Kitobni o'qish: «Кровавый рассвет», sahifa 3

Глава IV. Неугомонная миссис Флеминг и ее супруг

Когда чета Флемингов позавтракала, Анна убрала со стола и помыла посуду. Потом помогла Мэри распаковать корзину с покупками и выпотрошила двух уток, а Мэри зажарила их. Затем она прибралась в кладовке, выскребла столы, протерла подоконники и вымыла тротуар возле дома. В это самое время конюх Финли латал дыру на чердаке. На втором этаже Анна навела порядок в спальне хозяйки и в ванной комнате, где стояла цинковая купальня, находящаяся рядом с камином. Когда миссис Флеминг принимала ванну, Анна носила разогретую воду из кухни.

На первый этаж у Анны всегда уходило больше времени на уборку – здесь находилось несколько гостевых комнат, гостиная, кабинет и столовая. Почти каждая комната была отделана темными панелями, а чуть выше клеились цветастые полосатые обои. Пол в холле и на кухне был выложен плиткой, в остальных комнатах они были деревянными и украшались коврами. Везде было куча безделушек, статуэток, цветочных кувшинов и прочей мелочи, которую нужно было протирать почти каждый день. Миссис Флеминг была знатной барахольщицей – она каждый раз хвасталась перед подругами новой статуэткой или вазой, считая это показателем достатка, а Анне хотелось выкинуть все это на свалку – работы и без того хватало.

Однажды к ним в гости зашел француз, который вел какие-то дела с мистером Флемингом и был поражен обстановкой.

– О боги! – воскликнул он с ироничной интонацией, которую уловила только Анна. – У вас все комнаты в драпировках, в бантах, в бахроме!

– Вам нравится? – с глупой наивностью спросила миссис Флеминг.

– Еще бы! – усмехнулся француз и едва заметно подмигнул Анне, которая поблизости поливала цветы на подоконнике. Он проследовал за миссис Флеминг в гостиную и вдруг остановил взгляд на кочерге, лежащей у камина.

– Непорядок! – с иронией произнес он.

– В чем дело? – с испугом спросила миссис Флеминг. Неужели она ударила в грязь лицом перед клиентом своего мужа?

Француз взял кочергу и ответил:

– Это единственная вещь, которая выглядит голой!.. Ее тоже не мешало бы во что-нибудь нарядить! – посоветовал он с энтузиазмом.

Анна, слушая разговор за дверью, прыснула от смеха, но миссис Флеминг со всей серьезностью восприняла этот совет.

– Непременно во что-нибудь нарядное ее оберну! – пообещала она.

За протиранием бесчисленных безделушек, Анна не сразу услышала, как зазвенел колокольчик – это мистер Флеминг вызывал ее в гостиную. Когда она вошла в комнату, он сидел в кресле у зажженного камина с сигарой в зубах и читал газету. У него был выходной, а значит, Анне придется прислуживать и ему. Но он не так дотошен, как его жена и просьбы его обычно не доставляют ей больших хлопот.

– Анна, будь добра, подойди поближе, мне необходимо тебе кое-что сказать, – он оторвал взор от книги и пристально посмотрел на нее. В отличие, от миссис Флеминг, он называл ее по имени. Очень часто хозяева, чтобы позвать прислугу, говорили просто: эй, иди сюда. Обычная прислуга имен не имела, а слуг рангом повыше называли исключительно по фамилии. Но у Флемингов не было ни дворецкого, ни камеристки, поэтому они не заморачивались по поводу этикета в отношении прислуги.

«Что еще ему нужно?» – напряглась Анна. Она подошла к креслу и вопросительно уставилась на своего хозяина.

Мистер Флеминг, дипломированный юрист, сейчас сидел перед ней в шелковом халате коричневого цвета и, скользнув наглым взглядом по ее груди, ответил на ее немой вопрос:

– Моя жена ушла к своей сестре, не хочешь немного отдохнуть и… – он не закончил фразу, неуклюже встал с кресла и начал не спеша прохаживаться по комнате, заложив руки за спину. В этот момент он напоминал Анне бочонок с короткими ножками. Толстый и лысый, с томительно-слащавым взглядом, сейчас он производил мерзкое впечатление. Резко остановившись, он с интонацией добавил: – Миссис Флеминг слишком тебя перегружает работой!

