Kitobni o'qish: «Игра в отрезанный палец», sahifa 2
5
На пороге домика Ника встретил взволнованный Иван Львович.
– Я уж думал, что-то случилось, – запричитал он, забыв поздороваться. – Стучу-стучу, а никто не открывает. Думаю, не может же человек так крепко спать…
– А я думал, что вы только через пару дней приедете! – сказал Ник, доставая из кармана ключ.
– Я тоже так думал, но обстоятельства… Иногда они меняются слишком быстро. Главное – успевать реагировать… Я сейчас чайник поставлю, а вы присядьте за стол и попробуйте сосредоточиться. У нас будет очень серьезный разговор…
Ник послушно прошел в гостиную, уселся за стол.
– Кто-то из коллег под меня копает, – Иван Львович расположился напротив. – Я поэтому сегодня без шофера, своим ходом. Дома «жучка» нашел на кухне, за батареей… Вы, надеюсь, здесь ни с кем не знакомились?
– Нет, – ответил Ник и почувствовал себя «по-офицерски неловко», сказав неправду.
– И не надо. Видимо, дела сейчас пойдут быстрее. Нам надо спешить… Короче, отдохнуть после дороги вам не удастся…
Из кухни донеслось шипение вскипевшего чайника. Иван Львович словно спохватился, быстро выбрался из-за стола. Вернулся с чаем.
Ник заметил, как у полковника дрожат руки. «Старость или нервы», – решил он.
– Так, – Иван Львович перевел дух, снова устроившись на стуле. Глотнул чаю, обжегся, отставил чашку в сторону. – Мы, честно говоря, не собирались сразу вводить вас в курс дел. По крайней мере полностью. Но придется. Дело в том, что наш бывший КГБ стоит на пороге реформ, которые очень многим не нравятся. Но главное – у нас есть «добро» президента и нескольких важных людей наверху. Реформа первая и самая важная – это создание Федерального бюро по принципу американского ФБР. Собственно, нам необходимо иметь две службы вместо одной, чтобы легче было контролировать лояльность и полную подотчетность правительству обеих служб. Парламент зарубил наши официальные попытки создать ФБУ – им это невыгодно. Многие головы просто полетят, ведь у СБУ есть компромат на сотни и тысячи людей, но пока они монополисты – то могут просто использовать компромат в своих интересах, считая, что их интересы и есть интересы государства. Двойной монополии на компромат не бывает, а учитывая, что ФБУ появится как бы изнутри СБУ, эта монополия естественным образом разрушится. Понимаете?
Ник кивнул.
– В чем теперь проблема? – продолжил Иван Львович. – В том, что для создания ФБУ просто нет средств. Очень смешно, но, увы, слишком серьезно, чтобы относиться к этому с юмором. Я – гэбист старой школы, и мне, поверьте, больно смотреть, как засоряются наши ряды. Приходят люди с улицы без всяких принципов. В лучшем случае – в надежде на карьеру, в худшем – рассчитывая на использование крыши ГБ в личных целях. Если наши планы осуществятся, то разница между чистотой рядов ФБУ и СБУ будет такая же, как раньше между КГБ и милицией. И соответственно можно будет гарантировать безопасность государственных интересов. Вы думаете, что раньше можно было совершить покушение на премьер-министра и остаться безнаказанным? Или расстрелять в аэропорту депутата и спокойно уехать на машине? Нет. Такого раньше быть не могло.
Иван Львович поднес чашку к губам, подул на чай, сделал глоток.
