Kitobni o'qish: «Наедине с собой. Размышления»

Shrift:

* * *

Книга первая

Деду Веру¹ я обязан сердечностью и незлобивостью (1).

Славе родителя² и оставленной им по себе памяти – скромностью и мужественностью (2).

Матери³ – благочестием, щедростью и воздержанием не только от дурных дел, но и от дурных помыслов. А также и простым образом жизни, далеким от всякого роскошества (3).

Прадеду⁴ – тем, что не⁵ посещал публичных школ, пользовался услугами прекрасных учителей на дому и понял, что на это не следует щадить средств (4).

Воспитателю⁶ – тем, что не интересовался исходом борьбы между Зелеными и Голубыми, или между гладиаторами фракийского и галльского вооружения, что вынослив в трудах, довольствуюсь малым, не поручаю своего дела другому, не берусь за множество дел и невосприимчив к клевете⁷ (5).

Диогнету⁸ – нелюбовью заниматься пустяками и неверием в россказни чудотворцев и волшебников о заклинаниях, изгнании бесов и тому подобных вещах, тем, что не разводил перепелов⁹ и не увлекался ничем подобным, и тем, что меня не выводит из себя свободное слово, что я отдался философии и слушал вначале Евтихия, затем Андрона и Мециана¹⁰, уже ребенком писал диалоги и почувствовал влечение к простому ложу, звериной шкуре и прочим принадлежностям греческого образа жизни¹¹ (6).

Рустику¹² – тем, что пришел к мысли о необходимости исправлять и образовывать характер, не проникся духом софистики, не занимался сочинительством теорий, не держал увещевтельных речей, не разыгрывал напоказ ни страстотерпца, ни всеобщего благодетеля, не увлекался ни риторикой, ни поэтикой, ни краснобайством, не разгуливал дома в стóле¹³ и не делал ничего подобного. Благодаря ему я пишу письма без всяких затей, вроде того, которое он сам написал моей матери из Синуессы¹⁴, всегда готов примириться с оскорбителями и обидчиками, лишь только они сделают первый шаг, вникаю во все, что приходится читать, не довольствуясь поверхностным обзором, не соглашаюсь тотчас же с людьми, сыплющими словами, и благодаря ему же я познакомился с воспоминаниями об Эпиктете¹⁵, которыми он ссудил меня из своей библиотеки (7).

Аполлонию¹⁶ – свободой и решимостью, а также тем, что неизменно ставлю разум превыше и всегда остаюсь себе верным при жестокой боли, при потере ребенка, в опасной болезни. На живом примере его ясно увидел, что в одном и том же лице величайшая настойчивость может ужиться со снисходительностью, и как не выходить из себя, когда приходится растолковывать что-либо, он являл собой человека, который умение и сноровку в передаче познаний почитал наименьшим из своих достоинств и научил меня, каким образом следует принимать от друзей так называемые услуги, не оставаясь в вечном долгу из-за них, но и не оставляя их равнодушно без внимания (8).

Сексту¹⁷ – благожелательностью, образцом дома, руководимого отцом семейства, решением жить согласно природе¹⁸, безыскусственной серьезностью, заботливым отношением к друзьям, запасом терпения в отношении к людям невежественным и опрометчиво судящим и умением со всеми ладить: общение с ним было приятнее всякой лести, и в то же время он пользовался у этих людей величайшим уважением. Он учил меня с пониманием и методически отыскивать и располагать необходимые для жизни основоположения (δόγματα), не выказывать признаков гнева или какой-либо другой страсти, но сочетать любвеобилие с полнейшей свободой от страстей, пользоваться доброй славой, не вызывая шума, и обладать большими познаниями, не выставляя их напоказ (9).

Александру Грамматику¹⁹ – воздержанием от упреков и обидных замечаний по адресу людей, обмолвившихся каким-либо варварским, ошибочным или неблагозвучным выражением: в подобных случаях я, следуя ему, стараюсь употребить правильное выражение в форме ли ответа, подтверждения, совместного исследования самого предмета, а не оборота речи, или же посредством какого-либо другого уместного приема напоминания (10).

Фронтону²⁰ – пониманием того, каковы злорадство, коварство и лицемерие, присущие тирании, и того, насколько, в общем, черствы душой люди, слывущие у нас аристократами (11).

Александру Платонику²¹ – тем, что без необходимости ссылаюсь на недосуг как в разговоре с кем-нибудь, так и в письмах, и не пренебрегаю, таким образом, постоянно под предлогом неотложных дел, обязанностями по отношению к ближним (12).

Катуллу²² – тем, что не оставляю без внимания жалобы друзей, даже если они неосновательны, но стремлюсь, по возможности, все уладить, от чистого сердца воздаю хвалу учителям, как это делали, судя по воспоминаниям, Домиций и Атенодот²³, а также истинной любовью к детям (13).

Брату моему Северу²⁴ – любовью к домашним, к истине и справедливости, знакомством, через его посредство, с Тразеем, Гельвидием, Катоном, Дионом и Брутом²⁵, представлением о государстве с равным для всех законом, управляемом согласно равенству и равноправию всех, и царстве, превыше всего чтущем свободу подданных. Ему же я обязан и тем, что неизменно чту философию, делаю добро, постоянен в проявлениях щедрости, исполнен благих надежд и верю в любовь со стороны друзей. Осуждая кого-нибудь, он не скрывал этого, а его друзьям не приходилось догадываться, чего он хочет или не хочет, но это всем было ясно (14).

