Kitobni o'qish: «Вдова: Полковник из Аненербе», sahifa 8

–Я все сделаю, герр гауптштурмфюрер.

–Тогда приступайте немедленно, Генке. Результат мне нужен уже сегодня вечером.

–Как прикажете, герр гауптштурмфюрер.

–И еще одно, Генке. Вы ведь догадались, что мы с вами совершаем подлог?

–Все делается в интересах рейха и нашей скорой победы, герр гауптштурмфюрер.

–Это само собой, Клаус. Но у вас может возникнуть желание доложить по начальству.

–За кого вы мне принимаете, Фридрих? – Генке обиделся. – Разве я хоть раз вас подвел? Или у вас есть повод во мне сомневаться?

–Пока нет, Клаус. Но дело слишком серьезное и я должен вас предупредить. Простите меня если что не так, Клаус.

–Я ведь совсем не так глуп, как вы думаете обо мне, Фридрих.

–Я никогда не говорил, что вы глупы, Клаус. Но у вас нет того, что нужно настоящему разведчику…

Харьков.

Ул. Сумская, дом № 100.

Управление службы СД генерального округа «Харьков».

Оберштурмбаннфюрер (подполковник) Клейнер.

16 октября, 1942 год.

Начальник гестапо Харькова подполковник Клейнер приказал вызвать оберштурмфюрера СС (обер-лейтенанта) Клауса Геке в его кабинет.

Генке удивил этот приказ. Он был в непосредственном подчинении капитана Вильке и сам Клейнер с ним никогда не общался.

–Герр оберштурмбаннфюрер! Оберштурмфюрер Генке! Прибыл по вашему приказу! Хайль!

–Хайль! Прошу вас сесть, обер-лейтенант. Раз говор будет непростой.

Генке сел.

–Вам не кажется, Генке, что вы засиделись на низкой должности?– начал Клейнер.

–Я служу рейху, герр подполковник!

–Это понятно. Мы все служим фюреру и рейху. Но я спросил вас о другом. Вам не надоело быть на побегушках у Вильке? Ведь он тянет вас вниз, Генке.

–Но я не понимаю, герр подполковник…

–Обсуждать своего начальника непозволительно. В этом вы правы, Генке! Я вас за это уважаю. Но если ваш начальник стал на позицию врага, тогда ваш долг доложить об этом вышестоящим. Разве не так?

–Гауптштурмфюрер СС (капитан) Вильке?

–Именно так, Генке. Капитан Вильке сейчас занимается враждебной для рейха деятельностью. И вы, так уж получилось, ему в этом помогаете.

–Я вас решительно не понимаю, герр подполковник!

–Генке! Я говорю с вами как друг. А иначе, зачем бы я вас стал вызывать? Мне не безразлична ваша судьба. Я вижу, что вы честный офицер нашего великого фюрера. И я хочу вас спасти.

–От чего?

–Он неприятностей. Но вы сами должны мне в этом помочь, Генке.

Обер-лейтенант промолчал. Он слушал, что скажет Клейнер.

–Вы последние два месяца состоите в интимной связи с русской женщиной. Имеет место нарушение расовой этики для офицера СС, коим вы являетесь. Пока являетесь, ибо я еще не доложил наверх о вашем недостойном поведении.

Это была прямая угроза.

–Но я вас понимаю, Клаус, – уже более мягко произнес Клейнер. – Вы молодой мужчина и я мог бы закрыть на это глаза и не дать хода рапорту, поданному на мое имя.

Генке слушал.

–Но я не могу простить деятельности, которая наносит вред рейху, герр Генке. Пусть ваша личная жизни остается вашей. Но армии фюрера идут к победе над врагом. И мне нужно чтобы офицеры, находящиеся в моем подчинении, делали все для победы рейха!

–Но чем вас не устраивает моя работа, герр подполковник? Я все ещё ничего не понимаю.

–Ваш непосредственный начальник капитан Вильке влез в дело, которое ему никто не поручал! Он лезет в дело полковника Рунсдорфа. А полковник Рунсдорф здесь по личному приказу рейхсфюрера СС Гиммлера!

