Kitobni o'qish: «Солнышко мое», sahifa 5
Было уже совсем темно, когда девушки отправились в общежитие.
По дороге к ним привязались несколько парней, которые никак не хотели отставать от девчонок. От парней пахло спиртным и вели они себя достаточно агрессивно.
– Девушки, а девушки, а можно с вами познакомиться? – нагло спросил самый высокий парень.
– Нельзя, – ответила Юлька и девушки ускорили шаг.
– Девушки, ну куда вы так торопитесь? – сказал второй и отпустил пошлую шутку в адрес Юлькиной попы.
Наглость парней пугала. Девушки молча шли к метро, но настойчивые попутчики не отставали.
Девушки вошли в здание метро, спустились по эскалатору и вошли в нужный им вагон. Парни последовали за ними. Так как время было позднее, в вагоне практически никого не было. Девушки забились в угол. Парни обступили их кольцом и не давали выйти из вагона.
«Осторожно, двери закрываются, – объявил механический женский голос, – следующая станция Курская».
Подругам нужно было выходить на следующей станции.
Девушки поняли, что выйти им не дадут. И это была катастрофа. Если они опоздают на последнюю электричку, то всем придется бродить по Москве всю ночь. Это не входило в планы девушек, но выхода ни одна из них не видела.
Парни пристально наблюдали за девушками, почувствовав их слабость, ухмылялись и нагло улыбались. Они уже чувствовали, что девушки попались в мышеловку и никуда от них не денутся.
Тогда в игру вступила Женька. Она смело вышла вперед, пытаясь разомкнуть замкнутую цепь из молодых мужских тел, но цепь не собиралась размыкаться. Возмущенная девушка посмотрела на ближайшего пацана своим коронным одновременно убивающим и осуждающим взглядом. Наступила напряженная пауза, и, парни расступились. Как раз в это время двери электропоезда открылись на их станции метро и девушки шустро выскочили из вагона, а парни поехали дальше. Больше их никто не преследовал.
– Ну, Женька, ты у нас герой! – сказала Юлька, – как тебе это удается?
– Сама не знаю, – ответила Женька. – Это само получается, когда я злая, или когда очень сильно боюсь. Короче, когда испытываю сильные эмоции.
– А ты боялась? – спросила Томочка.
– А ты? – спросила у нее Женька.
– Еще как, – ответила Тома.
– Если честно, я тоже сильно испугалась, – ответила Женька.
И они побежали к электропоезду, который отправлялся через пять минут.
* * *
Вечерами Лиля оккупировала обеденный стол, устанавливала швейную машинку и начиналось «рождение шедевра».
Каждая из подруг заказала себе какой-нибудь наряд. Наибольшей популярностью у девчат пользовались брюки-бананы, которые были очень популярны у молодежи. Широкие сверху и очень узкие к низу, они шились из всевозможных материалов и необычных цветовых расцветок, благо у Лили после мамы осталось множество всевозможных тканей и девушки могли выбрать себе тот цвет, который им нравится.
Лиля шила очень быстро, и в течение месяца она умудрилась обшить каждую из подруг. И девушки к ноябрю начали щеголять в новых модных обновках. Ни одна из моделей не походила на предыдущую. У каждой была своя индивидуальная особенность
Пока Лиля шила им наряды, Томочка всячески старалась ей помочь. У нее открылся особый дар. Она научилась обмерять клиенток с поразительной точностью. После Томочки не нужно было повторно проводить замеры. Все, что она делала, удачно ложилось на фигурки модниц.
Весть о том, что Лиля умеет шить разнеслась по всему общежитию и их окрестностям. К ним в комнату потянулись парни и девушки, желающие тоже красиво одеваться.
Как-то к ним в палату заглянула Ленка Матюшина, комсорг их группы. Она была здоровой дылдой под метр восемьдесят. Она все время горбилась, так как боялась выглядеть выше других. Эта ее привычка стала ее вторым я. За ней по пятам ходила Ленка Янковская, вредная, низенькая девушка. Они всегда и всюду были вместе. Все в группе их звали Лена маленькая и Лена большая. В комнате наших подруг их не привечали. Две Лены были наглые и любили поживиться за чужой счет.
