Kitobni o'qish: «Три секунды, чтобы выжить», sahifa 2

Глава вторая

В подразделениях спецназа ГРУ, в отличие от общевойсковых подразделений, где на вооружении снайперов по-прежнему находятся чаще всего обычные и, говоря честно, уже отслужившие свое винтовки «СВД⁷», снайперы вооружены более современным оружием. Особенно это касается тех подразделений, что участвуют в боевых операциях на Северном Кавказе. Часто спецназовцам приходится даже выступать в роли испытателей каких-то новых систем. Так, в бытность свою командиром разведроты, капитан Радиолов помнил, как снайперам его роты приходилось испытывать даже снайперские роботизированные комплексы, управляемые с простого смартфона через специально разработанную для этого случая программу. Тогда крупнокалиберная снайперская винтовка выставлялась где-то в стороне от основного состава подразделения. Снайпер наводил ее через монитор своего смартфона и в нужный момент производил выстрел. Сам он при этом имел возможность пользоваться собственной привычной винтовкой и поддерживать роботизированный комплекс своими выстрелами. Роботизированный комплекс практически создавал условия, схожие с условиями работы снайперских пар, только в этом случае работал только один снайпер. Чуть позже на испытания в роту приходили сверхдальнобойные и сверхточные снайперские винтовки СВЛК 14С «Сумрак»⁸, производимые частной компанией конструктора оружия Владислава Лобаева. И сейчас, отправляясь в Сирию в составе боевой группы ЧВК «Волкодав», в дополнение к своему привычному «Корду», снайпер группы старший лейтенант Ласточкин получил вторую винтовку – этот самый «Сумрак», снабженный в дополнение к мощному прицелу еще и тактическим глушителем⁹. И два прибывающих в качестве пополнения снайпера тоже имеют такие же винтовки. Это уже наводило на мысль об использовании снайперов в дуэли со снайперами противника. Но капитан решил не ломать себе голову над предстоящей операцией. Придет время, полковник Черноиванов все ему сам сообщит. Сейчас предстояло вытащить из сирийской семьи Ласточкина, которому, видимо, в гостях понравилось. И вытащить его требовалось как можно быстрее, чтобы он успел подготовиться к поездке. Это, впрочем, особого труда не составляло…

– Анатолий Васильевич, слушай приказ! – суровым голосом проговорил Радиолов. – Допивай быстрее свой матэ и возвращайся в расположение группы. Сейчас придет машина, едем встречать пополнение группы.

– В Хмеймим?

– Куда повезут… – уклончиво ответил командир группы.

– Понял. Возвращаюсь. А что за пополнение?

– Тебе что, не терпится поставить в известность обо всем сирийскую семью?…

– Понял, командир. Иду уже…

Командир решил вдруг, что у него нет причин держать старшего лейтенанта в «черном теле», и смилостивился:

– Пара снайперов прилетает тебе в поддержку.

– А мне оно надо?

– Нас с тобой не спрашивают, что делать. Что прикажут, то и будем выполнять.

– Уже матэ допил. Иду…

Вернулся старший лейтенант Ласточкин минут через пятнадцать. Сразу выпил эмалированную кружку воды, черпая ее из бака с краном, которым он не захотел воспользоваться.

– Когда едем? – утолив жажду и поставив кружку на крышку бака, спросил Ласточкин.

– Как только карету подадут.

– Опять в соседстве с пулеметом?

– На той же самой машине, с теми же самыми людьми.

– И в кузове?

– «Роллс-ройс»¹⁰, извини, для тебя не приготовили. Да он для здешних дорог не приспособлен. Карошко, Опарин, тоже готовьтесь к поездке.

– Опять засаду отлавливать? – спросил сапер группы старший лейтенант Опарин.

– Едва ли. Возвращаться будем днем. Бандиты в это время спят.

– Не каждый же день им спать! – шутливо возмутился Ласточкин. – Надо бы и понимание иметь. Если мы двоих снайперов встречаем, их следует сразу в рабочей обстановке на профессионализм проверить.

– Двоих снайперов? – переспросил Опарин.

