Kitobni o'qish: «Маленькая помощница большого босса», sahifa 2
Глава 3
– Садись вперед, – велю я Роберту, открывая багажник.
Сникший мажорик кивает и послушно садится рядом.
У меня к этой парочке много вопросов. Но сейчас не время их задавать. Развернувшись, направляю Субару к коттеджному поселку. Пусть там Платоша сам разбирается. Смотрю в зеркало заднего вида на всхлипывающую девчонку. И неожиданно вместо нахальной гламурки вижу свою любимую Нателлу.
«Отдашь папе и отчалишь? – неожиданно проносится в башке шальная мысль. – Ну, уж нет! Не дождетесь! Пока я все не выясню, никто никуда не пойдет».
Идея, конечно, так себе. И даже тянет на статью уголовного кодекса. Но когда бы меня это останавливало!
– Кажется, багажник открылся, – говорю я, подъезжая к КПП коттеджного поселка. – Выйди, Роб, посмотри.
И как только глупый баклан выскакивает из машины, щелкаю пультом, закрывая центральный замок. Бью по газам, разворачиваясь. Слышится протяжный стон шин. И от этого звука Стелла как будто приходит в себя.
– Что ты творишь? – охает, хватаясь за спинку впереди стоящего сиденья.
– Все нормально. Сядь на место.
– Да мой отец тебя уроет, Исаев! – кричит она исступленно.
– Конечно, милая, – киваю совершенно спокойно. Папа Щербетов никакой опасности не представляет. Наоборот, он дал мне карт-бланш. Да и ближайшие дни ему явно будет не до своей своенравной дочки.
«Разрулить бы с Шотой. Вас это тоже касается, господин Исаев, – сжимаю от ярости зубы. – Во что я встрял благодаря Стелле? Ладно, разберемся!»
– А ты куда собралась, милая? – спрашиваю, поймав в зеркале напряженный взгляд. – Решила удрать?»
– Не твое дело, – огрызается она и отворачивается к окну.
По печальному личику бегут слезы, и мне, как последнему дураку, хочется остановить тачку и зацеловать заплаканные глаза и мокрые щеки.
«Совсем сдурел?» – ехидно осведомляюсь у самого себя и, вцепившись в руль, до самого дома смотрю на дорогу.
Мысленно прикидываю, как вести себя дальше.
«Холодно и спокойно», – приходит ответ. Ненавижу вранье. С души воротит от перфоманса, который устроила Стелла в моем офисе.
Как объяснить тому же Морозову, что Нателла – это фантом. Мираж в пустыне, блин!
А той же Татьяне Семеновне? Добрая бабулька подкармливала «Нателлу» черешенкой из собственного сада. Рассказывала о внуках и учила жизни.
Ну, допустим, ребенок мой. Я же не отказываюсь. И что дальше? Я женюсь на этой идиотке, дабы мой сын или дочь росли в полной семье, и буду прятать жену от всего мира?
Или сразу после свадьбы отправлю ее жить на Мальту. Куплю там дом или квартиру… Пусть валит. Вот только ребенок останется со мной.
На что ты надеялась, девочка?
Снова зыркаю в зеркало заднего вида. Стелла сидит, закрыв глаза.
О чем думает? Покупает мне коммуналку где-нибудь на окраине Оймякона?
Где-то в кармане жужжит сотовый. А на табло Субару высвечивается абонент. Щербетов.
Папа Платоша волнуется. Нажимаю на громкую связь, не желая на оживленном проспекте лазать по карманам.
– Да, Платон Георгиевич, – вздохнув, заявляю в пустоту. Вижу, как распахиваются Стелкины глазища.
– Спасибо, что вмешался, Костя, – печально замечает Щербетов. – Если бы не ты, я бы потом долго расхлебывал. Шота, чтоб ему…
– Папа! Забери меня домой! – подскочив, требует Стелла.
– Не волнуйся, дочка, – резко останавливает ее Платон. – Сейчас тебе лучше побыть с Костиком. Он не даст тебя в обиду.
– Но я не хочу! – всхлипывает она.
– Стелла, – строго рявкает Щербетов. – Я сказал. Пока не разберусь с Шотой, тебе дома оставаться опасно.