Готовя ужин, одна из них заходила в любую из комнат и начинала просить пяток картошек, в то время как другая в другой комнате просила лук или морковь. И так постоянно. У них никогда не было соли, сахара, чая и даже элементарных спичек. Занятые ими деньги никогда не возвращались.
Лены жили в другом блоке и не часто жаловали наших подруг своим вниманием. Но если кто из девушек замечал их, сразу старались предотвратить наглое вторжение. Двери студенток сразу закрывались на замок изнутри, а в комнате становилось тихо. Не дай бог одна из Лен услышит присутствие людей в закрытой комнате – будет долбиться долго и настойчиво, пока ей не откроют.
Лена большая зашла в комнату и бесцеремонно направилась к Лиле, которая в это время делала уроки. В это время в комнате находилась и Юлька, увлеченно читающая Ремарка.
– Лиль, мне к 1 декабря нужны такие же бананы как у Томочки, – бесцеремонно сказала Лена.
Лиля обалдела от такого нажима и наглости, но не нашлась, что ответить.
– 15 рублей, – ответила ей с такой же наглостью Юлька.
– Сколько?, – возмутилась Лена, – это же грабеж. Половина моей стипендии.
– Не хочешь как хочешь, в следующий раз будет 20, – спокойно ответила Юля.
– А если я свой материал принесу? – уточнила Лена.
– Тогда 45% от стоимости материала, – согласилась Юля.
– Хорошо, ждите, – ответила Лена и вышла из комнаты. За дверью послышался негодующий голос маленькой Лены.
– Ну ты даешь, – выдохнула Лиля, – я прям не знала, что ей ответить.
– Лиль, хватит работать бесплатно. Теперь я буду твоим казначеем и жизнь наладится.
– Я не против, – согласилась Лиля. – У меня все равно не получится не отбиться, ни цену назначить. Я какая-то беззубая.
– Лиль, чтобы начать зарабатывать нужен не только талант, но и умение вовремя сказать нет, – сказала Юля, – пока ты будешь мямлить, на тебе так и будут ездить все кому ни лень.
– Хорошо, что ты у меня есть , Юлька, – грустно сказала Лиля.
– А ты у меня, – улыбнулась ей в ответ Юлька.
Для ускорения процесса шитья девушки всячески помогали Лиле. Кто-то, кто посвободнее пришивали пуговицы или другие необходимые украшения.
Надя помогала Лиле делать выкройки из газет под стандартные размеры популярных моделей. Зная размер клиенток можно было пустить выпускаемую одежду на поток, лишь немного корректируя особенности фигуры.
К новому году подругам удалось скопить около 100 рублей.
Первые заработанные деньги решили потратить на поездку в Прибалтику, сразу после окончания второго курса.
Лилин портной бизнес отнимал у девушки очень много свободного времени и учиться, по настоящему, никак не получалось. Женька взялась ее подтягивать по математике и физике.
По математике у них был очень строгий преподаватель, который задавал им на дом до ста примеров ежедневно. Тот, кто делал домашнюю работу исправно, довели решение этих примеров до автоматизма. Женьке приходилось решать за себя и за Лилю и математику и другие предметы.
Еще преподаватель математики имел правило перед началом урока поднимать пять-десять студентов и задавать им вопросы по теме. Отвечать нужно было четко и сразу, если студент молчал или блеял, его сажали на место, а в журнале появлялась жирная двойка, которую нужно было в ближайшую неделю закрывать, сдавая дополнительный тест.
Не отвеченный вопрос не оставался без ответа. На него должен был ответить следующий студент, которого поднимала Наталья Валентиновна. В результате математику знали все студенты. Иначе никак невозможно было сдать эти жесткие математические требования.
Если примеры за Лильку решала Женька, то ситуацию с вопросами на самом уроке мог решить только сам студент. Поэтому перед очередным уроком математики Женька сажала всех девочек за стол и начинала задавать им наводящие вопросы. Волей не волей, все девушки смогли выучить этот сложный предмет, не на пять, но хотя бы на четыре.
