Kitobni o'qish: «Кровавый бокаж. Битва за Нормандию-44»

© Хитряк Е.Н., 2023

© Музальков Е.Л., 2023

© ООО «Яуза-каталог», 2023

© OOO «Стратегия КМ», 2023

От авторов

Данная работа является продолжением нашей книги «Битва за плацдармы» и охватывает первый – июньский – этап самого сложного для западных союзников периода кампании в Нормандии. Описывая одно из ключевых сражений этой фазы вторжения в северо-западную Европу, официальная история британской армии честно признается: «Боевые действия были настолько запутанными и хаотическими, что нелегко, а порой и невозможно, дать их последовательное и точное описание». Замечание это справедливо практически для всех яростных и кровопролитных столкновений в бокаже – специфическом ландшафте Нижней Нормандии, к которым войска союзников оказались откровенно не готовы. Высадка прошла успешно, но дальнейшие события июня 1944 года не вселяли оптимизма. Все попытки перехватить инициативу не приносили видимых результатов. И даже победы несли лишь разочарование и неудовлетворение. Сама природа, казалось, перешла на сторону нацистов. Лишь ретроспективно, спустя годы, становится понятно, что этот мрачный период бессилия являлся важной частью войны на истощение, в ходе которой были перемолоты лучшие из расквартированных и переброшенных в Нормандию частей Вермахта и СС.

Первая часть нашей книги посвящена боевому эпизоду, который стал своего рода визитной карточкой битвы в бокаже. Казалось бы, про печально знаменитый бой в Виллер-Бокаж с участием танкового аса Михаэля Виттмана написано так много, что не должно уже остаться ни одного аспекта, вызывающего вопросы или сомнения. Тем не менее, они есть. Мало того, существует как минимум две взаимоисключающие версии описания событий, развернувшихся 13 июня 1944 года в Виллер-Бокаж, и сторонники каждой из них уверены, что их видение является более правильным, логичным и подтвержденным фактами. Рассмотрев все заслуживающие внимания точки зрения и дополнив их собственным анализом многочисленных кино- и фотоматериалов, воспоминаний участников и доступных документов той поры, мы предлагаем здесь, пожалуй, самое полное и подробное из опубликованных на русском языке описаний сражения за Виллер-Бокаж и фактического участия в нем Михаэля Виттмана.

Не меньший интерес представляют и две другие битвы июня 1944 года в Нормандии – сражение за порт Шербур и операция «Эпсом». Первая, хотя и может считаться серьезной победой союзников в Нормандии, не принесла ожидаемого и столь необходимого в период наращивания сил обладания крупным портом вблизи плацдарма вторжения. Вторая серьезно ударила по реноме командующего сухопутных сил союзников в Нормандии генерала Монтгомери.

Многие люди помогали нам в работе. Хочется отметить неоценимый вклад Daniel Taylor (Великобритания), Yann Jouault (Франция) и Joe Kauffmann (CША). Также мы благодарны за помощь в поиске информации David Chabal (США), Станиславу Черникову (Украина) и Дмитрию Шкурину (Беларусь).

