Kitobni o'qish: «Как найти любовь, которую стоит сохранить. Подготовьте себя к осознанным отношениям», sahifa 5

Часть II. Загадка имаго I: воспитание в детстве

Глава 4. Болезни роста: выявление детских травм

Те, кто забывает прошлое, обречены на его повторение.

Карл фон Клаузевиц

Однажды по пути на работу, как обычно с интересом наблюдая за людьми на улицах Нью-Йорка, я был поражен тем, как мало тех, кто выглядит счастливым или расслабленным. Казалось, почти все несут какое-то бремя, отражавшееся в их выражении лиц, походке, жестах: измученные заботами старухи, согбенные утратой и одиночеством; мужчины средних лет с мрачными, настороженными лицами идут на работу, неся с собой контейнеры с обедом или портфели; меланхолики, дерзкие подростки, бесцельно слоняющиеся летним утром; уставшие, встревоженные матери, ведущие детей в сад, – даже их малыши несут на себе печать утрат и трагедий, уже произошедших в их короткой жизни. Случайный оживленный или довольный прохожий оказывается разительным исключением. Интересно, что выражало мое лицо?

Ошеломленный тем, сколько боли и негатива испытывают окружающие, я задумался, как все мы подошли к этому моменту жизни, неся на себе отпечаток разочарований и печали, морщины гнева, утрат и страха. Но каждый из нас начинал жизнь спокойной, цельной и радостной натурой. Не вполне осознавая, что делаю, я стал представлять каждого человека, идущего в мою сторону, ребенком, пытающимся пробиться сквозь скорлупу поражений, депрессии или едва сдерживаемой злости к цельному, не травмированному состоянию. Увидев глубоко спрятанных внутренних детей и поняв, почему мы выстраиваем броню, я проникся сочувствием даже к самым отвратительным и злым людям, как и к самому себе.

Уяснив свое космическое происхождение и наследие истории эволюции, переходим ближе к делу – к нашей психосоциальной истории. В следующих главах мы будем искать вашего утраченного, травмированного ребенка. Чтобы подготовиться к путешествию в близкие отношения, нужно найти подсказки в своем прошлом. Оглядываясь на детство, вы ответите на важные вопросы: чего вы хотите от отношений? Почему выбрали конкретного партнера? Какие отношения у вас могут быть? Почему большинство людей испытывают столько разочарований, боли и неудач в отношениях, а не радости, удовольствия и удовлетворения, на которые надеялись? Ответы на эти вопросы – исходный материал, из которого мы сможем понять суть и характер необходимых изменений. И они скрыты в детских воспоминаниях.

Остальная часть книги посвящена влиянию этих воспоминаний на отношения и весь психосоциальный путь человека на Земле, начинающийся с рождения. Этот раздел и часть III посвящены детству – горнилу, где ковались ваши нынешние обстоятельства. В каждой главе исследуется тот или иной аспект воспитания, того, как вы социализировались и как на вас влияли атмосфера в семье и брак родителей. Я покажу вам, как эти переживания оставляют в каждом из нас (и в вас) специфическую «рану», где разрывается ткань нашего существования, и как мы неуклюже пытаемся исцелить травму. Мы заново плетем запутанную паутину, свое ложное «я», которое заполняет пустоту, покрывая свою истинную природу защитными приспособлениями, чтобы оградить от новой боли. Понимание природы вашей раны – ключ к исцелению, поскольку она повлияла на все ваше поведение, решения и жизненный выбор, особенно в области интимных отношений. Именно исцеления ран мы ищем в близких отношениях, не всегда даже сознательно.

СТРЕМЛЕНИЕ К ЦЕЛЬНОСТИ ДЛИНОЮ В ЖИЗНЬ

Восстановление цельности и чувства полноты жизни – нетривиальная задача. Травмы, результат неудовлетворенных потребностей, угрожают выживанию. Со стрессом рождения и в каждом последующем случае, когда потребность не удовлетворяется в раннем детстве, мы теряем очередную частичку своей цельной сущности – бесшовная ткань бытия разрывается. Старый мозг воспринимает этот разрыв как опасность для существования и бьет тревогу. Поскольку его единственная забота – сохранить нам жизнь, он открывает навязчивую пожизненную миссию по восстановлению утраченного чувства расслабленной радости, отключению сигнала тревоги.