Помогать Женьке учиться взялась и Надежда.
Первая ее помощь состоялась на уроке начальной военной подготовки (НВП). Цель этого предмета заключалась в том, чтобы научить подрастающую молодежь получить знания о военной службе, обрести практические навыки обращения с оружием, средствами индивидуальной защиты (противогазом), медицинскими перевязочными материалами. Уроки НВП проходили повсеместно и в школах, и в техникумах, и училищах, независимо от пола учащегося.
На уроке студентов обучали маршировать, ползать по-пластунски, разбирать и собирать на скорость автомат Калашникова, а также стрелять по мишеням.
Обязательным требованием их преподавателя было наличие комсомольского значка на одежде студента. Его отсутствие могло привести к наказанию. Бедных студентов выставляли за дверь, а в журнале появлялась очередная двойка, которую нужно было потом закрывать. Комсомольские значки были основной проблемой студентов. Они вечно терялись. И каждый раз перед уроком начиналась бешеная гонка под названием «Найди комсомольский значок». Студенты бегали по группам и просили значки у ответственных студентов, те ими делились и могли больше никогда не получить свой значок обратно. У Женьки всегда было их несколько, на всякий случай.
Как-то раз, перед самой зимней сессией, студентам их группы необходимо было сдать зачет по стрельбе из автомата. У Лильки было плохое зрение и стрельба из оружия была ее основной проблемой. Если автомат она разбирала на ура, то стреляла всегда наобум и получала самые низкие оценки.
Плохое зрение было также и у Женьки, Самым лучшим стрелком была Надежда. Ей нравилось палить из ружья, и она даже ходила на секцию по стрельбе и была любимицей у преподавателя по НВП.
Перед сдачей зачета студентки брали автомат и пять патронов под роспись у преподавателя, укладывались по четыре человека на маты перед мишенями и стреляли. Отстрелявшись, они докладывали преподавателю об исполнении задания, после чего тот, подходил к каждой мишени, проверял наличие попаданий и менял мишени на новые. Оценка студенток зависела от количества попаданий и меткости стрелка.
Для сдачи зачета «слепых» подруг, Надеждой была придумана следующая схема. Женька, Надька и Лилька брали патроны, укладывались на маты, причем Надька ложилась между подругами. После команды преподавателя, девушка стреляла по своим мишеням, потом по мишеням одной, а следом второй подруги. Таким образом, каждая из них, получала хорошую оценку.
После Надиной стрельбы преподаватель, просматривая мишени был удивлен точностью Женьки.
– Странно, – сказал он, – у оружия сбит прицел, а ты попала точно в десятку. С этого ракурса это, практически невозможно.
Женька невозмутимо пожала плечами, получая свою первую пятерку по этому предмету, впрочем, как и Лиля, а вот Надька получила «четыре», так как умудрилась, стреляя для себя, промазать, но только один раз.
– Не грусти, Надька, – погладив ее по плечу, усмехнулась Женька. – В следующий раз обязательно пятерку получишь.
* * *
В середине самого первого курса девушки от нечего делать придумали себе развлечение. Они находили адреса воинских частей и писали письма незнакомым солдатам. Письма писались в веселой стихотворной форме. В них описывались характеры девушек и предложения парням начать переписку.
Главным стихоплетом была Надежда. У нее был дар писать стихотворения. И вообще она могла, если хотела, себя и подруг выставить с наилучшей стороны.
На письма отвечали многие, однако сохранить надолго отношения удалось только Женьке.
Она начала переписываться с Николаем, который служил в Архангельске и в мае 1985 года планировал демобилизоваться. Стабильно, один раз в месяц от него приходили письма в адрес Поминовой Евгении.
Жил Николай в Бресте и очень сильно, после демобилизации, желал с ней встретится лично. От него, даже, поступило предложение руки и сердца, на что Женька, в свойственной ей манере смогла отшутиться.
Томочке достался Сергей, служивший в Оренбурге. С первых строк он начал давить на нее и рассказывать о том, как тяжело ему служится, что у него нет и никогда не было настоящей девушки, которая должна вместе с ним нести все тяготы боевой и гражданской службы. Он вываливал на нее всю свою боль и проблемы и надеялся, что девушка скрасит ему его солдатские будни, а когда вернется на гражданку, его будет ждать покорная, безгранично верящая в него подруга.
