Kitobni o'qish: «Вот как-то так», sahifa 5

Прыгали «солдатиком», прыгали, сгруппировавшись в клубок, прыгали спиной, прыгали «ласточкой». Только вот Олег Петрович, каким бы способом не прыгал, это был всегда фейерверк из брызг, глубокая воронка и расходящиеся по кругу волны. Лера с Катей уже не могли на это смотреть. Им казалось, что внуки, да и дети тоже, вот-вот так ударятся о воду… или спину оцарапают о край понтона… или не вынырнут.

Послеобеденное время прошло не менее жарко. Едва окунувшись в море, дети побежали участвовать в соревновании по стрельбе из лука. Ксюша вернулась, подпрыгивая от радости, поскольку стала победительницей. Клим надулся и оттаял только во время конкурса на лучшую скульптуру из песка. Ему помогали мама и бабушка, и все вместе они вылепили весьма натурально выглядевшего крокодила. Лера работала фотокорреспондентом, и Ксюше помогала только мама. Ольга не стала заморачиваться, уложила дочку на песок и, облепив песком, сделала русалочий хвост. Но, поскольку Ксюша априори не могла находиться в покое (даже во сне постоянно крутилась), а, уж, когда её фотографируют, тем более (и откуда в ребёнке страсть к принятию поз?), то хвост постоянно разрушался. К чести аниматоров, они каждому ребёнку вручили маленький подарок. И не просто так, а найдя слова за что – «За самый высокий замок», «За самую милую скульптуру», «За самое натуралистическое воплощение». Ксюша получила приз «За артистичность».

Соревнования по мини-гольфу сложились поначалу для детей не очень удачно. Ксюша честно пыталась научиться осторожно бить молоточком по шарику, но у неё ничего не получалось. Клим после трёх не удачных попыток психанул, размахнулся и долбанул со всей силы. Самое интересное, что шарик, круто взмывший вверх, приземлился точно в центральную лунку. И, поскольку больше никому из детей не удалось его туда загнать, Клим был объявлен победителем, не смотря на абсолютное несоблюдение правил игры.

На ужине всех гостей отеля ждал сюрприз. Восточные сладости, которых и в обычные дни было не меряно, располагались в центре зала вокруг выставки художественной резьбы по… арбузам. Всё вместе представляло собой красочную картину, похожую на фонтан Каменный цветок на ВДНХ в Москве. Только богатство красок самоцветов там, здесь было заменено на изобилие разноцветных фруктов, сладостей и неуёмную фантазию резчиков по арбузам. Так что половина ужина ушла на рассматривание с открытым ртом всей этой красоты. Поэтому сигнал к началу детской дискотеки застал всех врасплох. Ксюша, аж, подпрыгнула и закричала:

– Эй! Подождите! А как же я?! – и сорвалась с места.

Клима Саша успела схватить за руку. И пришлось, бедненькому, в спешном порядке доедать ужин. Да и остальным поторопиться.

Когда подошли к площадке для танцев, дети уже выстраивались парами для второго танца. Ксюшу попытался взять за руку какой-то мальчик. Клим налетел на него коршуном со словами: «Это моя подружка!» Но мальчишка не отступил, что было удивительно, поскольку обычно дети ретировались под натиском Клима. Завязалась драка. Мальчишки пихались, размахивали руками и ногами.

Аниматоры не спешили разнимать дерущихся, может, растерялись, как и женская часть русской компании. Не растерялся только Олег Петрович. Он как-то очень быстро оказался на танцплощадке, ухватил мальчишек за шкирки и развёл в стороны. Мальчишки висели в его руках как куклы-марионетки, но при этом продолжали пытаться пихнуть друг друга ногами. Вот ведь, паршивцы!