– Все, что я вам сейчас говорю, должно остаться строго между нами. Не только потому, что мы вас уже считаем нашим сотрудником. Владение этой информацией просто опасно – она намного сильнее и вас, и меня. Она может убить мгновенно. Надеюсь, вы понимаете. Государственные интересы – über alles – превыше всего. Можно сказать, что им все человеческое – чуждо. Для сантиментов и эмоций просто нет места. Здесь служба, творческое, но в то же время механическое исполнение заданий, точнейший расчет, полное презрение к любым сомнениям. Эти правила действуют во всех службах мира, и мы здесь не исключение. Теперь о средствах, которых нет. Вы, наверно, знаете, что случилось с общей советской собственностью за рубежом. Ее забрала Россия. Объявила себя правонаследницей великого и неделимого. Но был еще один великий и неделимый, который обладал еще большим количеством собственности и вложений за рубежом, – КГБ. Об этой собственности никто ничего не слышал. Несколько моих коллег из разных бывших республик пытались поднять этот вопрос на официальном уровне, и в результате я даже не смог поехать на их похороны. Мне просто «не посоветовали» ехать. Дело щекотливое, и на государственном уровне никто им заниматься не хочет. Хотя, по самым скромным подсчетам, на долю СБУ, если б эту собственность делили по-честному, а не «по-братски», пришлось бы не меньше миллиарда долларов. Думаю, вам трудно представить количество нулей в этой сумме. Дело в том, что в основном это «живая» собственность: банки, фирмы, заводы, даже гостиницы – по крайней мере одна из них в Швейцарии. Все это создавалось на деньги из оперативного бюджета и потом уже развивалось само собой, принося доход и даже финансируя отдельные операции. Если нам удастся получить хотя бы один процент от этой суммы – мы сможем не только развернуться, но и начать по-настоящему работать. На сегодня я вас больше нагружать не буду. Подумайте об услышанном, проанализируйте. Расслабляться вам уже нет смысла, впереди – работа.
– А какая именно работа будет у меня? – спросил Ник, задумчиво покусывая губы.
– Об этом позже. Может, у вас есть другие вопросы, на которые я смогу ответить?
– Да, насчет квартиры и моей семьи. Когда они смогут приехать?
– Думаю, с этим надо повременить. Во-первых, вы же хотите, чтобы у семьи была хорошая квартира, а денег у вас едва ли хватит на одну коммнату в комуналке…
– Но вы же говорили, что квартира будет «по карману»!
– Я же не говорил, что по вашему карману. По карману ФБУ, когда мы начнем работать, то есть когда появятся средства. Пока вы можете жить здесь совершенно бесплатно.
– Но я ведь отправил сюда контейнер с вещами… Он скоро придет.
– Ничего страшного. Никуда он не денется. Полежит на таможенном складе месяц-другой. Мы даже заплатим за хранение… Ну, я вижу, вы утомились. Полежите, подумайте, а я пойду прогуляюсь. Вернусь часика через три.
Ник остался один. Тишина, вернувшаяся в дом после ухода Ивана Львовича, показалась ему неуютной и тревожной. Будущее покрылось туманом.
Обещанная служба не пугала, нет. В предложении полковника он прежде всего почувствовал доверие к себе. Такое доверие льстило. Льстил даже сам тот факт, что выбор полковника пал именно на него и это совпало с его попытками выбраться из желтого Таджикистана. Теперь уже казалось, что та встреча на выходе из управления погранвойск не была случайной. Теперь уже не верилось, что случайность может так много изменить в жизни. Огорчала только продлевающаяся разлука с семьей, тревога за них, живущих на даче у родни в Саратове. Как они там? Что едят? Что делают? Вспоминают ли его? Ждут ли от него вестей?
Конечно, ждут. В этом было бы глупо сомневаться.
Ник прилег на диван. Закрыл глаза. Подумал о том, что в июле ему исполнится сорок лет. Хорошо бы отпраздновать вместе с семьей. Может, придется слетать ради этого в Саратов? Ведь ясно, что за полтора месяца вопрос с квартирой не решится.
6
С Димой Ракиным Виктор встретился даже раньше, чем собирался. Просто наткнулся на него, выйдя на улицу вдохнуть свежего воздуха.
– Ты куда это в рабочее время? – угрожающе-шутливо спросил Дима вместо приветствия.
– Как раз тебя ищу, – признался Виктор.
– Шутишь! Зачем я тебе нужен?
– Не шучу, – совершенно серьезным тоном произнес Виктор, и усмешка на лице приятеля и бывшего коллеги спряталась, исчезла за сомкнувшимися тонкими губами.