Ранние детские годы от рождения до шести лет – самые важные, ведь в это время, соответственно возрасту, мы должны выполнять задачи, необходимые для того, чтобы стать уверенными, компетентными, цельными личностями. Мы рассмотрим эти ранние годы, а также средний детский и подростковый периоды, чтобы понять, как вы жили в это критическое время, и определить, какие адаптивные модели поведения перенесли во взрослую жизнь. к сожалению, большинство людей в той или иной степени не получают в годы своего становления необходимых любви, безопасности и самопознания. Но то, что не разрешилось на одном этапе, переходит на следующий. В течение жизни психика снова и снова заставляет нас решать свои проблемы.

Неизбежно проект самосовершенствования переносится на взрослые отношения. Мы преподносим свои раны и груз прошлого близким людям и ожидаем, что они исправят ущерб, причиненный неидеальным воспитанием. «Привет, милый(-ая), – говорим мы, – я дома. Теперь твоя работа – сделать так, чтобы все было хорошо». Если разобраться, как это происходит, появится шанс обрести радость и целостность. Но большинство из нас этого не знают, и в результате мы становимся еще несчастнее. Все наши расстройства и разочарования, не разрешенные в отношениях, достигают апогея в кризисе среднего возраста, последней отчаянной попытке психики восстановить себя. Пятидесятилетний мужчина закрутил роман со своей секретаршей или уволился, бросив двоих детей-студентов. Его жена заявляет, что больше не хочет выполнять работу по дому, начинает носить мини-юбки и поступает на юридический факультет. Эти перемены, не соответствующие возрасту, настолько деструктивны, что мир и семьи людей рушатся. У здоровых детей кризисов среднего возраста не бывает.

СТАТЬ ДЕТЕКТИВОМ

Возможно, вы подумаете, что, говоря о детских ранах, я имею в виду серьезные психологические травмы, например физическое или эмоциональное насилие, алкоголизм, инцест или смерть одного из родителей. Для многих людей это и правда печальная реальность, и мы обсудим такие вопросы в главе 8. Но, честно говоря, травмы получаем мы все, независимо от того, насколько стабильной и заботливой была наша семья. Ведь мы родились зависимыми, ненасытными, сложными существами у неидеальных родителей, имеющих свои потребности и проблемы. Даже при самых лучших намерениях что-то может пойти не так. И конечно же, то, что идет не так, больше влияет на развитие человека, чем то, что идет правильно. Даже тот единственный раз из тысячи, когда подгорело жаркое, когда нас забыли поцеловать на прощание, когда ребенок упал, едва мы на мгновение отвлеклись.

Потенциал ошибок и неверных решений бесконечен. Наше идеальное и мирное пребывание в утробе матери, где все потребности обеспечивались быстро, идеально и естественно, – высокая планка. Так что неудачи в той или иной мере неизбежны. И именно степень и тип отказа составляют индивидуальные детали травмы. Я не говорю о серьезных событиях. Но говорю о том, что может пойти не так в ответ на обычные, ежедневные, ежечасные потребности малыша. Поскольку в младенчестве мы не способны понимать и контролировать происходящее, каждая мелочь, которая идет не так, воспринимается на примитивном уровне старого мозга как имеющая абсолютное значение с точки зрения выживания.

