Kitobni o'qish: «Страж Монолита», sahifa 15

– Мать моя… – раздалось сзади растерянное.

Земля, казалось, вздыбилась и покрылась бегущими телами. Бандиты, заорав, испуганно паля, бросились убегать. Шансов у них не было. Сотни прыгающих в высоту человеческого роста зверьков быстро сокращали расстояние. Серой, по-своему вдруг запищавшей массой они атаковали убегающих бандитов. Одни прыгали на спину, другие повисали, сомкнув челюсти на ногах, третьи на ходу бросались под ноги. У главаря Бобр заметил с десяток тел на рюкзаке, один из бандитов упал и, дико крича, держась за лицо руками, катался на земле. «Нет, не такой конец должен быть у них – подумал Егор, – слишком просто, они еще должны Зоне. Стоять!» – внутренне громогласно закричал он атакующей людей колонии. В ответ ему раздалось многочисленное «нет», не голосом, но неприятием его сигнала, вдохнув глубже, он, раскинув руки в стороны, ощущая проходящие через себя волны Монолита, тихо произнес:

– Отпустите их… они… мои.

Серая масса на секунду застыла, безумный писк прекратился. Валяющиеся на земле окровавленные люди продолжали перекатываться и держаться за лица. Одежда их была прокусана во множестве мест. Наверное, они уже умирали. Тушканы схлынули серой массой, несколько зверьков перепрыгнуло через сидящего сталкера, задев его лицо теплыми хвостами. Бандиты теперь были совсем другими. Прокусанные пальцы, подъеденные уши, носы, губы, все заливала алая кровь. Бобр просто лег на спину, разглядывая небо. Он теперь мог свободно смотреть на ситуацию сверху, не пользуясь своими глазами, это было зрение Зоны. Он чувствовал, что подключен к ней, он физически ощущал вибрации Монолита, он чувствовал волю Зоны и не находил в ней злого умысла. Через некоторое время лежащие на земле люди начали приходить в себя. Косой ползком полез за контейнером с артефактом, в котором лежала уже наполовину разряженная «душа». Толстый смог встать чуть-чуть раньше и несколькими сильными ударами ноги, выбивая из Косого пыль и воздух, откатил подельника от контейнера с артефактом. Достав «душу», он приложи ее к лицу. Косой, закашлявшись, пополз к Толстому и, протянув окровавленную руку, порванными губами, слипающимися от крови, прошептал:

– Дай… – На что получил прямой удар ботинком в лицо. Откатившись, он затих. Два других бандита, гнусавый и Житуха, достали свои аптечки и трясущимися руками кололи себе лекарства, стимуляторы и обезболивающее. Косой лежал поодаль, скрутившись винтом, а теперь еще и с вбитыми внутрь зубами. Полностью восстановив свое здоровье, главарь сплюнул, посмотрел на перевязывающихся партнеров, на уже почти потухший артефакт, на Косого, все также лежащего без сознания. Потом сплюнул еще раз и вложил артефакт в руку Косого. Сам достал паек, повесил дробовик Бобра себе на плечо и, стоя, принялся жевать. Косой, пролежав несколько минут, застонал, артефакт стремительно угасал в его руке. Прошло еще несколько минут, кровотечение остановилось, укусы начали затягиваться, образовав лиловые шрамы. Артефакт «душа» почернел и окончательно умер в его руке. В отличие от главаря, лицо и тело которого полностью восстановилось и шрамы исчезли, лицо Косого представляло собой безобразную маску с крупными полукруглыми лиловыми шрамами. Он провел рукой по лицу и, скривившись, посмотрел на черный безжизненный легкий камень в его руке.

– Падла, – сказал он артефакту и выкинул его в сторону.

Два других бандита перебинтовали руки и головы, оставив только щели для глаз и рта. Бинты намокали кровью. Сняв с себя камуфляжные штаны, они обрабатывали места укусов медикаментами, шипя и переругиваясь. Косой обезображенными пальцами полез в рюкзак за едой, достал колбасу и хлеб. Отвернувшись от всех и ссутулившись, он надкусил палку колбасы.

– Ш-у-у-ка-а-а!!! – закричал он, вытаскивая изо рта окровавленную колбасу, в которой торчали четыре его передних зуба.