– Ну, если не шутишь, пойдем где-нибудь присядем! – предложил Дима.
Молча они дошли до подвального бара «Седой кот», спустились по ступенькам.
В баре было безлюдно и даже за стойкой никто не стоял в ожидании клиентов. Пришлось Диме достать из кармана брюк монетку и постучать ею по мраморной стойке. На цокающий металлический звук выглянула миловидная девушка с лицом, перегруженным косметикой.
Уселись они в углу за круглый столик с мраморной столешницей. Мрамор был настолько холодным, что, случайно дотронувшись до него, Виктор тотчас отдернул руку. В баре было прохладно, и прохлада эта после светившего на улице жаркого солнца казалась настоящим холодом.
Словно в подтверждение этих ощущений Виктора за стойкой кашлянула молодая барменша.
– Ну, рассказывай. – Дима уставился хитроватым взглядом на Виктора.
– Что рассказывать, ты, наверное, знаешь. Я дело получил. Убийство…
– Поздравляю! Есть возможность отличиться!
– Не уверен, – задумчиво произнес Виктор.
– Почему? – наигранно удивился Дима.
Виктор глотнул кофе.
– Понимаешь, – сказал он. – Похоже, что кто-то хочет меня подставить. У меня же в производстве только мелочи были, а тут – убийство генерала, советника президента. И именно мне!..
Виктор посмотрел на Диму умным вопросительным взглядом.
– Сам допер, или Крыса растолковал? – спросил после паузы Дима.
– Сам бы допер, наверно, чуть позже… – признался Виктор. – Но что это меняет?
– Ничего не меняет, – кивнул Дима. – Ставки те же, лошади тоже.
Он достал из нагрудного кармана рубашки пачку сигарет. Закурил.
– Это я тебя посоветовал, – негромко между двумя затяжками проговорил Дима. – Я тебе все объясню… Нет, пожалуй, не все… Надо быть честным. Я всего и знать не могу…
Дима машинально «втоптал» недокуренную сигарету в стеклянную пепельницу и тут же достал из пачки вторую. Снова закурил.
Виктор допил кофе. Сходил к стойке, взял еще чашечку.
Молчание длилось минут пять.
– Так ты мне что-то объяснишь? – спросил наконец Виктор.
– Да, – очнулся Дима и вмял в пепельницу вторую сигарету. – Дело перебросили тебе, чтобы легче было отслеживать попутные процессы.
– Какие процессы?
– Которые идут обычно попутно со следствием. Процессы давления, вмешательства, подбрасывания анонимной информации и так далее. Ты не бойся, это нормальная работа, и если справишься – можешь оказаться совсем в другом месте и кабинет у тебя будет теплый и без битых стекол… Ты дело уже читал?
– Да.
– Ну так вперед и с песней!
– А ты уверен, что это дело можно будет довести до конца?
– Это зависит от конца, – грустно усмехнулся Дима. – Но ты не беспокойся, тебя одного не оставят, будут помогать, советовать. Сам все поймешь! Если что – звони!
Виктор спрятал визитку Димы в карман, кивнул вместо «спасибо».
После подвального бара было вдвойне приятно оказаться на солнечной стороне улицы.
– Тебе тут из министерства звонили! – встретил Виктора в райотделе майор Крысько и подмигнул. – Теперь надо с тобой поосторожнее, ты ведь шишкой заделался? Да?..
– Да ну вас! – В сердцах Виктор махнул рукой. – Какой шишкой? Еще повезет, если только шишками отделаюсь от всего этого!
– Не бойся, кирпич на голову уже не упадет! Ты теперь на колесах!
– На каких?
– Через час пригонят, – Леонид Иваныч кивнул с ухмылочкой. – Укртрансбанк выделил МВД десять «мазд» в качестве спонсорской помощи. Одна – твоя! Вот тебе и демократия в действии. Оно и правда, зачем генералам по две «мазды». Некрасиво! Сам-то что-то выяснил? Или так прогуливался?