– По крайней мере, не двоих саперов – это точно, – категорично сообщил Ласточкин.

– Значит, нам не предложат делать коридоры для прохода через минные поля, – делал вывод старший лейтенант и с демонстративным облегчением вздохнул. – Не попросят разминировать подземные галереи. А то я слышал, что их под каждым городом – море.

Машина пришла вовремя, как и обещал полковник Черноиванов. Об этом доложил ариф Салман, поднявшийся к «волкодавам».

– Винтовку возьми другую, – приказал Радиолов, увидев в руках у Ласточкина привычную тому винтовку «Корд».

– Какая разница? – не понял приказа снайпер. – Бандиты все равно днем спят. Стрелять будет некуда…

– На досуге объясню… Бери «Сумрак».

– Не иначе, командир хочет заставить меня новый мировой рекорд дальности точного выстрела установить, – предположил старший лейтенант.

– Все может быть… Но с более легкой винтовкой и тебе легче.

Ласточкин подчинился приказу и заменил в кармашке «разгрузки» магазины с патронами калибра двенадцать и семь десятых миллиметра на сто восемь миллиметров на другие, калибра 408 Chey Tac¹¹, и взял в руки непривычную для себя винтовку.

Ариф Салман молча ждал у двери. Памятуя первое преодоление этой дороги, лишь спросил:

– Аккумуляторы для всех прицелов заряжены?

– Так точно, товарищ ефрейтор, – вытянувшись по стойке «смирно», доложил Ласточкин.

Машина стояла на улице против подъезда – тот же самый пикап «фольксваген амарок», на котором «волкодавы» прибыли в дивизию «Силы тигра».

– Бронезащиту ставить не будем? – спросил ефрейтора-переводчика командир группы. Защитные бронелисты со смотровыми щелями они ставили на ветровое стекло пикапа, когда ночью ехали в дивизию.

– Днем в этом нет необходимости. Днем обычно не ставят, – объяснил Салман.

– Что, днем вообще не бывает засад? – удивился лейтенант Карошко, рассматривая под солнечными лучами свою широкую, как бетонная лопата, ладонь.

– Крайне редко. Только в исключительных случаях, когда на кого-то охотятся.

– Значит, сегодня будет исключительный случай, – усмехнулся Ласточкин.

Ариф посмотрел на старшего лейтенанта с удивлением, но ничего не сказал.

«Волкодавы» заняли уже привычные места в кузове, капитан Радиолов, как и раньше, устроился в трехместной кабине, сразу обратив внимание на то, что простреленное им заднее стекло кабины было сменено на новое, целое. Это же из кузова заметил и старший лейтенант Ласточкин, о чем сразу и сказал по внутренней связи:

– Командир, в новое стекло стрелять надумаешь, не забудь нас предупредить, чтобы спрятались.

Стекло в прошлом рейсе пришлось прострелить, чтобы протянуть в кузов кабель к станции зарядки аккумуляторов для оптических прицелов группы. Перед командировкой получили новую партию и зарядить просто не успели.

– Не забуду, – пообещал капитан. – А ты не забудь дорогу впереди в «оптику» контролировать.

– А что, есть опасность засады?

– Ты же сам только что «накаркал»…

Машина тронулась. В этот раз поехали гораздо быстрее, чем в предыдущий. По крайней мере, облако пыли, оставляемое пикапом, не могло угнаться за машиной и нагнало «волкодавов» только тогда, когда они остановились в деревне, где ночью была устроена на группу вторая засада. Сейчас здесь ничто не напоминало минувший скоротечный бой. Только в огороде за провалом забора виднелся один большой холм. Тела бандитов кто-то сердобольный все же похоронил в единой братской могиле.

– Салман! – позвал капитан ефрейтора-переводчика, – Ты же говорил, что в деревне не осталось местных жителей…

– Да. Местных жителей здесь нет.

– Кто тогда бандитов похоронил?

– Генерал Сухель послал экскаватор. Наш генерал не любит, когда трупы валяются, хоть свои, хоть чужие. Говорит, зараза от этого разносится.