– Ну, папа-а, – тянет девчонка.
– Кто-то знал, что вы едете в аэропорт, и счел ситуацию подходящей, – устало замечает Щербетов. – И не вмешайся Костик, у похитителей было б несколько часов форы. Ты об этом хоть задумайся, Стелла!
– Хорошо, папочка, – блеет овцой моя пассажирка. Снова отворачивается к окну и закрывает глаза.
А я еще полпути выслушиваю признания Щербетова в вечной дружбе.
В Егоршино мы приезжаем уже вечером. И сколько я ни вглядываюсь в темноту салона, Стелла сидит неподвижно. Фигура слегка обмякла, а голова склонилась на бок. Спит маленькая дурочка! Натворила дел и уснула с чистой совестью.
Мне бы так!
Заруливая во двор, весело сигналю охране. Стелла мгновенно вздрагивает, просыпаясь.
– Егоршино, – объявляю противным голосом. – Поезд дальше не идет!
Открыв багажник, выхожу из машины. Мысленно прикидываю, как поведет себя девчонка. Но Стелла упрямо остается сидеть в Субару. Не двигается с места без особого приглашения.
– Влад, – зову одного из охранников и, кивнув на розовый чемодан, прошу. – Занеси в мою спальню.
– Что?! – вскрикивает Стелла, когда я рывком открываю дверцу. – Я не собираюсь спать с тобой в одной комнате.
– Ребенок мой? – наседаю гневно и не получаю ответа. Стелла фыркает обиженно и закатывает глаза, словно говоря «Ну, а чей же еще?».
– В таком случае свадьба – всего лишь формальность. Привыкай, Стелла. Или тут тоже будешь работать под прикрытием?
– Ненавижу тебя, Исаев, – бурчит она.
– Я тебя тоже терпеть не могу, – признаюсь честно. – Мне бы и в дурном сне такой поворот не приснился. Но ты сама устроила этот маскарад. Теперь расхлебывай.
Стелла
«Я тебя тоже терпеть не могу!» – бьются в голове гадкие признания Исаева.
Штрилиц, блин!
Ненавижу тебя!
Вхожу в личные апартаменты Исаева и в бессилии плюхаюсь в первое попавшееся кресло.
Все дома и квартиры Константина Ивановича обставлены одинаково. Темные обои, белая мебель и аквариумы во всю стену. Здесь, в Егоршино, Исаев еще держит собак и лошадей. И как мне жить в этой глуши?!
– Устроилась? – кисло интересуется он, входя следом.
– Костя, пожалуйста, выдели мне отдельную комнату, – прошу я устало. – Мы не можем спать вместе. Я не хочу.
– Не вижу логики, Тэлла, – усмехается он, коверкая мое имя. – Еще вчера ты стонала и просила не останавливаться, а сегодня уже не хочешь?
– Я притворялась, – отворачиваюсь от него. Чувствую, как накатывает истерика, и еле-еле сдерживаюсь.
– Врешь, – самодовольно улыбается он. – Я знаю, как имитируют оргазмы. Ты была искренна в тот момент. Правда, лгала все остальное время. Выпороть бы тебя за вранье, – хрипло смеется он. – Отдыхай, – морщится, словно проглотил жабу. – Ужин в восемь. Соберись с мыслями. После поговорим. Попробуй сосредоточиться на правде. Лжи я не потерплю.
– В восемь? Еще два часа ждать, – ною я, уходя от ответа. – Я с голода сдохну.
– Сейчас попрошу прислугу. Пусть тебе принесут чай и бутерброды, – кивает он и, достав из кармана джинсов трубку, быстро отдает указания.
Заложив руки в карманы, отходит к окну. Задумчиво раскачивается с пятки на носок. О чем-то думает, глядя в кромешную тьму. Деревня, блин!
А я напряженно пялюсь на мощную фигуру и крепкую шею и сама не понимаю, как меня угораздило влипнуть в катастрофу, имя которой «Константин Исаев».
Расторопная девушка в форменном платье вкатывает в комнату небольшую тележку. Такие в отелях используют для доставки еды в номер. Выставляет на круглый стол фарфоровый белый чайник, чашки, приборы. Затем водружает на середину блюдо под крышкой и, прошептав «приятного аппетита», быстро выходит прочь.