Сначала Томочка пыталась объяснить Сергею, что они еще не достаточно хорошо знакомы, чтобы давать друг-другу такие-либо серьезные обещания и она не готова быть боевой подругой, не зная хорошо своего героя.
Тогда Сергей сменил тактику и начал вываливать на девушку горы негатива, прикидываясь бедной овечкой и давя на жалость, почувствовав сострадательный характер Томы. И девушка сначала плакала вместе с ним и принимала близко к сердцу все его невзгоды, но потом поняла, что парень не очень адекватен, но по доброте душевной, его не бросала, всячески пыталась ему сочувствовать.
Через три месяца переписки Сергей написал Томочке, что скоро демобилизуется и велел девушке встретить его на Белорусском вокзале, где он будет проездом с места службы до дома, из Оренбурга в Калининград. Это требование поступило за три недели до летних каникул в свой родной город Гардабани. Томочка объяснила парню, что не сможет с ним встретиться, так как будет далеко от назначенного им места.
Перед самым отъездом домой, она получила от него письмо с угрозами и требованием остаться. В случае невыполнения его требований Сергей грозил покончить жизнь самоубийством и вся ответственность за его жизнь или скоровременную кончину ляжет на хрупкие плечи Томочки.
Томочка начала еще больше переживать за Сергея и ходила все дни до отъезда грустная. Она уже собиралась сдать билеты и остаться у тетки на время прибытия новоявленного жениха, но в процесс вмешалась Юлька.
Порвав все письма Сергея, Юля отправила Томочку на родину со словами: «От такого кадра нужно держаться подальше. Такие ребята и сами не живут и другим не дают.» Томочка выдохнула и с легким сердцем укатила к себе на родину.
Больше она его письма не получала. Видимо парень, не дождавшись девушки в назначенном месте и времени затаил на нее обиду и уехал к себе на родину не солоно хлебавши.
А самой Юльке достался Юрий, служивший в Краснодаре. По словам парня, его имя напрямую было связано с Днем космонавтики. Он родился 12 апреля 1965 года и был назван в честь Юрия Гагарина. Судя по письмам, Юрка был веселым шалопаем. Он слал ей пахабные и веселые письма, присылал свои фотки в полуголом виде с бутылкой водки в руках и сигаретой в зубах, и просил, чтобы Юлька также выслала ему фотку без одежды. Девушке такие ребята нравились. Но дело в том, что у нее уже был один шалопай по имени Вовка и второго такого она уже не хотела. И их переписка со временем сошла на нет.
Надежде и Лильке повезло еще меньше. Они переписывались с друзьями из Североморска. Время близилось к их дембелю. Демобилизоваться они должны были до нового года и вернуться по месту жительства в подмосковный город Домодедово.
После дембеля они планировали навестить девушек. И навестили, но только девушки в этот день были не при параде, а как раз только после лыжного кросса. Все взмыленные и, красные после пробежки. В потрепанных спортивных костюмах, в собственноручно вязаных шапочках с бубенчиками и без грамма косметики они выглядели неважно. Встретив их и поговорив пять минут, парни ретировались и больше на встречах не настаивали. Любовь прошла, завяли помидоры.
* * *
За две недели до нового года к Томочке приехал родной брат Давид. Вернее, всего, он приехал посмотреть на Москву, остановился у тетки и решил посетить свою младшую непокорную сестренку.
Томочка очень сильно переживала. Она знала, что брат не одобрит ее одежду, место жительства и много еще чего. За неделю до его приезда у нее уже не было настроения. Она ходила хмурая и грустная.
– Ты чего грустишь, Томка? – поинтересовалась Женя, – к ней брат приезжает, а она грустит.
– Да, – вздохнула девушка, – сейчас начнет нотации читать. Нужно , наверное, платье одеть к его приезду, да с подолом подлиннее, – размышляла Тома.
