Нет, ну и кто я после этого? Где я была все эти годы? Почему всю свою жизнь я шарахалась от сочетания слов "люблю Тургенева"? Всю жизнь для меня эти слова означали верх зазнайства и звучали как жалкая попытка выглядеть девочкой-фиалкой. Я ненавидела девочек-фиалок. Всегда ненавидела. Пока мы пили пиво с чипсами и воблой, они, снисходительно поглядывая, потягивали пина-коладу и заедали марципанами в шоколаде, а потом тайком от всех скрывались в туалете, выходя довольными и постройневшими. Пока мы, потные, в стоптанных кроссовках, наматывали энный круг по залу или забрасывали мячи в корзину, они цокали каблуками, дырявя покрытие, с трудом забирались на трибуны, садились, перешептываясь, ожидая выхода мужской команды. Пока мы громко фантазировали о Корвине и Геральте, они с презрительным видом открывали томик Тургенева, выставив фамилию автора на всеобщее обозрение. Я вообще из другой команды, мне с ними (и с ним) не по пути.
Нет, ну и кто я после этого? Что бы сейчас сказали те, из моей команды? Но я буду защищаться. Нет, правда, буду. Я... искала его... годами долгими... искала его... дворами темными, кхе, не о том, но почти. Интонация, эта моя любимая сентиментальная интонация... тоска об утраченном, грусть о неприобретенном, печальные романсы, карточный пикет ввечеру, безлунная, но оттого звездная летняя ночь, дышащая свежестью, солнечные переливы на зеленых листьях знойным летним днем... Да Тургенев пишет импрессионистские картины не хуже Фаулза, даже и не картины - кино, небольшие абзацы - а чувствуешь себя глубоко внутри книги. Как, как ему это удается? Как удается этим писателям так точно подобрать слова, чтобы двумя прилагательными охватить всего персонажа? Или напряженную сцену? Почему всего лишь от двух слов я задумываюсь и долго смотрю в окно? "Марья Дмитриевна была скорее чувствительна, чем добра". Несложно. "Паншин был циник, идеалист". И все, клинч. Это разве не взаимоисключающие вещи? Циник - понятно, идеалист - понятно, а вместе это как? И я скажу по секрету, мне опять понравились не те персонажи...
Нет, ну и кто я после этого? Почему мне в книгах интереснее мерзкие персонажи? Что со мной? Доктор, я болен? Хоть и вышли Паншин с Варварой абсолютно отвратительными, вызывающими брезгливость этой своей приспособляемостью, светскими ухватками, расчетливостью, но сцены с ними - как моторчик, двигающий действие вперед и вперед, более того, так интересно наблюдать за Лизой, главной героиней, что же в ней пересилит: неприязнь или долг. Хотя, наверное, было глупо надеяться на драматичную сцену в момент встречи Лизы с Варварой, у таких, как Лиза, всегда побеждает долг. Всегда. Это не в минус ей, наоборот. Лиза поражает цельностью, вызывает уважение силой веры, особой аурой святости, чистотой. Это вот такие они, тургеневские девушки, да? Тихие, застенчивые, замкнутые, серьезные, с непроходящими думами о том, что должно и что можно? Мне кажется, такими изображали святомучениц на иконах. Еще мне кажется, у Лизы и не могло быть другого финала, даже случись все немного иначе, окажись фельетонист в журнале прав, какая бы история у нее с Лаврецким ни сложилась, все равно бы всё закончилось примерно тем же самым, утянула бы ее за собой ее другая любовь - вне этого мира (какое-то фэнтези получилось, но я так стараюсь без спойлеров). Лаврецкий же мне показался каким-то до скрипа зубов понятным, обычным, типичным, почти безликим... вот только детство его, да как он выжил-то? Детский ад.
А знаете что? Я не буду писать о теме смены поколений, не буду писать о странной для меня критике светских нравов (все их критикуют, но, кажется, жить без них не могут), не буду писать далее о книге... Я сегодня немного Паншина и пишу о себе. Пойду-ка надену платье из трю-трю левантина, длинное пальто да замшевые сапоги на каблуках, положу себе в сумочку томик Тургенева, прогуляюсь по баскетбольному полю, погляжу на парней, а потом выберу себе шикарный столик в ресторане, и непременно закажу пина-коладу... Нет, ну и кто я после этого?
JewelJul, потрясающий отзыв!