Спустя некоторое время, когда бандиты уже зализали раны, а как-то сразу еще более помельчавший мелкий взял вместо присмотренного им дробовика, который теперь забрал себе главарь, пистолет-пулемет, Бобр решил появиться. Его появление живым и невредимым повергло бандитов в шок. Держа его на мушке, у всех четверых дрожали пальцы на спусковом крючке. Главарь долго проглатывал вдруг пересохшую слюну перед тем, как сказать хоть слово.

– Ты кто? – наконец хрипло спросил он, дергаясь всем телом, держа Бобра на мушке его дробовика.

– Кто, кто, дед Пыхто, – ответил сталкер, не затейливо крутя в руке гнутый электрод.

– Да ты че, мувык… – начал было мелкий, но неуверенно посмотрел на главаря и остановился.

– Я к схрону иду, мне по другому никак, не хотел, чтоб вы в спину стреляли, вот и вышел, – просто ответил сталкер, глядя в сторону.

– Да я тебя… – начал Косой, снимая «Глок» с предохранителя и делая шаг навстречу к Егору. – Фука, падва!

– Не советую шуметь и задерживаться. Щас стрельнешь разок, тебя по-новому жрать начнут, живьем, – спокойно сказал сталкер.

Перемотанные кровоточащими бинтами бандиты, стоявшие сзади, испуганно замычали.

– Косой, уймись на! – в полголоса приказал главарь. – Пошли! – он махнул дробовиком в сторону Егора.

Сталкер развернулся и пошел. Ветер трепал его волосы и одежду, он продолжил путь, обходя издали аномалии, срезая расстояние между ними, с интересом обозревая суровые окрестности. Ведь он здесь еще не был, суровая красота этого места восхищала и радовала сталкера. То здесь, то там разбросанные валуны, совсем немного человеческого мусора, пожухшая степная трава, волнами пропускающая сквозь себя освежающий его легкое и разгоряченное тело ветер, тишина… Следующие за ним люди продолжали тащить на себе весь свой скарб, главарь так же держал спину сталкера на прицеле, но сталкер чувствовал, что делает он это ради приличия, внутри он боится его и Зоны, которая снова, уже по-другому, готова принять его. На самом деле главарь чувствовал бы себя легче, если бы ему не нужно было держать сталкера на мушке, а он мог просто идти следом, не глядя по сторонам. Косой, шедший сзади, то и дело спотыкался, его частично восстановленное артефактом тело осталось обезображенным. Шедшие позади два бандита, перемотанные бинтами и излучавшие море страха и сильнейший запах крови, боялись настолько, что Егор, разглядевший верхним зрением с позиции наблюдателя невдалеке группу слепых псов вместе с матерым чернобыльцем, с трудом остановил их от нападения. Они так и прошли мимо стаи, не заметив ее. Слепыши лишь вытянули слепые морды и, жадно принюхиваясь, проводили группу незрячими глазами. Последние два бандита с трудом тащили собственную поклажу и комбинезоны сталкеров, когда один из них завел разговор, чтобы повесить все на сталкера, главарь лишь рыкнул.

– Я тебе сколько раз говорю, сиганет мужик в аномалию и плакали наши денежки. На хрена мне надо, чтобы товар пропал? Тащи на молча на! Там и твоя доля есть, – говорил главарь, но Бобр знал, что Толстый уже не верит, что сталкер сиганет в аномалию, чтобы избавиться от возможных мучений и сделать бандитам козу, уничтожив знатный хабар.

Но порядок должен быть порядком, если Толстый сказал тащить, значит, надо тащить. Бугор заднюю в правильном деле не включает. Сам же главарь чувствовал, что сталкер чувствует себя гораздо спокойнее, чем все попадавшие до этого к ним в руки люди. Это спокойствие напрягало его больше всего. Единственная его надежда была дойти до общаковского схрона, куда их ведет мужик, а там уже отдохнуть, сделать засаду и продолжать принимать мужиков, идущих из дальних ходок с хабаром. К тому же до их ближайшего схрона уже дальше, чем до тоннеля, значит, и дорога теперь только одна.

