Kitobni o'qish: «Старая кляча желает любви», sahifa 3

– Ну мы пошли. – сказали в один голос они и исчезли, оставив шлейф духов в кабинете.

Холодный ветер принес за собой холодный дождь, который нещадно хлестал по лицу, рукам и ногам, Галина шла домой. Сегодня она должна вернуться вовремя, иначе скандал неизбежен, поэтому нужно поторопиться. Хлюпающие туфли набрали воды и увеличились в размере, каждую секунду обладательница их рисковала остаться без обуви. Поплотнее запахнув свой серый плащ, борясь со стихией, насквозь мокрая высокая и сутулая фигура женщины, словно ледокол шла напролом усиливающемуся ветру и дождю. Лицо ее было мрачно также, как и небо в эту минуту,

Капли дождя свисали с ее немного крючковатого носа, все лицо ее было мокрым то-ли от дождя, то-ли от слез, которые ручьем лились из ее глаз, она даже не пыталась вытирать его. У женщины было еще минут пятнадцать на то, чтобы освободить свое тело и душу от разъедающей боли. Когда она появится дома перед матерью, то вновь наденет маску спокойствия и равнодушия.

Глава 3

-Галина Васильевна, здраствуйте! – в кабинет вошла главврач Людмила Петровна, а за ней следом тот мужчина из столовой.

– Это Андрей Петрович, наш новый завскладом, он устранит все Ваши неполадки по мебели.

Главврач вышла, Галина Васильевна, не ожидая совершенно никаких мужчин у себя в кабинете, сильно разволновалась: она сидела, сняв туфли, и сейчас пыталась их побыстрее нащупать и вернуть их на ноги. Любонька с Антониной с интересом наблюдали за растерянными движениями своей начальницы. Наконец Галина встала и оказалась с глазу на глаз с Андреем Петровичем, последний смотрел ей прямо в грудь, так как был сильно ниже ее. В руках он держал чемоданчик с инструментами.

– Ну здрасьте – незамысловато поздоровался он. – Привет, девчата, обратившись уже к остальным женщинам, с улыбкой проговорил он. Он не без удовольствия вспомнил, как они вчера прошли в столовой.

– Добрый день, Андрей Петрович, добро пожаловать в коллектив! – женщины улыбались во весь рот, а Любонька потянула вниз блузку, чтобы больше открыть свое декольте.

Гала поправила свой пучок на голове, пригладила челку и протянув свою крепкую не по-женски руку, поздоровалась. Она почувствовала, что одета как-то не так, как надо и раздосадовалась на себя за это. Никакой косметики, сухие губы, широкие плечи, длинные ноги и руки, на ней была рубашка грязно-зеленого оттенка и юбка, скрывающая колени из грубого сукна серого цвета.

Андрей Петрович посмотрел с некоторым недоумением на эту высокую женщину, которая так крепко пожала ему руку. Галина увидела серые глаза его и больше ничего вокруг не видела.

– Ну, что тут у вас починить? – чувствуя, что ему здесь рады, оптимистично проговорил Андрей.

Антонина подошла к мастеру и кокетничая показала поломанные дверцы шкафчиков. Она что-то томно ему говорила, понизив голос до полушепота. Галина так и осталась стоять, не произнеся ни слова и стараясь уловить, что же шепчет эта развратная девка ему. Люба похихикала, и взялась за свою работу. Андрей Петрович возился с инструментами, в компании молодой женщины. Она ассистировала с большим удовольствием, стараясь дотронуться до мужских рук, не стесняясь заигрывала. Галина Васильевна, не в состоянии больше лицезреть такую интимную сцену, почти выбежала из кабинета.

Когда мастер ушел, а Галина еще не вернулась, произошел следующий разговор двух женщин:

– Да ты с ума сошла, Любка, на кой он тебе сдался? Старый перд! – возмущалась Антонина. – Он лет на двадцать тебя старше. Ну ты даешь!

– Отстань, Тоня, тебя не касается. Значит сдался зачем-то. – спокойно ответила она, смотрясь в зеркало.

Выходя из поликлиники, Гала увидела, как Люба идет под ручку с лысым Андреем Петровичем.

На следующий день отчет, который предоставила Любонька, был впервые забракован Галиной Васильевной.

– А какая, собственно, проблема? – поинтересовалась та.

– Все в корне неверно. Ищите сами свои ошибки, это Ваша работа, а не моя. – не без злорадства выпалила начальница.

– Кажется, кто-то бесится по поводу лысого. – хихикая, шепотом предположила Антонина.

Люба округлила в ответ глаза, как бы спрашивая: «Ты серьезно? Из-за него?» Она даже не разозлилась на Васильевну, так как была слишком удивлена тем, что их «старая кошёлка» может испытывать хоть какие-то эмоции и чувства.

*******

Дождливый ноябрь притащил за собой вдруг колючий снег, как-то рано, очень рано природа закрывалась и скупилась на солнечные дни. День за днем, пять раз в неделю Галина наматывала километры в своих грубых туфлях от дома до работы и обратно. С каждым понижением градуса в ртутном столбике термометра росла физиологическая потребность в мужской ласке. В декабре женщина слегла: виной тому был ежедневный пеший марафон в непогоду и то, что она была свидетелем интрижки, которую Люба затеяла с Андреем Петровичем. Гала видела, как они уходили с работы под ручку, обедали вместе, эта пустая, как казалось ей, женщина постоянно смеялась и слишком радовалась жизни. Еще и то обстоятельство, что у ее подчиненной был муж и двое сыновей- совершенно выбивало из колеи железную (как казалось всем сотрудникам поликлиники) Галину Васильевну. Она страдала молча, в одиночку, ни словом ни обмолвившись со своей матерью, к слову сказать, Галина уже много лет не была откровенна и близка с ней. На сайт знакомств, где была размещена анкета, женщина заходить больше не решалась. Комом в горле стояли воспоминания последней полу встречи.

Воздух в комнате был наполнен болезнью: тягучий запах камфорного масла пропитал немолодое женское тело, множество маленьких бутылечков на прикроватной тумбочке, градусник, отвар шиповника в кружке и Галина, совершенно осунувшаяся и побледневшая. Старая мать, недовольная тем, что ее дочь посмела заболеть, и ей, семидесятилетней старухе приходится ухаживать за ней, шаркала по комнате в тапках, подносила ей то одно то другое.

– Даже мужика себе не могла завести. – причитала беззубым ртом мать. – Что прикажешь мне делать теперь? Кто подаст стакан воды?