицы изменились разительно – где-то достроили этажей, где-то снесли. Открылись новые бары и забегаловки. Срочным указом на одной из центральных улиц разбили парк, но от деревьев осталось одно лишь название – их растащили на дрова, чтобы топить печи холодными ночами. Как и большую часть скамеек.

– И не боятся, что ты ответить можешь?

В последнее время Грегори стал задавать всё больше вопросов, пытаясь понять образ мышления проходчика. Прямые попытки анализа личности не помогали, Рэд был знаком со стандартными тестами и раскусил план доктора за считанные мгновения. Только сведя все полученные ответы воедино, Грег понял, что его водили за нос – слишком уж сумбурными и далёкими от истины результаты оказались.

Когда-то давно доктор Вериа работал с проходчиками, но работал как врач – исследовал состояние организма, мутации крови и клеток, помогал справиться с болью и проблемами психики. Грегори видел их в деле только во время учений, а вот на улицах в патруле или же на задании – никогда. На окраинах империи к желтоглазым относились с почтением, ведь они единственные, кто мог справиться с заражёнными вирусом или тварями из Мёртвых Земель. Реакцию столичных доктор видел впервые, и даже не догадывался, что она может быть столь… неприветливой.

– Нам запрещено нападать на гражданских без прямого приказа или угрозы для жизни. Пара синяков или переломов не считаются таковыми, – голос Рэда стал совсем бесцветным.

– А они?..

– У них есть право видеть в нас монстров, доктор Вериа. Мятеж когда-то давно подавили нашими руками.

Ему уже стали докучать вопросы Грегори. Рэду не хотелось копаться ни в себе, ни в ком-то другом. И так с лихвой хватало кошмаров, видений и лезущих в голову рифмованных строчек. Больше проходчику хотелось наконец-то оборвать свою жизнь и всякие мучения вместе с тем, как бы это малодушно ни было… но оставалось ещё много вещей, бросить которые он не мог себе позволить.

– Я и сам иногда придерживаюсь подобного мнения, – признался Логрэд.

– Рэд не монстр! – крик Мирики привлёк внимание людей вокруг.

– Конечно, юная леди. Только благодаря тебе, – успокоил сестру проходчик и ласково улыбнулся.

***

Марк Гонтэ – человек, которого искал Рэд и сотоварищи – родился и вырос в Нижнем городе, и даже став известным на всю Дженто механиком, он не захотел покидать свою первую и единственную мастерскую. Кто-то поговаривал, что гению забавно наблюдать за спускающимися в клоаку светлыми господами, другие же рассказывали про тайные подвалы под домом изобретателя, на перевозку всех сокровищ из которых потребовалось бы слишком много времени. Логрэд надеялся, что за всё это время Марк так и не соблазнился ни на одно из предложений Канцелярии, оставшись верным себе и своему дому.

Жилище механика располагалось ближе к центру города и Внутренней Стене, разделяющей Нижний и Верхний города. В отличие от окраин, земля здесь была поделена на участки, и рядом с некоторыми домами даже наблюдалось некое подобие садов. Толпа же разительно поредела, а патрули встречались куда чаще.

Издалека завидев медленно вращающиеся ржавые лопасти ветряков, проходчик прибавил шаг. Грегори едва поспевал за быстро перебирающим ногами Логрэдом. У высокой каменной ограды тот замер, не сразу решившись воспользоваться звонком – видимо, предполагал, как старый друг может отнестись к появлению дезертира в своём доме.

– Чем могу помочь, сэ-э-эр? – прогнусавили из динамика.

Проходчик зажал кнопку на панели и тихо заговорил:

– Нэйтан, здравствуй. Это Логрэд.

– Нат, кто там? – спросили по ту сторону. – Рэд?! Рэд! Привет! Я уж думал, ты… Ух!.. Где ты был всё это время? Как ты?.. Ты в порядке? Или в бегах? Что у тебя?

– Я тоже очень рад тебя видеть… то есть слышать, Марк, не мог бы ты пустить меня? Со мной Мирика и… кое-кто ещё.

– Конечно-конечно! Как я могу держать вас на пороге. И… О! Погоди. Возвышенный, что за дурацкая кнопка, вечно её заедает. Давно пора поменять. Нэйтан, почему я её?.. Что? Уже менял? Тогда почему?.. Не ту кнопку? А какую тогда? Что?! Сам поменял кнопки? Да не может такого быть! – Раздался противный скрежет и писк. – А, ну, выходит, может. Ладно, беру свои слова обратно, болван не ты, а я.

Замок в калитке щёлкнул, и дверь распахнулась.

– Заходите, я сейчас буду.

В парадных дверях небольшого двухэтажного особняка гостей уже встречали. Седой старик с крючковатым носом в тёмно-синей ливрее чопорно поклонился и попросил подождать пока не будет подготовлена гостиная. Грегори ссадил с плеча расстроившуюся было Мирику, но грустила девочка недолго, принявшись сбивчиво рассказывать Рейки про Марка и его чудесные изобретения.