– Выяснил, – выдохнул Виктор. – Теперь…
– Выяснил, и хорошо, – перебил его майор. – А мне рассказывать не надо. Это тебе оказано высокое доверие, а не мне… Кстати, там у меня в кабинете стажеры маются, пойдем, посмотришь на них.
Стажеры – пятеро худощавых парней в милицейской форме – показались Виктору на одно лицо. Все бледноватые, прыщеватые, настороженные. «Лицо поколения», – подумал Виктор, присматриваясь к ним и пытаясь найти особые приметы, благодаря которым можно было бы хоть что-то сказать о характере парней.
– Ну что, готовы к службе? – бодрым голосом спросил их майор.
– Так точно, – немного в разнобой и без энтузиазма ответили они.
Майор повернулся к Виктору и многозначительно ухмыльнулся.
– Лейтенант Слуцкий проведет с вами беседу и передаст вам дела. Потом со всеми вопросами будете обращаться ко мне. За глупые вопросы буду наказывать лишением пайка! Все!
Майор еще раз ухмыльнулся Виктору и вышел, оставив его со стажерами в своем кабинете.
Виктор растерялся. Он сглотнул слюну, лихорадочно думая, что за беседу проводить с этими новичками.
– Сейчас я принесу дела, – проговорил Виктор и рванул вслед за майором, оставив стажеров дожидаться обещанной беседы.
– Леонид Иваныч, о чем мне с ними беседовать? – спросил он, догнав майора. – Вы же ничего не говорили!
– Положено провести беседу! Не мне же, старому цинику, говорить им о кристальной честности, порядочности, долге. Набросай им несколько лозунгов, передай дела и определись, кого возьмешь в помощники. Только особенно на такого помощника не рассчитывай. Разве что кофе сварит или за пивом сбегает. Иди!
С беседой Виктор уложился в три минуты. Судя по тому, как стажеры его слушали, говорить дольше не имело смысла. Потом он разложил на столе дела. Взял бумагу с фамилиями стажеров. Полищук, Петров, Плачинда, Ковинько, Иванов. Каждый получил по нескольку папок с делами.
– Вопросы есть? – спросил Виктор.
– Да, на квартучет где можно стать? – спросил один из них, но по тому, как все пятеро уставились на Виктора, он понял, что вопрос общий.
– Это к майору, – спокойно сказал Виктор. – Кабинеты вам выделили?
– Один на всех, – ответил кто-то.
– Идите, начинайте работать.
Оставшись один в кабинете майора, Виктор подошел к окну. С высоты второго этажа город казался удивительно мирным и зеленым. С улицы доносились крики ребятни. Лето вступало в разгар, и пускай по календарю оно только-только начиналось, ему-то, лету, на календарь было наплевать.
– Ну что, кого берешь в помощники? – донесся из-за спины голос майора.
– Пока никого, – обернулся Виктор. – Присмотрюсь…
– Я там приказал, чтобы из твоего кабинета лишние столы убрали… Через минут двадцать привезут результаты вскрытия, так что никуда не уходи!
– Вскрытия?
– Ну да, а ты что, думаешь, что мертвых генералов не вскрывают? Давай, иди к себе, а то пригрелся в моем кабинете!
Тон майора был шутливым, но в его шутливости присутствовала усталость.
Виктор поспешно вышел.
Усевшись за своим столом, раскрыл папку и, пролистав фотоснимки, снова погрузился в машинописный текст.
«Броницкий Вадим Александрович, 1950 года рождения, родился в с. Кресты Донецкой области. Женат, имеет одного сына. Адрес: Киев, ул. Суворова, 26, кв. 133».
Внимательно перечитав вводный текст, Виктор к своему удивлению заметил, что нигде не упоминалось о службе и месте работы покойного. Пока думал, глядя через треснутое стекло на окрашенную ярким солнцем листву деревьев, на столе хрипло звякнул телефон.
– Зайди ко мне, – попросил майор.
Виктор зашел.
Человек в штатском, представившийся Кудряшовым, протянул Виктору прозрачную полиэтиленовую папку с бумагами и ключи от машины.
