Kitobni o'qish: «Навеселе. Как люди хотели устроить пьянку, а построили цивилизацию», sahifa 2

Глава 1
Почему мы напиваемся?

Людям нравится выпивать. Антрополог Майкл Дитлер замечает: «Алкоголь – абсолютный лидер среди психоактивных веществ в мире, его потребляют повсеместно и в огромном количестве. На сегодняшний день число его активных потребителей во всех странах оценивается более чем в 2,4 млрд человек (это около трети населения Земли)»¹³. Такое положение дел не ново: люди напиваются уже очень давно¹⁴. Сцены возлияний и празднеств преобладают в древней археологической летописи точно так же, как и в соцсетях XXI столетия. Например, на каменном рельефе, который находится в юго-западной Франции и которому 20 000 лет, женщина, вероятно богиня плодородия, подносит ко рту рог. Можно было бы подумать, что она использует рог как музыкальный инструмент – дует в него, чтобы заставить звучать, если бы не одна деталь: рог обращен ко рту широким концом. Она что-то пьет, и трудно себе представить, что это простая вода¹⁵.

Древнейшее непосредственное свидетельство целенаправленного производства спиртных напитков, относящееся примерно к 7000 г. до н. э., было обнаружено в долине реки Хуанхэ в Китае. Глиняные черепки, найденные при раскопках деревни периода раннего неолита, имели химические следы присутствия подобия вина – вероятно, не слишком вкусного по современным стандартам, – изготовленного из дикого винограда и других плодов, риса и меда¹⁶. На территории современной Грузии имеются свидетельства одомашнивания винограда в период около 7000–6000 гг. до н. э. Судя по фрагментам керамики из того же региона с изображениями человеческих фигур, радостно вскидывающих руки над головой, виноград разводился ради изготовления напитков, а не употребления в пищу¹⁷. Химические признаки наличия виноградного вина, запечатанного сосновой смолой (этот способ до сих пор применяется в Греции и других странах виноделия³), были обнаружены на керамике с территории современного Ирана, датируемой периодом от 5500 до 5000 г. до н. э. К 4000 г. до н. э. изготовление вина стало одним из важнейших коллективных производств. Огромная пещерная стоянка в Армении, очевидно, служила древней крупной винокурней, где имелись давильни для винограда, бродильные чаны, кувшины для хранения вина и сосуды для питья¹⁸.

Люди эпохи неолита проявляли изобретательность и в отношении сырья для своей выпивки. На Оркнейских островах, на севере Британии, археологи обнаружили громадные керамические сосуды периода неолита. Оказалось, в них когда-то находилось спиртное, изготовленное из овса и ячменя с добавлением различных вкусовых добавок и слабых галлюциногенов¹⁹. Неукротимое желание человечества производить алкоголь впечатляет как в смысле изобретательности, так и древности. Жители Тасмании выбирали дерево из числа гладкокорых, вырезали в стволе дыру у его основания и ждали, когда скопившийся сок сбродит в спиртной напиток. Люди племени коори, жившие испокон веков на территории нынешнего штата Виктория (юго-восток Австралии), сбраживали смесь цветов, меда и древесной смолы, получая крепкое спиртное²⁰.

Рис. 1.1. «Венера с рогом из Ласселя» (Музей Аквитании; VCG Wilson / Corbis via Getty Images)

Хотя алкоголь всегда был предпочитаемым наркотиком в большинстве мировых культур, существование древнего галлюциногенного пива свидетельствует, что люди, как правило, были крайне неразборчивы в вопросе о том, чем отравляться, дополняя спиртное другими одурманивающими веществами или находя ему замену там, где его не было²¹. Галлюциногены, обычно получаемые из лиан, грибов или кактусов, – фавориты, иногда приобретавшие особый статус, ставящий их выше алкоголя. Ведические племена Древней Индии, например, знали алкоголь, но относились к нему с некоторым подозрением, считая опьянение, которое он дает, сомнительным в нравственном отношении. Первое место в культуре и религии занимала мада – особое психологическое состояние, вызываемое галлюциногеном сомой. Слово «мада» имеет тот же корень, что и английское madness – «безумие», но в санскрите означает скорее духовный подъем или блаженство, желанное состояние религиозного экстаза.

