Kitobni o'qish: «Всего лишь намекнув»

Shrift:

ФИСЕНКО

Яков Александрович

Родился 29 августа 1962 года в г. Алма-Ата, Ка-захстан. В 1976 году вместе с семьёй переехал в

г. Тирасполь. Окончил Тираспольскую среднюю

школу №3. Одним из любимых предметов была

литература. Начал писать стихи, басни, эпиграммы.

Работал слесарем на заводе «Электромаш». Окончил филологический факультет Одесского госуни-верситета. Будучи студентом, активно занимался в

секции самбо. Достиг уровня Кандидата в Мастера

Спорта. Два года проработал по распределению

учителем в сельской школе. В 1987 году вернулся в

Тирасполь. Трудился организатором спортработы

в ГПТУ – 22, а после в детском саду № 45.

Был одним из первых корреспондентов газеты

«Приднестровье», где проработал почти 20 лет.

Сегодня продолжает заниматься журналистикой и

литературным творчеством.

Раздел I

Поэзия

***

Памяти Анатолия Дрожжина

Ты ушёл, ни с кем не попрощался.

У судьбы тяжёлая рука…

На журнальном столике остался

Черновик последнего стиха.

Почему?! У вечного вопроса

Нет ответа, сколько не пиши.

Но я знаю, нашей жизни проза

Не затмит поэзию души.

И твоё взволнованное слово,

Исполняя давние мечты,

Позовёт сердца людские снова

К берегам Любви и Доброты.

Бессмертный полк

Остались с нами на века

Мир отстоявшие герои.

И в День Победы снова в строе

Ряды Бессмертного Полка.

Никто не сломит нас, пока

Храним Отечество и Знамя.

И прибывают вместе с нами

Ряды Бессмертного Полка.

Ко дню города

Днестра извилистое русло,

Кицканский лес в вечерней мгле

Рождает в нас большое чувство:

Любви к отеческой земле.

Её нам передали деды,

Как дар, не знающий цены.

И предков славные победы

Порукой счастья стать должны.

В своем величье, неизменный,

Нам каждой улочкой знаком,

Тирасполь – град благословенный,

И есть для всех нас отчий дом.

Мы с вами все – тираспольчане,

И этим званием горды.

Мы праздник города встречаем

Даря ему свои труды.

Всего лишь намекнув…

Моих стихов и радость, и печаль

Приходят к вам как добрые подруги,

Чтобы напомнить о былой разлуке,

Или о том, чего уже не жаль:

Друзей ушедших и любви постылой,

В сожжённых письмах, вырванных листах.

Наивных детских розовых мечтах.

О том, что память где-то там хранила

И вдруг достала, пыль веков стряхнув.

И вы задумались, и усмехнулись тихо, Над этой странною манерой стиха:

Напомнить все, всего лишь намекнув. .

Фотография девушки в жакете

Жаль, что фотография не может

Мне раскрыть сейчас один секрет:

Что тебя заботит и тревожит

Девушка, надевшая жакет?!

Удивленно вздернуты ресницы,

А в глазах такая глубина…

Может жизни пройденной страницы

Все листает в этот миг она.

А возможно, замечталась, веря,

Что судьба ее не обойдет.

Ну а смотрит, видимо, на двери:

Ждёт, когда в них суженый войдет.

Может быть, попробуй, угадай-ка.

Мне б спросить и услыхать ответ,

Но молчит задумчиво хозяйка,

Примеряя купленный жакет…

Рыжая

Огненным багрянцем загордилась

Осень, твоя названная мать.

И когда на свет ты появилась,

Листья уж решили опадать.

Осень, их душевно утешая,

Говорила: «Незачем грустить.

Остаётся дочь моя меньшая,

Чтоб красу осеннюю продлить».

Только листья взгляда не подняли

И опали, грусти не тая,

И словам пророческим не вняли,

Но зато их сразу понял я…

Да и ты прекрасно понимаешь

Правоту их сквозь завесу лет,

Навеваешь и напоминаешь

Золотистой осени рассвет.

Снежана

Быть зиме суровой: слишком рано,

В гости к нам приехала она.

Только ты, прелестная Снежана,

Этой встрече рада быть должна.

В имени твоем сокрыта сила,

Исполняя девичьи мечты,

Вдруг сама Зима провозгласила:

«Снежной Королевой будешь ты!».

Что судьбой намечено, то сбылось.

Жизнь тебе благоволить должна…

Почему ж тогда, скажи на милость,

Ты молчишь, вздыхаешь и грустна…

Кажется моя догадка странной,

Но, вдруг стало все понятно мне…

Нет, не снег на сердце у Снежаны,

А тоска и думы о весне.

Так жаль…

Белый человек на Чёрной речке

Взвёл курок недрогнувшей рукой…

В Святогорском зажигали свечки

За поэта вечный упокой.

Все случилось так, как предсказала

Пушкину гадалка по руке,

А Дантеса небо наказало

Долгой жизнью в грусти и тоске.

Понял он, какое зло содеял,

Каялся, прощения просил…

Быть с клеймом убийцы и злодея

Навсегда Господь ему сулил.