– Только спешить не надо, а то машина мощная, не справитесь, – сказал человек в штатском. – Вы же только «запорожец» водили?
– Да.
Человек в штатском согласно кивнул, потом бросил взгляд на сидевшего за своим столом майора и вышел.
Леонид Иваныч развел руками.
– Работай! – сказал он. – Высокое доверие требует осторожности! Главное – не спешить!
А за треснутым окном приближался ранний вечер. Виктор вскипятил себе чаю. Прочитал результаты вскрытия – смерть от сердечного приступа. Пожал плечами. С такой бумажкой дело можно перевести под другую статью – злостное хулиганство. Надругательство над трупом… Как-то все это странно выглядело: человек сам умер, кто-то его подобрал, привязал за шею к рекламному дирижаблю и отправил в небо…
Сверху на результате вскрытия стоял номер телефона и адрес лаборатории судмедэкспертизы. Подпись судмедэксперта не читалась – такую закорючку мог поставить человек с любой фамилией.
Тяжело вздохнув, Виктор посмотрел на часы – полседьмого. В лаборатории уже никого нет, и на его вопросы, пожалуй, до завтра не ответят. Он сложил все бумаги обратно в папку, взял ключи от машины.
Красная «мазда» стояла слева от входа. Возле нее прогуливался сержант с «Калашниковым» – охрана райотдела.
– Ничего машинка! – одобрительно сказал он Виктору, открывавшему дверцу ключом. – У вас же центральный замок! – добавил он, присмотревшись.
С видом знатока он взял у Виктора ключи, показал на две кнопки брелока-дистанционки. Нажал пару раз, с улыбочкой наблюдая, как послушно щелкает машина дверными замочками. Потом вернул ключи Виктору.
В салоне пахло дезодорантом. Виктор вел машину осторожно, внимательно следя в оба зеркала заднего вида. Несколько раз ему посигналили раздраженные его медленной ездой иномарки, но это не заставило его ехать быстрее.
На Южном мосту он пристроился в хвост такого же медлительного «фольксвагена» и не спеша покатил за ним со скоростью шестьдесят километров в час.
Вдруг чужеродный звук заставил его дернуться. Мягкая телефонная трель доносилась из ниши под магнитолой. Виктор сунул туда руку и вытащил мобильный телефон. Подержал перед собой, рассматривая его и слушая повторяющуюся трель. Интуиция подсказала нажать на зеленую кнопочку.
– Ну как машина? – спросил незнакомый мужской голос.
– Класс, – ответил Виктор. – А кто это?
– Георгий. Георгий Георгиевич, но мы будем на ты. Так проще. Я позвонил только познакомиться, пора уже. Фильмы про американских полисменов любишь?
– Да.
– Там они всегда вдвоем работают. В «Крепком орешке» и в других. Напарники. Я буду твоим напарником…
– Когда? – ошарашенно спросил Виктор.
– Уже, – ответил мужской голос. – Так что привыкай к мысли, что ты не один. Тебе же легче будет. И безопаснее… Понял?
– Не совсем…
– Это не страшно. Мой мобильный – 240-80-90. Запомни. Кстати, бумаги о вскрытии уже прочитал?
– Да.
– Я б тебе советовал завтра подъехать туда и поговорить с экспертом…
– Я и так собирался.
– Молодец! Светлая голова! – произнес мужской голос. – Телефон в машине не оставляй! Пока!
Подъехав к дому, Виктор вспомнил, что не взял на работе паек. Настроение сразу рухнуло. Хоть и время не позднее, но хозотдел уже на замке, и никто ему не выдаст в обмен на подпись обещанный кулек с продуктами.
7
Иван Львович вернулся позже, чем обещал. Сказал, что встретил знакомого и засиделся с ним в баре. Оказывается, этот бар был совсем рядом. Упоминание подтолкнуло Ника к вопросу о деньгах.