– Ваш генерал прав, – согласился старший лейтенант Опарин, рассматривая стену из саманного кирпича, разбитую пулеметной очередью из кузова пикапа. – А кто пули выковыривал из стены? Здесь явственные следы ножа…

– Разве мне это докладывают! – пожал плечами ариф. – Может, сам экскаваторщик, может, рабочие, что с ним ездили. Кому-то зачем-то они понадобились… Может, что-то из них делают. У нас жестянщики и кузнецы всегда были в почете. С металлом работать умеют. Любую красоту выковать могут. Было бы из чего…

Молча расселись по прежним местам и поехали дальше. Только через минуту Радиолов попросил арифа перевести водителю просьбу остановиться там, где машина стояла раньше, и откуда стрелял пулемет. Пикап остановился через три минуты. Капитан вышел и осмотрелся.

– Карошко, когда ты стрелял, гильзы из пулемета куда вылетали?

– Часть – в кузов, часть – вон туда, – ткнул пальцем в обочину дороги лейтенант.

Капитан посмотрел в ту сторону – сейчас гильз не было.

– А из кузова где выбросил?

– Около места засады. Их там тоже нет, я смотрел. Подобрал кто-то…

Ничего подозрительного и предосудительного в этом не было. Если подобрали для работы, это хорошо. Но все же капитан опасался, что в деревне есть местные жители, про которых ариф не знает. А это автоматически означает, что необходимо соблюдать осторожность. Кто знает, откуда может прилететь пуля снайперской винтовки!

– Едем… – позвал Салман. – А то опоздать можем…

– Едем, – согласился Радиолов и вслед за ефрейтором сирийской армии сел в кабину.

Из дивизии «Силы тигра» до военной базы Хмеймим добрались без происшествий и, по сравнению с ночной поездкой от базы до дивизии, очень быстро. Да и преодолеть в дневное время тридцать километров по полупустой, укатанной и утоптанной дороге – на это и не требуется много времени. На въезде на авиационную базу, рядом с воротами, обвитыми рядами колючей проволоки, которая огораживала въезд и выезд, стоял блокпост, сложенный из тяжелых бетонных блоков. Чуть в стороне стояли три вагончика, которые в России обычно именуют строительными, но здесь в них, похоже, жили солдаты охраны. Если и не жили, то хотя бы находились во время свободной смены на дежурстве по охране военной базы. А жили солдаты, похоже, по другую сторону колючей проволоки, где располагался значительный по площади палаточный городок, сразу выделенный капитаном Радиоловым, которому многократно доводилось когда-то жить в таких палатках.

На КПП дежурили бойцы в форме морской пехоты, все в черных беретах. Радиолов знал, что в морской пехоте «черный берет» – это знак отличия, точно такой же, как во внутренних войсках раньше, а теперь в «Росгвардии», куда внутренние войска передали, – «краповый берет». И получить «черный» берет ничуть не легче, чем «краповый». Необходимо бывает пройти сложную систему отбора, выполнить тяжелые для простого бойца нормативы, продемонстрировать свои боевые навыки и прочее. В спецназе ГРУ своих подобных знаков отличия не имеется. Но значок с изображением летучей мыши на фоне земного шара, что носится как нарукавная эмблема, уже сам по себе является знаком отличия. Не каждого призывают служить в спецназ ГРУ. В последние годы конкурс туда такой же, как когда-то в советское время был в институт кинематографии. Многажды участвуя в совместных операциях с «краповыми» беретами, капитан Радиолов имел возможность сравнивать боевую подготовку своих бойцов и смежников. Конечно, это было субъективным мнением, но Радиолову казалось, что солдаты спецназа ГРУ имеют значительно более высокую подготовку. Правда, в настоящее время ни сам капитан Радиолов, ни «волкодавы» его группы не носили эмблем спецназа ГРУ, хотя их подготовка в ЧВК мало чем отличалась от офицерской подготовки в бригадах спецназа военной разведки. Они вообще не носили погоны с офицерскими звездочками, поскольку официально уже попрощались с армией, хотя неофициально всегда имели возможность туда вернуться, поскольку продолжали получать жалованье офицеров спецназа военной разведки. А это означало, что они по-прежнему оставались действующими офицерами Главного управления Генерального штаба Вооруженных сил России. Но объяснять это на КПП необходимости не возникло, поскольку Радиолов вышел из машины только для того, чтобы выпустить сидящего в середине арифа Салмана. Салман сразу двинулся к двери блокпоста, откуда уже появился очкастый прапорщик морской пехоты с каким-то журналом учета в руках. Поводил пальцем по строчкам, что-то отыскивая, потом сверил запись в журнале с номером автомобиля и козырнул арифу, после чего сделал знак стоящему за воротами морскому пехотинцу. Тот все ворота раскрывать не стал, открыл только одну створку, пропуская пикап на летное поле. Сам прапорщик прошел за ворота пешком вместе с Салманом и дал какое-то распоряжение еще одному солдату. Тот довел арифа-переводчика до угла здания самого аэропорта, когда-то гражданского, но теперь про гражданские функции благополучно забывшего, и стал что-то показывать пальцем, попутно объясняя. Пикап тем временем подъехал к тому же углу здания, ариф благодарно пожал солдату руку и сел в кабину уже на место капитана Радиолова, который передвинулся к середине.