Для Томочки, которая практически не вылезала из джинсов, платье с подолом было с родни расстрела.
– Тома, а зачем? – задала Женька неожиданный для Томочки вопрос, – ты самостоятельная самодостаточная современная девушка. Ты живешь в столице, в месте где существуют совсем другие требования к одежде, порядкам и правилам, чем в твоем родном городе. Почему ты в угоду брату должна делать то, что тебе не нравиться. Мы его встретим как положено, ты с ним пообщаешься и все , и на выход. Ничего требовать от тебя он не должен. И ты ему совсем ничем не обязана.
– Да, ты права Женя. Я сама хозяйка своей жизни, – повеселела девушка.
К приезду брата девочки наварили картошки, которая у них еще осталась с колхозных времен, купили трехлитровую банку болгарских помидоров, кабачковую икру и торт «Прага».
Стол был красиво сервирован. Осталось только дождаться Томиного брата.
В комнату вошел красивый черноволосый парень. Девушки пригласили его к столу, на что он благосклонно согласился.
ОТ уверенного поведения парня девушки застеснялись и молча стучали ложками по тарелкам. Пауза затянулась, но никто не мог осмелиться первым начать разговор. Томочка тоже молчала. Когда трапеза подошла к концу, на разговор решилась Юлька.
– Ну что, Давид, как тебе Москва? – спросила она.
– Москва, как Москва. Обычный город , – ответил тот высокомерно.
– Ну не скажи, город не чета вашему Гардабани, – ответила в ответ Надежда.
– У нас, между прочим, женщины с мужчинами так не разговаривают, – сказал с вызовом Давид.
– Это Москва, это не твое Гардобани, – ответила Юлька, – здесь равноправие.
В это время Тамара сидела, опустив голову.
– Вот вы в чем одеты? Посмотрите на себя. Вы не женщины, а мужики в своих джинсах, – продолжал Давид.
– Воспитанный мужчина, пришедший в гости к женщине, не будет ее унижать и оскорблять, – огрызнулась Лиля.
– А я не к вам пришел, а к своей сестре, – ответил тот.
– А у нее нет отдельных палат. Она живет с нами. И поэтому ты пришел в гости не только к ней, но и ко всем нам. И поэтому будь добр нас уважать. – ответила Женька.
– Нужно было ей жить у тетки, а не в этом вертепе разврата, – продолжил Давид.
– Кому нужно? – спросила Лиля, – Тебе?
– У тетки своя жизнь и долгое пребывание Томки у тетки тоже не выход. А здесь у нее своя жизнь, – продолжила Надежда.
– Что за непочтительное обращение к моей сестре? Что за слово такое –Томка. Попрошу называть ее Тамара, – сказал Давид
– А у вас что, есть дворянская кровь? – продолжила Надежда, – мы здесь все равны.
– В моей Грузии, – гордо сказал Давид, – женщины так не разговаривают с мужчинами.
– А ты мужчина? – уточнила Юлька,
–– Мужчина тот, кто что-то сделал для своей страны или на худой конец завел семью. Содержит и воспитывает детей. А ты? Ты всего-то на пару лет старше нас, а смеешь указывать нам как жить. Да кто ты такой? Ты еще не мужчина, а сопливый пацан! – выпалила Женька.
– Девочки, хватит, – вступилась в разговор Тамара, – Давид, ты со своим самоваром к нам в огород не ходи. Давай я тебя провожу?
И они оба вышли из комнаты.
– Какой противный молодой человек, хотя и симпатичный, – прокомментировала их встречу Юля.
– Что сделаешь. Брат есть брат, – грустно сказала Надежда.
– Наверно мы немного перегнули палку, но его наглость и высокомерие просто не знает границ, – прошептала Женька, – сейчас придет Томка и наругается на нас за наше поведение.
– Так нам и надо. Не умеем встречать гостей, – подытожила Лиля.
Через пол часа вернулась Томочка. Все девушки сидели в напряжении и ждали ее реакции.
Тома всунула голову в дверь, оценила тревожную обстановку, улыбнулась и сказала: – Живем девки!
Все выдохнули , заулыбались и жизнь пошла своим чередом.