– Конечно, конечно. Вот! Я просто забыл, – Иван Львович вытащил из внутреннего кармана пиджака конверт и протянул Нику. – Тут двести гривен. На первое время. Не стесняйтесь, тратьте. Собственно, почему бы нам с вами не вернуться в бар. Я угощаю! Только буквально два слова сначала. Во-первых, если вы боитесь работы, которую я вам предложил, можно сделать шаг назад. То есть вам придется вернуться в Саратов и дальше решать свою судьбу самостоятельно. Это, конечно, вас не освобождает от ответственности за обладание полученной информацией…
– Нет, нет, я согласен… – поспешно вставил Ник, надевая пиджак.
Иван Львович улыбнулся.
– Я знаю, что вы согласны. Мне важно знать, что вы ТВЕРДО согласны, а не вынужденно. От этого ведь зависит результат работы… Ну, тогда пойдем!
На улице было еще светло. Солнце, ушедшее за горизонт, все еще подсвечивало оттуда небо, но белый рожок луны уже висел на нем, ожидая прихода темноты. Еще немного, и он пожелтеет, возвестив вечер.
Они шли не спеша по безлюдной дорожке.
– Здесь что, почти никто не отдыхает? – удивился вслух Ник.
– Почему же. Отдыхают. Просто это место не массового отдыха.
Бар располагался в домике с открытой террасой над обрывом.
– Водка? Пиво? Вино? – спросил Иван Львович.
Во внутреннем зале никого, кроме молоденького бармена, не было. Только на террасе сидели несколько человек.
– Водку, – сказал Ник.
– Два по сто «Княжего кэлыха», бутылочку талой воды и нарежьте лимон.
– Садитесь, я принесу, – бармен услужливо улыбнулся и поправил бабочку на белой рубашке.
Ник и полковник вышли на террасу и уселись за свободный столик. На них никто из посетителей не обратил внимания.
Приятный речной воздух оживил Ника. Он осмотрелся по сторонам. Подумал, что сможет сюда заходить и один – приятное место.
Подошел бармен с подносом, выставил все на столик и бесшумно удалился, словно его специально учили ходить бесшумно.
– Ну, – Иван Львович поднял широкий низкий стаканчик с водкой. – За удачу. За нашу совместную удачу!
Ник выпил все залпом. Только потом заметил, что полковник едва ли отпил четверть.
Видимо, на лицо Ника набежало виноватое выражение, потому что полковник улыбнулся, махнул рукой. Потом поднялся из-за стола.
– Ничего-ничего, – сказал он. – Я сейчас еще закажу.
Луна уже пожелтела и висела прямо над террасой. Пришла еще одна пара посетителей, но они с бокалами в руках стали у бортика и смотрели теперь на речку. Атмосфера была полна романтики.
– Привезете жену, приведете сюда, тоже вот так постоите, – кивнул на них Иван Львович. – Очень душевно. Мне, старику, уже не до лунного света. Хотя по сто грамм я еще могу…
Ник поднес свой стакан ко рту, отпил немного. И вдруг негромкая трель прозвенела где-то совсем рядом. Он оглянулся по сторонам, не понимая, откуда она доносится. Потом увидел, как Иван Львович достал из кармана мобильный телефон, поднес к уху. Сказал в трубку «сейчас» и, поднявшись, отошел в сторону.
– Да, слушаю… да… – доносился до Ника голос полковника. – Хорошо… сейчас двадцать один сорок пять. Понял.
Вернувшись за стол, Иван Львович первым делом бросил себе в рот кружок лимона. Потом спрятал мобильный в боковой карман. Сделал глоток водки и только после этого посмотрел на Ника.
– Обороты набираются, – произнес он как-то устало. – Куда спешить? Эта молодежь, за ней не угонишься! Ладно… Через полчаса поедем в город.
– Зачем? – спросил Ник и тут же получил в ответ строгий и холодный взгляд, словно говоривший: «Приказы не обсуждают».
Полковник посмотрел на часы. Бросил себе в рот еще один кружок лимона.
– Ты кино любишь? – спросил он вдруг более-менее дружелюбно.
– Люблю.
– Ну так увидишь.
