Kitobni o'qish: «Не могу сказать прощай», sahifa 2
Глава 3
Я боялась, что незнакомку станет хуже. Тогда придётся вызвать доктора и объяснить наличие таких травм. Моя мама была врачом, и до гибели родителей я тоже хотела пойти по её стопам, увы, не сложилось… Судя по рассказам мамы, самое страшное в травмах – это внутренние кровотечения. Человек истечёт кровью, а я этого просто не увижу. Всю ночь я, свернувшись клубочком, просидела около нежданного гостя, постоянно проверяя его состояние. Ухудшений не было, и это радовало. Но мне не хотелось, чтобы бандиты узнали о том, что он жив, ведь тогда и мне головы не сносить. Скорее всего, его будут искать. Им же необходимо убедиться, что дело сделано. Мне придётся врать – не вопрос. А вот если кто-нибудь видел его избитого у меня во дворе, то это станет очень большой проблемой. Может быть, нам повезет, и вьюга уничтожила все следы, но полагаться на авось глупо. Утром придётся пораньше выйти на улицу и посмотреть, не остались ли следы крови.
Кстати, как он смог пройти мимо Рекса? Этот пятилетний кобель овчарки вообще никого не подпускал к дому! Когда-то находились смельчаки, но Рекс быстро умерял их пыл. Теперь всякий гость смиренно ожидал у ворот, пока я привязывала собаку. Странно, но в этот раз он даже не гавкнул. Наверное, чутьё подсказало ему, что этот человек не причинит боли, ибо ему самому требуется помощь. Иначе поведение Рекса просто не объяснить.
Я прикладывала к лицу мужчины компрессы из разбавленного «Новокаина», в конце концов, лекарство подействовало, и незнакомец вскоре перестал стонать. Когда он затих и не издавал совершенно никаких звуков, я испугалась. Но склонившись над ним, услышала тихое сопение. Тяжело вздохнув, тихонечко поднялась и выключила верхний свет в коридоре, а затем и в прихожей. Всё погрузилось во тьму. Я присела в кресло и, положив голову на высокую спинку, посмотрела в окно напротив. Метель перестала бушевать, из- за туч выплыла большая луна, и за окном посветлел от выпавшего снега. Так не заметно для себя, глядя в окно и слушая в тишине мирное дыхание незнакомца, я закрыла глаза и уснула.
Пробуждение оказалось странным и удивительным. Я чувствовала, как кто-то гладит меня по запястью. От неожиданности и страха, вздрогнула. Сон на какое-то мгновение стер воспоминания о ночном госте, я резко одёрнула руку и открыла глаза. На меня смотрели светло-зеленые по-кошачьи раскосые глаза, и хотя лицо всё ещё было опухшим, их цвет я разглядела сразу. Взгляд мужчины, казалось, прожигал насквозь. Лишь спустя несколько долгих секунд я осознала, что незнакомец очнулся. Оторвав взгляд, быстро глянула в окно и поняла, что настало утро! А я хотела встать пораньше и посмотреть, нет ли следов крови… Не вполне осознавая, что делаю, я вскочила с кресла. Забыв, в чём спала и как выгляжу после бессонной ночи, наклонилась к нему и спросила:
– Как вы себя чувствуете? Слышите меня? Если больно говорить, тогда сожмите мне руку. Один раз – это да. Два – нет.
Он лишь взял мою руку и легонько сдавил. Я выдохнула с облегчением. Значит, ему легче, врача вызывать не придётся. Заметив взгляд незнакомца, я вдруг осознала, что стою в одной ночной рубашке. Мысленно обругав себя за то, что не о том думаю, я снова обратилась к нему:
– Пить хотите?
Он попытался ответить вслух, но раздался лишь стон. Разбитые губы явно причиняли их владельцу боль. Когда же мужчина понял тщетность своих попыток, то вновь сжал мою руку один раз. Я направилась на кухню, наполнила стакан до краёв и вернулась к дивану. Пить незнакомец смог лишь после того, как я помогла ему немного приподнять голову. Осушив всё до капли, откинулся на подушки. Пытаясь выяснить, как он себя чувствует, я вернулась к прежним вопросам.
– Как вы? Вам плохо? – я замерла, ожидая ответа.
Он сжал руку один раз. Значит, плохо.
– Что болит? Лицо?
И опять одно сжатие.
– А ещё что-нибудь болит?
Я так и стояла перед ним, задавая вопросы, ответы на которые в большинстве сводились к одному: «да». У него болело всё: руки, рёбра, спина… Как он вообще остался жив – загадка. Дав ему ещё две таблетки обезболивающего, помогла добраться до уборной…
– Я сейчас приготовлю вам бульон, сможете подождать полчаса? – спросила я.