Пролог

19 июня 1944 года по всему побережью Нормандии бушевал шторм. Он начался еще до рассвета и с каждым часом набирал силу, чтобы к середине дня превратиться в настоящий ураган. Это была буря столетия, никто из старожилов не мог припомнить подобного разгула стихии. Ветер неимоверной силы валил деревья, срывал черепичные крыши, подбрасывал в воздух нехитрую фермерскую утварь. В одночасье стало холодно как поздней осенью. Дождь лил нескончаемым потоком. Мощные волны выбрасывали на берег десантные суда союзников и безжалостно крушили возведенные с таким трудом искусственные гавани. Мелкие десантные баржи под ударами волн превращались в груды лома, тяжелые танко-десантные корабли, не успевшие отойти от береговой линии, хотя и держали удар, но постепенно погружались во влажный песок, намываемый волнами. Почти все растеряли свои якоря и винты. Тут и там вдоль побережья на фоне завываний ветра и грохота волн слышны были звонкие удары металла о металл. Частично скрытая за рифом и скалами искусственная гавань «Малберри», возведенная у Арроманша в британской части берегового плацдарма, смогла пережить шторм, но нуждалась в серьезном ремонте. Ее двойник, возведенный на открытом со всех сторон отрезке пляжа участка «Омаха», отчаянно держался почти двое суток, но природа оказалась сильнее. Бетонные кессоны молов и стальные понтоны причалов прыгали на волнах словно пробки. Конструкция издавала пронзительные звуки, похожие на стоны смертельно раненого животного. Ремонтные бригады с риском для жизни ликвидировали мелкие повреждения, стараясь поддерживать искусственную гавань на плаву, но 20 июня сорвавшиеся с якорей и сцепившиеся в единый клубок пять танко-десантных судов и спасательная баржа врезались в центральный понтон гавани. Это был coup de grâce, поставивший точку в короткой жизни грандиозного сооружения. Ключевые элементы конструкции – кессоны и бомбардоны – сорвались с креплений, и гавань быстро потеряла целостность. Когда к вечеру 22 июня шторм, наконец, утих, американская «Малберри» представляла собой нагромождение стальных и бетонных фрагментов, покачивающихся в прибое среди изувеченных судов. Осмотрев то, что осталось от гавани, командующий амфибийными силами Атлантического флота США адмирал Алан Кирк, пришел к выводу, что восстанавливать ее не имеет смысла. Главнокомандующий экспедиционных сил союзников генерал Дуайт Эйзенхауэр, облетев береговой плацдарм от края до края, насчитал более 300 судов крупнее обычной баржи, настолько сильно поврежденных, что об их ремонте не могло быть и речи. Командир 1‐й американской армии генерал-лейтенант Омар Брэдли, посетивший участок «Омаха» вскоре после шторма, был шокирован масштабом разрушений. Столкнувшись на берегу с молодым лейтенантом из батальона рейнджеров, генерал не смог сдержать эмоций и поделился горькими мыслями по поводу увиденного: «Кто бы мог подумать, что такое способен натворить не враг, а банальная стихия». Лейтенант удивил его проницательностью: «Сэр, да все чертовы Люфтваффе не смогли бы добиться и половины такого».

Разрушение искусственной гавани и необходимость восстанавливать структуру приема и распределения прибывающих из Англии грузов, техники и войск неминуемо спровоцировали логистический кризис. На время шторма поставки практически прекратились, и наращивание их темпа до прежнего уровня происходило мучительно медленно. Очень скоро стало не хватать практически всего. Имея в 1‐й американской армии запас снарядов всего на три дня боев, Брэдли вынужден был поставить крест на планах атаковать на юг с полуострова Котантен и сосредоточился на скорейшем захвате порта Шербур, что, как казалось, поможет быстро разрешить возникший кризис. Командующий 21‐й армии союзников генерал Бернард Монтгомери был раздосадован не меньше Брэдли, поскольку шторм полностью спутал его планы начать решительное наступление на Кан – операцию «Эпсом», которая, по его мнению, обязана была привести к успеху. 20 июня в письме заместителю начальника отдела планирования Военного министерства Великобритании генералу Фрэнку Симпсону он жаловался: «Погода остается чертовски ужасной. Буря бушевала вчера и не думает утихать сегодня… Более всего меня беспокоит, что задержка, вызванная штормом, – это именно то, в чем так нуждается наш противник. Неожиданно для себя он получил столь необходимое время для выдвижения еще большего числа дивизий к фронту. Это очень большая неприятность для всех нас».