– Знаете что, девочки, – зайдя в комнату, вдруг сказала Томочка, – благодаря своему любимому брату я сделала сегодня один очень важный вывод. Я больше не хочу зависеть от чьего-либо мнения. Я хочу жить так, как сама пожелаю.
– Вот и умница, – одобрила ее заявление Юлька, – Так держать!
* * *
Дело близилось к новому году, который решили отмечать в общежитии. Девушки пригласили Вовку, Степана, Бориса и Павла, которого Женька не видела с самого сентября. Надежда рассказала всем, что он устроился в московский ресторан и каждый день ездит на работу из Бронниц в Москву. Надька постоянно поддерживала с ним отношения.
Лиля тоже периодически встречалась с Борисом, который заканчивал институт и готовился к призыву в армию. Лиля, конечно, переживала за него и расстраивалась, что скоро он уйдет служить на целых два года, а если попадет в морфлот, то даже на три.
Сессия у их группы начиналась с 3 января и большинство студенток на праздники разъехались по домам. Девушки попросили ключ от соседней комнаты, где планировали разместить на ночлег своих гостей.
31 декабря вахтерша баба Нюра объявила всем оставшимся студентам, что чужих гостей в общежитии не потерпит, особенно мужского пола, поэтому девушки начали разрабатывать план незаконного прихода пацанов в их тихий уголок. Благо их комната располагалась на первом этаже. Этаж был не высокий и парни должны были свободно залезть к ним в комнату через окно.
Две кровати, Лилину и Юлькину вынесли в соседнюю комнату, из которой забрали свободные стулья и стол. Девушки наготовили всяких вкусностей. К девяти часам вечера стол был накрыт.
Первыми пришли Вовка и Степан. Вовка был немного навеселе. Несмотря на выпитое он был очень грустен.
– Что с тобой, любовь моя? – обнимая парня спросила Юлька.
– Юль, ты же знаешь, с 11 января я уезжаю на практику. Мы не увидимся с тобой целых три месяца.
– Ну и что, Вов. Это же всего три месяца, – ответила девушка.
– А потом экзамены и армия. Ты ж меня не дождешься, я знаю, – полувопросительно сказал он.
– Может и не дождусь, – задумчиво сказала Юлька. – Давай жить здесь и сейчас и не думать о грустном.
Вовка печально вздохнул и чмокнул девушку в щечку.
– Я люблю тебя, дурында, – сказал он грустно, – И хочу быть с тобой всю свою жизнь.
– Я тоже тебя люблю, но ждать не обещаю, – засмеялась Юлька в ответ.
В 21.30 кто-то бросил в их окно снежок. Надька выглянула на улицу и увидела Бориса, который держал в руках большую сумку. Он протянул его девушке и забрался в комнату через окно.
От Бориса пахло дорогим одеколоном, а одет он был в отличии от остальных ребят в добротный мужской костюм.
– Ну ты прям красавец, – сделала ему комплимент Надежда, – Любо дорого посмотреть.
В это время в комнату влетела Лиля. Парень, не успев ответить Надежде, схватил любимую в охапку и начал целовать.
– Ну, ну, спокойнее, – сказала Юлька, – всех особо влюбленных прошу в соседнюю комнату. Здесь у нас столовая, а не публичный дом.
– Да иди ты, – добродушно огрызнулась Лиля.
На стол выставили 2 бутылки шампанского и коньяк, которые принес Борис.
Надежда посмотрела на часы и объявила, что пойдет встречать Пашку, который, вот-вот должен был подъехать к Кучино на электричке. Женька увязалась с ней. Она почему-то испытывала волнение. Девушка вдруг поняла, что ждет встречи с Пашкой с замиранием сердца.
Девушки вышли на улицу. Вокруг медленно падал снег. Мир был полон предвкушения новогоднего чуда и счастья.
– Совсем как в тот раз в Москве, помнишь Надь? – спросила Женька.
– Ага, прям ощущение дежавю, – ответила ей Надежда.
И девушки отправились к железнодорожной платформе, встречать Павла.