«Какой заботливый!» – Анна тут же уловила подвох и с подозрением вытаращилась на него. Он хитро прищурил свои большие серо-желтые глаза и, подойдя к ней, бесцеремонно положил свою волосатую пухлую руку ей на талию.

Анна отпрянула и пригрозила ему кулаком. Она была прекрасно осведомлена о том, что хозяева очень часто спят со своими горничными; каждый день к ней просачивались слухи об очередной беременной служанке, которую хозяйка с позором выгнала на улицу из-за любвеобильности своего блудливого мужа. Горничные практически не могли защитить себя от домогательств хозяина – даже закон неумолимо молчал по этому поводу.

Мистер Флеминг, тем временем, невозмутимо произнес:

– Дурочка!.. Я же могу облегчить тебе жизнь, понимаешь?

Анна и так все сразу поняла, еще до его глупых объяснений. Она выскочила из гостиной, будто за ней гнались: в этот день мистер Флеминг больше ее не тревожил. К тому же вернулась миссис Флеминг, а при ней он побоится распускать свои похотливые толстые руки. Впервые Анна была рада ее появлению – ее честь была в безопасности, по крайней мере, в этот день. Теперь появился еще один веский довод в пользу того, чтобы уйти отсюда и как можно скорее. Она с ужасом осознала, почему мистер Флеминг в последнее время стал необычайно милым и любезным с ней. Отныне он начнет караулить ее, будто хищный паук, выжидая удобный момент, чтобы осуществить свой коварный план.

– Ты помыла тротуар во дворе? – миссис Флеминг тут же прицепилась к ней с расспросами.

– Да, помыла.

– Что-то не особо видно, – раздраженно заметила она. Скинув небрежно шляпу в гардеробной на подвесную полочку, она неспешно прошлась по всем комнатам на первом этаже, придирчиво осматривая мебель и полы.

Анна шла следом за ней и хмурилась. Целых два часа она, стоя на коленях, скребла этот проклятый тротуар перед парадным крыльцом, но ее хозяйка все равно была недовольна.

На миссис Флеминг было коралловое платье с ажурной вышивкой, белые перчатки и легкий зонтик от солнечных лучей. Именно им она тыкала в те места, которые, по ее мнению, были не так чисты, как ей хотелось бы. При этом она каждый раз оглядывалась на Анну, и в ее взоре можно было прочесть: «Какая же ты недотепа!».

Анна при этом не отводила в сторону взгляд, не опускала его застенчиво в пол, как другие слуги. Именно это всегда и бесило ее хозяйку. Полное повиновение и пресмыкание – то, чего она беспрекословно требовала от своих слуг. Во время битвы взглядов Анна впервые заметила, что миссис Флеминг похожа на своего мужа, будто сестра – такая же низкорослая и толстая, с короткими ногами и полными руками. При этом несуразно маленькими плечами, неуместно расположенными на тучном теле. Анна любила полных людей, они очень часто были добряками и шутниками, но к ее хозяйке это не имело никакого отношения.

– Вымой пол в гостиной! – авторитарно приказала миссис Флеминг. Ей почудилось, будто там пыльно, хотя Анна на ее глазах накануне днем его выдраила начисто.

– Хорошо, – без энтузиазма произнесла Анна. В мыслях она уже была далеко отсюда – в замке загадочных Дугласов. Там у нее будет собственная комната, как у любой личной горничной и больше никаких мрачных и сырых чердаков. Она притащила из колодца ведро с водой, стала на колени и начала драить полы. Это было задачей не из легких – мешала многочисленная мебель, которую нужно было передвигать, потому что она стояла на ковре. Помимо кресел, стульев и софы, здесь было пианино, несколько столиков для написания писем, для шитья и вышивки, отдельно стол для чая, отдельно для подсвечников и прочих мелочей, бюро, сервант, книжный шкаф, большой квадратный стол для гостей. А еще узорная ширма, за которой миссис Флеминг могла сменить туалет в присутствии гостьи, если решала куда-нибудь прогуляться вместе с ней.

Дойдя до края ковра, где располагалось окно, она с удивлением заметила монету. Ее брови нахмурились. Миссис Флеминг снова проверяет ее. Если она заберет монету – значит она воровка, подбирает все, что плохо лежит, а если оставит – хозяйка сделает вывод, что она не моет под коврами. В любом случае, исход дела будет не в ее пользу.

Анна домыла полы и кинула монету обратно – на то же место.

– Принеси мне чай! – услышала она голос хозяйки из соседней комнаты.