Какими бы раздражающими недостатками ни обладал Монтгомери, ему никак не откажешь в чутье. Недостаточное снабжение армий союзников было лишь частью проблемы, вызванной Большим штормом. Непогода приковала к земле всю их ударную авиацию, и впервые со дня «Д» немцы получили возможность перебрасывать войска к передовой, не опасаясь кошмарных «Джабо». Со свойственной немецкой военной машине эффективностью они быстро наверстывали упущенное в начавшейся сразу после высадки гонке за наращивание сил, и это не сулило 21‐й армии ничего хорошего. Результатом стали пять недель тяжелейшего кризиса, породившего у многих представителей высшего командования союзников опасение, что вторжение в северо-западную Европу переросло в подобие траншейного тупика времен Первой мировой войны и выхода из него нет. Большой шторм стал своего рода вехой, отделившей первый этап кампании в Нормандии – захват и расширение берегового плацдарма – от второго, гораздо более кровавого и удручающего, который у союзников получил название «Сражение в бокаже». Немцы использовали гораздо более честный термин schmutziger Buschkrieg – грязная война в кустарнике.

Но первые тревожные звоночки, предупреждающие о проблемах, которые готовит союзникам этот непростой ландшафт Нижней Нормандии, прозвучали еще за неделю до Большого шторма – в Виллер-Бокаж и на подступах к Сен-Ло.

Часть 1
Фиаско в Виллер-Бокаж

Глава 1
Правый хук

Поворотный пункт всего сражения

После неудачной попытки захватить Кан сходу в день «Д» главной задачей британской и канадской компоненты вторжения стало овладение этим важным пунктом до того, как фронт стабилизируется, а немцы перебросят к плацдарму союзников дополнительные силы. Претворяя её в жизнь, генерал-лейтенант Майлз Демпси, командующий британской 2‐й армией, предложил осуществить охват Кана с востока и запада при неослабевающем фронтальном давлении на немецкие силы, обороняющие подходы к городу. 51‐я Хайлэндская дивизия, выступив с десантного плацдарма на реке Орн, обойдет город с восточного фланга, а 50‐я Нортумберлендская и 7‐я бронетанковая дивизии ударят западнее через Тилли-сюр-Сель с конечной задачей блокировать Кан после форсирования реки Одон и выхода к Эвреси. На заключительном этапе Демпси намеревался высадить южнее Кана, в месте схождения фланговых клиньев, британскую 1‐ю воздушно-десантную дивизию. Операция получила название «Уайлд Оукс» (Wild Oaks) и была одобрена Монтгомери на совещании с Демпси и Брэдли 9 июня. Впрочем, практически сразу от десантной компоненты отказались. Командующий воздушными силами вторжения главный маршал авиации Траффорд Ли-Мэллори заявил, что не станет даже рассматривать подобную идею и бессмысленно рисковать самолетами и десантниками. Не вышло толка и из попытки быстро перебросить 51‐ю пд через мост Орн в Ранвиле. Десантный плацдарм был слишком узким для развертывания крупных сил, кроме того, просматривался немцами с труб металлургических заводов в Коломбеле, и постоянный обстрел срывал необходимые для большого наступления приготовления. Таким образом, амбициозные «Грехи молодости» очень быстро превратились в «Насест» – операцию «Перч» (Perch), которая включала только удар с запада с захватом на первом этапе стратегической возвышенности у городка Виллер-Бокаж на ведущем в Кан шоссе RN 175. Отмеченная на картах как высота 213, возвышенность доминировала над окружающей сельской местностью на мили вокруг и представляла собой прекрасный плацдарм для наступления как на юго-восток – к реке Одон, так и на северо-восток – к Кану.