Уважаю и люблю Тургенева еще со школы, одно из моих самых любимых произведений у него - "Отцы и дети". Другое же его произведение "Дворянское гнездо" я как-то обходила стороной и зря. Книга мне понравилась своим драматизмом, грустью, искренностью. Роман небольшой, читается легко. История любви Лаврецкого и Лизы, точнее она могла бы быть, если бы не набожность и гордость последней. Я верующая, но мне не всегда понятны поступки верующих людей. Да, можно любить Бога очень сильно, но вряд ли он был рад, если бы кто-то отказался от земной любви. Он намного милосерднее, чем мы думаем. А в итоге герои остались в одиночестве, со страдающим сердцем и душой. Каждый пошел своей дорогой.
Этот роман окончательно рассорил не очень любивших друг друга Тургенева и Гончарова. Последний однажды в узком кругу, где присутствовал и Тургенев, поделился планами о романе, в котором главная героиня из-за несчастной любви уходила в монастырь. И когда появилось "Дворянское гнездо", Гончаров обвинил Тургенева в плагиате, тот обвинения отверг, был "товарищеский суд", закончившийся ничем. С той поры два великих классика больше не общались, и даже не кланялись друг другу.
Но я думаю, что Гончаров явно погорячился, уход в монастырь, как деталь романа - вещь не ахти какая оригинальная, мог бы он написать свой роман, если для него главной идеей была эта. Тургеневский же роман совершенно не об этом. Я даже рискну сказать, что любовная линия, которой большинство рецензентов отдают основное внимание, не главная в романе.
Тургенева считают чуть ли не самым "дворянским" писателем русского XIX века, но парадоксальным образом его же можно назвать и самым "крестьянским". В Тургеневе причудливо смешались два идеологических течения русской интеллигенции того времени - западничество и славянофильство. Он сам называл себя “коренным и неисправимым западником”, в то же время Луконин однажды заявил ему: "Вот Вы то, пожалуй, больше славянофил, чем сами славянофилы!" А виднейший славянофил Константин Аксаков считал, что Тургенев больше других приблизился к "великой тайне жизни, которая лежит в русском народе".
Лаврецкий - это обобщенный портрет всего русского дворянства, недаром в его жилах течет мужицкая кровь. Этим обстоятельством, внесенным в роман, Тургенев хочет показать и единство русского народа, независимо от сословной принадлежности, и мужицкую составляющую дворянства, как источник чистоты и духовной силы, позволяющей не впадать в "умственные" соблазны и сохранять верность самому себе.
А ведь в детстве он прошел через суровое воспитание отца-англомана, державшего сына в "искусственном уединении" и в спартанских условиях. Но народная сердцевина, унаследованная от матери-крестьянки, уберегла юного Федю от нравственного разложения, к чему неминуемо вела отцовская система, и позволила ему сохранить духовный стержень, не расплескать самобытности, уберечься от сентиментальности и тщеславия.
Он, как русский человек с широкой душой, не избегнул увлечений и разочарований. И, если вдуматься, виной тому снова было отцовское воспитание, старший Лаврецкий пытался привить сыну презрение к женщинам, но сын отвергал такое видение, и наоборот, верил в чистое и сильное чувство, которое можно испытывать к женщине. И от женщины он, по наивности и честности своей, ждал того же. Но даже предательство Варвары Павловны его не сделало желчным и злым, он просто переступил через эту неудавшуюся страницу жизни, и попытался найти себя в служении Родине, как он это видел - дворянская обязанность заботиться как можно лучше о своих крестьянах, он возвращается в Россию "пахать землю, и стараться как можно лучше ее пахать". Кстати, в споре с Паншиным, где прозвучало процитированное признание, Лаврецкий высказывает вполне славянофильские взгляды.
В этом контексте два спора - с Паншиным и с Михалевичем - носят ключевой характер, в одном из них Лаврецкий энергично разбивает демагогствующего оппонента, в другом сам отбивается от наскоков, попадая под определение "байбак".
Но любовь снова врывается в его жизнь, и если в случае с Варварой Павловной он сам искал чувства, то с Лизой Калитиной чувство само нашло его. В образе Лизы снова нам приходится столкнуться с народным содержанием, ведь на неё оказала огромное влияние её нянька Агафья. Недаром Тургенев посвящает описанию жизни Агафьи целую главу, и еще вспомните, куда пропадает бывшая нянька - отпрашивается на богомолье и не возвращается, потом говорят, что её видели в каком-то монастыре.