– Вот они у тебя дрессированные, – хмыкаю я, стараясь не раскиснуть совсем. А лучший способ – это нападение.
– Заткнись, – рычит Исаев и, усевшись за стол, показывает на место напротив, – прошу!
Резко поднимаюсь с дивана и чувствую, как к горлу подкатывает ком. Пытаясь справиться с накатившей тошнотой, делаю глубокий вдох. И это помогает только до того момента, когда Константин лениво убирает металлическую крышку с блюда. Смотрю на бутербродики и круассаны, начиненные семгой и сыром, и готова провалиться под землю.
– Где здесь туалет? – хриплю из последних сил. Не добежать, блин!
Исаев бросает на меня обалделый взгляд и, кажется, все поняв с полуслова, подставляет передо мной сверкающую металлическую полусферу. Хватаю крышку обеими руками. И чувствую, как дурацкий спазм выталкивает наружу все съеденное накануне.
Фак! Фак!
Это же надо так облажаться! Вместо гордой и отстраненной красавицы я превратилась в жалкий ходячий фонтан. С крышкой!
– Стелла, крепись, – придерживая сверкающий аксессуар, гладит меня по спине Исаев. И когда я в бессилии опускаюсь на диван, приносит мне стакан воды.
– Прополощи! – велит строго. Подает белоснежную салфетку, а сам выносит заблеванную крышку в санузел. Слышу, как льется вода и звякает металл. Удивительный человек! Мой отец сразу бы вызвал прислугу, а сам вышел бы из комнаты. А этот возится сам. Хоть и ненавидит меня.
– Убери со стола, – велит он кому-то невидимому и поспешно открывает окно.
– Пойдем отсюда, – тянет меня в другую комнату. И усевшись вместе со мной на двухместный разлапистый диван, стоящий напротив огромной плазмы, спрашивает сердито.
– Какой срок?
– Пять недель, – вздыхаю тяжело. – Это неточно. Тест показал. К врачу я еще не ходила.
– Я понял, – скупо кивает он. – Постарайся выбраться в ближайшее время. Нужно знать, что тебе можно, а что нельзя.
– Это не болезнь, Исаев, – бросаю я расхожую фразу.
– Знаю, – бурчит он. – Но я прошу тебя о благоразумии, Стелла. Постарайся не навредить ребенку.
– Ты! – гневно вскрикиваю я. – Все из-за тебя, гад! Надменная напыщенная сволочь. Угораздило ж меня…
Закрываю рот, прижимая руки к губам. Еще не хватало проговориться и дать Исаеву козыри против меня.
– С этого места поподробней, – рычит он, хватая меня за руку. – Мне надоело, Стелла. За свои слова и поступки нужно отвечать.
– Мне? – изумленно таращусь в ответ. – Да ты – самый последний из всех гадов!
– Прекрати обзываться, – хватает меня за руку Исаев. – Давай начнем с самого начала.
– Какого начала? – смотрю удивленно.
Вздыхает, пытается не нахамить. Невооруженным взглядом видно, как порывисто поднимается грудь, а из ноздрей чуть пар не валит.
– Давай, – выдыхает грозно. – Расскажи, как тебе удалось подкупить моих сотрудников? И зачем ты проникла ко мне в офис? Что искала? Чего добивалась?
– Тебя, – фыркаю я, вставая. Но в глазах темнеет. И прежде чем потерять сознание, слышу рык Исаева. Он мгновенно подскакивает почти вплотную. Крепкие руки подхватывают меня, не давая упасть.
Я прихожу в себя в ярко освещенной спальне. И упираюсь взглядом в склонившегося надо мной Исаева.
– Ты жива? – спрашивает чуть насмешливо. А в глазах плещется беспокойство. И еще страх.
Штирлиц испугался! Ой, я вас умоляю!
– Все нормально, – киваю спокойно. И приподняв голову, осматриваюсь по сторонам.
– Моя спальня, – с противной усмешкой объясняет Костик. – Теперь наша супружеская, – добавляет кисло.
– Давай я в любой гостевой поживу, – предлагаю невинно.
Приходится на лету придумывать отходные пути. Нужно поскорее смыться из этого дома. И удрать подальше от Исаева.