Анна грустно ухмыльнулась, потому как догадалась: как только она пойдет на кухню, миссис Флеминг кинется к ковру проверять монету. Она заторопилась исполнять очередную прихоть своенравной хозяйки и застала Мэри за весьма странным занятием – чтением молитвы. Она прислушалась и уловила несколько обрывчатых фраз:

– Пусть обойдет меня стороной… тот, кто ночью рыщет во тьме в поисках крови людской…

Анна не смогла сдержать улыбку – Мэри сама сочинила эту молитву и теперь с жаром повторяла эти незамысловатые слова, будто в них и крылась ее надежда на спасение.

– Не смейся! – упрекнула ее Мэри. – Я сочиняла эту молитву целый час, пока чистила картошку и варила яйца. Когда миссис Флеминг послала меня второй раз на базар, я услышала о новой жертве этого чудовища – это дочь мясника, бедняжка Джоанна!

Анна плотно сжала губы. Она немного знала эту девушку – юное шестнадцатилетнее создание со златокудрыми волосами. Мясника Филипа Слэнди она тоже не раз видела в таверне Гарриса Колтона – высокий толстощекий добряк с рыжими бакенбардами и кучерявой шевелюрой. Она поняла, что Джоанна погибла из-за нее – ведь это ее он должен был убить этой ночью.

– Мы сегодня ночуем в таверне, ясно?! – сказала строго она, наливая чай в чашку.

Мэри понятливо кивнула головой и произнесла тихо:

– Я только рада буду. Там полно народу, а на чердаке мне теперь страшно. Тем более, Финли как попало заделал дыру – убийце будет легко проникнуть к нам! Б-р-р-р! – она вздрогнула при этих мыслях.

Анна отвела взгляд в сторону. Она уже знала, что крепкие стены и добротный чердак – не помеха для этого монстра. Зазвенел колокольчик.

– Мне пора! – она взяла поднос с чаем и пирожными, и поспешила к хозяйке.

Когда она вошла в гостиную, миссис Флеминг недовольно покосилась на нее и, плюхнувшись на диван, произнесла резко:

– Ты что, бесстыдница, полы под ковром не мыла?

Анна, поставив поднос на круглый столик перед носом своей сердитой хозяйки, как можно непринужденнее ответила:

– Ну что вы, миссис Флеминг! Каждый сантиметр выдраила несколько раз подряд! – она бросила на нее хитрый взгляд и намеренно сделала глупое лицо.

Миссис Флеминг противно кашлянула в пухлый кулачок и с подозрением посмотрела на свою горничную. Она сообразила, что Анна в душе насмехается над ее проверкой, да и над ней самой.

– Погладишь сейчас мои вещи, – сухо произнесла она и кинула на свою служанку ликующий взгляд. Она всегда найдет, как отомстить своей прислуге. Даже если при этом нет поводов для изощренного наказания.

– Но я вчера все прогладила, – в голосе Анны послышались недовольные нотки.

– Даю слово, если сейчас проверить за тобой – обязательно найдется какая-нибудь невыглаженная складка! – ухмыльнулась миссис Флеминг. Ее полные губы растянулись в презрительную гримасу. – И вообще, в последнее время ты стала непростительно наглой! Кто тебе позволял разговаривать?.. Ты должна молча принимать мои указания и тут же выполнять их! Или забыла все правила, предписанные для слуг? – она победоносно взглянула на свою горничную и принялась пить чай с чувством выполненного долга.

Анна слегка поклонилась и вышла из комнаты. Миссис Флеминг всегда оставалась в выигрыше. Да, между ними была негласная борьба уже много лет – «чья возьмет» называлась она. Миссис Флеминг могла бы выгнать Анну за то, что она иной раз слишком иронично отзывалась на ее просьбы, но в душе понимала, что такой горничной у нее больше никогда не будет. До Анны им прислуживала неряшливая тридцатилетняя Сьюзен, которая вечно прожигала под утюгом одежду и плохо убиралась в комнатах. Один раз она чуть не спалила их дом из-за неправильно заложенных в камине дров.

Анна пошла за утюгом, который хранился в кладовке, и вдруг опустила взгляд на ноги. Ее коричневые ботинки так разносились из-за непрерывной беготни по лестницам и комнатам, что напоминали бесформенные лапти. Теперь придется раскошелиться на новую обувь и на чулки, ведь она порвала старые. Жалованье было мизерным, но рабочее платье, чулки и обувь горничные покупали сами. «Нищета – самое жуткое, что может произойти с человеком», – подумала она. Достав утюг, она пошла в гардеробную. Там было небольшое круглое оконце – Анна увидела, как солнце стало заползать за крыши домов.