В пещерах на северо-востоке Мексики были найдены кругляши пейота и содержащие мескалин бобы. Метод радиоуглеродного анализа позволил установить дату их происхождения – приблизительно 3700 г. до н. э.²² Колоссальные каменные рельефы с изображениями псилоцибиновых грибов, включающими человеческие лица или животных, а также керамика с нарисованными животными, участвующими в шаманских обрядах, например ягуарами, увенчанными мескалиновыми кактусами, имеют древние датировки, вплоть до 3000 г. до н. э. Из этого следует, что галлюциногены издавна играли важную роль в религиозных ритуалах по всей Центральной и Южной Америке²³. В Новом Свете встречается более ста разновидностей галлюциногенов, и все они тысячелетиями активно использовались людьми. Пожалуй, самый удивительный галлюциноген – кожные выделения некоторых ядовитых жаб, обитающих в Центральной Америке. Чтобы его употребить, нужно высушить шкуру и выкурить или добавить в жидкую смесь²⁴. Если же вы сильно спешите, можно просто прижать жабу к земле и лизнуть ее.

В Тихоокеанском регионе культуры, никогда не использовавшие алкоголь, – вероятно, потому что он давал бы негативные эффекты в сочетании с токсинами, поступающими в организм при употреблении в пищу здешних морепродуктов, – в конце концов сделали своим излюбленным психотропным веществом каву²⁵. Кава изготавливается из корня широко одомашненного растения, возможно первого, которое люди научились разводить на островах Вануату. Это растение так давно выращивается человеком, что утратило способность воспроизводиться самостоятельно²⁶. Кава оказывает как наркотическое, так и гипнотическое действие и является мощным миорелаксантом. По традиции каву жуют и сплевывают в миску, которую передают по кругу согласно строгому ритуалу. Она вызывает чувство довольства и способствует общительности, создавая более расслабленное и мягкое состояние опьянения, чем алкоголь.

Если уж мы заговорили об ощущении расслабленности, нельзя обойти молчанием каннабис, аборигенное растение Центральной Азии. Оказывается, люди в Евразии курят траву и отключаются уже на протяжении самое меньшее 8000 лет, а каннабис стал массово продаваться и использоваться в качестве ритуального и рекреационного наркотика к 2000 г. до н. э.²⁷ Чтобы понять, как давно мы полюбили траву, достаточно взглянуть на одно из погребений в Центральной Евразии, датируемых I тыс. до н. э.: именно там было обнаружено мужское тело, обернутое в пелену из дюжины стеблей каннабиса²⁸. В V в. до н. э. греческий историк Геродот писал, что наводящие ужас воины-скифы – конные кочевники из Центральной Азии, – чтобы расслабиться, возводят навесы на деревянной раме, устанавливают посередине огромную бронзовую жаровню, швыряют на нее щедрую пригоршню каннабиса и доходят до сильного наркотического опьянения. Существование этой практики подтверждено недавней археологической находкой, и считается, что центральноазиатская традиция забивать косяки насчитывает пять или шесть тысячелетий²⁹. Чувак⁴ гордился бы ими.

За пределами Евразии люди, не имевшие марихуаны, обходились другими курительными и жевательными веществами. На протяжении тысячелетий аборигены Австралии изготавливали смесь наркотиков, стимуляторов и древесной золы под названием питури и употребляли ее как жевательный табак, держа кусок за щекой. Действующими ингредиентами питури являются различные виды местного табака и здешний наркотический кустарник (его также часто называют питури). Важно, что в Северной Америке, одном из немногих мест на планете, где аборигенное население не производило и не употребляло алкоголь, существовала очень развитая система выращивания табака и региональной торговли табаком: археологи находят курительные трубки, изготовленные в период от 3000 до 1000 г. до н. э.³⁰ Хотя мы считаем табак психотропным веществом, его сорта, выращиваемые коренными американцами, оказывают намного более мощное и одурманивающее действие, чем все, что вы можете сегодня купить в табачной лавке по соседству. Смешанный с галлюциногенными ингредиентами, как это обычно делалось, этот табак хорошо ударяет в голову³¹. Опиум – еще один наркотик, которым человечество пользуется с тех пор, когда наши далекие предки впервые узнали, что он способен сотворить с их мозгами. Судя по останкам, обнаруженным в Британии и Европе, люди потребляли опийный мак уже 30 000 лет назад³², и, как свидетельствуют археологические находки, почитание богинь опийного мака в Средиземноморье зародилось не позднее II тыс. до н. э.³³