В ответ он еле заметно кивнул.
Быстро пройдя в свою комнату, я переоделась в тёмно-синие джинсы и белую футболку с длинными рукавами, расчесала и заплела волосы в длинную косу. По пути на кухню взглянула на себя в зеркало и ужаснулась: из отражения на меня взглянуло бледное создание с заспанными глазами. Неудивительно, что мужчина смотрел на меня, как на привидение. Умывшись и почистив зубы, я вышла в коридор. На фоне светлой стены рядом с дверью виднелись бурые, смазанные и засохшие пятна крови. Вернувшись на кухню, я взяла тряпку, смочила водой и стала вытирать кровь. Повезло, что стены покрашены, а не заклеены обоями. Цвет краски был нежно-персиковый, он придавал помещению без окон яркость и создавал иллюзию света. Закончив, я вышла на улицу, посмотреть, замело ли дорожку к дому… Только надев дубленку и взявшись за ручку, я услышала за стеной громкий лай Рекса.
«Так! – мысленно сказала себе. – Вдохни больше воздуха и выходи, не трусь! Поздно пить Боржоми, когда почки отказали!» – усмехнулась и отварила дверь.
После метели всё вокруг искрилось на восходящем солнце. Снега насыпало почти по колено. У калитки стояли трое, среди них Макар. Вновь вздохнув, я направилась к ним. Сердце стучало, как у пойманной птички. Стараясь идти медленно, я пыталась успокоиться. Они явно искали моего ночного гостя и вряд ли стояли бы смирно, зная, что он у меня. Это успокаивало… Немного. Главное сейчас не выдать себя! Подойдя к калитке, я кивнула им.
– Что нужно? – посмотрела на мужчин.
Шестерки Макара были мне не знакомы. Высокие, в чёрных дублёнках, с короткими волосами и пристальными взглядами. Они рассматривали меня, а я их. Присмотревшись, поняла, почему их лица привлекли моё внимание. На скуле одного был синяк, этот след напоминал печатку на руке моего гостя. У другого был сломан нос.
«Надо же! – мысленно усмехнулась я. – Он ещё и сопротивлялся!»
Между тем, Макар пристально разглядывал меня. По коже побежали противные мурашки, словно от взгляда змеи.
– Что смотришь, Макар? Зачем пришёл? На улице не лето, хватит в гляделки играть! – возмутилась я.
Он ухмыльнулся и ответил:
– Кристина, и тебе привет. Ты мне не рада?!
– Я тебя не звала. Говори, зачем пришёл или уходи!
Макар, зло прищурившись, тихо ругнулся.
Я развернулась, собираясь уйти, но тут кто-то приоткрыл калитку, и схватил меня за рукав дублёнки. В ту же секунду Рекс кинулся вперёд на забор и придавил руку калиткой. Ответом был отборный мат и крики. Обернувшись, я увидела, что на этот раз досталось от Рекса Макару.
Он был в бешенстве:
– Мать твою, убери собаку! Б…дь, она у тебя ненормальная! Сука! Убери! Б…дь!
Оттащив Рекса, я обернулась к незваным гостям:
– Сам виноват! Знаешь же, Рекс у меня злой! Тебе жить надоело?!
На шум высыпали соседи, все галдели и спорили. Шум был такой, что даже ругань Макара стала не особо неслышна. Побелевший Макар с трудом сдерживался, чтобы не разразится бранью. Тяжело дыша и с ненавистью глядя на меня, он обратился к собравшимся:
– Народ! Тише! Я хочу спросить всех. Вчера ночью пропал мой друг. Кто-нибудь его видел или знает где он? Скажите мне?!
Глава 4
На какой-то момент сердце остановилось… Если сейчас кто-нибудь скажет «видел» – это конец! Соседи силились, вспоминали, но припомнить чужака так и не смогли. Мол, кто в такую непогоду ходит по улице, тем более в два часа ночи – вьюга, да и собачий холод… Кто-то посоветовал Макару спросить на окраине посёлка, а кто-то интересовался, как его друг мог потеряться?!
– Машина у него сломалась, вот он и пошел в поселок пешком.
«Буйная, однако, фантазия у бандюги», – язвительно подумала я.
Раздались заинтересованные голоса:
– А почему ты не послал за ним свою машинку? Пожадничал? – кто-то с ехидством спросил из толпы.
Макар злобно взглянул на задавшего вопрос, усмехнулся и ответил:
– Я не знал!