Мы вырабатываем защиту от неадекватности детства, над которой не властны, и тащим ее за собой, куда бы ни пошли, с кем бы ни были. Это наши копинг-механизмы, благодаря повторению превращающиеся в защитные, на протяжении всей жизни подчиняющиеся первоначальной миссии: обеспечить наше выживание. Это единственный известный организму способ защитить себя в ситуациях, воспринимаемых как угроза. Если вы цепляетесь за партнеров, пугаетесь привязанности, прячетесь в раковину при первых признаках критики, устраиваете сцены, чтобы привлечь внимание, то можете быть уверены: эта модель поведения уходит корнями в слабый механизм защиты от травм первых лет жизни. Оставаясь в неведении относительно своих защитных механизмов и их причин, мы и дальше будем разочаровываться в отношениях. Только сумев выявить источник детских травм и увидеть их влияние на наше настоящее, можно произвести изменения в будущем.

Я призываю вас подойти к этим главам о воспитании и социализации так, как если бы вы были детективом, распутывающим загадочное дело. То, что вы отслеживаете, – ключ к вашей собственной травме: подробности о времени, месте и обстоятельствах, о том, кто что сказал и что кому сделал. Вы попытаетесь найти свое истинное «я» в клубке адаптаций и диагностировать проблему. Если сможете проследить путь от своего детства к нынешней ситуации – или, что вероятнее, от настоящего назад в детство, – у вас будут все составляющие для понимания и изменения, которые пригодятся в нынешних или будущих отношениях.

Здесь я опишу разные категории реакций, свойственных детям в раннем возрасте. Кроме того, вы узнаете, как каждая из них транслируется во взрослое поведение, и увидите взаимосвязь между причиной и следствием, что позволит вам на глубинном уровне определить свои травму и структуру характера. Я хочу, чтобы вы сами увидели, как работает система, и в результате сами раскрыли тайну. Я хочу, чтобы вы сказали: «Ага, вот почему мне трудно говорить “нет”», «вот почему слезы Элис меня злят» или «вот почему я выбрала Кевина». Я хочу, чтобы вы осознали, как постоянное повторение определенных шаблонов или сигналов укрепило ваши убеждения о себе, своих партнерах и мире, где вы живете. Читая этот раздел, помните, что информация, которую вы собираете, даст представление о ваших прошлых отношениях и станет сырьем для переобучения и восстановления в рамках подготовки к более цельным и осознанным отношениям в будущем.

Сейчас вы, возможно, думаете, что все это так тяжело, утомительно, болезненно. Верно. Путь предстоит долгий, на нем встречаются демоны, и было бы неплохо иметь волшебную таблетку для очистки психики. Увы, чудодейственных средств не бывает. Но уверяю, что исцеление – в ваших силах, а боль и усилия, связанные с выполнением этой работы, безусловно, не хуже тех, что вам пришлось пережить в проблемных, тупиковых отношениях. Ваша психика хочет сохраниться и жить полноценно, она хочет знать, что не будет страдать напрасно. Она только просит, чтобы ей указали путь, и с радостью последует в рекомендованном направлении. Этот путь и есть ваша работа с книгой.

В части II и части III вы найдете упражнения, которые помогут прояснить, где и как вы получили травмы в процессе воспитания и социализации, а также какие дисфункции имелись в вашей семье. В начале части IV, когда вы соберете исходные данные, мы приступим к раскрытию дела. Мы сформируем картину вашего имаго, внутреннего образа, обусловленного совокупным детским опытом, значительно влияющим на ваш выбор партнера. С имаго-партнером, тем, который приближен к вашему внутреннему образу значимого другого, вы заново погружаетесь в атмосферу своего детства и воссоздаете контекст, в котором получили травму, в надежде, что на этот раз с человеком, который «тот же, но другой», вы сумеете исцелиться. Заранее зная, какого партнера вы выберете, вы подготовитесь к предстоящим конфликтам и получите подсказки о том, с какими личными проблемами можно поработать до того, как партнер появится.

РАЗНЫЕ ШТРИХИ: ПРИРОДА И ВОСПИТАНИЕ

Когда мы приходим на эту планету, наш разум – уже не чистый лист. Там есть отпечатки, закодированы генетические инстинкты и влечения, объединяющие всех людей. Каждый младенец проходит одни и те же стадии развития по предсказуемому графику с поправкой на конкретные обстоятельства, генетическую структуру и темперамент. Есть разные вариации и параметры, но большинство не сильно отличаются. Мы все одной крови, а наши старые мозги сделаны из одной ткани. В вашей реакции на окружающую среду нет ничего нового, в самом буквальном смысле вы человек привычки, сформированной тысячелетиями. Вы реагировали на обстоятельства почти так же, как все дети Земли. Если вам повезло, вы унаследовали темперамент – и родителей, – которые избавили вас от разрушительных травм.