Продвигаясь дальше вглубь Зоны, замыкающие бандюки заныли. Им было тяжело. Они потеряли много крови, а обезболивающее отпускало, и боль в десятках неглубоких ран разгоралась с новой силой. Обернувшись, Бобр увидел, что у обоих замыкающих бандитов начинается заражение крови. Они, конечно, еще продержатся некоторое время на инъекциях и антишоковых, но без артефактного лечения тут не обойтись, даже современный медицинский центр, будь он здесь, наверное, уже не смог бы им помочь. Главарь скомандовал привал, и пока замыкающие делали себе уколы и меняли бинты, он молча сверлил сталкера взглядом, пытаясь разгадать этого человека. После короткого привала они продолжили путь. Сталкер в очередной раз сдержал заинтересовавшееся людьми большое стадо кабанов вперемежку с плотями. Он видел тоннель каким-то новым появившимся чувством, он все больше понимал, что ему нужно именно туда, прикидывая своим внутренним и в то же время внешним взором расстояние, до него оставалось совсем немного.

Через час пути, когда скорость колонны значительно упала по причине отставания замыкающих, за холмом, на вершину которого они взобрались, показался тоннель. Приближаясь к нему, сталкер увидел десятки извивающихся электр, гравитационных аномалий, несколько симбионтных гибридов, не встречавшихся ему ранее. Преломляющийся воздух настолько искажал вид, что рассмотреть подробности входа в тоннель через поле аномалий не представлялось возможным. Единственное, что было видно, это то, что стены тоннеля уже внутри жадно облизывало пламя жарок, подсвечивая мрачным темно-красным светом своды тоннеля.

– Ты че, кожел? Ты куда наш привел? – снова вскинулся мелкий, пытаясь разглядеть хоть подобие прохода среди аномалий.

Бандиты в недоумении застыли. Бобр и сам никогда не попытался бы даже приблизиться к этой гудящей и искрящей стене, в любом костюме, хоть в «Севе», хоть в скафандре космонавтов. Но сейчас это не то, что было несколько дней назад. Многое поменялось… или даже больше, чем многое. Главарь с сомнением и недоверием посмотрел на сталкера.

– Тут?

– Там, – ответил Егор, показав в глубь размытого контура тоннеля, выглядящего черным входом в преисподнюю.

– Пройдешь?

– Спрашиваешь, тут даже первоклассник пройдет, – Бобр усмехнулся. Сейчас ему это было необходимо. Ему нужна была уверенность, что он пройдет, и Монолит должен услышать его уверенность. – Ну что, вы со мной сразу или подождете, пока я пройду?

Главарь отпрянул.

– Давай сам и это… помедленнее, чтоб мы запомнили.

– Хорошо, – ответил сталкер. – Надо настроиться.

Он сел и закрыл глаза, внутренним взором оглядывая поле. Несколько раз он представлял себя фантомом и пытался пройти через фронт в нескольких местах, но фантом, пройдя несколько метров вглубь, неизбежно взрывался, заставляя сталкера вздрагивать.

– Чего это он? – спросил Косой Толстого, испуганно глядя на Бобра.

– Готовится, не видишь? – цикнул главарь. – Ща пойдет на фабрикаты.

Бобр тем временем, выделив из себя еще один фантом, мысленно наполнил его проходящей через него от Монолита вибрацией. Так он вдруг гораздо лучше почувствовал свое незримое тело. Оно будто само или по указанию Монолита сделало несколько шагов вправо, присело на землю и медленно поползло вглубь аномалий. Бобр чувствовал, как оно перебирает руками и ногами, вот горячий камушек под ладонью, теперь правее, вот под коленом скрипнул крупный песок, теперь еще правее, вот тут твердая уплотненная земля, левее, так, теперь чуть-чуть прямо, воздух стал прохладнее и свежее, теперь еще маленько вперед и аккуратно перешагиваем маленькую жадинку, делаем шаг в сторону. Разводим руки, проверяя пространство, чисто. Прошли! Бобр вздохнул полной грудью и открыл глаза.

– Ну что, пших, готов? – зло спросил мелкий. – Давай, придурок, не обгадьщя шо штраху.

