Kitobni o'qish: «По ту сторону клетки», sahifa 2

Тиу начала пытаться управлять малышом мысленными командами. Дело это было непростое, и требовало терпения и настойчивости. Когда их взгляды встречались, Уайя становился послушным и с первого раза выполнял команды. Когда отворачивался, нужно было усиливать сигнал мозга так, что у Тиу даже болела с непривычки голова. Иногда Тиу пыталась, глядя в глаза питомца, прочесть его мысли, ведь ей казалось, что он всё понимает, что у него есть разум, а не только инстинкты, как говорил папа. Но у неё ничего не получалось. Но со временем они стали так понимать друг друга, что, казалось, и команд никаких не нужно, просто они делают то, что хочется им обоим. После долгих уговоров Уипи всё-же разрешил навсегда оставить у себя любимого дочерью питомца.

Так прошло десять лет. В один из длинных солнечных летних дней Тиу и Уайя заплыли на небольшой полуостров вдалеке от дома. Визжа от восторга, они начали играть в «догонялки». На суше Уайя бегал быстрее и ловчее Тиу, и ещё мог быстро забираться на деревья. Увлекшись, они забрели в чащу леса. Вдруг Уайя резко остановился, и Тиу чуть не врезалась в его спину. Уайя, открыв рот и вытаращив глаза, смотрел вдаль. Тиу посмотрела в направлении его взгляда, и обмерла. Лес в этом месте был очень густой, но в одном месте деревья были прорежены, и между ними были устроены навесы из жердей, покрытых пальмовыми листьями и охапками соломы. Но самое удивительное было то, что возле этих навесов находились лури. Их было много; были самцы, самки, детёныши. Детёныши резвились и визжали, взрослые особи увлечённо занимались своими делами. В центре, у открытого места, горел большой костёр. «Странно – подумала Тиу, – отец говорил, что диких лури в природе уже не осталось, а эти, похоже, без хозяев». Она не знала, как поведут себя дикие лури, увидев их, и решила побыстрее уйти. Уайя, казалось, застыл на месте. Тиу осторожно потянула его за руку, но он, казалось, был заворожен увиденным. Потянув сильнее, Тиу увлекла питомца за собой. Всю обратную дорогу Тиу неслась во весь опор, а Уайя был задумчив и грустен и приходилось практически всю дорогу тащить его на себе. В это вечер Тиу ждала отца с ещё бОльшим нетерпением, чем обычно.

– Папулечка, я сейчас тебе такое расскажу! – закричала Тиу, даже не поприветствовав отца, только он зашёл в дом.

– Какое?! – подыграв дочери, так же громко и восторженно крикнул Уипи.

– Мы с Уайей видели целую стаю диких лури!

– А почему ты решила, что они дикие? – сразу став серьезным, спросил отец.

– Потому, что мы видели их в глухом лесу, их было много, и они были совершенно одни, без хозяев!

– А ты сможешь показать то место, где вы их видели?

– Не уверена. Туда мы плыли от острова к острову, а когда приплыли, просто бегали и веселились, дорогу я не запоминала. Обратно я вообще летела, ничего не замечая вокруг. Я испугалась. Я же не знаю, как ведут себя дикие лури. Ты мне ничего об этом не говорил! – обиженно сказала Тиу, слегка толкнув отца в грудь.

– Да я, честно говоря, и сам не знаю. Считается, что диких лури в природе уже не осталось. Разве что в наших глухих местах они каким-то чудом уцелели. Я даже не знаю, применялся ли к ним медулласум, опасны ли они для нас.

– Что такое медузалум?

– Медулласум. Это такое внушение, которое мы вселяем всем лури, чтобы они были послушны, чтобы никогда не проявляли к нам агрессии.

– А кто это внушает, и когда? Мы же своим лури ничего не внушали. Во всяком случае, я Уайе ничего не внушала, но он не агрессивен.