–Мне про это ничего неизвестно, герр подполковник.

–Но вы помогаете ему в этой работе, Генке. Я могу допустить, что он не посвящает вас в детали. С ним связывается его бывший начальник криминальдиректор Вальтер Кубицки. Вы знаете об этом?

–Так точно!

–Как часто Кубицки звонит Вильке?

–Не реже одного раза в месяц. А в нынешнем месяце он уже звонил дважды, герр подполковник.

–Вот как? Я, оказывается, не все знаю даже в этом здании! О чем они говорят?

–Я слышал, что дело касалось полковника барона фон Рунсдорфа.

–А если ли у Вильке поручение от Кубицки заниматься делом Рунсдорфа?

–Такие подробности мне неизвестны.

–Капитан Вильке знает, чем занимается в Харькове барон фон Рунсдорф?

–У капитана есть такая информация.

–Но откуда? Точного задания Рунсдорфа не знаю даже я! Её не знает и военный комендант города полковник Лайденбах!

–Капитан имеет точные сведения из квартиры полковника фон Рунсдорфа.

Клейнер был озадачен таким сообщением.

–У Вильке есть информатор среди людей Рунсдорфа? Но с ним работает всего два человека! Этот русский по фамилии Лимоненко продался капитану Вильке? Так?

–Никак нет, герр подполковник. На Вильке работает лейтенант Рикслер.

–Адъютант Рунсдорфа? Но чем он смог его «зацепить»?

–Ничем, герр подполковник. Рикслер совсем не знает кому идет информация. Он даже не знает, что он эту информацию дает.

–Но как?

–У капитана Вильке есть женщина, которая склонила Рикслера к…

–Он с ней спит? Так? Кто она? Русская?

–Нет.

–Немка?

–Я случайно узнал про неё, герр подполковник.

–Говорите!

–Это женщина из вспомогательного подразделения кригсхельферин. Она прибыла в Харьков не так давно. Всего несколько месяцев назад.

–Но там много таких. Кто именно?

–Эльза Шекер.

–Шекер?

Клейнер поднял трубку:

–Фельдкомендатуру мне срочно! Это подполковник Клейнер! Да! Мне нужна информация о сотруднике вспомогательного подразделения Шекер! Да. Эльза Шекер! Кто? Понятно.

Клейнер бросил трубку.

–Эльза Шекер исполняет обязанности стенографистки при военном коменданте Лайденбахе. Я прикажу выяснить все про эту девицу, Генке. Но вы отныне работаете только на меня. Я должен знать все, что затевает ваш шеф Вильке. Вы меня поняли?

–Так точно, герр подполковник.

Глава 9
Вильке идёт «ва-банк»

Харьков.

Ул. Сумская, дом № 100.

Управление службы СД генерального округа «Харьков».

Оберштурмфюрер СС (обер-лейтенант) Генке.

25 октября, 1942 год.

Клаус Генке вынужден был доносить на своего начальника Вильке шефу гестапо. Выбора у него просто не было. Клейнер занимал в Харькове солидное положение. А карьера Вильке в последнее время стремительно летела под откос. И при таком раскладе Клейнер мог стереть Клауса в порошок.

Генке слишком любил женщин. Это была его главная слабость. И здесь, в Харькове, он встретил женщину, которая так ему понравилась, что он не пожелал её менять на другую через два месяца знакомства, как обычно происходило в его жизни. С ней его связывали только интимные отношения. Казалось бы, что в этом такого? Молодой мужчина и молодая женщина. Но она была русская.

Многие офицеры СД, как и он, имели здесь связи с местными женщинами. И сам Клейнер мог иметь такие же связи, но его слова о расовой нечистоплотности были серьёзной угрозой. Если Клейнер доложит об этой слабости Генке наверх и подаст это как ему нужно, у Генке будут неприятности.

За неделю, которая прошла со времени их беседы в кабинете Клейнера, Генке дважды докладывал подполковнику о всех тайнах Вильке, какие мог узнать.