Лере с одной стороны было стыдно за эту картину, с другой стороны смешно. А с третьей, если копнуть поглубже, то, что страшного? Клим боролся, как он считал, за своё. А незнакомый мальчик не спасовал, принял бой, как будущий мужчина. На то они и мальчики, чтобы драться. На то и дано им детство, чтобы взрослеть и мужать. И хорошо, что также думали и родители мальчика, оказавшиеся словаками. Они с улыбкой уводили своего сына с площадки, и даже помахали руками Саше и Кате, которые тащили в номер брыкающегося Клима. Ксюша, как истинная женщина (в будущем, конечно), спровоцировавшая конфликт, отошла в сторону и уже нашла себе пару. В лице девочки, слава богу.

Вот так закончилась эта сумасшедшая суббота. Лера поблагодарила Олега Петровича за оказанную помощь, на что тот с усмешкой ответил: «Обращайтесь!»

21

Утро воскресенья началось на пляже с дискуссии. Вернее, с уговоров Тани и Зои присоединиться к полёту на парашюте. Горячими сторонниками такого развлечения были Лера и Ольга. Леру тоже пришлось дочке и внучке уламывать в прошлом году, теперь она сама агитировала остальных. Саша с Катей со скрипом согласились (развлечение было не из дешёвых), поскольку Клим категорически сказал, что он пойдёт. Клим ещё не остыл от вчерашнего и дулся, что его увели с поля боя, поэтому мама и бабушка решили не нагнетать обстановку.

Таня и Зоя так и не уговорились, но зато заинтересовался Олег Петрович:

– Там есть ограничения по весу? – спросил он, помятуя, видимо, как его вчера не пустили на батут.

Лера с Олей недоумённо переглянулись, и Лера неуверенно ответила:

– Мы все вместе летаем… Уж, по-любому, наш общий вес меньше, чем Ваш. Девочки сейчас пойдут уточнять стоимость и время и, заодно, выяснят про ограничения.

– Пойду-ка я вместе с ними.

– А-а! Ну, как хотите…

Когда Оля, Саша и Олег Петрович отошли на приличное расстояние, Лера сказала:

– Н-да, скидки нам не видать. Девчонки бы поулыбались и чего-нибудь выторговали, а с провожатым вряд ли.

– Да ладно вам! – рассмеялась Таня, – Дайте мужчине возможность хвост распушить перед молоденькими девчонками, а то целыми днями всё среди старух да детей.

– Кто ему мешает? – возразила Зоя, – Сам к нам прибился.

– Того и «прибился», что кого-то из них приглядел ещё в ресторане, – не сдавалась Татьяна.

– Это кого же? – подала голос Лера, подумав о том, что, а ведь это более жизнеспособная версия, чем заинтересованность Олег Петрович в ней.

– Скоро узнаем кого! – хмыкнула Катя, посмотрев на Леру победоносным взглядом, ясно говорящим, кого она имеет в виду.

Катя была уверенной в себе женщиной, в отличие от Леры. Сашу, которая была её копией, считала неотразимой красавицей. Клим тоже пошёл в их породу. И его ревностное отношение к Ксюше Катю раздражало. Лера всё это ясно чувствовала, но старалась не обращать внимания. Она вообще очень многое прощала окружающим её людям, пока не доходила до точки. А тут и говорить было не о чем. Уж, кто в их компании красавицы, так это Оля с Ксюшей. (Себя Лера считала, если и не уродиной, то не красавицей точно, хотя все вокруг говорили, что они – «три молодца одинаковых с лица») А у Кати – просто слепая любовь к дочери и внуку. Настолько слепая, что позволяет терпеть иногда грубое отношение к себе со стороны дочери, и не замечает капризный, слезливый и взрывной характер внука. Да бог с ними! Сами разберутся.

Боже мой! Какое же это потрясающее чувство, когда ты летишь между небом и морем! Душа твоя расширяется, становится безграничной, сливается с бескрайним морем. Но стоит повернуться, и твоим глазам предстаёт такая же бескрайняя земля. Здания отелей, дороги, проезжающие по ним машины, торговые центры, купола минаретов – всё выглядит как огромный макет. Над головой пёстрый разноцветный купол парашюта. Где-то далеко внизу, как поплавки, торчат над водной гладью головы купающихся. И тебя с этим миром связывает только вдруг истончившийся до ниточки металлический трос.