Пикап поехал, лавируя между большими военно-транспортными самолетами на стоянке, которых здесь собралось аж пять штук, и так добрался до предпоследнего, где рядом с трапом стояли два бойца с длинными снайперскими винтовками и большими рюкзаками за плечами: один – высокий, светловолосый, голубоглазый, второй – брюнет кавказского типа, ростом ниже среднего, широкоплечий крепыш, внешне слегка похожий на гнома, только длинной бороды не хватало. Между бойцами лежал на земле еще один громадный рюкзак. Судя по угловатым контурам, распирающим ткань рюкзака, там находилось какое-то оборудование. Оба новых «волкодава» были в песочном «камуфляже» от комплекта экипировки «Ратник», но вместо погон носили, как и остальные, только маленькие погончики, к которым в служебное армейское время основные погоны и пристегивались. Короче говоря, выглядели оба как типичные «волкодавы». Ариф Салман и Радиолов вышли из машины, и капитан сразу направился к новичкам.

– Привет, ребята! – сказал Алексей Терентьевич. – Вы, как я полагаю, к нам? Кого высматриваете?

– Ищем капитана Радиолова, – сказал светловолосый. – Он должен нас встретить.

– Значит, к нам. Капитан Радиолов – это я. Вы от кого?

Снайперы, изначально стоящие вполоборота к нему, резко повернулись и настороженно посмотрели на него.

– От Селиверстова, – ответил тот же боец, как и полагается, не называя полковника по званию.

– Значит, я не ошибся. Представляться думаете?

– Лейтенант Сергеев, – щелкнул каблуками берцев высокий снайпер.

– Лейтенант Югов, – представился его коллега, пошевеливая плечами.

Но оба продолжали смотреть недоверчиво.

– Как поживают собаки в кабинете главного «волкодава»? – спросил Радиолов, чтобы развеять сомнения новичков.

– Нормально поживают, товарищ капитан…

– Лают? – Это уже была проверка от самого капитана.

– Никак нет. Только головы поднимают и внимательно смотрят в три пары глаз, – ответил лейтенант Югов.

Ирландские волкодавы вообще редко лают. Радиолов сам ни разу их лая не слышал. Таким образом, взаимная идентификация состоялась, и не потребовалось даже звонить полковнику Селиверстову, чтобы он подтвердил личности прибывших новичков.

– Загружайтесь в нашу машину. Там уже есть один снайпер.

– Нас предупредили, что теперь будет трое, – кивнул Югов. – В кузов, я полагаю?

– В кузов. Автобус, как и троллейбус, нам не выделили.

– А здесь троллейбусы, товарищ капитан, разве ходят? – наивно спросил лейтенант.

– Понятия не имею. Но мы без этого транспорта обойдемся. Я правильно понял, что вы – выходцы из спецназа ГРУ?

– Так точно.