Очень медленно я позволила себе выдохнуть. Кажется, пронесло! Соседка, тётя Нюся, сочувственно сказала:
– Бедный парень, твой знакомый… Только сумасшедший мог идти пешком по такой непогоде. Может, замёрз где-нибудь в сугробе, бедолага! Если он и добрался, то не сюда. Здесь точно заметили бы чужака.
Наш посёлок городского типа был построен в советские времена, но развал Союза плачевно сказался и на нём. Теперь городишко полузаброшен и забыт. Почти все молодые и здоровые разъехались на заработки в Москву, остались только старики, дети и подростки, мечтающие любым способом выбраться из опостылевшего посёлка. Все оставшиеся парни работали на Макара, из них-то он и сколотил свою банду. Мой дом стоял в центре, напротив местного клуба, и был очень приметный. Двухэтажный, разделённый на два хозяина. Мне не раз предлагали его продать… Москвичи начали скупать дома под дачи на лето, но в память о родителях я всем отказывала. С каждым годом содержать такой большой дом становилось всё труднее, но и продать память невозможно. Постояв и послушав ещё немного, я решила и дальше искушать судьбу. Развернулась, чтобы уйти, но тут меня остановил голос Макара:
– Кристина! А ты никого не видела?
Мысленно чертыхнувшись, я бросила через плечо:
– Нет. Я по ночам крепко сплю.
Позади меня заскрипел снег. Следующий вопрос прозвучал прямо над ухом:
– Хм! И что, даже любовника нет?!
Не веря своим ушам, я резко обернулась всем телом.
– Макар! Ты совсем с ума сошёл?! Как Ты смеешь задавать мне такие вопросы?!
Он разглядывал меня оценивающим взглядом.
– А что, нельзя? – рассмеялся он.
Неужели специально меня злит? Сжав руки в кулаки, я пыталась сдержаться и, наконец, ответила:
– Если даже и есть любовник, я не обязана перед тобой отчитываться! Ты мне не отец. Или ты отказ мой ещё не забыл? Оказывается, ты злопамятный… – уязвила я его.
Не на ту напал! Молчать, когда намеренно достают, не буду!
Скорее всего, Макар не ждал такого отпора, тем более на людях. Он буквально побелел от злости. Но сейчас у него в прямом смысле «связаны руки». Свой авторитет «благородного разбойника» ронять ради какой-то девки он никогда бы не стал. Хотя теперь, к обиде за тот отказа три года назад прибавится ещё и это унижение. Зря я так ответила, но иначе поступить не могла.
– Дура! Я же о тебе забочусь! Вдруг кто обидит?!.
На эти слова, горько рассмеявшись, ответила поговоркой:
– Ага! Как же… «Пожалел волк кобылу – оставил хвост, да гриву». Обойдусь и без твоей заботы!
Я развернулась и, заставляя себя идти медленно, направилась к калитке, но Макар остановил меня ещё одним вопросом:
– Я думал, ты поможешь нам искать человека…
Но я так и не остановилась.
– Макар, у тебя вон сколько помощников появилось. Без меня обойдётесь!
Вчерашний снег скрипел под ногами. Дойдя до двери и взявшись за ручку, я почувствовала такую тяжесть, что сил хватило лишь на то, чтоб открыть двери. Я медленно вошла в дом и тихо сползла по стене на пол. Слишком тяжело дался разговор с бандитами. Ощущение свалившегося с плеч груза лишило последних сил. Сколько я так просидела на полу коридора, не знаю. Только вывел меня из этого состояния стон. Вспомнив про голодного мужчину, я очнулась. Поднявшись и быстро сняв зимние вещи, повесила их в шкаф. Прошла на кухню и разогрела еду. Пройдя в прихожую с тарелкой супа, я поставила её на стол и присела рядом с мужчиной:
– Ну, как вы здесь без меня? М-м?
Он лишь еле заметно пожал плечами.
– Вам помочь поесть?
Мужчина потянулся за ложкой, лежащей на столе. Он безуспешно пытался взять её, избитые кисти удержать ложку не смогли. Она вывалилась и, упав на пол, звякнула. Наклонившись за ней, я почувствовала, как его рука дотронулась до моих волос… Незнакомец погладил меня по макушке. Одёрнув от неожиданности голову, я в недоумении посмотрела ему в глаза. Затем, нахмурившись, достала упавший столовый прибор.
Странный он… Я что, ребёнок?! Только детей гладят по голове!
– А сейчас я буду вас кормить. Вот только ложку помою и вернусь.
Встав с дивана, пошла на кухню, помыть столовый прибор. Вернувшись с чистой ложкой, стала его кормить. А после уделила внимание порезам и синякам. Некоторые начали заживать, другим требовалась ещё обработка. Особенно меня беспокоило лицо. Порывшись в ящичке стола, нашла мазь от синяков.