Клейнер сказал во время их встречи пять часов назад:

– Вы знаете, обер-лейтенант, что ваш шеф Вильке периодически встречается с женщиной в своей квартире?

– Нет, – Клаус Генке действительно ничего об этом не знал.

– Не знаете? Но вы сами говорили, что Эльза Шекер работает на вашего шефа!

– Я не говорил этого, герр Клейнер. Я сказал, что кригсхельферинэн Шекер получает информацию от лейтенанта Рикслера. Но я не знаю, работает ли фройлен Шекер на моего шефа Фридриха Вильке.

– А вот я теперь это знаю, Генке.

– Но если гауптштурмфюрер нуждается в женщине…

– Это совсем не любовная интрижка, как у вас, Генке. Нет. Они не имеют близких отношений. Они не занимаются любовью.

– Но неужели в квартире гауптштурмфюрера установлена прослушка?

– Именно так, Генке.

– Но если гауптштурмфюрер узнает, что его поставили на «прослушку», то будет скандал.

– Я должен его бояться? – гордо спросил Клейнер.

– Герр Вильке может пожаловаться в Берлин криминальдиректору Вальтеру Кубицки! И для того чтобы «слушать» его квартиру нужны веские основания.

– Они есть, Генке.

Клейнер достал из папки лист бумаги и показал Генке.

–Это показания ефрейтора Шнитке! Он состоит водителем при военном коменданте Харькова полковнике Лайденбахе. В прошлом Шнитке имел гражданскую профессию фотографа. И Шнитке сознался, что делал для Вильке фотокопии документов из квартиры барона фон Рунсдорфа. Но никаких полномочий из Берлина по этому поводу у Вильке нет! И это основание для специальных мер против гауптштурмфюрера СС Вильке! И теперь нет никакого сомнения, что ваш непосредственный начальник враг.

– Враг?

– Именно. Он мало занимается работой, которой должен заниматься как мой заместитель на своем посту в службе СД. Зато плетет свои сети вокруг полковника фон Рунсдорфа. И ему нужно то, что ищет здесь фон Рунсдорф. Вопрос зачем?

– И зачем же?

– А вы сами не догадались, Генке?

– Нет.

– Ему нужны документы чтобы продать их врагу. Он ведь не верит в победу рейха! Его последняя беседа с фройлен Эльзой Шекер, которую он называет почему-то «фрау Марта», прямое тому доказательство. Он там высказался, что армия фюрера не возьмет Сталинград! Он сказал, что части Паулюса «выдохлись» и русские скоро возьмут реванш! Это измена, Генке! Измена фюреру и рейху!

Генке испугался. Вильке и в его присутствии допускал подобные высказывания. И если про это узнают, то и ему достанется. Особенно сейчас за такие разговоры могли лишить всего. А подполковник Клейнер сумет подать информацию так, что Вильке слетит не только с должности.

– Ваш долг немецкого офицера, тем более офицера СС, способствовать разоблачению предателя! – сказал Клейнер. – Вы готовы исполнить свой долг перед фюрером, обер-лейтенант?

– Готов, герр подполковник.

– Тогда слушайте меня внимательно, Генке! В своем последнем разговоре они говорили об архиве. Том самом архиве, с которым сейчас работает полковник фон Рунсдорф.

– Это важные документы, герр Клейнер.

– Насколько они важны? Я этого так и не понял.

– Может оказаться, что эти документы смогут способствовать разработкам «вундерфаффе», – признался Клаус Генке.

– Вундерваффе?

– Да!

– Но тогда это настоящий заговор! И Вильке желает завладеть архивом?

– Я этого точно не знаю.

– И так все понятно! Полковник барон фон Рунсдорф работает по заданию рейхсфюрера СС. А капитан Вильке намерен сорвать выполнение им задания. Он желает ослабить рейх! Вы хоть понимаете, что мы с вами распутали, Генке? После этого дела я полечу в Берлин! Я лично сделаю доклад рейхсфюреру! И я не забуду о вашем участии Генке!

– Что я должен сделать?