Конечно, я делаю обобщения относительно человеческого поведения в описании детского развития. На самом деле каждый человек привносит уникальные детали в мир. В том, как отдельные дети реагируют на свои обстоятельства, есть множество переменных – опасно делать общие заявления о причинно-следственных связях. Это приводит нас к теме «природа и воспитание», вечному спору о влиянии генов на наследие окружающей среды. Ряд теоретиков убеждены, что важнее врожденный темперамент, и приводят в пример исследования однояйцевых близнецов, которые, будучи разделены при рождении, продемонстрировали поразительно схожее поведение в более позднем возрасте, несмотря на разные жизненные обстоятельства. Недавние исследования показали неожиданную генетическую связь с поведением, долгое время считавшимся обусловленным окружающей средой, – например, с застенчивостью или склонностью к консерватизму в политике и одежде. По данным противоречивых исследований, мы в подавляющем большинстве случаев оказываемся продуктом окружающей среды. Но редко все настолько шаблонно. Многие знают ситуации, когда какой-то один ребенок благополучно пережил алкоголизм в семье или жестокое обращение относительно невредимым, а какой-то один ребенок в семье из пяти человек так и не оправился после развода родителей. Для меня это спорный момент.

Наследственность и среда – не антонимы, не параллельные и не связанные друг с другом сущности. Скорее, это две крайности одного целого – как разум и тело. Мы все попадаем в какую-то часть континуума¹². Мы и закрыты, и открыты. В разуме есть окна, и их размер определяет влияние окружающей среды на его структуру. На мой взгляд, разум – это проницаемый организм с внутренней структурой, подобной компьютерному диску. Входящие данные должны быть правильно отформатированы, прежде чем мы сможем его «прочитать». Каждый из нас рождается с разным уровнем восприимчивости или устойчивости к жизненным ударам – в некоторых исследованиях это качество называют выносливостью.

Термин «сила эго» тоже описывает способность сохранять представление о себе в условиях внешнего воздействия и поступающих сигналов, особенно конфликтующих (или, если прибегнуть к психологическому термину, эго-дистонических). Сила эго всегда зависит от врожденной предрасположенности, усиленной или ослабленной окружающей средой.

Я вижу различия в своих детях, Хантере и Лее, разница в возрасте у которых всего два года. Хантер не очень чувствителен и восприимчив. Он видит окружающий мир не так ясно и подробно, как Лея. Идя по улице, она все замечает, все на нее влияет. Если вы спросите Хантера: «Как прошла прогулка?» – он расскажет, о чем думал. Он сдержанный интроверт, плохо реагирующий на звуки. Он не подпрыгивает от испуга, когда что-то падает. Его можно поместить в психологически токсичную среду, и он станет невротиком, но выживет. Лея намного более уязвима и восприимчива к своему окружению, с более изменчивой сенсорной системой, поэтому ее легче обидеть и напугать, она чувствительна к стрессам. В суровой среде у нее развилось бы более серьезное расстройство личности.

Вот простой пример. На днях я вернулся из поездки по делам. Хантер был в холле, и я сказал ему, что рад приехать вовремя и увидеть его до отбоя. «О, ты уезжал?» – отозвался он. Хантер даже не заметил моего отсутствия. Выбежала встревоженная Лея: «Папа, где ты был? Я не слышала, как ты уходил». Отчасти последствия вашего детства зависят от везения, вашей врожденной толерантности или устойчивости к стрессовым факторам окружающей среды. Однако каждому нужна безопасная и любящая обстановка. Все лучше растет в теплом климате с большим количеством воды.

ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ: ПОИСК СЛАБОГО ЗВЕНА

На рис. 4.1 показаны шесть интересующих нас стадий развития детей и подростков: привязанность, исследование, самоопределение, компетентность, озабоченность и близость – и их приблизительный временной график.

Рис. 4.1. Психосоциальный путь нашего «Я»

У каждой фазы своя повестка, свои задачи, которые необходимо решить¹³. Хотя вся жизнь в некотором смысле представляет собой процесс развития, первые четыре-шесть лет, когда мы наиболее зависимы, восприимчивы и податливы, оказывают глубочайшее влияние на всю оставшуюся жизнь¹⁴.

Как показано на рис. 4.1, каждый этап строится на предыдущем, каждый представляет собой основу для выполнения задачи следующего. Кроме того, у каждого этапа свой график. В конце каждой фазы возникает новая задача, независимо от того, была ли завершена предыдущая. То, как мы преодолеваем препятствия на каждом этапе, определяет, насколько свободно и гладко мы сможем перейти к следующему.

На каждом этапе есть норма со здоровым исходом. Но если в какой-то момент в нашем воспитании что-то идет не так, мы инстинктивно ищем способ компенсировать то, чего не хватает для выживания. Но это защитный ход, и в своем отчаянии и незнании мы вырабатываем неадекватные способы справиться с задачей. Это слабое место в развитии человека. Не имея жизненно важных навыков и утратив уверенность, мы прибегаем к деструктивным реакциям, которые накапливаются, как рубцовая ткань, вокруг центральной части нашей раны. Подобно Сизифу, мы в итоге толкаем большой камень в гору, куда бы ни пошли, ограничивая свою способность жить и налаживать отношения во взрослом возрасте.

Поскольку родители любого человека неизбежно в той или иной степени далеки от совершенства (помните ту высокую планку совершенного блаженства, установленную в утробе матери?), мы переносим неадекватные реакции со всех стадий. Мы все в той или иной мере получаем травмы на каждом этапе развития. Но почти всегда есть одна стадия, где мы действительно «застреваем». Это может быть связано с вашим врожденным темпераментом и тем, как вы реагировали на конкретную проблему. Скорее всего, это результат того, как ваши родители прошли конкретную стадию. Их собственные потребности и адаптации могли осложнить для них некоторые этапы: родители, которые без ума от новорожденного, могут чувствовать угрозу, когда он начинает выходить в мир, или бывают слишком жесткими, когда он пытается найти свое самоопределение. Им порой не по себе из-за привязанности подростка к группе сверстников или из-за того, что тот начинает исследовать секс. На каком-то этапе родители могут быть менее открыты: они ссорятся, появляется новый ребенок в семье, кто-то заболевает, семья переезжает в другой регион.

Как бы то ни было, основная задача, оставшаяся незавершенной или выполненная ненадлежащим образом на конкретном этапе, сопровождает человека на протяжении всей жизни и становится главной проблемой, вокруг которой вращаются все остальные. Если дезадаптивную модель не сломал какой-то более поздний жизненный опыт – резкое изменение в жизни родителей (вроде новых позитивных отношений в случае родителя-одиночки), значительное увеличение времени и сил для ребенка, серьезная перемена в отношении родителей к подростку, – эти примитивные адаптации старого мозга никуда не денутся. Более того, накапливающиеся копинг-механизмы нарастают, как снежный ком. Чем раньше мы «застреваем» в жизни, тем менее удачно справляемся с последующими этапами и тем больше мусора и деструктивного поведения накапливается вокруг основной проблемы.

ВЗРОСЛЫЙ РЕБЕНОК: ПОЧЕМУ ВАЖНО ЗНАТЬ, ГДЕ МЫ ЗАСТРЯЛИ?