Максиму²⁶ – самообладанием, настойчивостью, бодростью в болезнях и других невзгодах, уравновешенностью, мягкостью и достоинством характера, рвением в исполнении стоящих на очереди дел; что бы он ни говорил, все верили в его искренность, что бы ни делал – в отсутствие злого умысла. Ему же я обязан тем, что ничему не удивляюсь и ничем не поражаюсь, ни в чем не проявляю ни спешки, ни медлительности, ни растерянности, ни уныния, ни злорадства, ни гнева, ни мнительности, и тем, что предан добру, готов отпустить обиду, чуждаюсь лжи, предпочитаю верность своему долгу последующему исправлению, соблюдаю благопристойность и в шутках: никто не считал себя презираемым им, но никто не решался и счесть себя выше его (15).

1.Как в настоящем, так и во всех остальных параграфах первой книги глагола («обязан»), выражающего отношение между упоминаемыми добродетелями, лицами, о которых говорит Марк Аврелий, и им самим, не имеется. Он замещен предлогом «παρα» (ab, от), начинающим каждый параграф и имеющим различные оттенки, не поддающиеся передаче одним русским предлогом. Можно только указать, что смысл всей книги не в выставлении напоказ собственных добродетелей, а в воздаянии должного благотворному влиянию окружающих. – Марк Анний Вер – дед Марка Аврелия с материнской стороны, римский сенатор, дважды бывший консулом.

2.Отец Марка Аврелия, Пубий Анний Вер, претор, умер в молодых годах. Его сестра Фаустина была женой Антонина Пия.

3.Домиция Люцилла, дочь Кальзизия Тулла.

4.Прадед Марка Аврелия с материнской стороны Катилий Север был дважды консулом.

5.Некоторые издатели, ссылаясь на свидетельство Капитолина («frequentavit declamatorum scholas publicas»), уничтожают отрицательную частицу. Однако его слова правильнее было бы отнести к зрелому возрасту императора.

6.Кого имеет здесь в виду Марк Аврелий, в точности неизвестно, – быть может, стоика Аполлония Халкидонского.

7.Зеленые и Голубые – партии на конских ристалищах, получившие свое название по цветам наездников. Обычную пару гладиаторов составляли murmillo, вооруженный на галльский лад, т. е. шлемом, большим продолговатым щитом (scutum) и мечом, и threx, вооруженный по-фракийски небольшим круглым щитом (parma) и коротким кривым мечом (sica).

8.О Диогнете упоминает Капитолин в своем «Жизнеописании Марка Аврелия» как о специалисте в живописи (III).

9.Разведение и бой перепелов – модный в то время спорт.

10.В тексте собственно другие имена: Бакхий, Тандасид и Марциан. Но так как эти имена совершенно неизвестны, то Gatak. и Casaub предлагают заменить их именами преподавателей, о которых упоминает Капитолин (III). Евтихий преподавал грамматику, Андрон – геометрию, Мециан – право.

11.По свидетельству Капитолина, Марк Аврелий уже с двенадцати лет вел почти аскетический образ жизни, рекомендуемый стоическим учением (Ελληνιχη άγωγη, греческий образ жизни).

12.Юлий Рустик, философ-стоик, наставник и друг Марка Аврелия, пользовавшийся особым расположением императора.

13.Стóла – длинная туника с рукавами – собственно часть туалета римской матроны, иногда носилась и мужчинами.

14.Синуесса – город в Лациуме на границе Кампании.

15.Эпиктет сам ничего не писал, и всеми нашими сведениями о его учении мы обязаны его ученику Арриану.

16.Стоик Аполлоний Халкедонский был приглашен Антонином Пием из Афин, чтобы взять на себя воспитание Марка Аврелия.

17.Секст из Херонейи, стоик, внук Плутарха.

18.Согласно учению стоиков, под природой следует понимать как общую, так и собственно человеческую природу, и так как наша природа является лишь частью целого, то жить согласно природе означает то же самое, что жить по опыту всего происходящего в природе.

19.Александр Грамматик, родом из Фригии, преподавал Марку Аврелию греческий язык (Capit. III). Из его трудов известен комментарий к поэмам Гомера.

20.Корнелий Фронтон, знаменитый ритор, основатель школы фронтианцев, один из наиболее близких к Марку Аврелию людей. В его сочинениях сохранилось и несколько посланий к нему Марка Аврелия.

21.Согласно Филострату, этот Александр исполнял обязанности секретаря Марка Аврелия.

22.Цинна Катулл, стоический философ, о котором упоминает Капитолин (III).

23.Имена совершенно неизвестные.

24.Кого имеет здесь в виду Марк Аврелий, говоря о «Брате Севере», – сказать очень трудно. Родных братьев у него совсем не было, его брат по усыновлению носил имя не Севера, а Вера, и был менее всего достоин такой лестной аттестации. Gatak. предлагает читать φιλον вместо άδελφον и думает, что Марк Аврелий говорит о Клавдии Севере перипатетике, своем учителе.

25.Thrasea Paetus и Helvidius Priscus известны из Тацита (Annal. XIII, XVI, 21): их республиканский образ мыслей и стоическая твердость убеждений навлекли на них гнев Нерона. Первый был казнен (он вскрыл себе жилы), второй – изгнан. – Катон Утический (именно его имеет здесь в виду Марк Аврелий) и М. Брут достаточно известны. – Дион, друг Платона, после изгнания (336 г. до Р. Х.) из Сиракуз жил в Греции, где вращался в кругу философов.

26.Клавдий Максим, стоический философ, упоминается Капитолином (III). Нравственная доблесть его характера снискала ему уважение Антонина Пия.

Bepul matn qismi tugad.