– Выведите его на чистую воду, Генке.

– Как?

– Заставьте его поверить, что вы на его стороне. И можете даже рассказать ему о моем интересе.

– О вашем интересе, герр подполковник?

– Да, Генке. Скажите ему, что я все знаю! Пусть сделает ошибку!

– И что в итоге?

– Мне нужно знать о его конечной цели, Генке. Мне нужны доказательства его измены!

***

Харьков.

Ул. Сумская, дом № 100.

Управление службы СД генерального округа «Харьков».

Гауптштурмфюрер (капитан) Вильке.

26 октября, 1942 год.

Капитан Вильке выслушал доклад обер-лейтенанта. Он выполнил все его поручения по текущим делам. Но Генке вел себя не так как обычно. Вильке это сразу заметил.

– Что у вас еще, Генке?

– Ничего! Я жду ваших приказаний! – ответил Генке, но сделал знак рукой.

«Меня прослушивают» – догадался Вильке.

Он жестом указал на окно.

Клаус понял, чего желает капитан Вильке.

Через полчаса они были в офицерском кафе, куда часто ходили офицеры гестапо и штаба.

– По вашему виду у вас есть нечто важное, Клаус?

– Да.

– И что же это? Кроме того что мой кабинет стали «слушать». Кабинет заместителя начальника службы СД.

– Они слушают и вашу квартиру, герр Вильке.

– Что? Мою квартиру?

– Да.

– Но это можно сделать только по личному приказу Клейнера!

– Так и есть, герр Вильке.

– И Клейнер использует вас, Клаус?

– Ведь вы не доверяете мне, герр Вильке.

– С чего вы взяли, Клаус? С чего вы взяли, что я вам не доверю?

– Я понял это, еще когда вы через мою голову отправили секретную фотопленку на проверку. Вы могли доверить проявку мне. Но не сделали этого.

– Вы хотите сказать, что знаете о содержании фотопленки?– удивился Вильке осведомленности оберштурмфюрера.

– Признаюсь вам, что знаю.

– Откуда?

– Я знаю того человека который сделал это для вас.

– Вы знаете фотографа Густава Шнитке? – Вильке не мог поверить в то, что слышал.

В свое время Вдова смогла сделать снимки с документов на столе барона фон Рунсдорфа. И эту пленку он проявил не через специалиста из гестапо, а через Шнитке, который в мирной жизни был фотографом. А ныне состоял в должности водителя при штабе полковника Лайденбаха.

– Я хорошо знаю Шнитке, герр Вильке.

– Откуда?

– Густав Шнитке мой земляк, герр Вильке. – признался Клаус. – Я прочитал все фотодокументы, прежде чем их передали вам.

– И с кем вы поделились этой информацией?

– Ни с кем. Но Клейнер знает про это.

– Откуда?

– У него донос, подписанный самим Густавом Шнитке.

– Вот как? И чем же Клейнер его прижал?

– Этого я не знаю, герр Вильке.

– А вы сделали копии документов, Клаус? Тех, что были у Шнитке?

– Нет.

– Нет?

– Я вам не враг, Фридрих. Вы интересуетесь работой барона Рунсдорфа, который здесь по приказу Гиммлера. А это…

– В этом нет особой тайны, Клаус. Работой Рунсдорфа интересуются многие. Местный начальник Абвера капитан Гофман также «прощупывает» Рунсдорфа. В городе работает группа майора Лайдеюсера. И я не удивлюсь, если и сам Лайдеюсер поблизости. А за спиной Лайдеюсера стоит полковник Густав Штольнэ. А за ним сам адмирал Канарис!

– Но вы тайно работаете с Вдовой, герр Вильке. Про это ведь никто не знает. Разве не так? – решил пойти «в наступление» Генке.

Вильке не выказал удивления и спокойно ответил:

– Вдова? Её отозвали из нашего ведомства, Клаус.

– Вдова в Харькове, герр Вильке и вам это отлично известно.

– С чего такая уверенность, Клаус?