– Отлично! Значит, могу на вас положиться как на самого себя. В дороге оружие держать под рукой. По сторонам смотреть внимательно. Мы, когда прилетели сюда, по дороге до дивизии дважды попадали в засады. Правда, ночью ехали. Днем вероятность встречи с неприятелем меньше, но исключить ее полностью нельзя. Поехали, – распорядился Радиолов, увидев, что старые и новые «волкодавы» уже знакомятся и пожимают друг другу руки. Им найти общий язык было не трудно. Они все одной породы, одной крови.

На КПП давешний прапорщик показывал какие-то документы генералу военной полиции. Это был, возможно, тот самый генерал, что летел в Сирию с первой группой «волкодавов», но капитан Радиолов видел его только со спины и потому не был уверен, что это именно он, и останавливать машину и выходить, чтобы поздороваться, не стал. Прапорщик, заметив приближающийся пикап, дал какую-то команду морскому пехотинцу у ворот, и тот распахнул створку. Выехали без проверки и быстро добрались до нужной дороги. Там медленно продвигалась какая-то колонна из грузовиков, БМП и четырех танков. Колонна поднимала много пыли, и водитель быстро обогнал ее. И дальше ехал, уже не снижая скорости…

Глава третья

Недалеко от развилки, где одна дорога поворачивает направо, а вторая стремится налево, в дивизию «Силы тигра», старший лейтенант Ласточкин сообщил по внутренней связи:

– Товарищ капитан. Недалеко от дороги в винограднике люди стоят. Остановитесь, чтобы их как следует рассмотреть. От тряски прицел прыгает, разобрать что-то трудно.

Радиолов через арифа передал приказ водителю, и пикап остановился.

– Здесь есть неподалеку населенная деревня, – объяснил Салман. – Люди, возможно, оттуда. Это, я думаю, их виноградники.

– У троих автоматы, у одного РПГ-7¹². С гранатометом в поле работать – это, на мой взгляд, нонсенс, – заметил уже включившийся во внутреннюю связь лейтенант Югов.

– Один из них нас в бинокль рассматривает, – добавил свое слово и лейтенант Сергеев.

– Карошко! – резко дал команду капитан Радиолов. – К пулемету… Держи виноградарей под прицелом, но пока не стреляй. Просто припугни…

– Понял, командир, работаю…

В кузове заскрипела пулеметная турель.

– Трогай потихоньку, но всегда будь готов остановиться, – передал через Салмана приказ водителю капитан.

Пикап неторопливо двинулся. Люди впереди в бинокль командира группы просматривались хорошо. Они, естественно, заметили поворот ствола пулемета в свою сторону, но особого беспокойства не проявляли. Это сказывалась обычная сирийская безалаберность.

– Салман, зачем деревенским жителям в поле оружие?

– Народ везде разный. Кого-то уже грабили, кто-то боится быть ограбленным, потому что ограбили соседа. Вот и вооружились. Только это единицы. Большинство оружия в руки никогда не возьмут. У нас в Сирии народ миролюбивый, войну не слишком любят.

– А гранатомет зачем? Танковую атаку ждут?

– Что под руку попало, тем и вооружились. Попала бы простая палка, вооружились бы палкой. А вообще-то бандиты часто на «шахидмобилях»¹³ гоняют. Против них автомат бесполезен. Там только гранатомет и спасет, – объяснил Салман. – У меня один знакомый есть, так он на крыше своего сельского дома зенитную установку поставил – счетверенные пулеметы, и мешками с песком обложил. Как только крыша выдерживает, хотя она и прогнулась в трех балках сразу. Бандитов рядом с деревней вертолеты разбомбили, установка осталась. Вот он сыновей вместе с соседями запряг, притащили ему и на крышу дома водрузили. Там, правда, один пулемет заедает, но три стреляют отлично. И что с ним сделаешь! Ну любит человек оружие, и все… И никто ему не запретит, потому что он никого не убивает.

Пикап между тем без происшествий проехал мимо виноградника с вооруженными людьми и сразу набрал скорость. Засадой здесь и не пахло. Машина благополучно свернула на прямую дорогу в дивизию.