Итак, люди во всем мире одурманивают себя – напиваются, накуриваются или ловят психоделический кайф – с незапамятных времен. Немало книг развлекательного характера посвящено пристрастию нашего биологического вида к психотропным веществам, а также самым разнообразным способам добиваться измененного состояния сознания³⁴. Гуру альтернативной медицины Эндрю Вайл отмечает: «Повсеместность употребления снадобий настолько поразительна, что это не может не отражать базового человеческого стремления»³⁵. В обзоре впечатляющего многообразия одурманивающих средств, используемых во всем мире, археолог Эндрю Шерратт также утверждает, что «целенаправленный поиск психоактивного опыта, вероятно, является по меньшей мере столь же древним, что и анатомически (и поведенчески) современные люди, – одним из отличительных признаков Homo sapiens sapiens»³⁶.

Однако в этих исторических и антропологических исследованиях нашего пристрастия к выпивке обычно остается неизученной самая главная загадка: почему люди хотят напиваться³⁷. Казалось бы, с практической точки зрения напиться или накуриться – ужасная глупость. На индивида алкоголь действует как нейротоксин, ослабляющий мыслительную и двигательную функцию и разрушающий организм. На уровне общества связь между опьянением и общественным беспорядком не является открытием современных футбольных болельщиков-хулиганов или студентов. Дикая, опасная вследствие своего хаоса вакханалия – это понятие происходит от имени древнегреческого божества, именуемого также Дионисом или Вакхом, – характерная особенность жизни в Древней Греции. Судя по описаниям и изображениям алкогольных ритуалов и возлияний на территориях от Древнего Египта до Китая, беспорядки, драки, плохое самочувствие, неуместная потеря сознания, обильная рвота и беззаконный секс уже давно являются типичными последствиями употребления алкоголя.

Различные галлюциногены, используемые людьми по всему миру, еще более опасны и разрушительны. Они не только полностью отрывают вас от реальности, но и вследствие своего химического состава легко могут вас убить. Плоды маленького кустарника, растущего в пустыне Сонора, Sophora secundiflora, настолько токсичны, что достаточно одного боба, чтобы почти мгновенно убить ребенка. Казалось бы, люди должны были очень быстро научиться обходить его стороной. Но нет. Дело в том, что так называемые бобы мескаля также могут дать вам сильнейший кайф. Хотя эти бобы не имеют никакой пищевой ценности, следы их присутствия прослеживаются в археологических остатках, датируемых несколькими тысячелетиями до нашей эры. Совершенно очевидно, что жившие в пустыне племена использовали их ради психотропных свойств. Половина боба – обычная доза для взрослого, но употребить ее нужно правильно, или вам не поздоровится. Если съесть больше, это вызовет «тошноту, рвоту, головную боль, потение, слюноотделение, понос, судороги и паралич мышц дыхательной системы; смерть наступает вследствие асфиксии»³⁸. Без сомнения, произошло немало несчастных случаев, прежде чем люди выяснили эти детали.