– Потому что твоему питомцу эту установку уже передали его родители. Послушай, как это работает. Мы начали приручать лури очень давно, тысячи лет назад. И сначала приходилось усмирять каждое животное, каждому животному внушать, как нужно себя вести. Приручение давалось нелегко. Ответного сигнала мы от них получить не могли, да и сейчас ещё не научились. То есть мы можем внушить им информацию, можем внушить им свои мысли, но так и не научились читать их мысли.

– Я тоже пробовала, у меня не получилось, – огорчилась Тиу.

– Вот видишь… Так вот, приручать каждого питомца было долго и трудно. Потом мы заметили, что лури существа стадные, живут коллективами, и у каждого коллектива, будь то семья или стая, всегда есть вожак. И тогда наши предки очень мудро решили, что нужно просто внушить этим вожакам, что мы, кракеры, для них высшее благо. Что без заботы кракеров лури погибнут, что за пределами вольера их ждет мир, полный врагов и смертельных опасностей, и что высшее счастье для лури – это слушаться хозяев, и жить в вольере, каждый день благодаря их за заботу. Поэтому лури счастливы. Они считают нас высшими всесильными существами. Они на своём языке передают эту информацию из поколения в поколение, от родителей к детям. Но всё же иногда случается, что особенно буйный или просто недостаточно умный лури выходит из-под контроля. В этом случае мы можем успокоить его мысленным внушением или, в крайнем случае, издавая высокие звуки. Они для лури болезненны и лишают их воли. Ну а если и это на лури не действует, мы стараемся избавиться от такого животного: он неисправим.

– А как мы от них избавляемся? – грустно спросила Тиу.

– Отдаём на крупные фермы.

– А на фермах?

– Моя сладкая, я не большой специалист в этом вопросе. Думаю, что забивают на мясо и кожу, – и увидев, как на глаза дочери наворачиваются слёзы, Уипи поспешил добавить, – Конечно же я пошутил. Их просто держат там в изоляции, в больших и удобных вольерах, чтобы они никому не могли причинить вред.

– Но мы же не будем отдавать своих лури на ферму?

– Конечно не будем. У нас же умные и тихие лури, – сказал отец и зашагал по своим отцовским делам.

***

– Дорогая, я должен избавиться от того бешеного самца, – взволнованно прокричал Уипи, – он чуть не разбил мне голову. Есть у нас пластырь из лечебных водорослей?

Мия, осмотрев голову мужа, увидела небольшую ранку, из которой сочилась кровь.

– Конечно есть. Подожди, я наложу тебе повязку, – Мия бережно приложила лечебные водоросли к ране, – расскажи, что случилось?

– Представляешь, я пошёл к вольерам, чтобы положить корм нашим животным, и увидел, что тот сумасшедший лури, который постоянно на меня шипит и кидается, лежит, словно заболел, а голова у него вся замотана сухой соломой и мокрыми водорослями. Я хотел ему помочь, полечить его, и зашёл в вольер… Не понимаю, что на него нашло…

– Да рассказывай же, что дальше, – нетерпеливо воскликнула Мия.

– Он просто набросился на меня, когда я над ним склонился, и ударил камнем по голове. Знаешь, мне даже кажется, что он заранее всё спланировал. Притворился больным. Подождал, пока я подойду к нему. У него ведь заранее был зажат камень в верхней лапе.

– Дорогой, ты всё усложняешь. Конечно, лури умные животные, но не настолько же, чтобы заранее спланировать такое злодейство, – иронично улыбаясь, сказала Мия. – Думаю, всё было гораздо проще. Просто лури спал, ты тихо подошёл, он проснулся, испугался от неожиданности, и в порыве страха, инстинктивно отмахнулся лапой. А в лапе случайно оказался камень.

– Нет, ты просто не видела, как всё произошло. Я уверен, что это было заранее спланировано. Этот лури пугает меня. Давай избавимся от него.