Как наше копинг-поведение проявляется во взрослой жизни и в отношениях? Здесь в игру вступает имаго. Прежде всего, будто по наводке, мы почти наверняка найдем партнеров, которые будут относиться к нам критически, как и родители, и станем использовать те же детские уловки, чтобы справиться с этим. Что в итоге приведет к разочарованию. Мы воспроизведем детские сценарии и вновь откроем старые раны, которые перевязали защитными механизмами и так надеялись исцелить, когда впервые влюбились. С другой стороны, когда супруги подводят нас, подобно родителям, а детские реакции не производят никакого эффекта, мы (не имея другой модели, кроме примера родителей) будем относиться к партнерам так, как родители относились к нам.

Скажем, ваши родители критиковали вас за ошибки, например, если разлили молоко или получили плохую отметку в школе. Вы чувствовали себя виноватыми и плакали, вас посещала мысль, что вы ничего не можете сделать «как надо». Вы скорее всего отреагируете точно так же, если ваш партнер упрекнет вас в разбрасывании одежды или недостаточном заработке. С другой стороны, когда уже партнер «устраивает беспорядок» или работает не так, как вы от него ожидали, вы склонны критиковать его так же, как родители критиковали вас.

Более того, люди скорее выбирают тех, кто застрял на той же стадии, что и они сами, или смежной с ней. Однако партнеры адаптируются к этим ранним разочарованиям с помощью противоположных копинг-механизмов и способов разрешения ситуации. Например, если вы в ответ на игнорирование прыгали сквозь обручи, чтобы привлечь к себе внимание, то партнер, возможно, «решил» ту же проблему, став одиночкой, которому вообще не нужны другие.

Габриэль вспоминает любящую мать, чья чрезмерная забота душила его. Поскольку каждая попытка расстаться с ней встречала сопротивление, у него развился мир фантазий, которым он предавался в одиночестве у себя в комнате. Мать могла помешать ему физически исследовать мир, но не могла контролировать внутреннюю жизнь. А вот Марион, с которой был помолвлен Габриэль, чувствовала, что ее родителям всегда не до нее: мать занята младшим братом, отец часто уезжал в командировки. Казалось, что бы она ни делала, ей не удавалось привлечь их внимание. Если она выходила поиграть, мать болтала по телефону, или была уставшей, или кормила Тимми. Марион хорошо помнит, как ей нравилось рисовать у себя в комнате. Но когда она приносила свои творения матери, та говорила: «Не сейчас, Марион, разве ты не видишь, что я занята?» И Габриэль, и Марион получили травмы на этапе «Исследование», но по-разному. Габриэль не мог расстаться с матерью, потому что она была собственницей, а Марион боялась, что, когда вернется из своей комнаты в общую, никого не будет рядом. Когда Габриэль подходил к своей матери, он должен был удовлетворять ее потребности. Когда Марион приходила к матери, она не могла добиться, чтобы ее потребности были удовлетворены.

Черты, которые доминируют у одного партнера, рецессивны у другого, но это соотношение не постоянно. Если один партнер меняется и проявляется его рецессивный характер, другой отвечает тем же. В приведенной выше ситуации, если бы Марион обнаружила, что ей не нужно так требовать внимания Габриэля, тому пришлось бы самому вылезти из своей скорлупы и искать ее внимания. Каждый жаждет адаптации характера, которую дает его партнер. Марион боится быть брошенной, но отчаянно жаждет самостоятельности и независимости, которые видит в Габриэле. Габриэль боится близости и контакта, которых так страстно жаждет.

Вы видите, насколько важно признать личные зыбучие пески, чтобы направить будущие отношения в позитивное русло. Теперь рассмотрим каждую стадию развития. Когда я буду описывать, как она выглядит, как ведут себя родители и как дети на них реагируют, как проявляются последствия в форме так называемого поведения взрослых, вы четко увидите особенности развития адаптивной защиты и потенциальный ущерб. Вы сможете точно определить этап, на котором «застряли», и использовать эту информацию в качестве модели, прогнозирующей, что пойдет не так в ваших отношениях, и в качестве основы для изменения своего поведения.

(В большинстве случаев я буду использовать местоимения «она» и «мать», чтобы избежать громоздкого термина «основной опекун». Хотелось бы иметь вариант получше, но его нет.)