Ну, а Пушкин венчан доброй славой,

Знаем с детства мы его стихи…

Жаль одно – не белый, а кровавый

Стал тот снег у Чёрной, у реки…

Совет да любовь

Выходит, чудеса ещё бывают.

Они приходят не во сне, не вдруг.

И кольца милые друг другу надевают,

И губы ищут губ, и руки рук.

И тосты, и цветы, и нежным взглядом

На молодых взирают небеса.

Как хорошо, что ваше счастье рядом,

И что любовь свершает чудеса.

И пусть она навеки будет с вами,

Когда согреетесь в её тепле,

То вы тогда произведёте сами

Прекраснейшее чудо на земле.

Милой Ирише

Посвящается моей любимой жене

В моем доме жила пустота,

Горечь зябкая поселилась в нем.

Рядом не было даже кота,

Одиночество ночью и днём…

Одиночество и горечь потерь,

Вот и всё, что осталось мне…

Но однажды открылась дверь

И я стал улыбаться во сне.

Дом согрелся твоим теплом,

Ожила душа, ожила.

Хорошо, что своим добром

Ты меня от беды спасла.

Ты и счастье, и друг родной.

Это правда, совсем не лесть.

Хорошо, что рядом со мной

Вот такая Ириша есть!

Ода женщине

Матушка в лазоревой косынке…

Верная и нежная жена…

И сестра, что тоньше хворостинки…

Вот такой нам помнится ОНА.

Женщина – хранительница рода,

Бережёт «огонь у очага».

Без её заботы и ухода

Наша жизнь совсем не дорога.

Сахар не сладит, суп не солёный,

Одиноко, что и говорить…

Только если в женщину влюблённый,

Можешь и трудиться, и творить.

Открывать, писать и «двигать горы»,

Падая и поднимаясь вновь.

Нет нам всем надёжнее опоры,

Более, чем женская любовь.

Той одной, на чьих щеках слезинки,

Милой и единственной сестры…

Матушки, в лазоревой косынке…

И жены, в объятьях детворы.

Как это интересно получается

Как это интересно получается:

Что загадаешь, то глядишь – не сбудется, И люди по симпатии встречаются,

Но все никак не стерпится, не слюбится.

Как это интересно получается:

Вода горит, а сталь легко ломается.

И вьётся все верёвка, не кончается,

Заветное колечко не снимается.

Как это интересно получается:

Мне даже самому порой не верится,

Но лишь любовь на свете не кончается, А счастье звоном денег не измерится.

***

– Помнишь, милый, была весна,

И апрель наливался соком…

И была я совсем одна.

– И я тоже был одиноким.

– Как мы прожили, не любя?

Но, теперь всё начнём сначала.

– Почему я не знал тебя?

– Почему я тебя не знала?

Ночь осенняя холодна,

Сонный город в туман погружен…

– Ты – единственный, кому я нужна.

– Ты – единственная, кому я нужен…

***

Как прекрасно белое на тёмном!

В элегантной линии бедра

И в разрезе, чуточку нескромном,

Светотеней дивная игра.

Тонкой ножки нежное сложенье,

Так и манит поцелуев пыл.

И ресниц кокетливых движенье

Объектив на миг остановил.

А в глазах и чувственных, и томных

Столько страсти можно угадать…

Как прекрасно белое на тёмном,

Что словами и не передать!

***

Любимой жене

Ты со мной…

Если солнце в ночи взошло,

Если в стужу пахнет весной,

Если вдруг на душе тепло:

Значит ты рядом со мной.

Обижаюсь я иногда:

Злой бываешь и шебутной,

Но обходит мой дом беда,

Если ты рядом со мной.

На душе и покой, и свет.

И судьба лишь тому виной,

Что последние двадцать лет

Не была ты рядом со мной.

Я ночка

Я ночка, где же ты мой день?!

Я постоянно вопрошаю.

И каждую мужскую тень

Невольно взглядом провожаю.

Жду терпеливо, долго жду,

Смотрю на улицу в окошко.

А если так и не найду

Того, о ком грущу немножко?!

Того, кто ищет лишь меня

И на любовь мою ответит…

Я ночка, но прожить без дня

Я не смогу на этом свете.

***

Повстречай меня, совсем случайно,

Тихим словом душу успокой.

В разговоре, будто бы нечаянно,

Незаметно тронь меня рукой.

Пожури за что-нибудь, и пальчиком

Погрози, и, под конец, скажи:

«Ты когда-то был хорошим мальчиком,

А теперь – испорченный мужик».

И от этих, сказанных с небрежностью, Тихих слов из сердца твоего,

На меня такой повеет нежностью,

Что не надо больше ничего.

Только так и могут быть излечены

От хандры, мужчины, и тоски.

Чем добрей и мягче будут женщины,

Тем протянут дольше мужики.

***

Я не знаю, в чём тут было дело?!

Только странно ты явилась мне.

Лёгким бризом с моря налетела

И качала нежно на волне.

Я забыл про все дела на свете,

Растворился в неге бытия…

Но крепчал, крепчал всё больше ветер.

Глядь, уже в объятьях бури я.

Только это было лишь начало…

Своего ты часа дождалась.