А потом тебя опускают так низко, что ты почти касаешься ногами воды. (Ольга-то, со своими длинными ногами реально касается, а Лере с Ксюшей достаются только брызги по пяточкам) Сердце замирает – вдруг расчёт окажется не верным, и мы плюхнемся в море? И никакие спасательные жилеты, и не твоё умение плавать не спасает от этого иррационального страха.

Но всё обходится, и ты опять взмываешь ввысь. Правда, от этого становится немножечко грустно, потому что тебе просто дают последние мгновения для того, чтобы попрощаться с этим голубым небом, с этим лазоревым морем, с этим песчаным берегом. Сеанс счастья окончен.

22

Остальная часть дня проходила спокойно. Аниматоры, видимо, отдыхали после вчерашнего бурного дня. Кроме утренней зарядки, на которую компания не ходила, ничего не было, никто между зонтиками, кроме зазывал посетить хамам или поехать на меховую фабрику, не ходил.

Лера лежала под зонтиком в полнейшей нирване – ни мыслей, ни желаний, одна расплавленная субстанция. Зазвонил телефон. «Опять, небось, реклама», – лениво подумала Лера, но телефон в руки взяла. Звонил брат. У Леры всё похолодело внутри, – «Папа!» От расслабленности не осталось и следа. Лера вскочила с лежака, бросила на ходу:

– Девчонки! Присмотрите за Ксюшей. И найдите Ольгу.

Отошла подальше от людей и только тогда ответила на звонок.

Татьяна осталась присматривать за детьми, увлечённо копающимися в песке, а Зоя побежала навстречу Ольге, как раз вышедшей на берег.

– Олечка! Тебя мама зовёт.

– Что-то случилось? – насторожилась Ольга, а сердце её сжалось от боли.

– Ей кто-то позвонил. Она прямо позеленела вся.

Зоя, Таня и подошедшая к ним Катя с тревогой наблюдали за двумя фигурами – матери и дочери, стоявшие поодаль. Они были в курсе их семейных обстоятельств. Отец Леры был болен. Последняя стадия онкологии. В любой момент может прийти весть…

Но вот Оля обняла маму, а потом разошлись. Оля развернулась и пошла обратно к компании, а Лера в обратную сторону. И подруги выдохнули.

– Всё в порядке?

– Да, слава богу.

– А куда мама пошла?

– Ей надо побыть одной, успокоиться.

– Что-то случилось? – раздался голос незаметно подошедшего Олега Петровича.

– Ничего страшного, – ответила Оля, – Ложная тревога.

Оля отошла к детям, чтобы с их помощью отвлечься от тревожных мыслей, а девочки вернулись на шезлонги. Но в их маленьком кружке всё равно чувствовалось напряжение. Олег улежать не смог. Поворочался и пошёл вслед за Лерой.

Пусть в большой компании, о которой он никак не предполагал, ему и пришлось отказаться от планов сблизиться с Лерой, но он не выпускал её из виду. Картину разговора Леры с дочерью видел. И то, какой бледной вернулась Ольга, хоть и пыталась держаться, заметил. Что-то случилось. И он хотел знать – что. Помочь, чем сможет.

Лера сидела в баре и крутила в руке стакан с водкой. Рядом стоял ещё один, но уже пустой.

– Я могу чем-то помочь? – спросил Олег.

Лера, похоже, его не услышала. Как сидела, так и продолжала сидеть. Олег осторожно положил руку на её плечо, и только тогда она повернула голову. Её бледное лицо с несчастными глазами, вдруг, исказилось гримасой. Она сбросила с себя чужую руку и зло сказала, как припечатала:

– Какие же вы все, мужики, эгоисты! Ничего кроме себя, любимых, вас не волнует!