– Обойдешься, – цедит он, усаживаясь в ногах. – Тебе что-нибудь нужно? Воды там? Или поесть…
– Не вспоминай, – охаю я, падая обратно на подушки. – Мне ничего не надо. И жить с тобой в одной комнате не хочу…
– Потерпишь, – огрызается он. – Пока я не разберусь в этой гнусной истории, тебе придется находиться рядом. Я сказал, рядом! – смеется, вспомнив дурацкий анекдот.
Смотрю на мощную фигуру, разлегшуюся у меня в ногах. Так бы сейчас провести ступней по плечу Исаева или по животу. Дразня, попытаться спуститься ниже. Отдернуть ногу, когда он захочет ее схватить. И в тот момент, когда Костя поймает меня и шутя придавит зубами мои пальцы, визжа, перекатиться на живот. Хороший план! Жаль только, что фантастический.
– Прикуешь меня к себе наручниками? – интересуюсь с вызовом.
– Не надейся, милая, – мотает башкой Исаев. – В доме проведено отопление. Батарей полно. Выбирай любую.
– Дикий ты человек, Костя, – закатываю глаза.
– А ты вот прям такая нежная и ранимая, – слышится в ответ, и тут же Исаев подлетает на месте. Будто ему в задницу воткнулись все пружины матраса. Снова склоняется надо мной.
– Вижу, ты оклемалась, куколка, – цедит, буравя меня напряженным взглядом. – Пойду прогуляюсь… А ты пока напрягись и продумай правдоподобную версию. Какого хрена ты устроила этот чертов маскарад? Время пошло. Вернусь, поговорим. Поняла?
– Да, конечно, – лепечу, словно маленькая, и, как только за Исаевым закрывается дверь, подлетаю к окну. В глазах снова темнеет. Но мне удается вовремя удержаться за высокий комод, стоящий в простенке между окнами. Прикрыв веки, пытаюсь выровнять дыхание.
Токсикоз с первых дней? Простите, но я к этому не готова!
Тоскливо пялюсь на ухоженные клумбы и елочки. Перевожу взгляд на зеленый газон перед домом.
Крыльца и ворот нет и в помине. Окна выходят на другую сторону. Тут не понаблюдаешь за передвижениями Исаева. Скукота!
Быстро выхожу из спальни в соседнюю комнату. Еду уже убрали, помещение проветрили. И снова выглядываю в окно. Та же картина!
Нет, здесь я не останусь! Пусть Исаев даже не надеется. Говорить он собрался. Фигушки! Придется идти напролом!
Глава 4
Стелла
Куда верные прихвостни Исаева дели мой чемодан? Билеты, конечно, пропали. Но всегда можно купить новые. Накинув пиджак, качу чемодан к выходу.
Погостила, и хватит!
Дергаю ручку двери, но она не поддается. Исаев, гад, запер меня в собственных апартаментах. Задыхаясь от гнева, хватаю старенький айфон и, ткнув в знакомый до боли контакт, тут же слышу насмешливый раскатистый бас.
– Да, милая, ты уже проснулась?
– Ты зачем меня запер, урод? – шиплю негодующе.
– Я тоже тебя люблю, куколка, – фыркает он и добавляет ласково. – Потерпи немножко, малыш. Скоро буду.
Наверняка работает на публику, актер хренов! Ну, погоди, зараза! Я тебе устрою!
Впопыхах оглядываю обе комнаты. Ни балкона, ни террасы. Но в любом случае нужно осмотреться более внимательно.
Решительно распахиваю окно в гостиной и, высунувшись, мотаю башкой по сторонам. Вот только что разберешь в этой темноте? Гадство сплошное, а не Егоршино!
Нужно выбраться из этой богадельни. Где-нибудь спрятаться и позвонить Ане. Моя подруга вышла замуж за Исаевского соседа. И наверняка знает, как пробраться к ней в дом. Говорят, два участка не соединены забором.
На подоконнике заходится дурниной сотовый.
– Да, Костик, – вздыхаю я томно.
– Сейчас же закрой окно, Стелла.
– Мне душно, и ребенку нужен свежий воздух. А ты следишь за мной, что ли?
– Наблюдаю.