Скоро закат окрасит их город в яркую палитру розовых, оранжевых и алых оттенков. «Нужно поторопиться, чтобы успеть добраться с Мэри в таверну до того момента, когда улицы окончательно опустеют и погрузятся в непроглядную тьму!» – испугалась она и с жаром принялась за работу.

Глава V. Охота на убийцу

В таверне Анна и Мэри застали оживленные споры. В пивной зал натолкалось столько людей, что Анна с большим трудом смогла протолкнуться к отцу. За окнами – темнота, поэтому на столах и подоконниках зажглись все восковые свечи и масляные лампы.

Томас сидел у последнего стола с кружкой эля и внимательно слушал собравшихся, но не принимал участия в их разговоре. Его длинное и худое туловище согнулось над столом, будто дуга, а на густых каштановых волосах играли золотистые блики – отблеск от зажженного камина, находящегося в нескольких метрах от него. Когда в толпе он увидел дочь – безумно обрадовался, морщинка между бровей разгладилась, лицо сбросило суровое выражение.

– Отец, что происходит? – спросила с удивлением Анна и присела рядом с ним на длинную грубо сколоченную скамью.

Мэри тут же последовала ее примеру – ноги отекли и гудели от стоячей семнадцатичасовой работы, нужно дать им отдых. В другой раз она ни за что на свете не переступила бы порог подобного заведения – где собираются дамы сомнительных качеств и подозрительные мужчины, напоминающие разбойников с большой дороги, но сейчас, когда в городе орудует кровожадный маньяк, она посчитала глупостью обращать внимание на такие условности.

Томас опорожнил свою кружку, крикнул Элис «еще пинту пива» и спросил серьезным голосом:

– Ты уже слышала, что бедняжка Джоанна стала его новой жертвой? – когда Анна кивнула головой, он продолжил: – Так вот… сегодня ее отец, Филип Слэнди, поклялся отомстить за смерть дочери.

Анна тут же взглядом выловила в толпе высокого тучного мужчину в белой рубашке и серых холщовых штанах. Он, разгоряченный пивом и смертью дочери, собирал желающих на опасную охоту. В одну секунду, несмотря на вес, он ловко вскочил на ближайший стол и, чтобы завладеть вниманием всех присутствующих, громко гаркнул:

– До каких пор мы будем позволять убийце хозяйничать в нашем городе? – его густые рыжие брови сомкнулись на переносице – будто упрек завсегдатаям таверны. – Сколько еще должно погибнуть людей, чтобы мы, наконец, поняли – выход только один: поймать и свершить свой суд над подонком!

Гаррис оживленно кивнул головой и произнес твердым голосом:

– Филип прав! Мы должны хотя бы попытаться отыскать убийцу; пока он бродит на свободе, наши близкие каждый день подвергаются огромному риску, – при этом он бросил быстрый взгляд в сторону сына Виктора и маленькой дочери Кейт, которая пугливо обнимала за ногу мать: ему было что терять.

Толпа возбужденно загудела. Молодые парни с особой радостью собирались на охоту, беспечно полагая – это что-то вроде развлекательной прогулки, но мужчины постарше ясно осознавали опасность предстоящего мероприятия. Все начали наперебой спорить, что лучше взять на охоту – вилы или топор? В это же время пожилой дед с короткой седой бородкой вдохновленно бренчал на мандолине² и громко напевал, стараясь перекричать остальных: «Идем тебя, мерзкая тварь, убивать!.. Больше тебе в нашем городе не гулять! Расчленим тебя на куски – пусть сожрут твои останки наши псы!». Несколько человек, сумевших расслышать в общем гуле его слова, одобрительно похлопали в ладоши. Кроме них, уличному музыканту с энтузиазмом подвывала черная дворняга, будто узрела смысл слов из этой песни. Это была Нелли – собака Виктора: она все время ошивалась здесь в надежде на подачку с какого-нибудь дружелюбного стола, где каменщик, получивший зарплату, собирает друзей отметить это важное событие. В такие моменты ей всегда что-то перепадало.