Залпом выпила стакан, громко стукнула им по стойке бара и ушла. А Олег остался сидеть на месте, как мешком пришибленный. Ничего себе получил отповедь за желание помочь!

Оля не сразу заметила отсутствие Олега Петровича. А, когда заметила, тут же поспешила к маме. Если он пошёл вслед за ней – быть беде. Но опоздала. Судя по его опрокинутому лицу, он уже получил по башке от мамы хлёсткой, как удар плети, фразой.

– Олег Петрович, не обижайтесь на маму.

– Я ничего не понимаю.

…Он, действительно, ничего не понимал. С самых первых минут их встречи всё было не так. Он неправильно понял, кто она в стенах Останкино. Он первый раз в жизни столкнулся с тем, что его внимание встречает со стороны женщины неприятие. Он сам себя не понимал, почему он настоял на её участии в его делах, хотя прекрасно мог обойтись и без неё. И это притом, что уже выяснил к тому времени её возраст, и поначалу попытался отойти, не общаться. А эти его неконтролируемые приступы ревности? К этому молоденькому официанту в «Узбекистане». К случайному прохожему на улице, посмевшему заговорить с ней, и которому она улыбалась. Не говоря уже о Шеринове, с которым она кокетничала. При нём. И даже к графу Безухову, которому сто лет в обед! Что это? Зачем ему это? Ведь не собирался после развода ни с одной женщиной сближаться настолько, чтобы это затронуло его сердце. И вот на тебе! А она? Неужели не видит, не замечает, как он старается побыть с ней рядом, наедине? А кругом, как назло, люди, люди, люди… Нет, её он тоже не понимал. Чувствовал, видел, не мальчик уже, опыт имеется, что она тоже не осталась к нему равнодушна, но при этом жёстко держит дистанцию. Ни на сантиметр меньшую, чем в начале знакомства. Что за стена? Почему?..

– У нас болен дедушка. Мамин папа. Рак. Мама очень испугалась, когда дядя Игорь позвонил, что… Ну, Вы понимаете…

– Но ведь всё в порядке, насколько я понял? Откуда такая реакция? И почему я при этом эгоистом оказался? Я только помочь хотел.

– Маму лучше не трогать, когда она в таком состоянии. Уж я-то знаю, как она может одной фразой так припечатать, что только держись! А потом сама же будет переживать. Ты уже и забыл всё, а она будет себя поедом есть²⁸. Просто они с дядей Игорем… как бы это помягче сказать… почти не общаются. Раз в год на дни рождения обмениваются смс. Не разговаривают. А тут он звонит. Мама, конечно, испугалась. Подумала о самом страшном. А он просто решил узнать о нашем отеле, стоит ему брать в него путёвку или нет. Не подумал, как мама воспримет его звонок в связи с дедушкой. Вот как-то так…

– Лера тоже часто заканчивает этой фразой, – усмехнулся немного успокоившийся Олег.

– От мамы и прилипло, – заулыбалась Ольга, – Ну, что – мир? Вот увидите, она ещё сегодня придёт просить у Вас прощения. Вы, уж, не мурыжьте её сильно, ладно?

– Если успеет. У меня автобус после обеда.

– Да, тогда ситуация осложняется! – рассмеялась Ольга.

И оказалась права. Лера сама подошла к Олегу Петровичу, когда он уже садился в автобус:

– Простите, Олег Петрович, – сказала она, пряча глаза, – Попали Вы мне под горячую руку. Лично к Вам эта ситуация не имеет никакого отношения.

– Да. Мне Ольга всё объяснила. Не переживайте!

Лере не полегчало. Мало того, что она нахамила хорошему человеку, который переживал за неё, хотел помочь, и она ещё от этого не отошла, так ещё он же её и успокаивает!