Пытаясь реализовать на практике задумку Демпси, 10 июня 1944 года входящая в 7‐ю бронетанковую дивизию 22‐я бронебригада при поддержке 56‐й отдельной пехотной бригады выступила к Тилли-сюр-Селль, но увязла на подходах к деревне. Яростные бои развернулись и восточнее линии наступления, где переброшенный к фронту 12‐й саперный батальон СС майора Зигфрида Мюллера атаковал позиции канадцев в Норре и Бретвиле, демонстрируя, что немцы прекрасно понимают важность этого участка обороны. На следующий день ситуация не улучшилась, поскольку Демпси получил информацию о готовящейся танковой контратаке в районе Кана (такие планы действительно были, но командир 1‐го танкового корпуса СС обергруппенфюрер Зепп Диттрих вынужден был отказаться от них ввиду очевидной нехватки сил). События в этот день развивались, главным образом, в секторе 3‐й канадской пд. Британские 50‐я пехотная дивизия совместно с 8‐й бронетанковой бригадой пыталась наступать в направлении Тилли и Сен-Пьер, но вновь без особого успеха. Тем временем, на правом фланге британского плацдарма американская 1‐я пехотная дивизия, тесня изрядно поредевшие остатки немецкой 352‐й пд, захватила Комон, деревушку между Виллер-Бокаж и Сен-Ло, проникнув на 8 км в немецкую оборону. Командир немецкого 84‐го корпуса генерал Эрик Маркс отчаянно сигнализировал в штаб 7‐й армии: «Боевые возможности <352 пехотной дивизии> сейчас можно оценить как чрезвычайно низкие, и брешь, которая образовалась между дивизией и ее соседом на правом фланге, увеличивается с каждым часом». Но генерал-полковник Фридрих Дольман не располагал резервами, чтобы оперативно блокировать возникший прорыв. Он мог пообещать Марксу лишь то, что перебрасываемые в Нормандию части 2‐й танковой и 3‐й парашютно-егерской дивизий будут оперативно развернуты на угрожающем участке фронта сразу после прибытия. Загвоздка заключалась в том, что произойдет это не ранее 14 июня, а до этого времени Учебной танковой дивизии¹ предстояло защищать обнажившийся левый фланг своими силами.

Новость, что американцы обнаружили брешь в немецкой обороне западнее Тилли, взбудоражила британское командование. Фортуна предоставляла им реальный шанс малой кровью захватить основные цели операции «Перч». В полдень на железнодорожном вокзале Байё командующий 2‐й армии встретился с командиром 30‐го корпуса генерал-лейтенантом Джерри Бакнеллом, чтобы поторопить подчиненного, который, впрочем, в понуканиях не нуждался. В его штабе еще рано утром приступили к спешной реорганизации сил, нацеленной на высвобождение 7‐й бронетанковой дивизии для нанесения «хука справа» в обход позиций Учебной танковой дивизии. Тем не менее, Демпси в мемуарах подал все так, словно именно он стал главным инициатором этого маневра. «Я приказал <Бакнеллу> немедленно вывести 7‐ю бронедивизию с фронта и бросить следом за 11‐м гусарским² и попытаться таким образом получить Виллер-Бокаж». 7‐я бронетанковая дивизия – знаменитые «Крысы пустыни» – состояла из двух бригад: 22‐й бронетанковой бригадира Роберта «Чудика» Хинда и 131‐й пехотной бригадира Майкла Экинса. Поскольку ситуация требовала быстрых и маневренных действий, в прорыв решили ввести 22‐ю бронебригаду, в то время как 131‐я пехотная бригада прикроет ее сектор линии фронта. Неослабное давление на противника позволит до поры до времени сохранить готовящийся маневр в секрете от немцев. В 12:00 Хинда вызвали на совещание к командиру 7‐й бронедивизии генерал-майору Джорджу Эрскину. В тексте полученного им приказа отмечалось, что 7‐я бронетанковая должна срочно провести наступление в «обход вражеских позиций на линии Ля Белле Эпин – Тилли-сюр-Сель – Фонтеней в направлении Виллер-Бокаж и захватить городок и прилегающую местность». Одна из проблем задуманного удара состояла в том, что существовала только одна дорога, по которой можно было наступать, и эта дорога вклинивалась в американский тактический сектор. Американские подразделения следовало заблаговременно уведомить о маршруте британских войск, чтобы избежать возможных потерь от «дружественного огня». Но британцы традиционно нашли и положительную сторону в этой препоне – не имело смысла отвлекать на операцию более значительные силы, поскольку это лишь спровоцирует дорожную пробку.