Егор медленно встал, подошел в выбранному месту, закрыл глаза встал на колени, выключил сознание и звук шипящих и беснующихся рядом аномалий, включил ощущения, оставшиеся в ладонях, теле и ногах, и пополз. Вот он, горячий камушек под рукой, сталкер улыбнулся, не открывая глаз, привет, ага, вот и песочек, прожженный до скрипа, ура! Вот твердая, словно скорлупа, площадка, здравствуй, здравствуй, свежий ветерок на щеке, встаем, вот жадинка, красиво светящаяся, словно морской еж, белым светом, перешагиваем, раздвигаем руки в сторону, чисто. Прошли! Егор открыл глаза. Отсюда его разделяло около десяти метров до кучки бандитов, неуверенно переминающихся с ноги на ногу на той стороне.

– Я прошел, – крикнул Егор.

Среди бандитов возникло движение. Главарь толкал мелкого вслед за сталкером.

– Я на такое не подпишывался! – орал тот.

– Лезь, сука! – угрожал главарь.

– Да я же коншусь тут, ты видел, как он полж? Он же жаговоретнный! – кричал Косой.

Главарь вместо ответа ударил мелкого по лицу, тот упал. Толстый нагнулся и схватил его за воротник, и потащил к проходу.

– А-а-а! Не надо, я шам! Я шам! – истошно заорал тот.

Главарь отпустил его, напоследок присыпав песком, выбитым ударом ноги из земли.

– Вы там не бросайте ничего, включится – мало не покажется, – пообещал Бобр, делая пару шагов назад.

Косой испуганно замер, глядя в проход между аномалиями, между которыми были видны следы Егора. Обреченно обернулся и со слезами сказал:

– Толштый, ну не надо, Толштый!

В ответ Толстый лишь передернул дробовик Бобра и направил в спину Косого.

– Шука, – обреченно сказал Косой и, плача, пополз к Егору.

Несмотря ни на что, мелкий сноровисто лез по следу, уткнувшись лицом в землю, чтобы не потерять нить из виду, наконец, он добрался до жадинки. Почувствовав свежий воздух, он встал, на его беззубом лице появилась радостная улыбка. Разглядев сталкера, стоявшего поодаль, он открыл свой окровавленный рот и прошипел:

– А-а-а-а, кажлина тупая, швалить от нас хотел? Шука, ты мне жа все ответишь… мы тебя, шука…

При этом он одной ногой встал в жадинку. Сталкер порывисто двинулся к нему, мелкий в ужасе закрыл руками лицо и голову, присев и отвернувшись в сторону. Бобр схватил его за шкварник и с силой дернул на себя. Неожиданно легкое тело мелкого полетело на сталкера, он не удержался, и оба рухнули на пол. В жадинке остался один из ботинков мелкого.

– Эй, че там у вас? – крикнули снаружи.

– Кажел, ботинок мой жадинке шкормил, шука! – крикнул Косой подельникам.

Главарь, оглянувшись, выдохнув и прошептав что-то про себя, встал на колени и пополз следом. В отличие от мелкого, он полз не так быстро, внимательно смотря, куда ставили руки и ноги. Через пять минут он был на месте, увидев ботинок Косого, он перешагнул его, встал рядом с мелким, свистнув остальным, бледность сходила с его лица. Двое других бандосов, навьюченные, словно ослы, кряхтя и постанывая, также проделали весь путь, обойдя ботинок и тяжело дыша. Болезненная серость разлилась по их лицу, участки которого проглядывали под сползшими бинтами, было видно, что заражение идет полным ходом, и им двоим осталось не долго стоять на ногах.

– Ну что, сталкерок, показывай, где схрон, – сказал главарь, качнув дробовиком.

– Ща отдохнем, пашаны, – обрадовался мелкий. – Э, мужик на, у тебя там водяра ешть?

– Есть, есть, – ответил сталкер и двинулся в глубь тоннеля.

В темноте тоннеля загорелись четыре фонаря бандитов, освещающие пространство спереди, пол и стены. Бобр смело пошел вперед. Легкий писк в ушах вызвал лишь волну радости. «Вот он я. Я пришел!» – с облегчением, мысленно крикнул сталкер. Писк в ушах вдруг стал оглушительным и одновременно бесшумным. Руки и ноги медленно остановились. Из темноты выступила фигура человека, перемотанная бинтами, в синих изорванных джинсах, фонари на секунду осветили создание.