И, в конце концов так окрепчала,

Что по мне тайфуном пронеслась.

Я в руинах свой фасад латаю

И, хотя едва-едва живой,

Собираюсь с духом и мечтаю

О грозе безумной, штормовой…

Я скрипка

Я скрипка, нежною рукой

На мне сыграйте пиццикато.

И стану звучною такой,

И буду чувствами богата.

Смычком касаясь струн души,

Сыграйте что-то со стихами.

Маэстро, только не спеши

Меня поглаживать руками.

Всему есть свой и день, и час,

Нетерпеливые докучны.

Мелодия так сблизит нас,

Что станем с вами неразлучны.

Раздел II

Они приближали Победу!

Рассказы о войне

Серия рассказов о войне посвящена простым

людям, которые своим трудом помогали фронту.

Они были разных национальностей и возрастов, но всех их объединяла любовь к Родине и ненависть

к врагу. Каждый, как мог, приближал общую Победу.

РУКАВИЧКИ С ВОРОБЫШКОМ

Война – большое зло. Она приносит только

разрушения и боль. Вот и маленький домик в Под-московье, где жили мама и дочка Семёновы, разбомбил безжалостный враг. Немецкий летчик прекрасно знал, что уничтожает не военный объект, а

поселок с мирными людьми, но все же сбросил на

него свой смертоносный груз. Просто чудо, что в

здании, в тот момент, не было никого. Но как теперь жить?! На время маму с дочкой приютила соседка. А уже через неделю Семёновы уехали к род-ственнице в Астраханскую область.

Всё здесь для приезжих было необычно: и

климат, и природа, и местные традиции. Раньше

девочка Катя и её мама никогда не видели таких

раздольных степей и завораживающих взор песча-ных барханов. Удивили Семёновых большие отары

пугливых овец. Их укрывали от мороза в длинных

сараях, со стенами из прессованного камыша, который прекрасно сохранял тепло. Впервые наблю-дали приезжие и верблюдов, важно шагающих по

заснеженному полю. Они были совсем домашние, почти как коровы и ели жухлую траву прямо с рук.

Ну, а местные жители оказались людьми добрыми

и приветливыми. К Семёновым отнеслись очень

тепло. Катенька стала учиться, а её мама пошла

работать на птицеферму.

Во время долгих вечеров, когда все уроки бы-ли сделаны, девочка вспомнила о своем любимом

занятии – вязании. Верблюжьей шерсти здесь бы-ло много, она легко сворачивалась в нить, а вещи

получались исключительно тёплыми. Прошло не

так много времени, и Катенька связала: красивый

шарфик, несколько пар носков и рукавички, на которых она с любовью вышила воробушка. Все для

папы, который сейчас воюет в снегах и холоде.

Дочка очень хотела, чтоб её отцу было теплее…

Среди суровых фронтовых будней всегда

большая радость, если приходит добрая весточка

от родных. Но вдвойне приятна посылка от них.

Вот и у старшины Семёнова из автовзвода (военные водители) выдался удачный день. Он уже много раз перечитывал письмо от семьи. Да, дом разбомбили и это ужасно, но главное, что его близкие

живы и здоровы. Обрадовали отца и вещи, связан-ные дочкой. Он гладил их и прижимал к щеке, ведь

они хранили тепло рук милой Катюши. Особенно

понравился водителю шарфик. Семенов бережно

свернул его и положил за пазуху, у самого сердца.

Другие вещи, по доброте своей, старшина раздарил

друзьям, пусть тоже порадуются. «Дочка связала» –

с гордостью говорил он товарищам. Все, кто получил вещи, сразу вспомнили свои семьи, и у быва-лых солдат потеплело на душе. Напарнику Семёнова, сержанту Кошкину достались рукавички с воробышком. Они пришлись ему как раз в пору.

А на следующий день водителю Кошкину пред-стояло выполнить ответственно задание: привезти

боеприпасы. Он торопился на склад, с улыбкой по-глядывая на рукавички, где детская рука вышила

воробушка. Все шло хорошо, грузовик привычно

бежал по знакомой дороге, как вдруг под колесами

рванула мина. Её явно заложили немецкие дивер-25

санты. Сержанта взрывом выбросило из машины в

сугроб. Придя в себя, он почувствовал, что ранен в

обе ноги. Парень с трудом согнул их и кое – как перевязал. И тут Кошкин увидел, как два немца в мас-кировочных белых костюмах идут в его сторону.

Это наверно они поставили мину и теперь хотят до-бить водителя. У Кошкина был пистолет, но сможет

ли он стрелять, ведь сержант уже полчаса находил-ся в снегу, на морозе. И тут водителя выручили рукавички. Очень теплые, они не дали рукам замерз-нуть. Сержант подпустил фашистов поближе и уложил их выстрелами в упор. Потом Кошкин пополз к

дороге. По ней часто проезжали машины и раненого

вскоре подобрали свои.

Сержанта перебинтовали в лазарете и отправили в госпиталь. Всю дорогу он крепко держал в

руках рукавички с воробышком и благодарно вспоминал девочку Катю, которая спасла ему жизнь.