Люди заранее приволокли в таверну охотничий арсенал: кто-то притащил ружье, кто-то молоток, кое-кто похвастался огромным разделочным ножом. Разнообразие поражало воображение – светловолосый парнишка лет семнадцати притащил с собой гигантский молот. Его тут же окружили и с удивлением поинтересовались, каким образом он, худой заморыш, смог дотащить эту тяжесть сюда?

Парнишка хвалился своей физической силой, обещал накостылять этим молотом убийце, но с него все дружно посмеялись.

– Неуместно брать это с собой! – сказал прагматично Гаррис. – Нужно брать то оружие, которое не станет тебе обузой! Которое ты с легкостью сможешь пронести через весь город!

– Да-да, все верно! – вставил свое слово мясник Слэнди. – Мы ведь собираемся обойти все улицы, все закоулки: необходимо учесть это.

Анна внимательно всмотрелась в его круглое лицо: там проступали все оттенки горя – осознание потери, злость на судьбу, желание выплеснуть несчастье в какое-нибудь важное дело, а главное – жажда мести. Но, несмотря на беду, наведавшуюся в его дом, Филип держал себя в руках. Дома его ждала жена и двое маленьких сыновей. Если что-то случится и с ними – он себе никогда не простит бездействия.

– А что же ты, отец? – с тревогой спросила Анна, вглядываясь в его мрачное лицо.

– Я полчаса назад уже дал свое безоговорочное согласие на участие в этом важном деле. Это мой долг – защитить тебя, да и других беззащитных девушек.

Виктор, сын трактирщика, сидевший за соседним столом, хихикнул и заметил многозначительно:

– И все же он предпочитает кушать девиц!.. А какое мне до них дело, если они вечно воротят от меня нос? – он злорадно ухмыльнулся, давая понять, что не собирается выходить на охоту и рисковать своей жизнью.

– Какой же ты бездушный! – со злостью крикнула Мэри. Она терпеть не могла этого заносчивого рыжеволосого парня и при каждой встрече в городе старалась выказать ему свое неуважение в виде презрительного взгляда.

Анна вдруг приметила, что эти двое очень похожи между собой. Оба – рыжеволосые, с веснушками на щеках и носу, со шрамами от оспы, с тонкими губами и немного раскосыми светлыми глазами. Она улыбнулась, пораженная своим открытием и вспомнила прибаутку, которая ходила в народе – будто похожие внешне люди создают прекрасные пары. Но перед ней, очевидно, сидело исключение из правил, или это был очередной людской предрассудок.

– Что же вы возьмете с собой? – спросила у Томаса с интересом Мэри.

Отец Анны тут же вытащил из своего кирзового сапога острый и массивный нож.

– Я пойду с тобой! – с интонацией воскликнула Анна, заметив, что и женщины собираются присоединиться к мужчинам. Но не все, а только самые отчаянные. Элис, жена трактирщика, оставалась с дочерью в таверне. С ней должны были остаться десять мужчин – условие Гарриса Колтона: он бы не посмел бросить жену и детей одну, без надлежащего присмотра. Приглядывать за женщинами и детьми было поручено его самым верным и отчаянным друзьям, на которых можно было положиться. Сначала они противились – горячий нрав и бесстрашие гнали их прочь отсюда – на охоту, но в итоге разум победил. Их дети и жены тоже были здесь, они осознали важность своей миссии.

– Ты останешься здесь, вместе с Мэри! – Томас строго посмотрел на дочь и добавил: – Пообещай мне, что не увяжешься вслед за нами!

Анна нащупала острый клинок в кармане своего зеленого платья и услужливо кивнула головой. Хитрый маневр должен отвлечь отца и, кажется, ей это удалось. Он, довольный ее ответом, встал из-за стола и подошел к Гаррису, чтобы посоветоваться по поводу предстоящего рейда по улицам их города.

Мэри, в отличие от Томаса, с подозрением уставилась на Анну. Как и любая женщина, она могла читать по лицам и взглядам, в отличие от нерасторопных мужчин, которые были не в состоянии понять, о чем размышляет женщина и что у нее на уме на самом деле. Очень часто слова, которые женщины произносят, так отличаются от того, что они думают.

Анна хотела выйти на охоту вместе с другими. В душе она чувствовала свою вину перед Джоанной – на ее месте в ту роковую ночь должна была быть она. Мужчины поделились на три группы: она бы присоединилась к той, в которой не было ее отца, и тогда он бы ни о чем не узнал.