– В кустах залег с биноклем?
– Как ты догадалась? – слышу насмешливый с хрипотцой голос.
Представляю, как под елками прячется Исаев, и тут же решаю действовать.
– Отопри двери. Я не твоя пленница!
– Подожди пятнадцать минут.
– Это долго.
– Мне нужно дойти, моя прелесть.
В сердцах обрываю звонок. Захлопываю створку. А буквально через минуту трубка жужжит от входящего сообщения.
«Умница!» – выхватываю мельком строчку уведомления.
– Еще какая, – бухчу себе под нос. И в ярости побегав по комнатам, решительно захожу в санузел.
Огромный аквариум во всю стену притягивает внимание. Смотрю на него, как завороженная, и не сразу замечаю вмурованную напротив ванну.
Лежишь так в пене, отмокаешь и любуешься рыбками, Релакс и роскошь! Мне бы так…
И словно прикусываю язык.
Я тут на законных основаниях и имею право.
Откручиваю золотые краны, давая потоку воды наполнить ванну из белого мрамора. Быстро стаскиваю с себя пиджак и джинсы. И оставшись в одной майке и стрингах, несусь к чемодану за моими любимыми мыльно-рыльными.
Торопливо нажимаю на кнопки кодового замка. И присев на корточки, открываю змейку отделения для аксессуаров.
– Что бы выбрать? – бурчу под нос, разглядывая любимые флакончики.
– Ты что творишь?! – раздается от двери.
Вздрагиваю, услышав бас Исаева. Вскочив как ошпаренная, растерянно озираюсь по сторонам. Так и кукухой поехать можно. Съеживаюсь под негодующим взглядом, с ужасом смотрю, как в комнату вбегают какие-то люди.
– Ты специально потоп устроила? – рявкает Константин.
И его грозный вид моментально лишает меня дара речи. Обнимаю себя обеими руками и обескураженно смотрю на суетящуюся горничную, пытающуюся у порога ванной собрать воду и не дать ей выплеснуться на дубовый паркет.
Чувствую, как на плечи мне падает тяжелый махровый халат, и грубый голос Исаева велит сердито.
– Прикройся!
Константин
– Ничего не понимаю, – передергивает худенькими плечиками Стелла. Кутается в мой халат, доходящий ей до щиколоток, и таращится изумленно. Да еще хлопает глазищами, как маленькая дурочка.
Открутил бы голову, блин!
Своя-то давно слетела. Особенно когда увидел эту куклу в стрингах и маечке. Еле сдержался, чтобы тут же не разложить на кровати.
– У ванны нет перелива, – бурчу, отворачиваясь. Иначе точно не выдержу. Подхвачу на руки и зацелую до потери сознания. А нельзя!
Вот как у этой чертовой куклы получается… Как прожженная гламурная стерва резко становится наивной овцой? Ничего не понимаю. Две разных ипостаси. Одна для всего мира, другая для меня, дурака.
– Тогда я ни при чем, – фыркает Стелла. – Сам виноват. Нечего ставить неликвид. Или тебе его продали по дешевке? – усмехается криво.
И вмиг превращается в стервочку. Вот как это у нее получается?
– Это итальянский мрамор, дурочка – рычу, еле сдерживаясь. – Там только слив предусмотрен. Даже краны, если ты заметила, установлены рядом. Нет смысла такую красоту портить…
– Ничего особенного, – цедит Стелла, подходя к двери в санузел. Равнодушно взирает на двух горничных, собирающих воду с пола. – В любом случае у тебя должна быть гидроизоляция и трап в полу, поэтому ущерб минимальный.
– Тебе так кажется, – роняю отрывисто. – Мой кабинет затопило…
– Так ты еще и жмот?! – усмехается нахалка. – Нанял бы нормальных рабочих, а не криворуких бракоделов. Хотя, наверное, ты нехило сэкономил, Исаев. Но скупой платит дважды, – хихикает Стелла.
Засунув руки в карманы, отхожу в сторону. Иначе точно настучу по репе. Это ж надо до такого додуматься? Обвинить меня в скупости… Да в этот дом бабок влито немерено.
«А протекло…» – ехидно напоминает мне внутренний голос.
Схватив айфон, в ярости звоню прорабу.