Вечером угрызений совести Лере ещё добавилось. Она попыталась отдать Ольге деньги за полёт на парашюте, а та сказала, что за всех заплатил Олег Петрович. Приличная сумма, между прочим! «Значит, действительно, на кого-то из девочек хотел произвести впечатление», – кольнула остриём в сердце Леры ревность.

²⁸ – фразеологизм имеет 2 значения: жадно кушать и непрестанно бранить, мучить попреками, оскорблять, терзать, доставлять беспокойство. Образован путём повторения однокоренных форм, для того чтобы подчеркнуть, усилить значение глагола, что часто встречается в русском языке. Например, «валить валом», «пропади пропадом», «слыхом не слыхивал». Интересно ещё и то, что и произносить слово «поедом» допустимо двумя способами – с ударением либо на первой, либо на второй букве «о», значение фразеологизма от этого не меняется.

23

Через два дня Лере пришлось извиняться перед Олегом Петровичем снова. В сети появилось видео двух дерущихся мальчишек и того, как Олег Петрович их растащил. Сначала Лера не придала этому значения. Потом задумалась – не навредит ли это Олегу Петровичу, как депутату. Решила, что нет. Затем, когда видео начало стремительно набирать просмотры, подумала, что надо бы объясниться, а то ещё решит, что это они слили видео в сеть.

Олег Петрович только посмеялся над ситуацией. Попросил выслать видео ему. На память. А в конце разговора сказал:

– Знаете, Лера, у меня такого насыщенного отдыха, как с вами, ещё не было. Столько событий, как будто минимум неделю был в отпуске, а не два дня.

– Это дети, – улыбнулась Лера (Олег почувствовал её улыбку даже на другом конце «провода»), – С ними всегда так. Я, когда домой возвращаюсь, несколько дней даже из дома не выхожу. Отдыхаю от отдыха. А Вы-то как, хоть немного чувствуете, что отдохнули или наоборот – ещё больше устали?

– Сразу окунулся в работу. Я в Страсбурге²⁹.

– Ох, я Вам, наверное, помешала.

– Был бы занят – отклонил звонок. Сейчас перерыв. Что касается вопроса – отдохнул или устал, то, конечно, отдохнул. Когда особенно кисло на душе, сразу вспоминаю полёт на парашюте, и на душе светлеет. И ещё воспользовался Вашим советом. Действительно, оказался эффективным.

– Это каким же?

– Широко улыбнуться врагу. Я тут Гончаренко³⁰ улыбнулся, когда он гадости про меня говорил, так он замер на полуслове и отсел от меня подальше… Всё. У меня заседание начинается. Ольге привет! – закончил Олег Петрович и отключился.

«Ольге, значит. Не Саше…», – грустно подумала Лера.

²⁹ – город во Франции, где происходят заседания Парламентской ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ)

³⁰ – представитель Украины в ПАСЕ.

24

За день до отъезда Лера уговорила всех съездить в аквапарк с дельфинарием Sealanya. Впрочем, долго уговаривать народ не пришлось. Море за две недели приелось. Загорать дальше было некуда, и так почернели, даже те, кто из-под зонтика выходил, только чтобы дойти до моря. Игры, которые предлагали аниматоры, стали повторяться, и детям стало не интересно.

Правда, начало поездки получилось не очень удачным. Да, что там говорить! Чуть не обернулось катастрофой. Детям пообещали плаванье с дельфинами, а это оказалось так дорого, что пришлось отказаться от этой идеи. Тут уж слезами залился не только Клим, но и Ксюша. Еле их успокоили. Да и Sealanya оказался таким интересным, необычным, что вскоре горе-несчастье забылось.

Горки для малышей, понятное дело, были сделаны в виде пиратского корабля, но это единственное, что в парке было стандартного. Как вам возможность поплавать с настоящими живыми скатами (без жала, конечно)? Попробовать до них дотронуться? Думаете, хоть кому-нибудь удалось? Не-а! Хотя бассейн-то всего ничего. Воды взрослому по колено. Да-да, и взрослые лезли в детский бассейн. Интересно же! Скаты кишели от огромных до маленьких с детскую ладошку. Дети сталкивались и плюхались в воду, в порыве азарта погони забывая, что здесь не море, а ограниченное пространство. А некоторые особо несознательные взрослые пытались ещё и плавать в маске с трубкой в этом «насыщенном бульоне».