Честь возглавить наступление выпала 4‐му полку³ Йоменов графства Лондон с собственным названием «Меткие стрелки», которым командовал подполковник виконт Артур Крэнли. С момента высадки в Нормандии Йомены действовали совместно с пехотой 56‐й бригады, однако успехи их были весьма скромными. Знаменитые «Крысы пустыни», заслужившие славу в пустыне Северной Африки, пришли к выводу, что бокаж еще меньше подходит для танковых битв, чем горная местность Италии, и неосмотрительное продвижение по нему сопряжено с чрезмерными потерями. Честер Вильмот в книге «Сражение за Европу» очень емко и точно описал особенности этого специфического ландшафта Нормандии: «Бокаж вызывал у солдат клаустрофобию. Командиры танков, которые привыкли сражаться, высунув голову из люка танка, становились мишенями для снайперов и погибали во время движения по внешне мирным сельским дорогам. Экипажи, наученные вести огонь по врагу с дистанции в полмили и больше, столкнулись с фактом, что противотанковое орудие может атаковать их с расстояния в каких‐нибудь 50 метров или, что еще хуже, они могут стать целью штурмовой группы, которая подберется к их танку вплотную под прикрытием густых изгородей». Первый опыт сражения в бокаже для Йоменов был довольно негативным. 10 июня два танка «Кромвель» эскадрона «А» стали жертвой дружественного огня, а один танк эскадрона «В» сгорел, подбитый фаустпатроном. 11 июня, во время наступления на Тилли, полный взвод эскадрона «С» угодил в засаду и был истреблен. Все это побуждало ветеранов Африканской кампании действовать с максимальной осторожностью.

Вечером 12 июня Монтгомери информировал штаб 21‐й группы армий: «Направление удара следует как можно быстрее сместить на запад. 7‐я бронедивизия должна выйти к Брикессару к 19:00 и после этого не позднее завтрашнего утра выступить к Виллер-Бокаж и Норре. Все складывается как нельзя лучше, и Учебная танковая может угодить завтра в смертельную ловушку. Маневр обещает стать поворотным пунктом всего сражения».

Ударная сила

В состав 22‐й бронетанковой бригады входили три бронетанковых полка – 4‐й полк Йоменов графства Лондон, 1‐й Королевский танковый полк и 5‐й Королевский танковый полк. В качестве пехотной поддержки бригаде был придан 1‐й моторизованный пехотный батальон Стрелковой бригады. Кроме того, на этом этапе сражения в состав бригады были включены 5‐й полк Королевской конной артиллерии (без одной батареи) и 260‐я противотанковая батарея Королевского артиллерийского полка Норфолкских йоменов. Поскольку задача захвата территории в глубине обороны противника подразумевала использование значительных пехотных сил, генерал Эрскин решил привлечь к операции «Перч» 1/7‐й батальон Королевского полка Стражи Королевы, входивший в состав 131‐й пехотной бригады, компенсировав это временным переводом в 131‐ю бригаду 1‐го Королевского танкового полка. Кроме этого, Эрскин передал в каждую из бригад по одному эскадрону 8‐го гусарского полка – разведывательного подразделения 7‐й бронетанковой дивизии. Третьему эскадрону полка было поручено прикрывать левый фланг и тылы дивизии в районе Ле Пон Мулок. 11‐й гусарский полк будет выполнять роль мобильного легкобронированного авангарда.

Поскольку при оценке сражения, которое последует на следующий день, большое значение придается количеству уничтоженных танков, имеет смысл несколько подробнее рассмотреть состав всех вовлеченных в прорыв к Виллер-Бокаж подразделений.