– Всем в кузове! – потребовал Радиолов. – Не расслабляться. Смотреть внимательнее. Обо всем подозрительном докладывать.

– Работаем, командир… – как всегда за всех ответил старший лейтенант Ласточкин.

– Особое внимание в деревне, где была вторая засада. Мы подъезжаем… – предупредил капитан.

До деревни оставалось около двух километров. Так как пикап имел емкую подвеску, неровности дороги не особенно чувствовались. Но вдруг в кузове, за спиной капитана, заскрипела пулеметная турель, и водитель что-то сказал на арабском языке. Не успел ариф перевести:

– Турель он не смазал. Она и раньше скрипела, когда смазал – перестала. А тут вот заскрипела снова, – как к этому неприятному звуку добавился новый, хорошо знакомый Радиолову, – это был звук удара пули в металл, но к нему, вдобавок, примешивался звук разбитого стекла.

И тут же крепко выматерился лейтенант Карошко.

– Что случилось? – спросил командир группы.

– Что-то в пулеметную оптику попало… – объяснил Карошко. – Прицел разбило. Камень, что ли…

– Что-то попало… – язвительно ответил Ласточкин. – Пуля попала. Какой камень сквозь прицел навылет пройдет…

– Справа стреляли? Слева?

– Пулемет направо смотрел. И выстрел был справа.

– Салман, машину вот сюда… – пальцем показал Радиолов. – Направо… Под стену дома… Быстрее!..

Водитель сообразил раньше, чем ариф успел перевести, и остановился там, куда Радиолов показывал. Капитан выпрыгнул из кабины и одним взглядом оценил ситуацию.

– Как это случилось? – задал он естественный вопрос.

– Снайпер стрелял… – определил Ласточкин.

– Откуда?

– Думаю, из развалин дома, из глубины, из темноты, – проговорил Карошко. – Я туда пулемет наставил, в прицел посмотрел, но видно ничего не было. Только голову убрал, а тут выстрел. Одновременно с тем, как я голову убирал. Словно в меня стреляли.

– Попасть в прицел пулемета на движущейся машине… – с сомнением в голосе высказался Радиолов. – Это должен быть сверхстрелок. А таких в природе не бывает.

– Это случайность, – сделал вывод старший лейтенант Ласточкин. – Выстрел был направлен в голову Карошко, но он вовремя выпрямился…

– Дальше пуля куда пролетела?

– В дорогу, – предположил старший лейтенант Опарин. – Между мной и лейтенантом пролетела, – кивнул он в сторону Югова. – Мне по подсумку с магазином черкнула, вплотную прошла.

– Никак нет, – не согласился лейтенант Югов и показал пальцем: – Мне клапан подсумка сорвало. Пуля вплотную ко мне пролетела.

Радиолов поковырял пальцем подсумки одного и другого.

– Может, кого-то осколком пулеметного прицела задело? – предположил он.

– Или стреляли два снайпера одновременно, – высказал свое предположение старший лейтенант Ласточкин. – Не важно. Не будем время терять… – И поднял на плечо свою винтовку, показывая готовность к действию.

А лейтенанты Сергеев и Югов переглянулись, кивнули один другому, понимая друг друга без слов, сняли с плеч рюкзаки и вытащили из них каждый по прибору, поверх которых было установлено что-то, напоминающее два бинокля. Один внешне был схож с обычным, второй, меньший по размеру и расположенный выше, напоминал театральный бинокль. Капитан Радиолов понял, что это такое, тем не менее спросил, уточняя:

– Индикаторы оптической активности?

– Так точно, товарищ капитан, – подтвердил догадку командира Югов. – Индикаторы наблюдения и обнаружения оптических систем «Луч-1М». Призваны бороться со снайперами и с наблюдениями в любой оптический прибор, отдельно выделяют видеосъемку – это, видимо, чтобы на журналистов патроны не тратить. Регистрируют приборы бронетехники и артиллерии. В природе существуют такие индикаторы, которые даже на очки реагируют. Но это не наши. Такие на службе в ФСО¹⁴ состоят. Наши куда как попроще и в чем-то функциональнее. Только сильные приборы улавливают, зато дают и координаты, и расстояние с точностью до метра. К сожалению, работают только в светлое время суток. Но у нас есть с собой и специальные приборы для работы ночью – «Призрак-М». Но он передает данные только на «планшетник» с картой и не имеет звукового сопровождения.