В двух огромных и глубоких бассейнах можно было не только поплавать, но и понырять, воображая себя искателем сокровищ, поскольку на дне лежали сундуки с вывалившимися из них монетами, древние амфоры, остатки затонувшего корабля, куски разбитых статуй.

А ещё один бассейн переносил тебя в Египет, к кораллам самых причудливых форм и пёстрым разноцветным рыбкам. Выныриваешь – ты в Турции, ныряешь обратно – в Египте.

Ну, а после того, как наныряешься, можно отдохнуть в «ленивой реке». Длинной, широкой, глубокой и такой быстрой, что даже взрослые и достаточно толстые не тонули, а плыли себе и плыли в своё удовольствие.

Единственным местом, куда пойти никто из компании не отважился, был бассейн с акулами. Смельчака закрывали в металлическую клетку и опускали в глубокий колодец, где плавали 3 небольшие акулы. Бр-р-р! Жуть! Надо сказать, что аттракцион не пользовался особой популярностью. Народ, в основном совал нос, чтобы полюбопытствовать, и снимал фото, если кто-то, желающий хлебнуть адреналина, находился.

Короче, на обед, а потом представление дельфинов, детей пришлось утаскивать уговорами, угрозами и хитростью. Девчонки и сами бы с удовольствием побыли ещё в парке. Но! Билеты куплены, за всё уплачено, пришлось идти.

Казалось бы, что такого особенного можно увидеть? Что мы, в дельфинариях, что ли, не были? Они на каждом курорте есть. Есть, есть. Но такого – нет! Бешеный темп представления, весёлая музыка, сюрпризы. Но самое главное – артисты! Дельфины, морские котики и морские львы. Что они только ни делали! Хлопали ластами, кувыркались, прыгали через обручи, играли в баскетбол, делали в воздухе кульбиты, по воде «ходили» на хвосте яко по суху, танцевали, пели, играли на музыкальных инструментах, вальсировали в воде с инструкторами, подбрасывали их в воздух, проносились с ними на спинах, как торпеды…

В общем, о том, что пошли на представление, ни капельки не пожалели!

Пропущенные звонки от Олега Петровича Лера обнаружила только в номере, поскольку в парке телефоны сдавались в камеру хранения. Было ещё и смс, видимо, решил отправить, не дождавшись ответа. В сообщении Олег Петрович спрашивал – какой контакт он может дать Николаю Львовичу, который хочет с ней связаться напрямую. Лера разрешила дать адрес её электронной почты, но предупредила, что сможет добраться до компьютера только послезавтра. И извинилась, что не ответила сразу, сославшись на поездку в аквапарк и дельфинарий. Мельком отметила – не слишком ли часто она перед ним извиняется?

Ответ от Олега Петровича пришёл быстро и был коротким: «ОК». Приветы в этот раз он никому не передал.

24

До письма из Франции у Леры руки дошли на следующий день после возвращения домой. Если бы Лера подбирала синонимы в словаре онлайн к спектру эмоций, которые она испытала от момента открытия письма до осознания того, что там было написано, то обнаружила бы только одно общее слово – «опупение» (весьма не литературно, но пусть это останется на совести модераторов этих ресурсов). А в последовательности это выглядело так.

Лера открыла почту, поняла, что письмо написано по-французски (видимо, на клавиатуре компьютера Николая Львовича не было русской раскладки) и лихо запихнула текст в Гугл-переводчик. Удивилась, что программа определила только одно слово – её имя, что и так было понятно. Перетащила текст в Яндекс-переводчик, и ещё больше удивилась, что по смыслу ближе к «изумилась», получив тот же результат.

