Kitobni o'qish: «Старая кляча желает любви», sahifa 6

Это длилось меньше минуты и Галина все это время наблюдала, зорко вглядываясь в лица, ожидая, что же будет дальше. Немного выдохнула, когда увидела одиноко идущего Андрея Петровича. Она испугалась, что сейчас будет обнаружена своими коллегами, встала и быстро пошла в обратном направлении. Опять острые колени поднимались в высоком марше. Позади послышались шаги, она ясно понимала, что это он.

– Галина Петровна! Галина Петровна!

Делая вид, что не слышит, она ускорилась, насколько это было возможно. Мужчина перешел на бег, и догнав наконец ее, он взял за локоть, чтобы приостановить.

– Вот это да, больная женщина? Боюсь спросить, а с какой скоростью Вы ходите, когда не болеете?

Галина почувствовала слабость, все-таки еще она не здорова. Мужчина и женщина стояли, пытаясь отдышаться. Андрею приходилось немного задирать голову, чтобы смотреть ей прямо в глаза. Пушистый снег сыпал на их головы, резко выделяясь на черных волосах, бровях и ресницах женщины. Серые глаза мужчины стали темно-серыми и очень теплыми. Он все еще держал ее за локоть, а она не сопротивлялась.

– Ты похожа на черную лебедь, – не сдержавшись в раздумье произнес он. Лицо Галины смягчилось, ее проникновенный взгляд потеплел и смотрел прямо в сердце ему.

–Мой рост сто восемьдесят сантиметров, – почему-то именно эту информацию выдала она.

– А на моей голове нет ни единого волоса, – нелепо улыбаясь, подхватил Андрей.

Они шли очень медленно, за всю дорогу, не сказав друг другу ни слова, не испытывая никакой неловкости. Поднявшись на пятый этаж, Гала открыла дверь ключом.

–Ты где шлялась в снег? Кто потом будет отхаживать тебя? – по обыкновению, претензиями встретила ее мать. Гала, как бы извиняясь за свою маму, молча улыбнулась Андрею.

– Не переживайте, мама, я сам поухаживаю за Галчонком. – бодро объявил он, а Галина удивленно посмотрела на Андрея, но ей понравилось, как он ее назвал.

У старухи что-то упало из рук. Она почти выбежала к ним навстречу.

–Что это ему надо, а? – не глядя на мужчину, спросила она дочь.

Гала никак не реагируя, прошла в свою комнату, за ней Андрей.

– Есть какой-нибудь чемодан? – обратился он к Галине. Она, протянув руки на верх шкафа, легко достала большой чемодан коричневого цвета, он был старомодным и пыльным. Смахнув с него пыль, Галина стала быстро скидывать туда свои вещи, Андрей помогал.

Старушка затряслась от ярости:

– Ты что это удумала, а? Ты что это? – раз за разом повторяла она, не в силах сформулировать еще какую-нибудь разумную фразу.

Она пыталась помешать им собираться, выхватывала вещи из рук, порвав при этом одну юбку Галины. Кричала, истерила, называла Андрея проходимцем и жуликом, угрожала, что отравится, если ее дочь только посмеет выйти за порог. А дочь ее уже привыкла к истерии матери, и была почти спокойна.

Через полчаса пара спускалась по этажам, Андрей нес большой квадратный чемодан Галины. Они улыбались друг другу как подростки, сердце стучало в унисон.

Оказавшись под открытым небом, Галина почувствовала новое дыхание жизни. Мать ее открыла окно, чего она никогда ранее не делала, если шел снег или дождь и набрав побольше воздуха в легкие, прокричала:

– Вернешься- не приму, так и знай! Проститутка!

Их обоих очень рассмешило это слово, и весело смеясь, новоиспеченная пара быстро удалялась от дома.

Ночь. За окном вовсю кружит снегопад, фонарный столб подсвечивает ему путь. В окнах квартиры Андрея видны два силуэта: высокая и крепкая фигура женщины и мужчины, еле достающего ей до плеча, они стоят обнявшись, любуясь этим зимним волшебством.