– Вы только два индикатора привезли?

– Никак нет. Есть и третий – для первого снайпера группы. Полковник Селиверстов приказал доставить.

– Я так и подумал, что полковник обязательно позаботится…

– Доставляйте, – милостиво разрешил старший лейтенант Ласточкин. – Я с такой штукой пару раз работал в бытность свою в ОМОГ. Удобно, что ни говорите, и эффективно…

Из третьего, большого, рюкзака был быстро извлечен еще один прибор, и Ласточкин со знанием дела водрузил его себе на шлем. Заметно было, что навык работы с индикатором он имеет.

– Что еще интересного привезли? – спросил Радиолов, кивнув на рюкзак.

– «Фара ВР»¹⁵… – объяснил лейтенант Сергеев. – Станция ближней разведки. Умеете, наверное, пользоваться, товарищ капитан?

– Конечно. Обучался. И программа в «планшетнике» установлена. Прибор на треноге?

– Так точно.

– Выставляйте в кузов пикапа. Прямо рядом с пулеметом. Справа от пулемета, чтобы повыше выставить… Кабель протяните к автомобильному прикуривателю через стекло кабины.

Радиолов достал из большого кармана на груди свой «планшетник», из другого кармана вытащил длинный кабель, на одном конце, присоединяемом к «планшетнику», имеющий разъем мини-USB, на втором просто USB. И когда из рюкзака «волкодавы» вытащили и выставили в кузов сначала высокую треногу, потом на треногу установили станцию ближней разведки, присоединил второй конец кабеля к станции.

– Салман! – позвал он переводчика. – Машина должна сдать задом до конца дома, чтобы был обзор локатору через забор. Дом не должен мешать…

И сам запрыгнул в кузов, укрывшись за бортом. Так, лежа на животе и положив перед собой «планшетник», ему было удобно работать. Как только машина сдала задним ходом и остановилась, капитан включил режим «Разведка».

– Они уходят… – почти сразу же сообщил по связи. – Двое… Уже в поле. Дистанция километр семьсот шестнадцать метров. Снайперы! Ко мне! Работаем в темпе…

Все трое снайперов через три секунды оказались рядом и начали устраивать свои винтовки на заборе, выложеном из мягкого саманного кирпича. Радиолов жестом дал направление, поскольку дистанция работы индикаторов оптической активности составляла всего километр четыреста метров, и снайперы противника за пределы этой дистанции уже вышли.

– Цель вижу! – первым доложил лейтенант Сергеев.

– Цель вижу… – один за другим доложили старший лейтенант Ласточкин и лейтенант Югов.

– Работайте…

Винтовки «Сумрак» были снабжены отличными прицелами и качественными глушителями. Тем не менее выстрелы, несмотря на эти глушители, звучали намного громче, чем выстрелы автоматов «АК-12» с глушителями, тем более что все три выстрела, по сути дела, слились в единый – настолько незначительным был промежуток между ними. Радиолов к моменту стрельбы по убегающим снайперам поднял бинокль и хорошо видел, как оба словно споткнулись и упали лицом в землю. Так падают только убитые наповал.

– Снайперы нас страхуют с места. Смотрят с индикаторами – нет ли кого-то третьего или даже третьего с четвертым. Мы поехали… – отдал команду Радиолов.

Старший лейтенант Опарин, хотя напрямую к нему команды не прозвучало, и следом за ним лейтенант Карошко запрыгнули в кузов и сразу улеглись по другую сторону от пулемета. Салман уже был в кабине. Пикап развернулся и сделал то, чего капитан никак не ожидал. Резко разогнавшись поперек дороги, «Амарок» протаранил саманный кирпич забора, развалил его и легко двинулся дальше, переехав колесами через нижний уцелевший ряд кирпичей, как через невысокий бордюр. Следующий, уже совсем невысокий забор оказал автомобилю незначительно большее сопротивление, видимо, кирпич там был крепче, но все же тоже уступил напору металла. Водитель гнал через поле, совсем не заботясь о тех, кто лежал в кузове. А их подбрасывало и швыряло, но «волкодавы» имели возможность держаться за борт, и это не позволяло им вывалиться на ходу. Через несколько минут напряженного движения водитель надавил на тормоза, и пикап достаточно плавно остановился.