По состоянию на июнь 1944 года 4‐й полк Йоменов графства Лондон штатно включал в себя: штабной эскадрон (четыре танка «Кромвель IV», два бронеавтомобиля «Даймлер» и один полугусеничный бронетранспортер M9A1); три танковых эскадрона (соответственно «А», «В» и «С»), каждый из которых состоял из штабного взвода (два танка «Кромвель IV» и один танк «Кромвель IV CS»⁴) и четырех танковых взводов (три танка «Кромвель IV»⁵ и один танк «Шерман Файрфлай» в каждом); разведывательный эскадрон (11 легких танков М3А3 «Хани» и один бронеавтомобиль «Даймлер»); взвод связи (шесть бронеавтомобилей «Даймлер); зенитный взвод (шесть танков «Крусейдер АА Mk. ll»); вспомогательные подразделения (шесть джипов «Виллис», шесть полуторатонных грузовиков CMP, 15 трехтонных грузовиков форд WOP, один полугусеничный бронетранспортер M9A1 и один гусеничный бронетранспортер «Универсал» Mk. ll). В итоге, по штату в каждом эскадроне было 19 машин (12 танков «Кромвель IV», три танка «Кромвель IV CS» и четыре танка «Шерман Файрфлай), а в батальоне в целом – 61 средний, 11 легких и шесть зенитных танков. Однако следует иметь в виду, что к 12 июня батальон уже понес потери. В день прибытия в Нормандию 7 июня 1944 года 4‐й полк Йоменов потерял три единицы бронетехники, которые утонули при выгрузке из десантно-транспортных судов. Бои у Тилли привели к потере еще семи машин, а один «Кромвель» эскадрона «А» по невыясненным причинам пропал без вести при передислокации к стартовой линии операции «Перч». Таким образом, к началу операции «Перч» численность танков в 4‐м полку Йоменов графства Лондон была следующей (с учетом замены машин, утонувших при высадке):

7 июня 1944 года, пляж «Голд». Выгрузка танка «Шерман Файрфлай» 4‐го полка Йоменов из транспортного судна LCT 3506.

– в эскадроне «А»: 16 машин (девять танков «Кромвель IV», три танка «Кромвель IV CS» и четыре танка «Шерман Файрфлай),

– в эскадроне «В»: 18 машин (11 танков «Кромвель IV», три танка «Кромвель IV CS» и четыре танка «Шерман Файрфлай»),

– в эскадроне «С»: 15 машин (девять танков «Кромвель IV», три танка «Кромвель IV CS» и три танка «Шерман Файрфлай»).

В качестве непосредственного пехотного сопровождения батальон Йоменов получил роту «А» 1‐го моторизованного пехотного батальона Стрелковой бригады. Штатно она состояла из штабного взвода (три бронеавтомобиля «Даймлер» и два бронетранспортера «Универсал» Mk. ll), разведывательного взвода (11 бронетранспортеров «Универсал» Mk. ll) и трех мотопехотных взводов (по четыре полугусеничных бронетранспортера M9A1⁶ в каждом). Каждой роте дополнительно придавался один противотанковый взвод (два 6‐фунтовых орудия и четыре транспортера «Карден-Ллойд»). Как и батальон Йоменов, к Виллер-Бокаж рота выступила в неполном составе – её разведывательный взвод, приписанный к другому транспортному кораблю, опоздал с прибытием в Нормандию и еще не присоединился к подразделению. Однако на имеющихся фотографиях разбитой колонны роты «А» присутствует довольно много бронетранспортеров «Универсал» Mk. ll, что позволяет предположить, что в качестве компенсации она получила один или даже оба батальонных пулеметных взвода. Однако никаких документальных данных, подтверждающих (либо опровергающих) это предположение, обнаружить не удалось.

Задача 1/7‐го пехотного батальона подполковника Дэсмонда Гордона состояла в том, чтобы следуя за колонной Йоменов на бронетранспортерах и грузовиках, зачистить Виллер-Бокаж и организовать оборону городка. Батальон включал в себя: штаб батальона, три пехотные роты (пять офицеров и 122 солдата и сержанта, сведенные в три взвода по три отделения в каждом), резервную роту («D»), состоящую из минометного взвода (шесть 60‐мм минометов), противотанкового взвода (шесть 57‐мм орудий), саперного и медицинского взводов.