Лера растерялась, но потом, приглядевшись к тексту, поняла, что письмо было написано по-русски, но французскими буквами. Прочитала его… Ещё раз прочитала, не веря своим глазам. И обомлела (если учитывать нюансы, то по состоянию того, что Лера испытывала, ближе будет «обалдела», но это тоже не очень литературное слово, хотя эти слова и синонимы). Николай Львович предлагал ей выйти за него замуж (если соблюдать точный перевод – «руку и сердце») и переехать к нему Нант.

Лера не представляла, как написать отказ, чтобы он не обиделся, и в полной растерянности позвонила Олегу Петровичу. Олег Петрович звонок сбросил, написав короткую смс: «Занят». И Лера позвонила дочери. Друг для друга они были не только мамой и дочкой, но и самыми близкими подругами.

Олег Петрович перезвонил через 3 часа, когда на заседании в ПАСЕ образовался перерыв. Он догадался, что звонок был связан с письмом графа Безухова, и ему самому было любопытно, что же тот написал, для чего ему был нужен прямой контакт с Лерой. А, когда узнал, развеселился:

– Следовало ожидать после тех панегириков, которые он пел Вам в «Узбекистане»! И что Вы ему ответили?

– Да, ребята рассказывали, – предпочла Лера отреагировать на высказывание Олега Петровича и не «заметить» вопрос, отвечать на который ей было неловко. Если бы не крайняя растерянность, она бы ни за что не стала посвящать лишнего человека в то личное, что должно решаться только между двумя людьми, – Хорошо, что меня там не было. Не умею принимать такие преувеличенные похвалы.

– Не скажите! Многое пропустили. Видели бы Вы лица сидящих за столом! Обычно же он нам портит даже прекрасную еду длинным перечнем недостатков, которые надо учесть при организации следующей встречи. А тут такие хвалебные речи.

Лере, как всегда, когда её хвалили, было неудобно, и она немного сместила акцент разговора:

– А еда народу понравилась? И вообще обстановка в ресторане?

– Вы разве в этом сомневаетесь? – с иронией произнёс Олег Петрович и вернулся к интересующему его вопросу, – Так Вы уже ответили нашему влюблённому? Вы же по этому поводу мне звонили?

– Вот Вы веселитесь, – (Лере не понравилось, что Олег Петрович насмехается над пожилым человеком, пусть его предложение о замужестве и, действительно, было не уместным), – а, между прочим, отвечать отказом в таких ситуациях не менее трудно, чем принимать отказ… Я сначала растерялась, не знала как ему ответить, но потом мы с Олей посоветовались, и всё разрешилось.

– И что написали? – продолжил допрос Олег Петрович.

– Ну, поблагодарила, конечно, и ответила, что у меня есть любимый человек, с которым мы не расписаны, но в нашем возрасте это и не нужно. Вот как-то так.

– Так, значит… – протянул Олег Петрович, и тон его был бесконечно далёк от веселья, с которого он начал разговор, – Ну, что ж, значит, моя помощь не нужна. Всего доброго! – и повесил трубку.

* * *

Когда Лера пересказала свой разговор с Олегом Петровичем Ольге, та рассмеялась:

– Расстроился, бедненький!

– С чего ему расстраиваться? – пожала плечами Лера, – Просто заторопился по делам.

– Мам! Ну, хватит уже! Ты с моим отцом обожглась сто лет назад и до сих пор дуешь на воду.

– Видишь, какая я старая, «сто лет назад»! Я его старше на десять лет. Де-сять, понимаешь?!

– Ну, давай, теперь посчитай, что, когда ты оканчивала школу, он пошёл в первый класс, а, когда я родилась, он ещё в ней учился. Какое это сейчас имеет значение? И вообще, ты прекрасно выглядишь, кто тебе даст твои пятьдесят шесть? Сама рассказывала, что в метро останавливают, чтобы проверить проход по социалке. Я не понимаю, если его не смущает разница в возрасте, то почему это должно смущать тебя?