Время близилось к половине одиннадцатого вечера, когда к Кучино подъехала электричка из Москвы. Народу из электрички вышло совсем немного. Все уже разъехались по своим домам, к праздничному новогоднему столу. Из самого последнего вагона вышел парень и направился к девушкам. У Женьки сильно-сильно забилось сердечко, но она пыталась сдерживать свои эмоции и выглядеть хладнокровной.
– Привет девочки, – крикнул Пашка и подошел к ним.
– Привет, – весело ответили те.
– Знаешь, Паш, сейчас общагу закроют. Пойдем быстрее. – сказала Надя.
И они заспешили к общежитию, до которого нужно было идти еще целых двадцать минут.
Девушки успели войти в общежитие, как раз перед самым закрытием, Пашка полез в их комнату через окно. Он принес с собой очень вкусное мясо. Девочки такого никогда не пробовали.
– Как это чудо называется? – спросила Женька, вдыхая вкусный запах мяса.
– Это мясо «по французски». Я тебя потом научу такую вкусняшку делать, – ответил парень.
Встретив новый год, их новая компания обсудила все новости, которые творились в мире, а потом разговор остановился на девчачьем бизнесе.
Лиля рассказала о своих успехах, но пожаловалась на то, что обшивать студентов не очень выгодно.
– У студентов нет денег, – говорила она. – Нужно выходить на более серьезный уровень.
– Лиль, я тебе уже говорила, что переговорила с теткой. Она найдет тебе клиентов, – ответила Тома.
– Клиенты не самая большая проблема, – ответила Лиля. – Где мы будем встречать заказчиц? Нам нужно помещение, и оно должно быть поближе к Москве, потому что в Кучино к нам никто не поедет.
– Да, проблема, – прошептала Юлька.
– Никаких проблем, – ответил Борька, – будешь принимать клиентов в моей квартире. Как раз после нового года один из моих постояльцев съезжает. Комната освобождается, и вы ей можете воспользоваться.
– Ну Борь, а как же деньги? Ты теряешь целую кучу, отдавая нам одну из комнат? – спросила Юлька.
– А я вообще скоро в армию ухожу и всем, что у меня есть будет заправлять Лилечка, – ответил парень, посмотрев на нее.
Она чмокнула его в нос и спросила:
– А если я тебя обману? Заберу твою квартиру, деньги и смоюсь. Что тогда?
Борька схватил ее в охапку, обнял и сказал: «Ну и что, Лиль. Мне для тебя ничего не жалко».
От этой идилии у Нади закипели слезы на глазах. Она посмотрела на Пашку и обомлела. Он непрерывно следил за Женькой, которая что-то бурно обсуждала с Юлькой.
* * *
Надежда встала и вышла из комнаты. Ей хотелось плакать. Все-таки она надеялась, что за это время Пашка забудет Женьку, ведь подруга совсем его не любила. За все три месяца прошедших с колхоза Женька ни разу не говорила о парне. Не интересовалась его жизнью и вообще, делала все возможное, чтобы он ее забыл, тогда как Надя несколько раз заезжала к нему на работу, общалась с ним и рассказывала обо всем, что у них произошло за это время.
Надя чувствовала Пашку так, как никто другой. Она знала, когда ему плохо, она знала, что сказать и что сделать, чтобы подбодрить его. Она знала его всего от макушки до пяток. Но ему, как видимо, этого было не нужно. Ему была нужна только Женька, которая не ценила такое отношение к себе. У Женьки, кроме учебы, в голове были только книжки и мечты о счастливом будущем. Будущем, в котором Пашки не было.
Надежда стояла в кухне, прижимаясь к холодному окну своим горячим лбом.
Вокруг царило веселье. Во всех комнатах был слышен смех девчат и гогот парней, только одна она была в этом мире несчастна и одинока.
Свет в кухне был выключен. Кто-то тихо вошел в нее и тоже подошел к окну. Надя стояла спиной к двери и не хотела даже шевелиться. Тот, кто подошел сзади робко обнял девушку. По легкому запаху одеколона Надя поняла, что это Степан. Она продолжала стоять, не проявляя участия к его персоне, но и не отталкивая.