Разведывательный 8‐й Королевский полк Ирландских гусар структурно отличался от обычного бронетанкового полка 7‐й бронедивизии лишь отсутствием танков «Шерман Файрфлай» в его танковых взводах. Двум эскадронам полка, приданным 22‐й и 131‐й бригадам, была поставлена задача обеспечивать безопасность флангов колонны на начальном этапе операции. До деревни Ливри оба эскадрона должны были двигаться впереди колонны, осуществляя разведку местности. Прибыв к шоссе Комон – Кан у Ливри, эскадрону «А» предписывалось сформировать оборонительный периметр по левому флангу оси движения 22‐й бригады на случай контратаки Учебной танковой дивизии. Эскадрону «В» и штабу 8‐го гусарского полка надлежало продолжать движение по дороге, ведущей в Виллер-Бокаж до деревни Брикессар. Здесь разведчикам следовало повернуть направо и по лесным просекам выйти к городку Траси-Бокаж, обеспечив правый фланг колонны от возможных вылазок элементов немецкой 352‐й пехотной дивизии.

11‐й Королевский гусарский полк на момент начала операции «Перч» еще не завершил переброску в Нормандию и имел в строю только штабную роту и эскадрон «С». Основным вооружением батальона были колесные бронеавтомобили «Хамбер», «Динго» и AEC. В его задачи входило определение рисунка обороны противника на флангах наступления и поиск альтернативных путей движения. Кроме того, с разведчиков не снимались обязанности по поддержанию контактов с соседом справа – американской 1‐й пехотной дивизией.

План генерал-майора Эрскина предусматривал что вся эта масса войск (за исключением разведывательных частей) переместится колонной по единственной доступной дороге, ведущей через Трюнжи, Сен-Поль-дю-Верне, Кааньоль и Сент-Онорин‐де-Дюси к Ливри. В ходе первой фазы операции «Перч» британцы рассчитывали выйти через Виллер-Бокаж к доминирующей высоте 213, где Йомены и 1/7‐й пехотный батальон обеспечат надежный плацдарм. После этого остальная часть бригады (рота «I» 1‐го батальона Стрелковой бригады и 5‐й Королевский танковый полк) выступит к еще одной стратегически важной высоте юго-западнее деревни Мезонсель-Пельвей. Характер дальнейших действий будет зависеть от успешности фазы 1. Отдавая приказы на глубокое проникновение частей дивизии во вражеский тыл, генерал Эрскин понимал, что его подразделениям предстоит наступать чрезвычайно узким фронтом при открытом левом фланге. Однако штаб Монтгомери (который получал совершенно секретную и весьма ценную информацию о диспозиции и намерениях противника от службы перехвата и дешифровки «Ультра») уверил его, что немецкий 1‐й танковый корпус СС не располагает немедленными резервами и не способен воспрепятствовать этому прорыву. «Ультра» в рапорте за 12 июня сообщала, что штаб немецкого Западного фронта принимает срочные меры по ликвидации бреши в обороне и начал спешную переброску в Виллер-Бокаж 2‐й танковой дивизии. Однако её передовые подразделения сумеют прибыть в сектор не ранее полудня 13 июня. У 22‐й бронетанковой бригады были все шансы оказаться там раньше.

В 16:00 по двойному британскому времени⁷ 22‐я бригада начала движение. После нескольких часов марша по вражеской территории колонна достигла перекрестка с шоссе, ведущего из Комона через Жювиньи в Кан. Для эскадрона «А» 8‐го гусарского полка это была конечная точка выдвижения. Танки эскадрона уступили дорогу эскадрону «В», которому теперь предстояло вести колонну до деревни Брикессар. 2‐й взвод эскадрона «А», получивший задачу разведать ситуацию в Ливри, пересек шоссе и направился по дороге к видневшейся неподалеку деревушке. Соблюдая все меры предосторожности, танки вкатились на пустынные улочки Ливри. Передовой «Кромвель» командира взвода лейтенанта Рэмпфа без происшествий прошел деревню насквозь и оказался у подножия небольшого холма. В нескольких десятках метров от вершины танк был внезапно подбит и загорелся. Лейтенанту и еще двум танкистам удалось выбраться из горящего «Кромвеля». Житель Ливри Поль Лепуаль наблюдал за этой сценой. Он видел, как танк вспыхнул, и видел нескольких солдат, отчаянно пытавшихся погасить пламя огнетушителем. Но их попытки спасти сгорающих заживо товарищей не увенчались успехом. Внутри танка рвались боеприпасы и силой взрыва одного танкиста выбросило наружу. Когда пламя все же удалось сбить, из дымящегося танка достали и второго танкиста. Но он был уже мертв.