– Хорошо, давай избавимся. Мы же давно хотели сделать во дворе большой кожаный навес от дождя и солнца, чтобы Тиу могла там играть. Вот и обменяй лури на кожаное полотно для навеса. Где он сейчас?

– Навес?

– Балбес… Лури, конечно,

– Там, в клетке, лежит без сознания. Я испугался, и так закричал, что он тут же свалился на пол.

– Ты не убил его?

– Думаю, нет. Пойдём, посмотрим, – сказал Уипи, увлекая жену за собой, – только будь осторожна.

Подойдя к вольеру, они увидели неподвижно лежащего самца. Самка в соседней клетке тихо скулила. Уипи связал самцу руки и ноги, положил в большой кожаный мешок и взвалил его на плечи. В это время самка громко заскулила и стала бросаться на ограду вольера. Тиу быстро её успокоила.

– Смотри, как будто чувствует, что разлучаются навсегда, – сочувственно сказала Мия, – мне иногда кажется, что они умеют чувствовать, любить, страдать, почти как мы.

– Дорогая, ты всё усложняешь, – пародируя недавние слова жены, с ухмылочкой сказал Уипи, – думаю, всё гораздо проще. Просто ты неожиданно подошла к клетке, а животное этого не ожидало. И испугалось.

– Ладно, иди уже, шутник.

– К вечеру вернусь, – уходя, крикнул Уипи.

Вечером в доме царило необычайное оживление. Всем семейством устанавливали огромный кожаный навес. Было шумно и весело. Все принимали участие в этом радостном событии. Даже Уайя, казалось, разделял всеобщую радость: он громко визжал, метался от кракера к кракеру и пытался всем помочь.

***

– Папочка, теперь я достаточно большая, чтобы послушать твои истории? – с нетерпением и раздражением спросила однажды Тиу.

– Конечно – обречённо вздохнул Уипи – а что тебя интересует? О чём тебе рассказать?

– Расскажи мне всё, что сам знаешь. О мире, в котором мы живём, о нас, почему мы живём здесь совсем одни. Как живут другие кракеры в других местах, и какие они, другие места?

– Ну, слушай, и постарайся заснуть – с надеждой сказал Уипи.

– И не подумаю, пока не услышу ответы на все вопросы.

– Много миллионов лет назад на нашей планете Земля произошла гигантская катастрофа. Произошло это по вине могущественной цивилизации, которая в то время царила на нашей планете. Это были странные существа. Их мозг был слишком примитивен, чтобы познавать Истину, первопричину всего сущего, но вполне развит, чтобы делать жизнь на этой планете для себя удобнее: чтобы не бояться холода и голода, не бояться болезней и врагов, которые могут забирать их жизни. Они совершенно не думали о смысле жизни, не пытались познать глубину мироздания, пределы бытия. Я понятно говорю? – спохватившись, что увлекся взрослыми терминами, спросил Уипи.

– Конечно! Вообще-то я уже большая, и всё понимаю – обиделась Тиу.

– Так вот. Вся сила их разума была направлена на то, чтобы удовлетворить свои желания. Они даже размножались не для того, чтобы их потомки смогли познать то, что не суждено было познать им самим, а для того, чтобы удовлетворить свои желания. Желаний было много. Все желания не могут исполняться, особенно если на планете очень много существ, и желания их, в общем-то, схожи. Если желания не исполняются, это причиняет страдания. Страдания, в свою очередь, порождают зависть и злобу. В порыве злобы эти существа могли даже убивать друг друга, хотя для нас отнять чужую жизнь – вещь немыслимая.

– Но ведь мы же убиваем лури. И крокодилов тоже.

– Моя сладкая, это совершенно другое. Крокодилов мы убиваем в двух случаях: чтобы защитить себя, и для пропитания. Лури мы разводим также для пропитания. Это животные, понимаешь, они не могут чувствовать, как мы. Они созданы для того, чтобы мы, разумные существа, могли продолжать свой род, могли и дальше искать и находить ответы на вечные вопросы.