– Приезжай, мой золотой, – рычу в трубку. – Посмотри на свои косяки. И сам оцени, на сколько попал…
– Так я спать уже лег, Иваныч, – бухтит сонно прораб. – Завтра с утра – сразу к тебе…
– Да мне по хрен, куда ты там лег, – бросаю резко. – Завтра я тебе, сучаре, уже иск выкачу.
– Через сорок минут буду, – охает как баба прораб.
А я, сбросив вызов, заглядываю в ванную. Горничные уже вытерли пол и что-то там прибирают. Хлопочут. Раньше бы я на них и внимания не обратил. Но сейчас мой взгляд мгновенно приковывается к наполненной ванне. Чистая вода доходит почти до самого бортика. Красиво!
И мысли так и вертятся вокруг нее и Стеллы. Окунуть бы ее с головой!
– Нужно вылить, – спохватывается горничная и даже делает шаг к белой мраморной чаше.
– Свободны, – прошу холодно.
Прислуга, спеша к выходу, торопливо собирает мокрые тряпки.
А я, подойдя к ванне, опускаю палец в воду. Теплая еще. И дальше действую на автомате. Шагнув обратно в спальню, рывком поднимаю Стеллу из кресла. Подхватываю брыкающуюся девицу на руки и, на ходу стаскивая халат, тащу в ванную.
– Ты хотела искупаться, – смеюсь, опуская девчонку в воду. Майка и стринги тотчас же намокают. А у меня окончательно сносит крышу.
– Ты идиот, Исаев! – орет Стелла, захлебываясь от ярости. – Тебе вообще женщина не положена! Ты не знаешь, как с ними обращаться. Купи себе резиновую Зину!
– Что? – охаю, жадно пялясь на высокие холмы, проступающие через тонкий трикотаж.
– Купили в магазине Резиновую Зину, Резиновую Зину В корзинке принесли, – паясничая, напевает Стелла и добавляет капризно. – Выйди, Исаев. Устала я от тебя.
– Ага, сейчас, – бросаю хрипло. И отойдя в сторону, наблюдаю, как Стелла стягивает с себя майку и стринги. Кидает их рядом на подиум и, растянувшись в ванне, кладет голову на бортик. Вздыхает, разглядывая рыб.
«Ну, погоди, зараза!» – думаю я, лишь на минуту покидая поле боя. Главное – не вспугнуть.
Раздевшись до боксеров, возвращаюсь на прежние позиции и, стащив с себя ненужную тряпку, плюхаюсь в воду.
– Приве-е-ет, – тяну противно. – Говоришь, мне женщины не нужны?
Притягиваю обалдевшую Стеллу к себе. И устроив ее у себя на груди, шепчу в ушко.
– Как тебе мой любимый фильм? Посмотрим вместе?
– Нудный сериал, – фыркает она, пытаясь вырваться. Но из моего захвата это сделать проблематично.
– Лежи тихо, – предупреждаю строго. Кладу ладонь на живот. Даже не верится, что в тощей Стелкиной утробе уже поселился мой ребенок. Фантастика какая-то!
От моей незамысловатой ласки Стелла напряженно замирает. Ну, ничего, девочка, сейчас развлечемся.
– Тебе неинтересно, – машу рукой в сторону аквариума и тут же опускаю ее на Стелкину грудь. – Вот смотри. Красные большие рыбы – это арованы. Редкие, красивые и очень умные. Они меня узнают, представляешь?
– Ну, хоть кому-то ты интересен, – огрызается маленькая нахалка.
– Арованы – одни из самых древнейших обитателей планеты. Они жили еще двести миллионов лет назад, – рассказываю полушепотом. Руки скользят по обнаженному телу, призывая Стеллу расслабиться. Но упрямая девица пока слишком скована.
– Включи Нателлу, детка, – прошу нетерпеливо. И некстати вспоминаю, как еще вчера девчонка стонала в моих объятиях.
– Обойдешься, – фыркает она. – Не хочу тебя, Исаев.
– Что изменилось за сутки? – рычу, недоумевая.
– Все, – получаю исчерпывающий ответ.