Та религиозность которой наполнена Лиза коренится во влиянии Агафьи, но дело не только в религиозном чувстве, но и в общей схожести характеров, Лиза так же безропотно, как и Агафья, принимает обстоятельства, она поначалу даже не возражает против желания маменьки отдать её замуж за Паншина. Встреча с Лаврецким вносит смятение в её душу, заставляет пересмотреть свое отношение к жизни, познать истинную силу чувств. Но крушение надежд неудавшейся любви Лиза воспринимает как божье наказание. Она объединяет свои мнимые грехи с реальными грехами родителей, предков, и, ощущая "вину" убегает от самой себя в монастырь - Агафья снова напомнила о себе. Но в теме грехов предков звучит мысль отмаливания грехов всей семьи, всего сословия, это выглядит как пресловутая "дорога к храму"на пути объединения нации, даже здесь Тургенев возвращает нас к теме народности.
Мне приходилось слышать упреки в адрес Лаврецкого, что он не смог защитить свою любовь, спасовал перед трудностями. Но не забываем, что дело происходит в дореволюционной России, где святость венчанного брака ставилась очень высоко. В принципе, разводы тоже были возможны, но на их оформление уходили годы, вплоть до десятилетия, и человек, прошедший через процедуру развода сохранял на всю оставшуюся жизнь определенное клеймо.
У Лаврецкого и Лизы не имелось шансов быть вместе, и в первую очередь из-за того, что Лиза никогда бы не приняла порушение церковного брака, Лаврецкий очень хорошо это понимал и сразу же принял возвращение живой жены, как приговор счастью с Лизой.
Лишившись во второй раз в жизни надежд на счастье, ему оставалось вернуться к первоначальной идее - трудиться на благо народа, улучшать жизнь своих крестьян, терпеть и страдать, нести свой крест. Двойственность восприятия, свойственная его натуре, объединившей в себе крестьянина и дворянина, западника и славянофила, выражается и в последних его словах в конце романа: «Здравствуй одинокая старость! Догорай, бесполезная жизнь». С одной стороны Лаврецкий нашел себя в общественном служении, а с другой нереализованность в плане личного счастья этим не компенсируется, душевная боль остается с ним навсегда.
Книга классная, хорошо и интересно читается, нашла даже много современного, мотивирующего. Но и старый быт – к воротам подъехала лошадь с всадником, слуга открыл дверь – интересно почитать. Не затянуто, живо, захватывает.
Сейчас так не живут. Да и не хотелось бы. Напоминает сумасшедший дом, где я не был, и тоже не хотелось бы. Еле дочитал. Бросил бы да захотелось поближе познакомиться с творчеством Тургенева.
невероятно крепкий и душевный роман, грустное ощущение послевкусия оставляет после себя, как и многие произведения Тургенева
Это еще одно выдающееся произведение русской литературы, которое завораживает своей лиричностью и глубоким психологизмом. Роман служит зеркалом общества своего времени. Читать и еще раз читать!
Продолжаю перечитывать классику школьной программы. На этот раз у меня Тургенев и его «Дворянское гнездо». Свет увидел роман в 1859 году в журнале «Современник». Издался он сразу же целиком, а не частями, как тогда было принято.
Слушала в начитке Семёна Ярмолинеца. Было прекрасно! И музыкальное сопровождение, и драматизм в самой подаче.
«Дворянское гнездо» изначально привлекает своей атмосферностью. Сразу вспоминается стих Пушкина, где есть строки: «Там русский дух… там Русью пахнет!». Тургенев описывает жизнь двух дворянских семей, бытность и нравы того времени.
Несмотря на то, что сам автор не хотел ассоциироваться с нигилистами. Для этого даже прекратил сотрудничество с «Современником». Для современного читателя он именно таким и выглядит.
В своей работе Тургенев обращает внимание на устаревшие представления об институте семьи. Указывает на смехотворность порядков, которые лишили счастья многих людей.
Мне очень понравился образ Варвары Павловны. Она нервы хорошенько потрепала, конечно, но какая коварная и хитрая женщина вышла. Редко мне нравятся антагонисты, но именно она была бесподобна.
В основе сюжета лежит супружеская измена. Вокруг неё и будет крутиться весь сюжет, она станет спусковым механизмом в развязке самой драмы. Есть некоторые параллели к роману Толстого, вспоминается обманутый Каренин, а здесь же обманутый Лаврецкий.
Лаврецкий женился по любви, а женушка предает, меняет его на француза. Он разочаровывается, много рефлексирует и философствует, а потом на его пути встречается девственно чистая Лиза.
Начинает зарождаться новое чувство. Он пытается завоевать внимание девушки, а потом и её сердце. Обстоятельства складываются удачно, Лаврецкий узнает о смерти предательницы из газеты. Вот она удача, только руку протяни. Но нет, оказывается Варвара Павловна жива и здорова. Хочет вновь заручиться поддержкой мужа, восстановить свое доброе имя.