– Эльза Шекер, господин гауптштурмфюрер! Женщина, которая числится стенографисткой при полковнике Лайденбахе. Но только числится. На службе Шекер никогда не бывает. Ни в каком ином ведомстве в Харькове она не служит официально. Что же Шекер делает все это время?

– Вы заставили меня уважать ваш ум, Клаус. Никак не ждал от вас такого.

– Я же сказал вам, герр Вильке, что я совсем не дурак. Шекер работает с вами! И Шекер и есть Вдова. Она связалась с адъютантом барона лейтенантом Рикслером. Они крутят роман уже несколько месяцев. Такого простофилю, как Рикслер она легко обвела вокруг пальца.

– Мне нужен архив, Клаус, – сказал Вильке. – И когда они его найдут, я хочу получить его.

– Но барон фон Рунсдорф передаст архив рейхсфюреру СС.

– А если я его передам рейхсфюреру? Это большая разница кто будут им владеть, Генке. В свое время нас с вами незаслуженно обошли. Меня сместили из отдела «Восток» и перевели вот на эту работу под начало идиота Клейнера. А чем занимаетесь вы? Облавами на распространителей листовок? От агентурной работы вас, как и меня отстранили.

– Но неужели вы хотите передать документы рейхсфюреру? – спросил Генке.

– А кому еще?

– Но ведь если они имеют такую ценность, то…

– Договаривайте, Генке? Их можно выгодно продать. Так? Но для начала нам нужно знать, что попадет к нам в руки, Клаус.

– Так я в деле, Фридрих?

– Да. Я хочу вам верить, Клаус…

***

Вильке не поверил в искренность Генке. Он почувствовал ловушку!

Гауптштурмфюрера (капитана) испугала откровенность оберштурмфюрера (обер-лейтенанта). Раньше он не замечал такой его сообразительности. И явно не сам Генке проявил наблюдательность. Это провокация оберштурмбаннфюрера (подполковника) Клейнера!

Клейнер был не сильно умен, но подобную ловушку устроить мог…

Харьков.

Квартира на улице Короленко.

Гауптштурмфюрер (капитан) Вильке.

26 октября, 1942 год.

Вильке переоделся в своем кабинете. Он сменил мундир на скромный костюм и серный плащ. Фуражку – на шляпу с полями. Затем вызвал машину и приказал везти себя к рыночной площади.

– Останови у поворота, Питер! – приказал он шоферу.

Тот выполнил приказ.

Вильке открыл двери.

– Можешь возвращаться. На сегодня свободен.

– А вы, герр гауптштурмфюрер?

– Я доберусь сам.

– Но с вами нет охраны.

– Свободен, Питер. Я не хочу снова повторять мой приказ.

– Как прикажете, герр гауптштурмфюрер.

Вильке свидетели были не нужны. Он и так сильно рисковал. Но иного выбора не было. Нужно было форсировать события.

Он отправился к знакомому дому на улице Короленко. Внутри он не бывал никогда. Только знал, что Вдова постоянно живет здесь. И он наделся, что и сейчас застанет её.

Он поднялся по лестнице и постучал в двери.

Ему повезло. Она была дома.

– Что вам угодно? Герр Вильке? Входите быстро!

Вильке вошел, и она захлопнула двери.

– Фридрих, вы сошли с ума?

– Нет. Я хочу спасти себя и вас, фрау Марта. Вы одна?

– Да. А с кем мне быть?

– У меня только что был серьезный разговор с моим офицером. Это Клаус Генке. И он знает о вас.

– Что? Этот ваш оберштурмфюрер? Откуда?

– Я этого не знаю. Но он признался мне, что ему известно о наших с вами контактах.

– Что еще он знает?

– Всё.

– Всё?

– Он знает, что вы не служите у Лайденбаха и только прикрываетесь службой. Он знает о ваших отношениях с Рикслером.

– Я ничего не могу понять. Он сам это вам сказал?

– Да.

– Оттуда у него такие сведения?

– Не думаю, что он их добыл сам, фрау Марта. Похоже на провокацию Клейнера.

– Начальника гестапо Харькова?