Но зачем так рисковать? Почему люди просто не говорят «нет» всему этому – пугающе опасным галлюциногенным бобам, одурманивающим наркотикам или вызывающему дезориентацию токсичному алкоголю? С учетом издержек и потенциального вреда психотропных веществ мы довольствуемся поразительно слабыми объяснениями – слушаем все эти бабушкины сказки о том, что спиртное будто бы помогает пищеварению, разгоняет кровь. Сторонник запрета алкоголя в начале XIX столетия с полным на то основанием высмеивал совершенно ничем не подкрепляемые умопостроения, к которым прибегают люди в оправдание тому, что прикладываются к бутылке:

Крепкое спиртное в том или ином виде – это средство от всех болезней, исцеление от всех скорбей. Оно призвано украсить свадебное торжество, побороть подавленность людей на похоронах. Оно должно оживить дружеский сход и осветить трудовые будни. Успех заслуживает возлияния, а разочарование требует его. Занятые пьют оттого, что заняты, праздные – оттого, что им больше нечем заняться. Сельский труженик должен пить, поскольку труд его тяжел; ремесленник – по той причине, что его работа малоподвижна и скучна. Когда жарко, человек пьет, чтобы охладиться, когда холодно – чтобы согреться³⁹.

Мы способны на большее, чем подобные рассуждения. Давайте прежде всего рассмотрим общепринятые научные объяснения тяги человека к выпивке. На первый взгляд они кажутся более убедительными, чем оправдания, высмеиваемые сторонниками сухого закона, но в конечном счете оказываются столь же неудовлетворительными.

Мозговой захват: Плодовые мушки, помешанные на сексе

Люди обожают оргазм. С научной точки зрения это неудивительно. Оргазм доставляет нам удовольствие, поскольку с его помощью эволюция сообщает нам: «Отличная работа! Продолжай в том же духе». Эволюция одобряет занятие сексом, потому что в условиях, в которых мы развивались, оргазм служит признаком нашего движения к главной цели – передаче своих генов следующему поколению.

Это, безусловно, не идеальная система. С самого начала ее обманывают самые разные виды живых существ, от мастурбирующих нечеловекообразных обезьян до собак, делающих садку на наши ноги. Хуже всех, однако, ведут себя люди. Так, Homo sapiens изготавливает порнографию примерно столько же времени, сколько вообще что-либо изготавливает. Создается впечатление, что любая новая технология – резьба по камню, живопись, литография, кинематограф, интернет – сначала используется главным образом для порнографии. Полные сладострастия фигуры, обнаруживаемые на раскопках доисторических поселений, подобные приведенному выше изображению Венеры, ученые обычно считают образами богинь плодородия или богини-матери. Может, они и правы. С тем же основанием их можно отнести к древним предшественницам фотомоделей журнала Playboy, служившим тому же предназначению для своих создателей. Как бы то ни было, человек – непревзойденный обманщик эволюции во многих областях, в том числе этой, связанной как с древней эротикой, так и с современными секс-куклами.

Эволюция, впрочем, относится к этому мошенничеству с немалым равнодушием. Она не стремится к лучшему, довольствуясь просто хорошим. Пока надежных способов контроля рождаемости не существовало, фундаментальная связь оргазма с хорошо проделанной работой по передаче генов потомству традиционно была достаточно действенной. Однако развитие современных технологий серьезно ее подорвало. Презервативы и противозачаточные таблетки фактически оторвали половой акт от результата, который он был призван обеспечить. Печатные издания, глянцевые журналы, видеокассеты, DVD и наконец интернет снабжают сексуальными изображениями в немыслимом прежде количестве и разнообразии любого человека, находящегося в уединении в собственном доме. Совместными усилиями эти способы обхода нашей системы вознаграждения, возможно, способны отчасти нарушить планы эволюции.

Пожалуй, типичное истолкование нашей страсти к одурманиванию самих себя состоит в том, что она предполагает точно такой же захват стимулов, когда-то являвшихся адаптивными. Теории захвата рассматривают алкоголь и другие психотропные вещества так же, как и порнографию: они активизируют системы вознаграждения в нашем мозге, изначально созданные эволюцией как средство поощрения адаптивного поведения, например секса. В этом не было ничего плохого на протяжении большей части нашей эволюционной истории, когда одурманивающие вещества было трудно раздобыть в сколь-нибудь значимом количестве, а сами они были относительно слабыми. Эволюция могла себе позволить игнорировать тот факт, что приматы и другие млекопитающие временами слегка кайфуют от перебродившего фрукта, найденного где-то под пологом джунглей, точно так же, как закрывала глаза на капельку мастурбации и секса не с целью размножения. Однако она не могла предусмотреть, что один из этих приматов благодаря большому головному мозгу, орудиям и способности накапливать культурные инновации вдруг – с эволюционной точки зрения мгновенно – научится делать пиво, вино, а затем и слишком крепкие напитки из дистиллированного спирта. Теории захвата утверждают, что эти яды сумели проскользнуть через наши эволюционные защитные механизмы, поскольку эволюция не поспевает за скоростью человеческих инноваций.

