Квартал Тортилья-Флэт

Скажем прямо, не такая уж диковинка эти «пайсано» - выходцы трущоб калифорнийского Монтерея, потомки мексиканцев, испанцев, индейцев и неблагородных европейцев, живущих так, как придет им в голову, сливаясь с окружающей их средой как хамелеоны. Мало что может расстроить их до глубины души, ведь пока рядом есть друзья, в руке банка вина, а над головой сияет солнце, то все не так уж плохо на сегодняшний день, как говорится. И на завтрашний тоже.

Зато веселится эти ребята умеют и делают почти все наотмашь: дерутся, любят, горланят, спорят, затевают аферы, раскаиваются и чудят. Украл-выпил-в тюрьму. Встал спозаранку, подоил соседских коз, пока никто не заметил, обсудил новости квартала, не обделив вниманием Конфетку Рамирес и Корнелию, чья жизнь сплошная Санта-Барбара. Работа? Нууу. Если нужно, то можно и поработать)

Грубые манеры, вытертые на коленях бумажные штаны, винный перегар и честная душа, которая способна и на непроходимую глупость, и на бескрайнее добро, которое тоже, если честно, немного похоже на глупость.

« - Если бы это была не роса, а бриллианты, мы бы разбогатели. Мы бы пили без просыпу всю жизнь. - Тогда у всех было много бриллиантов. И они ничего не стоили бы, а за вино всегда надо платить. Вот если бы пошел винный дождь, а у нас была бы цистерна…»

О эти диалоги, эта комичность ситуаций в которые вляпываются друзья, этот налет несерьезности, которым укрыта реальная проблема не одного-двух человек, а целого квартала тех, кто живет одним днем! Не читала, а впитывала атмосферу!

Все же, я считаю Стейнбека гением по части описания людей простых, которые, пусть нас и разделяет не один десяток временных лет, до невероятного кажутся знакомыми. Словно это если не наши соседи, то соседи наших соседей, или знакомые знакомых, о которых можно, иногда, почесать языком, цокая и качая головой, мол, был же хороший, умненький человек, куда его занесло!

Причем, пишет об этих людях Стейнбек так хорошо, что я их всех начинаю немножко любить, или сопереживать им, или возмущаться, но без злости, а лишь с досадой. На кого я в этом момент досадую не всегда понятно, на персонажа или на обстоятельства, в которых он живет.

Все вышесказанное было лишь для того, чтобы самой себе хотя бы пояснить почему я не могу, закрыв эту книгу, сказать: о, вселенная, как же меня раздражают подобные люди! И это как минимум магия: в реальной жизни таких людей, прожигающих жизнь до окурка, категорически не люблю. Такой вот парадокс.

Да лопни мои зенки, это чё Стейнбек? Грозный, бешеный, неистовый Стейнбек "Гроздьев гнева", яростный, как ветхозаветный пророк? Нет, в "Квартале" Стейнбек совсем другой: нежный, мягкий, лиричный романтик; весёлый и остроумный; грустный, но при этом всепобеждающе жизнелюбивый.

Да, именно жизнелюбие меня и поразило. Слишком уж обычны писатели-пессимисты, от книг которых так и веет безнадёгой. Да ну их к чёртовой бабушке! А писатель-оптимист, жизнелюб, птица редкая, оттого ценнейшая. И уж не знаю, пишет вроде и о грустном временами, и о смертях, почему же у меня от книжки такое впечатление счастья? Жизни, бьющей через край? Радости бытия?

И это я не говорю про героев - про шайку беззаботных лодырей, шалопаев, пьянчуг, преданных друзей и галантных кавалеров. Познакомьтесь с ними сами, говорю вам, не пожалеете!

Вблизи моря Время гораздо более сложно, чем в любом другом месте, ибо, кроме круговращения солнца и смены времен года, ещё и волны отбивают на скалах ход Времени, а приливы поднимаются и откатываются, как огромная клепсидра.

А описания природы были для меня, как изысканные лакомства, выдержанные вина - каждое слово смаковала. Бесподобно хорошо!

Короче, читайте, а то, ей богу, получите!

Отличный роман. Несмотря на весь беспредел творящийся вокруг, чувствуется в мотивах героев какая-то добрата. Местами смешной, местами философский и целиком безнадёжно грустный. Когда синька превращает не глупых и добрых людей в бедствие. Именно так все и должно было закончится.

Четвёртая прочитанная книга Стейнбека и вновь восторг и удивление и "моёпочтение" и желание продолжать свои отношения с полюбившимся автором.

Вообще это первая часть дилогии (на самом деле трилогии — спасибо ari за поправку) о маленьком вымышленном (и ещё одна поправка — город Монтерей оказался вполне реально существующим городком, расположенным именно в том месте карты США, где и указывал Стейнбек — спасибо за подсказку hitcher ) калифорнийском рабочем городке Монтерей — вторая повесть называется "Консервный ряд". Правда в моём случае повести читались "шиворот навыворот и задом наперёд", но на самом деле это особого значения не имеет, восприятие не нарушается.

Героями Стейнбека стали потомки испанцев-первопоселенцев, осевшие и закрепившиеся на этих землях и вместе с англоязычной частью населения городка составляющие его "кровь, пот и слёзы". Автор знакомит нас наверное с самыми маргинальными и асоциальными горожанами, у которых кроме их собственных жизней да одёжных лохмотьев больше ничего и нет. Эти люди вряд ли составляют красу и гордость Америки, причём в обоих смыслах этого выражения — ни они своим существованием, поведением и трудом не добавляют красоты и гордости Америке, ни у Америки нету поводов гордится ими. Пьяницы и дебоширы, хулиганы и мелкие воришки, жулики и побирушки, БОМЖи и завсегдатаи тюремных городских камер — ну что может быть привлекательного в людях такого сорта!

Ан нет! Как бы мы критично и даже с неким превосходством и вероятным отвращением не относились к таким людям, но, по крайней мере, вот эти книжные стейнбековские "отбросы общества" всё-таки зачастую вызывают симпатию и отчасти зависть. И поводов к тому несколько. Ну вот, например, они умеют говорить правду, при всём при том что и наврать и нафантазировать способны безмерно. Они могут быть бескорыстными бессребрениками и даже накопителями и хранителями каких-то копеечных сумм, если это имеет некую возвышенную цель, хотя чаще всего любая денежка немедля превращается в пару бутылок чего-то крепкого. Эта шайка-лейка имеет свою шкалу ценностей и моральных установок и решительно наказывает одного из своих членов за кражу у приятеля, тут же прощая его и искренне помогая ему залечить ими же нанесённые побои. Они умеют делиться последним куском хлеба и последним глотком вина хоть с человеком, хоть с голодным псом, хотя ни вина ни хлеба у них никогда нет в достатке и тем более нет в избытке. И, наконец, они истинно свободны, свободны той свободой, за которой уже ничего нет...

PS Не забыть бы вынести днём поближе к мусорным бакам свои старые, но ещё пригодные для носки вещи, авось кому-то пригодятся...