– Его.

– Но он, по вашим словам – полный болван.

– И что? На интриги у него хватит ума. А напакостить Клейнер может!

– Но ведь этот оберштурмфюрер уже давно работает с вами, Фридрих. С чего ему переходить на сторону Клейнера?

– Клейнеру есть, что предложить Генке. А, может быть, Генке попал к нему на крючок и в чем-то зависит от него. Сейчас нет времени это выяснять, фрау Марта. Если за этим стоит Клейнер, то он с помощью Генке желает загнать меня в угол.

– И если он вскроет детали нашей с вами операции, то…

– Если об этом узнает Гиммлер – нам конец. Я не отделаюсь восточным фронтом.

– Мне нужно уходить, Фридрих. Это нужно сделать до того как мой нынешний шеф узнает, что я нарушила все инструкции и прикрылась другой женщиной, которая теперь выдает себя за меня.

– Не стоит вам сейчас ничего бросать. Мы почти у цели.

– Но если Клейнер сидит у нас на пятках?

– Мы будем действовать на опережение, фрау Марта.

– Это как же?

– Я возьму операцию в свои руки.

– Кто вам даст это сделать?

– А я не оставлю им выбора.

– Это как?

– У меня есть план действий, но вам дня два-три не стоит выходить из квартиры. Сможете?

– Что вы задумали, Фридрих?

– Доверьтесь мне, Марта.

– Я сделаю, как вы сказали. Фридрих. Но если…

– Тогда мне лучше всего пустить себе пулю в висок. И когда вы узнаете, что я мертв, действуйте, как знаете…

****

Харьков.

Ул. Сумская, дом № 100.

Управление службы СД генерального округа «Харьков».

Гауптштурмфюрер (капитан) Вильке.

26 октября, 1942 год.

Вильке быстро вернулся в управление СД. Поинтересовался у дежурного где начальник гестапо. Ему ответили, что оберштурмбаннфюрер Клейнер выехал в штаб группы войск для доклада.

Вильке спустился в подвал и приказал открыть камеру, где содержался Бойко.

– Здравствуйте, господин Бойко. Рад, что у вас все в порядке.

Молодой человек не знал, чего хочет Вильке и потому ждал объяснений.

– Вы хотите спросить, чем обязаны такому обращению, герр Бойко? Не так ли?

– Я удивлен, господин офицер.

– Гауптштурмфюрер это капитан. Можете называть меня так. Я пришел вам помочь.

– Мне?

– Вам.

– И как же вы мне поможете, господин капитан? Я уже сказал вам, что был один. И никак не могу назвать вам моих сообщников.

– Я знаю, герр Бойко, что были вы не один. И я давно мог вычислить ваших соратников. Это сделать не столь трудно, просто пройтись по вашим контактам. Я пока этого не сделал, герр Бойко. Но в течении суток я буду знать все о ваших друзьях и возьму их. И один из них наверняка станет давать информацию.

– Или что, герр капитан? Вы ведь пришли ко мне с альтернативой?

– Я хочу вам помочь, герр Бойко.

– Вы это уже говорили.

– Вы не поняли меня, герр Бойко. Я хочу вам помочь реализовать ваш план по полковнику фон Рунсдорфу. Ведь вы не передумали довести ваше начинание до конца?

– Что? – не понял Бойко.

– Я сказал, что могу вам помочь реализовать ваш план по полковнику фон Рунсдорфу.

– Вы шутите, господин капитан?

– Нет. Я офицер СД и пришел сюда не развлекать вас, герр Бойко.

– Тогда я не понимаю вас.

– А что здесь понимать? Я дам вам оружие и помогу вам убить полковника фон Рунсдорфа, адъютанта рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. Таким образом, вы попадете в историю.

– Но зачем это вам?

– Герр Бойко, вам достаточно знать, что наши с вами планы совпали. И если вы не передумали умереть героем, то я готов вам помогать. А если нет, то я уйду отсюда и больше мы с вами никогда не увидимся.

– Но что будет со мной?