Радиолов первым выпрыгнул из кузова с автоматом наперевес, еще в прыжке отыскав взглядом тела убитых снайперов, и в три скачка оказался над ними. Опарин с Карошко опоздали лишь на пару секунд…

Документов у убитых при себе не оказалось. Но, судя по лицам, это были европейские или американские наемники, каких встретить в рядах бандитов было не сложно. Одному пуля перебила позвоночник несколько ниже шеи, второму достались сразу две пули, симметрично в каждую из лопаток. Радиолов, пока шел осмотр карманов убитых, осмотрел их винтовки фирмы «Хеклер и Кох PSG-1» с большими магазинами на двадцать патронов¹⁶, захватил из подсумков убитых еще по два запасных магазина и убрал боевые трофеи в кузов пикапа.

– Винтовки у бандитов хорошие, считаются высокоточными, – сообщил по связи своим снайперам. – Вооружим ими сирийских снайперов. Генерал Сухель нам спасибо скажет. И бронежилеты снимите. Тоже сирийцам передадим. Салман заберет. Он найдет, кому передать. Еще что… Парни «расписные». На таких иногда можно встретить татуировки с именами и фамилиями. Проверить…

– Винтовки в любом случае хуже наших, – заметил лейтенант Сергеев. – Они в нас не попали, а мы в них безоговорочно, с первой попытки.

Тела убитых забирать с собой не стали. Воспротивился водитель:

– В прошлый раз еле-еле отмыл кровь из кузова. Воды нам мало дают, – перевел его слова ариф Салман. – Пришлось травой вытирать. А травы тоже мало. Ссохлась уже.

Пикап назад ехал спокойнее, без излишней торопливости, и в кузове не так сильно трясло, по крайней мере угрозы вылететь не просматривалось. На дорогу выбрались тем же путем, через пролом в заборе. Радиолов выключил «Фару ВР», отсоединил свой кабель, убрал в разные карманы его и сам «планшетник», после чего освободил место в кузове для снайперов, а сам вернулся на привычное уже место в кабине.

Теперь поехали, как и раньше, быстро. Дорога тем и отличалась от поля, что позволяла ехать быстро.

– А почему они не стали дальше стрелять? Почему сразу сбежать решили? – спросил капитана ариф.

– Кто? – не понял сразу Радиолов. Или сделал вид, что не понял.

– Бандитские снайперы.

– Сразу ошибку допустили. Не стали стрелять в водителя. Может, солнце в стекле отсвечивало, и водителя видно не было. Не знаю, но не стали. И это главное… А потом поняли, что нас слишком много для них. Может, увидели в прицелы, что в кузове три снайперские винтовки, и не рискнули, решили убежать. У них винтовки не дальнобойные. Думали, и у нас такие, а для простой винтовки они уже далеко были.

– Они могли бы остаться и дождаться следующей машины. Мы же не знали, откуда они стреляли… Их пришлось бы искать, проходя через чистое пространство. А пространство простреливалось легко…

– Ты, Салман, один вопрос по существу задал. Почему они не стали ждать следующей машины? Я думаю, что они ждали специально нас. А другие машины их не интересовали. Это важный момент…

Капитан вытащил трубку и набрал по памяти номер полковника Черноиванова. Тот долго не отвечал, но наконец ответил:

– Полковник Черноиванов. Слушаю тебя, Алексей Терентьевич. Ты уже вернулся?

– Никак нет, товарищ полковник. В той же деревне, что и в прошлый раз, была устроена засада. По машине стреляли два снайпера. По внешнему виду, европейские или американские наемники. Без погон. Может, какая-нибудь ЧВК типа нашего «Волкодава». В одном я уверен твердо: засада была устроена именно на нас!