– Контролер! – раздались полные ужаса крики сзади.

Кто-то даже успел выстрелить в пол, эхо выстрела еще некоторое время толкалось в тоннеле, затем под мрачными сводами воцарилась тишина, пробиваемая лишь четырьмя налобными фонариками бандитов. Контролер рывком вынул ментальные проекции людей на себя. Перед главарем появилась такая же фигура главаря с дробовиком в руке и автоматом на плече, просвечивающаяся грязно-желтым и темно-красным с синими дымными прожилками, перед мелким появилась такая же фигура мелкого, с изуродованным лицом и наполовину вытащенным пистолетом из кармана, его фигура просвечивала коричневым, неуловимо неприятным светом, два бандита сзади также стояли, покачиваясь впереди своих тел с прозрачными рюкзаками на плечах и замотанными в бинты лицами, они светились бледно-серым цветом смерти. Бобр также обнаружил себя, стоящим впереди тела, в раздолбанных ботинках, подштанниках и майке, он светился спокойным желтым светом, от его груди и головы тянулись еле заметные дрожащие лучи малинового цвета, стремившиеся в сторону ЧАЭС. Видимо, только сталкер мог наблюдать за всей картиной, находясь в сознании. Он поднял руку и с удивлением рассмотрел ее полупрозрачное содержимое, затем улыбнулся и посмотрел на контролера. Тот смотрел на него и сквозь него, в его темных бездонных глазах не читалась ни одна мысль, он медленно подошел к проекции сталкера, поворотом головы проводил уходящие в сторону ЧАЭС малиновые нити. Отвернулся. Легким усилием он позволил призраку главаря свободу действий. Призрак очнулся, увидел контролера и прозрачного сталкера, он что-то беззвучно заорал и, выхватив прозрачный дробовик, открыл бесшумный огонь, одновременно меняя позицию. Дождавшись, когда главарь разрядит прозрачный дробовик, контролер махнул рукой, и ментальная проекция главаря разбилась, словно стеклянная статуя, сделанная из тонкого цветного стекла, но осколки не упали вниз, они полетели сквозь стену, постепенно уменьшаясь в размерах. Тело главаря осталось стоять, светя фонариком в пустоту. Следующим он дал свободу мелкому. Призрак Косого, придя в себя, в ужасе беззвучно заорал и попятился назад от контролера, затем, увидев сталкера, упал на колени и пополз к сталкеру, беззвучно рыдая и умоляя о пощаде. Егор лишь покачал головой и указал пальцем на контролера. Косой все понял, он подполз на коленях к мутанту, кривя свой беззубый рот, пытался схватить его за ноги, но проваливался сквозь них, стоя на коленях и горестно заломив руки, он страстно о чем-то молил контролера. Тот ответил ему что-то, слышимое только мелкому, он закивал головой и принялся целовать ноги. Контролер шевельнул пальцем, и мелкий застыл, стоя на коленях лицом в земле. Затем контролер дал свободу сначала одному, потом другому бандиту. Один, увидев картину, схватился за автомат и открыл беззвучный огонь, дождавшись, когда он выпустит всю обойму, контролер легким взмахом руки разбил его. Второй бандит, увидев контролера и свое тело, стоящее позади него, бросился бежать, но, пробежав несколько шагов, повинуясь короткому взмаху руки мутанта, разлетелся на прозрачные кусочки, которые полетели в сторону аномалий, постепенно уменьшаясь в размерах. Наконец, контролер обратился к сталкеру.

– Кто ты? – беззвучно спросил он.

– Я человек, я сталкер, – также ответил Егор.

– Ты знаешь, кто я?

– Да, я знаю, кто ты. Ты Страж Монолита.

– Ты разрешишь смотреть тебя? – также беззвучно спросил Страж.

– Да.