– Господин Бойко, у вас обнаружили радиоприемник и «Вальтер» украденный с немецкого воинского склада.

– Но ведь не доказано, что я его украл!

– Вы разве не понимаете куда попали? Вчера полицейские господина Борзенко повесили троих людей, у которых были найдены пачки с листовками большевистского содержания. А у вас нашли оружие! Оружие, при похищении которого, погибли немецкие солдаты. И вы думаете, что если я передам вас Борзенко, то они станут утруждать себя доказательствами? Поймите, Бойко, шансов выйти отсюда живым – у вас нет. Но вы можете выбрать свою смерть. Или вы умрете на виселице у Борзенко или погибните после того как всадите пулю в адъютанта Гиммлера.

– Но вы не боитесь, что я могу рассказать о вашем предложении, герр капитан?

– Да сколько угодно, герр Бойко. Нас с вами здесь только двое. Ваше слово против моего. Как вы думаете, кому из нас поверят?

– Я готов принять ваше предложение, господин капитан.

– Иными словами вы готовы умереть героем?

– Именно так.

– Долго же вы колебались, господин Бойко. Я начал в вас сомневаться. Скажу вам сразу, что сбежать не получится. Вас возьмут, и допрашивать вас уже буду не я.

– Я готов выполнить то, что вы предлагаете.

– Вы получите ваш пистолет с полной обоймой. Вы пройдете в дом, где живет фон Рунсдорф, и войдете в его квартиру. Сделаете дело, и можете попытаться спасти свою, жизнь.

– Когда это нужно будет сделать?

– Сегодня. Мне нужно ваше согласие.

– Я готов. Когда я получу свободу?

– Через полчаса вы будете вне этих стен, господин Бойко.

– Оружие?

– Вот адрес барона Рунсдорфа. Смотрите.

Вильке протянул Бойко лист бумаги. Тот прочитал адрес.

– Я знаю, где это, герр капитан.

Вильке скомкал листок и сунул его в карман своего мундира.

– Пистолет? – повторил вопрос Бойко. – Где я возьму оружие.

– Вы подниметесь на второй этаж. Под подоконником в подъезде вы найдете ваш «Вальтер».

– Как я попаду в квартиру?

– Ключ, – Вильке стер свои отпечатки и в платке протянул ключ Бойко.

– Но могу я задать вам вопрос, господин капитан?

– Прошу вас.

– Это действительно полковник и барон?

– Вы будете стрелять в Рунсдорфа. Это я могу вам гарантировать. Я покажу вам его фото перед делом.

– Значит, он будет в квартире не один?

– Нет. Там будет три человека.

– Но кто они?

– Какое это имеет значение? У вас будет фактор внезапности и преимущество.

– Но если я убью не только барона?

– Это ваше право уложить всех троих. Я не стану возражать. Вашей участи это все равно не изменит. Если вам угодно убить не одного немецкого офицера, а двоих – у вас будет эта возможность. Правда, второй не полковник. А всего лишь лейтенант. Но ещё вы сможете захватить на тот свет работника городской управы. Предателя, который сотрудничает с нами…

***

Вильке блефовал! Никакого сопровождения для Бойко он отправить не мог. Бойко, получив пистолет и свободу, мог спокойно уйти куда угодно. За ним даже никто не следил.

Но Бойко, то ли поверил словам Вильке о тотальной слежке, то ли так сильно хотел стать героем, что от маршрута не отклонился.

Гауптштурмфюрер сидел в кабинете и ждал. Рядом с ним на столе лежал его собственный «Парабеллум»²⁵. Он был готов застрелиться, если дело не выгорит.

Через полтора часа в кабинете зазвонил телефон.

– Вильке у аппарата.

– Герр гауптштурмфюрер? Это капитан Витал из фельдгестапо. Вы меня слышите?

– Да, капитан.

– Я не могу дозвониться до оберштурмбаннфюрера Клейнера!

– Его нет в управлении. Он выехал в штаб группы войск. Говорите мне.

– Но у меня приказ докладывать только ему в ближайшие три дня!

– Так ищите его и не беспокойте меня, Витал.