Типичный представитель этого взгляда – основатель эволюционной медицины Рэндольф Несси. Он пишет следующее:

Чистые психоактивные препараты и непосредственные способы введения их в организм – эволюционно новые явления нашей среды обитания. Эти вещества патогенны по своей сути, поскольку обходят адаптивные системы обработки информации и действуют напрямую на древние механизмы в головном мозге, управляющие эмоциями и поведением. Препараты, вызывающие положительные эмоции, подают ложный сигнал об эволюционной полезности. Этот сигнал захватывает стимулирующие механизмы «симпатии» и «желания», что может приводить к постоянному приему наркотических средств, уже не приносящему удовольствия… Наркотики, вызывающие привыкание, создают в мозге сигнал, ложно указывающий на громадное преимущество с точки зрения эволюционной годности⁴⁰.

Эволюционный психолог Стивен Пинкер также считает современное потребление опьяняющих веществ результатом соединения двух особенностей человеческого ума: любви к химическим вознаграждениям и способности решать проблемы. Вещество, которому удалось, пусть и случайно, вскрыть замок удовольствия у нас в мозге, оказывается объектом нашей целеустремленности и инновационности, даже если поиск этого вещества имеет в чисто адаптивном смысле нейтральные или отрицательные последствия⁴¹. Как мы отмечали, наше сексуальное влечение – также отличный пример действия подобных механизмов. Эволюция дает нам мощную систему стимулов в виде сексуального удовольствия и оргазма, после чего умывает руки и, удовлетворенная, удаляется в наивном убеждении, будто гарантировала, что отныне мы будем стремиться исключительно к гетеросексуальному вагинальному соитию, передавая таким образом свои гены следующему поколению. Она явно не имеет понятия, на что способны люди. В качестве примера дезадаптации, вызванной захватом систем вознаграждения, Пинкер приводит тот факт, что «люди смотрят порнографию, тогда как могли бы искать сексуального партнера». Разумеется, это лишь одна из нитей в многоцветном гобелене нерепродуктивных сексуальных уловок, к которым мы склонны, подсказывающая, однако, почему эволюции следовало бы со всей серьезностью относиться к отклонениям от ее замыслов.

Это соображение подтверждается исследованием плодовых мушек, подвергнутых сексуальной депривации. Плодовые мушки (Drosophila) – крохотные и очевидно совершенно непохожие на нас существа – поразительно удачная замена людей во многих отношениях, в том числе в наблюдениях за тем, как их организм перерабатывает алкоголь⁴². Плодовые мушки любят спиртное, они напиваются, и это стимулирует их системы вознаграждения так же, как это происходит у нас. Они могут стать алкоголиками: мушки начинают предпочитать пищу с большим содержанием алкоголя нормальным продуктам и со временем это желание усиливается. Если лишить их спиртного, а затем вернуть доступ к нему, они уходят в запой⁴³. Все это, очевидно, дезадаптивные формы поведения, по крайней мере при уровнях потребления алкоголя в лаборатории, где проспиртованная пища часто доводится до крепости сильно ударяющего в голову австралийского шираза (около 15–16 %). Напившимся шираза плодовым мушкам трудно лететь прямо, а значит, и обнаруживать пищу и партнеров для спаривания. Кроме того, исследование лишенных секса плодовых мушек обнаружило, что, в сущности, оставшись без половой жизни, они обращаются к бутылке⁴⁴. Потребление алкоголя искусственно вызывает тот же сигнал вознаграждения, что и успешное спаривание, из чего следует, что у пьяных плодовых мушек падает стремление к ухаживанию, ведь они получают удовольствие иным путем. Возможно, самих мушек это не беспокоит, но для их генов это плохо⁴⁵.