Повесив плащ в шкаф у входа, прекрасно зная здешние порядки, Логрэд повернулся к доктору.

– Он странный. Но некоторые люди просто не могут быть другими. Запаситесь терпением.

Вериа хотел поинтересоваться, что имел в виду проходчик, но механик уже появился в холле. За ним, громко стуча копытами, следовало странное восьминогое белое существо. По слегка дёрганным движениям ног и головы можно было понять, что создание только выглядело живым, на деле являясь роботом.

– Привет-привет, я Марк, очень-очень приятно. Как ваши дела? О, а куда это вы так смотрите?.. А, это Марти. Марти, познакомься с нашими дорогими гостями. Ребята, это Марти. Марти, это ребята. Возвышенный, что я несу? Дурацкая лошадь, привязалась тут ко мне. Я же сказал тебе, иди на улицу. На у-ли-цу! Понимаешь меня? Нет? О Господи. Нэйтан! Нат! Убери, наконец, эту безмозглую жестянку. Да, я знаю, что я сам его программировал, не смотри ты на меня так. Давай, уведи его уже. Чай и потом подать можно.

– Здравствуйте, – тихо выдохнул Рейки, первым нарушив возникшую после тирады изобретателя тишину.

Его учитель потрясённо молчал, запоздало воспринимая слова, выпаленные перепачканным с ног до головы мужчиной. Разглядывая гостей, Марк Гонтэ вытер масляные руки прямо о штаны и поправил сварочные очки на лбу.

– Лошадь? – Рэд не отрывал взгляда от восьминогой твари, которую всеми силами пытался вывести на улицу через заднюю дверь слуга.

Марк принадлежал к той редкой породе вечно юных и свежих людей, которым после двадцати пяти сложно дать какой-то иной возраст. На самом деле ему уже давно перевалило за четвёртый десяток, о чём сам изобретатель предпочитал не распространяться. Некогда белоснежная рубашка, мешковатые штаны и плотный холщовый фартук, казалось, были пропитаны насквозь масляными пятнами и металлической пылью, но для самого Марка внешний вид стоял в списке важности где-то между необходимостью иметь дома приличный чайный сервиз для гостей и глажкой одежды. И об этих мелочах заботился больше его верный слуга, Нэйтан.

Взъерошив тёмно-русые волосы, Марк медленно моргнул и улыбнулся. Он всегда любил поговорить о своих детищах.

– А, это? Ну, таких зверей раньше видимо-невидимо было, на них ездили и землю пахали. Мне эту махину, разобранную по кусочкам, из-за Эола привезли. Мол, на-ка, Марк, ты умный, ты эту штуковину возьми и собери моему сыну в подарок. Варс Аверинель попросил. Да ты его, наверное, и не знаешь. У-у-у, богатый мужик оказался, у него какие-то там заводы и фабрики, хотел меня заодно переманить к себе. А мне, знаешь… мне уже жалко Марти ему отдавать, привязался как-то. Дурная лошадь, да и в программе распознавания речи где-то ошибка закралась, но он такой душевный и родной стал, что не могу.

– Разве глайдер или аэроскутер не практичнее? И достать легче, пусть и придётся за Стеной порыскать, – хмыкнул проходчик, скрестив руки на груди.

– Не могу с тобой не согласиться, – сокрушённо вздохнул Марк. – Но у господ, вишь, свои причуды. Не удивлюсь, если скоро будет заказ на целую партию. Непрактично, зато модно и кормить не надо. Да и где ты нынче лошадь найдёшь, а? Так, о чём бишь я… Что-то мы куда-то ушли не в ту степь. Ты где был, белобрысая морда? Сложно было хоть весточку подать?!

– Мы с Рэдом были в гостях у бабушки Туи! А ещё на Стену ходили смотреть! А ещё мне платье подарили! Можно я его тебе покажу? А ещё, ещё!..

– Ты и Мири с собой таскал?! – Зелёные глаза Марка гневно блеснули. – Изверг! Ребёнка!.. Да как ты!.. Только о себе и думаешь. Ты хоть представляешь, как в её возрасте за тобой угнаться трудно? Да и в любом возрасте! Так себе развлечение, если хочешь знать моё мнение. А если не хочешь, я тебе всё равно выскажу, как это безответственно и безалаберно.

– Я привёл с собой доктора Вериа. У нас есть дела в Столице, связанные с моим дезертирством, – спокойно произнёс Логрэд, пропустив мимо ушей обвинения в свой адрес.

Всё ещё причитающий шёпотом Марк резко прервался, вгляделся в лицо Грегори, вскользь посмотрел на Рейки и Мирику и растянул улыбку до ушей, подходя к девочке ближе.