– Надюша, – прошептал тот, – я давно хотел тебе сказать, что люблю тебя.
Надька дернулась , как от огня и прошептала: – «Ты что, Степка, мы же с тобой только друзья».
Степка уткнулся в ее шею и начал осыпать ее короткими горячими поцелуями.
– Нет, Надюша, мы с тобой не друзья. Я тебя давно люблю. С самого первого дня. Я люблю твой характер, твой смех, твое желание везде все успеть.
Он повернул ее лицо к себе и начал целовать ее глаза и губы. Слезы брызнули из глаз Надежды.
– Надь, ты плачешь? Почему? – продолжая ее целовать пробормотал Степка.
– Эх Степка, как же несправедлива наша жизнь, – сказала она всхлипывая. – Оказывается ты меня любишь уже целый год, а я об этом и не знала. А если бы знала? Разве это что – нибудь изменило? Наверно нет.
– О чем ты, Наденька? – спросил Степан, обнимая ее за плечи.
– Да так, не о чем. Забудь, – сказала Надя, крепче прижимаясь к парню.
Так они постояли еще минут десять. Затем в кухню вбежала Юлька и крикнула:
– Ребят, давайте быстрее в комнату, Вовка гитару принес. Сейчас Пашка песни будет петь.
Подходя к комнате, Надя услышала красивый спокойный голос Пашки, который пел:
«Милая моя, солнышко лесное,
Где в каких краях встретишься со мною»
Надя открыла дверь и увидела все тот же влюбленный взгляд Пашки устремленный на Женьку. На этот раз Женька тоже смотрела на него и понимала, что песня предназначается лично ей.
На красивый голос Пашки прибежали студенты из соседних комнат.
Катька с Севкой уселись в самый отдаленный уголок и начали целоваться. Борька покрепче обнял Лилю, и они медленно начали качаться в такт музыке. Только Вовка ни на кого не смотря хмуро глушил водку рюмку за рюмкой.
Надежда села на свое место, рядом уселся Степан и приобнял девушку. Надя поймала вопросительный взгляд Юльки и ответила той взглядом, «Мол селяви, такова жизнь».
За окном падал снег, в неспокойный мир уже во всю мощь вступил новый 1985 год, а здесь, в маленькой тесной комнатке царил покой и гармония.
Все испортила Ленка Матюшина. Она неожиданно ворвалась в их комнату с криком «С новым годом друзья!», шлепнулась на незанятый стул и начала накладывать себе недоеденные, уже порядком остывшие, новогодние закуски. Магия новогоднего чуда была нарушена, ребята сосредоточились и уселись по своим местам.
Посидев немного с друзьями, Борис взял Лилю на руки и вынес из комнаты.
–Ты куда это, Борисыч? – спросил пьяный Вовка.
– По делам Вовка, по делам, – ответил Борис.
Хлопнула дверь соседней комнаты и все стихло.
– Молодец мужик. Уважаю, – крякнул Вовка, – Так вам всем и надо, ответил он в пустоту.
Затем грубо схватил Юльку за плечи и облапил.
Юлька отпихнула Вовку и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.
– Ну и ладно, правда Надюха, – гоготнул Вовка и снова налил себе водки.
– Вов, может хватит, – робко сказала Томочка.
– Цыц, козявка, – рыкнул на нее Вовка. Затем встал, потянулся и шатаясь вышел из комнаты.
* * *
Лилька была счастлива. Ее душа прыгала и скакала от счастья, когда приехал Борька. Она знала, что любит и что любима. Она была счастлива, когда Пашка запел свое солнышко, уставившись влюбленными голубыми глазищами на Женьку. Ее душа и тело принадлежали Борьке и тогда, когда он на глазах у всех взял ее на руки и унес в соседнюю комнату. Она согласна была на все. Она любила.
Борька бережно положил Лильку на кровать и стал медленно раздевать. Он не торопился, давая ей время передумать и остановить его. Но она не остановила. Именно сегодня она решила подарить Борьке себя, потому что знала, что он ее никогда не предаст. Он был ее навеки, с самого первого раза. С того самого момента, когда она увидела его в Петушках.