О возникшей проблеме доложили в штаб 22‐й бригады. Бригадир Хинд приказал командиру 8‐го гусарского полка подполковнику Гулбёрну незамедлительно разведать восточный фланг и изучить возможность обхода Ливри на случай, если оборона в деревне окажется слишком сильной. 3‐й взвод эскадрона «А» немедленно выдвинулся по шоссе Комон – Кан в направлении Жювиньи. Пройдя примерно 3 километра, у деревушки Ля Круа де Ланд кромвели наткнулись на окопавшиеся отряды Учебной танковой дивизии. В завязавшемся скоротечном бою взвод потерял два танка. Тем временем, в Ливри был направлен 2‐й взвод роты «А» 1‐го батальона Стрелковой бригады. Командовал взводом лейтенант Кемпбелл. Никаких специальных указаний поторопиться с выполнением задания он не получил и поэтому выбрал такую тактику, которая позволяла свести к минимуму потери личного состава. Прочесывание деревушки и прилегающих к ней районов заняло более двух часов.⁸ Слишком много, если учесть, что ни одного немецкого солдата так и не удалось обнаружить. Скорее всего, к тому моменту, когда взвод Кемпбелла входил в Ливри, засевший в ней летучий отряд Учебной танковой дивизии уже успел ретироваться.⁹

Колонна бронетехники 4‐го полка Йоменов после высадки 7 июня выдвигается к месту дислокации. Впереди танки эскадрона «А», «Кромвель» (Т-121766 W) и «Шерман Файрфлай» Alla Keefek.

Смеркалось. Половина пути до Виллер-Бокаж была пройдена. Теперь бригадиру Хинду предстояло принять сложное решение. Его бригада могла продолжить движение, рискуя в темноте наскочить на новую засаду, либо остановиться на ночлег и с рассветом выступить дальше. Командир 22‐й бригады посчитал, что смысла рисковать нет. Четыре-пять часов темноты, по его мнению, не могли серьезно изменить баланс сил на этом участке фронта. В итоговом оперативном рапорте бригадир Хинд писал: «Я решил не давать противнику шанса распознать, что нашей целью является Виллер-Бокаж». Он намекал на то, что попади бригада в засаду где‐нибудь юго-восточнее Ливри, у немцев не возникло бы никаких сомнений относительно намерений британцев, в то время как дальнейший маршрут движения колонны, остановившейся у шоссе Комон – Кан, невозможно было распознать однозначно: с этой позиции британцы могли либо следовать к Виллер-Бокаж, либо повернуть налево – в Жювиньи – и атаковать фланг обороны Учебной танковой дивизии, а могли и свернуть направо – отсекая окопавшиеся в районе Комона немецкие части. Однако все это представляется не более чем удобным предлогом избегнуть риска. Не в первый и не в последний раз за ту войну, командир крупного соединения британской армии, испугавшись незначительной опасности, упустил шанс добиться решительной победы.

Колонна спешилась. Танки 8‐го гусарского полка заняли оборону у шоссе Комон – Кан. Основные силы бригады сошли с дороги и встали лагерем на нормандских полях. Вскоре тут и там замерцали огни походных примусов. Британские солдаты спешно кипятили чай, чистили оружие, заправляли горючим танки и бронемашины, проводили текущий ремонт и надеялись урвать хотя бы пару часов сна этой короткой июньской ночью. Вряд ли кто‐нибудь из них догадывался, что излишняя осторожность командира стала первой критической ошибкой, допущенной британцами в операции «Перч», и очень скоро им придется заплатить за нее кровью и горечью поражения. Инициатива на этом небольшом участке фронта в Нормандии постепенно переходила в руки немцев.