– А вон, гляди, жемчужный скат, – продолжаю, словно не слыша. – Тоже очень редкая рыба. В аквариумах нечасто встречается. Видишь, на черном теле золотистые пятна. Как будто жемчуг рассыпан.
– Он обалденный! – выдыхает восхищенно Стелла. – Будто парит в воздухе.
– Есть еще мятные ангелы. Вон, смотри, маленькие красные рыбки…
– Тоже красивые, – соглашается Стелла, убирая мою ладонь с груди. Резко садится в ванне. – Отпусти меня, Исаев. Я замерзла и устала, – морщится она, выбираясь наружу.
– Осторожно, не упади, – подрываюсь следом. И подхватив девчонку на руки, осторожно спускаюсь с подиума.
Угораздило же меня вмонтировать ванну в пол!
– Исаев, – шипит Стелла. – Отвали. Ты мокрый и противный…
– Сама такая, – фыркаю, ставя девицу на ноги. Но от себя не отпускаю. Придерживаю одной рукой. А другой тянусь к свернутым полотенцам, горой лежащим на полке. – Сейчас тебя вытру, стервочка, – замечаю с усмешкой.
– Что? – негодующе зыркает она, ударяя меня кулачком в грудь.
– Стеллочка, – смеюсь я, перехватывая новый удар. – Стеллочка-стервочка!
И укутав в полотенце, тащу свою пленницу в спальню.
– Ты останешься со мной? – изумленно таращится на меня Стелла. – Костя, я не хочу.
– Конечно, я буду спать в своей кровати. Я же не джентльмен, Стелла Платоновна. Привыкай терпеть меня рядом.
Стелла
«Включи Нателлу, детка», – свернувшись в клубок, мысленно передразниваю Исаева, прижавшегося ко мне сзади. Не знаю даже, сколько он выдержит. Ну, вот не понимает человек, что обратной дороги нет.
Пошутили, и хватит!
Что меня дернуло тогда воспользоваться Наташкиными документами и устроиться на работу в «Иван-город»? Уж точно не здравый смысл! А месть, самая настоящая. Холодная и расчетливая. Вот только сам расчет оказался неверным.
Вздыхаю, не справившись с нахлынувшей тоской. Кого винить, если сама облажалась как дура.
И почему тогда в ВИП-раздевалке бассейна я поверила в судьбу и решилась на эту авантюру?
Память услужливо возвращает меня в небольшое светлое помещение. Придирчиво рассматриваю свое лицо в зеркальном отражении дверцы. Легким движением наношу крем на высокие скулы, растираю его по щекам и подбородку. И только собираюсь размашисто намазать шею и бюст, как слышу громкий разговор с другой стороны. Две подружки обсуждают третью. И, видимо, думают, что кроме них в помещении никого нет.
– Метелкина, дура, ходила устраиваться в «Иван-город». Говорят, самому Исаеву требуется личный помощник.
– А требования?
– Знание делопроизводства, разговорный английский, приятная внешность. Вот по двум пунктам Метелкина подошла, а третий подкачал, – зло смеется девица. И ей таким же противным хохотом вторит другая.
«Стервы», – морщусь я. – «Слава богу, у меня подружки хорошие. Особенно Анютка! Всегда выручит. Классная и самая любимая!»
План в моей голове рождается молниеносно. Я давно хочу отомстить Исаеву. Когда-то, пару лет назад, папа предложил ему жениться на мне и объединить бабки. Но гадский Штирлиц отказался. Нет, с папой он вежливо раскланялся. А вот потом в кругу друзей мерзко пошутил. Потом еще где-то плохо обо мне отозвался.
Как будто это я лично к нему набивалась. По городу поползли нехорошие слухи. Что я бракованная, и мужики от меня бегут. И лучше завязать причинное место узлом, чем взять меня в жены.
Шуточку, конечно, кто-то из доброхотов передал Роберту. Ну и братец мой взбеленился. Хотел даже в бубен Костику настучать. Вот только в последний момент струсил. А я… Как говорил Салтыков-Щедрин, затаила в душе некоторое хамство. Все ждала случая. И дождалась.
Нужно только найти документы. Ну, может, придется подкупить кого-нибудь. Это не проблема. Деньги у меня есть. По требованиям Исаева я подхожу.