Контролер протянул когтистую руку к голове сталкера. Рука, ощущаемая прозрачной головой, была теплой и мягкой. Перед глазами Егора побежали картины его детства, сначала медленно, потом быстрей и быстрей, скоро он перестал успевать различать их, они замелькали с такой скоростью, что ему показалось, что он падает в бесконечную пропасть, все ускоряя свое падение. Наконец, картинки остановились. Сталкер знал, что Страж отследил каждый день его сознательной и бессознательной жизни, каждое чувство, каждую эмоцию, вплоть до последних секунд, когда он был еще в своем теле. Контролер выбрал одну картинку и показал ее человеку. Картинка вдруг ожила и стала показывать, как сталкер в легкой куртке новичка с одним пистолетом в руке спрыгивает со старого грузовичка. Возле грузовичка валяется куча мертвых слепых псов. Сталкер через прицел оглядывает тела, скоро он заглядывает под машину и видит там слепого пса с простреленной грудью, из которой пузырится кровь. Человек направляет оружие на голову мутанта, проходит секунда, другая, вдруг сталкер опускает оружие, оглядывается и уходит, оставляя мутанта жить.

– Я разрешаю тебе пройти к Монолиту, – сказал Страж.

– Но мне не нужен Монолит, у меня есть все, что мне нужно, и еще меня ждет друг.

Контролер достал еще одну картинку: замерзающий человек сидит босиком возле камня в нижнем белье, сверху на него льет дождь.

– Валера! – крикнул Егор, так явно вдруг увидел он эту картину.

Замерзающий человек поднял вверх голову, глядя на сталкера, и одними губами на бледном лице сказал: «Я жду, Бобр, торопись».

Контролер кивнул и взмахом руки вбил обратно проекцию сталкера в его тело. Бобр со стоном вдохнул. Четыре человеческих тела все так же стояли в тишине, светя фонарями. Но со зрением Егора что-то случилось, он увидел контролера и проекцию мелкого, застывшего в целующей землю позе. Контролер вновь вернулся к мелкому, дал ему свободу. Проекция зашевелилась и начала что-то жарко шептать контролеру. Контролер спросил его о чем-то, тот закивал головой. Контролер наложил руки на голову мелкого, проекция его замигала. Другой рукой Страж сделал несколько пассов над головой Косого и, встряхнув рукой, выкинул грязный коричневый ком растекающейся жижи. Она ударилась о стенку и осталась лежать. Бобр моргнул. Коричневая жижа исчезла, а проекция Косого засветилась чистым желтым и голубым светом. Контролер взмахом руки вбил проекцию Косого в его тело. Тело упало на землю и часто хрипло задышало.

– У-у-у, – начал издавать звуки мелкий.

Через минуту он задергался и встал на четвереньки. Бобр явственно видел свечение уже физического тела Косого. Мелкий встал на четвереньки и запрыгал, радостно ухая и стуча себя в грудь кулаками, затем, раскачавшись на месте, он сделал длинный прыжок и боком подскочил к сталкеру, его голова уперлась Бобру в колени, он мычал и гладил разбитые ботинки.

Бобр достал из рюкзака, висевшего на спине у мелкого, противогаз и подал ему.

– У-у-у-у-у! – обрадовался тот и натянул противогаз на обезображенное лицо прямо поверх фонарика.

– Ну что, Мелкий, – спросил Егор снорка, – пойдем выручать товарища?

– У-у-уа, у-у-а! – ответил тот восторженно.

Бобр вытащил у стоящих тел свой комбинезон, снаряжение, забрал берцы, при этом тело бандита опрокинулось назад, но это было ему уже безразлично. Снял с другого бандита все снаряжение ученого и перевесил на снорка. Затем, подумав, забрал дробовик.

– А то долговцы неправильно поймут, – произнес он про себя, чувствуя безмолвный вопрос контролера.

Он вздохнул, открыв контейнер с лежавшей там «снежинкой». Прикрепил ее в специальный карман, чувствуя охватывающую его тело небывалую легкость.

– Давай, Мелкий, понеслись. Валера долго ждать не может.

Сталкер и снорк побежали в сторону выхода в наступившую ночь. Зона поливала дождем пустынные земли, смывая с них кровь, боль и усталость дня.

Кучка людей, пуская слюну, нетвердой, шаркающей походкой двинулась за широкой спиной контролера вглубь тоннеля.

Свет налобных фонарей постепенно померк в глубине его свода.

* * *

Обложка создана специально по заказу автора, художником Дмитрием Новочадовым.