– А что будет через десять лет? Мне под семьдесят, а ему чуть за пятьдесят. Я почти старуха, а он ещё вполне молодой… ну, пусть не молодой, но зрелый мужчина.

– Мам, ну что об этом думать? Пусть год, пусть два, пять лет, десять – кто знает? Но пусть у тебя будет этот кусочек счастья, чем не будет. Отпусти уже себя!

– Ты так считаешь?.. Я подумаю над этим…

25

После дня рождения Олега Петровича Лера окончательно приняла решение держать между ними дистанцию. Хотя шла к нему домой, после разговоров с дочерью, совсем с другим настроением. Но всё как-то сразу пошло не так.

Апартаменты выглядели как на фотографии из супермодных дизайнерских журналов – окна в пол, бесконтактный «умный дом», реагирующий на слова хозяина, а не на сигналы с пульта, полуоштукатуренные кирпичные стены с абстрактными картинами, диван-трансформер, минимум мебели, чёрно-белые тона с вкраплением ярких пятен – оранжевое пламя электрокамина, подушки-думочки на диване, золотистый плафон на потолке. Это было стильно, оригинально, но… холодно, бездушно. Лера сразу почувствовала себя очень неуютно в этом пространстве, которое «домом» назвать язык не поворачивался.

Светская публика свободно фланировала в пространстве апартаментов. Создавалось впечатление, что все они давно знают друг друга (скорее всего, так оно и было), состоят в тесном кружке, в одном сообществе. Среди них были и медийные, вполне узнаваемые лица. Лера же себя чувствовала чуждым элементом, хотя Олег Петрович сразу познакомил её со своими московскими Безуховыми. Но, ни с ними, ни с остальными гостями свободно Лера себя не чувствовала. Странное дело! С очень даже медийными лицами – Димой Азаровым и Сашей Шериновым никакого дискомфорта у неё в «Узбекистане» не было. С графами и графинями Безуховыми в Екатеринбурге тоже. А здесь… Общалась только с ребятами – Даней, Кириллом, Серёжей. И вскоре ушла, сославшись на плохое самочувствие.

Оля на неё наехала, утверждая, что она сама себя накрутила, но Лера осталась непреклонной – они с Олегом Петровичем не пара. Не подходят они друг другу. Категорически.

Это категорическое её решение вскоре подверглось соблазну, и испытания не прошло – Олег Петрович пригласил Леру на концерт выдающегося дирижёра современности Теодора Курентзиса в Большой зал Консерватории. Да ещё с какой программой – «Реквием» Моцарта! И Лера дрогнула, трусливо оправдывая свою слабину, что если бы не «Реквием»… если бы не Курентзис… если бы не зашкальные цены на него… Но подспудно-то понимала, что всё не совсем так.

Только волшебной музыки «Реквиема», трагичной и жизнеутверждающей одновременно, Лера так и не услышала. Она была, конечно, была. Но плыла мимо неё, мимо её сознания, мимо её души, потому что Олег выбивал её из потока музыки одним своим присутствием рядом. Вокруг были тысячи людей, а Лера ощущала себя так, как будто они с ним одни в целом мире. Её начало трясти. Чтобы он этого не заметил, она осторожно вынула свою ладонь из его руки (вроде бы за бутылочкой с водой в сумку полезла).

На улице Олег опять попытался взять Леру за руку.

– Олег! Не надо!.. Пожалуйста… – воскликнула Лера, вырвав руку и не замечая, что впервые назвала его по имени и на «ты».

– Что не надо? – остановился Олег.

– Ничего не надо!

– Что я такого сделал? Я честно пытаюсь ухаживать. А ты вокруг себя какие-то стены выстраиваешь. Куда не ткнусь, везде в стену лбом упираюсь. Я не понимаю, почему два человека – взрослых, свободных, не могут быть вместе? Объясни!