Смотрю на себя в зеркало, прикидывая, в каком виде к нему заявиться. Парики и прочая конспирологическая хрень отпадают. Это же не цирк какой-нибудь. Не дай бог, кто опознает!
– Ань, – выйдя из бассейна, звоню я подружке. – Тут такое дело. Я к тебе сейчас подъеду. Когда у тебя репетиция закончится?
Анька, естественно, пытается меня отговорить. Она же продуманная зараза!
– Да ты пойми, – увещеваю я. – План прост и гениален…
– А если вляпаешься? – хмурится Анька, усевшись на подоконник. Достает из сумки бутылку йогурта.
– Будешь? – протягивает мне.
– Пей сама, у тебя обед, – отмахиваюсь я и, открыв принесенный коробок с клубникой, выуживаю ягодку. Отправляю сразу в рот и тянусь за следующей. – Эх, хорошо!
– Да ты пойми, – вздыхаю, прожевав. – Риска никакого. Я по твоему паспорту устроюсь на работу. Они там копию снимут, и я тебе его сразу верну. Отработаю немного в «Иван-городе». Влюблю в себя этого дурака Исаева и свалю. Все! Красивый план, Анечка…
– Ну не знаю, – тянет подружка. – А если он начнет тебя искать? Выйдет на меня…
– Скажешь, что теряла паспорт, и его потом подкинули…
– Стеллс, – вздыхает Анька. – Это какой-то криминал получается…
– Не придумывай, систер, – отмахиваюсь недовольно. – Все ровно.
– Но любая служба безопасности пробьет мои связи и выйдет на тебя. Понимаешь? – запальчиво тараторит Анька. – Это добром не кончится…
– Не каркай, – усмехаюсь я. – Даже если кто-то надыбает нашу дружбу, ну и что? Никто и никогда не разглядит в скромной помощнице Стеллу Щербетову…
– А как ты намерена изменить внешность?
– Наклею нос и усы, – фыркаю недовольно и добавляю заговорщицки. – На время работы в «Иван-городе» я перестану краситься…
– Врешь! – подрывается Анька. И даже йогурт расплескивает из бутылки.
– Ну что, убедила? – спрашиваю устало.
– Возможно, – кивает подружка, вытирая с топа белые пятна. – Но мне слабо верится в успех этого предприятия.
– Спорим? – предлагаю азартно. – Я ставлю штуку баксов на то, что схема выгорит.
– У меня нет таких денег, – печально вздыхает Аня.
– Есть, – мотаю головой я. – Вступишь в наследство после мужа.
– Нет, – закусив губу, решительно заявляет она. – Никуда я вступать не собираюсь. У меня есть сбережения Павлика. Но тратить их на всякие авантюры я не собираюсь…
– Хорошо, – заявляю я. – Если ты проиграешь, то примешь от меня в подарок те ботинки, что мы видели в «Симфонии». Идет?
– Давай поставим по тысяче рублей, – примирительно улыбается Аня. – Я точно знаю, что ты попадешься, и советую остановиться.
– Иди в баню, Князева, – фыркаю я, называя подружку девичьей фамилией. – На кону две тысячи рублей. Гони паспорт…
– Завтра принесу, – неохотно соглашается Аня и добавляет с испугом. – Слушай, а этот Исаев дружит с Глебом Агурским. А Глеба я стараюсь обойти десятой дорогой. Хоть он и дядька моего мужа. Исаев сразу поймет, кто такая Демина. Он же знал Павлика…
– Его все знали и любили, – тяну печально и, клюнув в щеку подружку, продолжаю настаивать на своем. – Деминых на свете полным-полно. Никому даже в голову не придет сопоставить… И потом ты балерина, а не офисный работник. Никто даже не догадается, Ань…
«Никто бы и не догадался», – поджав коленки к груди, думаю я. – «Если бы дома я не потеряла бдительность. Угораздило ж меня оставить тест около раковины. А прислуга тотчас донесла папе. А у того ума хватило сложить дважды два и позвонить Исаеву!»
Положим, этот момент я не учла. Сама виновата. И что же теперь делать?
«Выйди замуж за Исаева», – советует интуиция. – «Пусть станет посмешищем всего города. Что он там собирался завязать узлом? Пусть завязывает, время пришло!»