О времена, о нравы! Тётка Лизы, всё никак не могла понять, как девушка могла влюбиться в старика (Лаврецкий был в возрасте), зачем он ей нужен был. Бойкая такая старушка, мне понравилась. Особенно тронуло, как она пыталась вразумить девушку, когда та собралась уходить в монахини.
Помню еще в мои лет десять, только и говорили о браках с большой разницей в возрасте. Многие не понимали и не принимали. Особенно, когда появились охотницы/охотники за богатствами. Время идет, прошли десятилетия, а нравственные споры не поменялись.
Роман понравился, но оставил после себя небольшой осадок. В подростковом возрасте мне бы понравился чрезмерный мелодраматизм самого произведения и непоколебимая правильность Лизы. Сейчас же смотрю на это слегка скептически.
Излишне не мудрствуя и не погружаясь в туманные дебри символических словарей, мне кажется вполне очевидной параллель понятий «гнездо» и «семья». В любом случае, в восприятии гнездо всегда ассоциируется с вручную возведенным уютом, веселым гомоном, переливом трелей, шорохом, тем непринужденным беспокойством, которое возникает, когда переступишь порог дома, погрузившегося в негу взаимопонимания, любви и задорных ребячьих голосов… Представление, конечно, идиллическое. Ведь гнезда бывают и покинутые, и разрушенные, как и семьи, утратившие свою крепкую связывающую нить, любовь. И, тем не менее, факт остается фактом, таких разрушенных гнезд немало. Как и немало опрометчивых поступков, свершающихся ежедневно, как и немало вездесущих бед. И при всем своем первоначально приятном значении именно такие, покинутые гнезда, сомнительные семьи, и подберутся на небольшом пространстве ёмкого романа Тургенева…
Он вручит их любопытному читателю подобно калейдоскопу и, принимаясь за свой рассказ, так встряхнет сюжет, так выложит мозаику, что над каждой семьей поневоле задумаешься, каждой поразишься. И уж, конечно, не останешься равнодушным. Тщательному осмотру автор подвергнет семейства Пестовых, Лаврецких и Калитиных, и на поверку окажется, что из поколения в поколение – мужья-самодуры, инфантильные безвольные жены и брошенные, всеми забытые дети. Однако великодушие Тургенева не знает границ, а потому на тонкой тропинке сведет он разочаровавшегося в жизни Лаврецкого и Лизу Калитину, девушку чистую, рассудительную, с твердой внутренней верой.
«Горе сердцу, не любившему смолоду!» (с.)
Глубокий, драматичный роман. И вроде еле уловимая грусть и наводит на мысль о печальном финале, подготовиться к нему, тем не менее, нельзя. Конечно, можно долго рассуждать о малодушии Лаврецкого, об излишней набожности Лизы, о неминуемости судьбы, только все эти доводы куда вероятнее будут несостоятельными перед теми внутренними принципами честного человека, коими, безусловно, и Лиза, и Лаврецкий руководствуются. И легче закрыть за семью замками собственное чувство, нежели оставить ребенка и разорить еще одно дворянское гнездо. Вот только так в итоге и окажется. А счастье было так возможно… Остается лишь надеяться, что в новом, обновленном доме Калитиных все-таки поселится любовь. Следуя своей творческой манере, Тургенев заложит в роман кипу мыслей о ценности брака, об особенностях русского менталитета и возможности коренных перемен в переустройстве Российского государства, о любви. Выпишет картину широкими яркими мазками, одарив и великолепными образами, и чудесными пейзажами, и правдивыми тревогами меняющейся души.
По завершении грустно. Такой ли судьбы ждешь для героев? Конечно, нет. И с этой грустью придет и понимание, что есть внутренние убеждения и принципы, храня верность которым пожертвуешь многим. Даже личным благополучием. Вот только всегда ли оправданы такие жертвы?..
Надо же, 2009-ый я проводила с "Рудиным" - 2010-ый встретила с "Дворянским гнездом"...
Взяться за русскую классику после современной литературы - как в теплую ванну опуститься... Внутренний комфорт, порождающий состояние внутренней гармонии, просто невероятен.
Грустная история, заставляющая думать о множестве жизненно важных тем: предназначение человека, предназначение конкретно женщины, вопросы морали, веры, любви в конце концов...
Лиза Калитина - еще один образ "тургеневской девушки". На ней глаз и душа просто отдыхает...
Люблю Тургенева.
«Дворянское гнездо» kitobiga sharhlar, 96 izohlar