– Но случилось такое… Я должен доложить и получить указания.

– Докладывайте.

– Полчаса назад в своей квартире убит полковник барон фон Рунсдорф.

– Как убит?

– Из пистолета, герр гауптштурмфюрер. Наповал. Он и его адъютант.

– Две жертвы?

– Так точно.

– А русский?

– Какой русский, герр гауптштурмфюрер?

– В команде барона фон Рунсдорфа работал русский.

– Русского в квартире нет.

– Вы уже на месте?

– Так точно. Я и местная полиция. Но в квартиру я никого не пустил.

– Все верно, Витал. Кто стрелял известно?

– Никак нет, герр гауптштурмфюрер!

– Я скоро буду на месте, Витал. Оцепите дом. Никого не выпускать!

–Это я уже сделал. Мои люди осмотрели все близлежащие дома. Но ничего подозрительного. Похоже, что убийца сбежал.

– Я скоро буду!

Вильке бросил трубку на рычаг и убрал пистолет. Сегодня он ему не понадобится…

***

Харьков.

Квартира барона фон Рунсдорфа.

Место преступления.

Гауптштурмфюрер (капитан) Вильке.

26 октября, 1942 год.

Вильке внимательно осмотрел место преступления.

Барон фон Рунсдорф был убит за рабочим столом в своем кабинете. Он лежал лицом вниз, раскинув руки. Чернильница опрокинулась, и синие чернила испачкали правую руку мертвеца и манжет его белоснежной рубашки с запонкой.

Вильке обратил внимания именно на запонку. Изящная вещица из золота с фамильной монограммой. Литера «Р» с короной над ней.

Тело барона навалилось на стол. Ему стреляли в спину.

Вильке удивился точности Бойко. Пуля попала в сердце. И барон умер мгновенно. Даже обернуться не успел. Адъютант лейтенант Рикслер был убит в коридоре. И этому пришлось помучиться. Первая пуля попала в живот и лейтенант упал. Второй выстрел прекратил его мучения.

– Странно, – произнес Вильке.

– Что вы сказали, герр гауптштурмфюрер? – спросил капитан Витал.

– Вы не находите все это странным, капитан?

– Барон даже не обернулся. Он сидел за столом и изучал документы, – сказал Витал. – Похоже, его убили первым. А только потом на шум выстрела поспешил лейтенант.

– Думаю, что вы правы, Витал.

Вильке осмотрел документы на столе. Письма. Отчет в Берлин. Барон как раз работал над ним.

Ничего ценного. И ничего похожего на архив.

– А где документы, Витал?

– Какие документы, герр гауптштурмфюрер? Я на столе ничего не трогал. Только поднял папку, что была у него ног.

– Где она?

– Вот, – капитан Витал подал ему плотную папку.

Но внутри ничего не было. Она была пуста.

– А где содержимое?

– Внутри ничего не было, герр гауптштурмфюрер. Но в мусорном ведре много пепла. Очевидно, что кто-то жёг бумаги. И бумаг было много.

Вильке пошел на кухню и осмотрел ведро.

– Где местные полицейские?

– Ждут у подъезда, герр гауптштурмфюрер.

– Вы говорили с ними?

– Они ничего не видели, герр гауптштурмфюрер.

– Опросите их еще раз! И пусть вспоминают, если хотят жить! Идите, Витал! Скоро понадобится тот, кто станет за это отвечать.

Витал ушел. Но Вильке не были нужны полицейские. Ему нужно было остаться в квартире барона одному.

Он вернулся в кабинет барона и быстро обыскал тело. В кармане мундира гауптштурмфюрер нашел то, что было нужно. Контейнеры с микропленками. Все пронумерованы!

«Отлично, – подумал он. – А господин Бойко хорошо справился с задачей. Я такого от него даже не ждал. Барона упокоил без крови. С Рикслером немного напортачил, но в целом дело сделал. Хотя меня сейчас беспокоит где Лимоненко? Но это даже хорошо, что его нет. Еще один крепкий подозреваемый в деле не помешает».