– Я знаю, что у тебя на уме! – сердито выпалила Мэри, не в силах больше молчать. – Я не дам тебе покинуть таверну!.. Ну… или я пойду вместе с тобой! – тут же добавила она после короткой паузы.

Виктор, продолжая с любопытством подслушивать их разговор, неожиданно вспыхнул, как зажженная свеча:

– Ты в своем уме? Жить надоело что ли? – кинув недовольный взгляд на Мэри, он покраснел, будто рак, что на него было не похоже.

Анна не смогла скрыть улыбку. Ее догадки подтвердились – несмотря на кажущееся равнодушие, Виктор уже давно был влюблен в Мэри. Но из-за боязни быть отвергнутым, он держал свои чувства при себе. Когда стало понятным, что Анна собирается на охоту – он и бровью не повел, но стоило Мэри предложить составить ей компанию, он тут же испугался за нее.

Мэри, будучи не такой проницательной, как Анна, ни о чем не подозревая, беспечно ответила:

– Если Анна будет со мной, мне не будет страшно.

Анна с удивлением посмотрела на подругу, а Виктор, который не собирался никуда идти, вдруг тоже решил принять участь в масштабной охоте, которую их город еще не видывал.

– Я пойду с вами. Нужно присмотреть за Анной. Это мой долг – она же дочь лучшего друга моего отца! – как бы оправдываясь, сказал он и бросил взгляд на дверь в комнату – там, на стене, висело его охотничье ружье.

Мэри захихикала, прикрыв маленький рот рукой, Анна растянула свои полные губы в смешливой ухмылке. Она видела мужчин насквозь и знала, что Виктору было плевать на нее, но он не мог прямо выказать свои опасения за Мэри, вот и наплел, что первое пришло на ум.

Спустя пять минут все трое выдвинулись по маршруту последней, третьей группы. За ними увязалась Нелли – она то шла рядом с ними, то бросалась в кусты и своим лаем разгоняла спящих фазанов. Анна стала припоминать места всех убийств и поняла, что кровопийца каждый раз выбирает совершенно новый район. У него не было постоянства, как у серийных маньяков – он убивал всех подряд, без разбора, но, как правильно заметил Виктор, небольшие предпочтения все же были – количество убитых молодых девушек превышало количество мужчин, стариков и женщин. Лишь детей не трогал безумец – неужели маленький проблеск благородства в этом чудище? Как бы там ни было, ни один из детей или подростков еще ни разу не пострадал от его кровожадных клыков.

Их группа, состоящая из пятнадцати человек, выбрала самый опасный маршрут – по окраинам города, где не было фонарей (керосиновыми фонарями могли похвастаться только центральные улицы), где дряхлые лачуги и флигели бедняков терялись в зарослях боярышника или терновника. Неказистые дороги без брусчатки петляли между домами как змеи. Они то поднимались в гору, то резко спускались вниз, будто падали в обрыв. Беспроглядная тьма путала маршрут, и они все время останавливались, чтобы сориентироваться, где они на данный момент находятся.

Их группой верховодил крепко сбитый мужчина по имени Джеймс, – опытный охотник и рыболов. Высокий и широкоплечий, он одним своим видом вгонял страх в сердце. Лицо с массивной квадратной челюстью, покатый лоб, угрюмый взгляд, сросшиеся на переносице черные брови – все это производило на людей большое впечатление. Такой не испугается самого дьявола, попадись он ему на пути. В руках у него, кроме факела, ничего не было, в отличие от других, но у него никто даже не потрудился спросить – почему. Все и так прекрасно понимали, что если ему удастся выследить убийцу – ему не составит труда голыми руками разодрать ему горло. По городу ходили слухи о том, что он свернул шею молодому медведю руками (патроны закончились) – он эти сплетни не поддерживал, но тут неожиданно нашелся очевидец столь героического поступка – пастух, который гнал овец по полю возле леса. Вот он-то и стал свидетелем этого впечатляющего зрелища. А когда выяснилось, что Джеймс убил зверя не ради потехи охотника, а ради спасения молодой девушки, которая, гуляя в лесу, собирала ягоды и случайно набрела на голодного медведя, народ и вовсе стал молиться на него. Женщины желали видеть его своим зятем – такой не даст их дочь в обиду, мужчины старались сделать своим другом, а потом хвастались этим перед другими, мальчишки брали с него пример и с бесстрашием охотились пока что на белок, кидая в них камни и представляя, что перед ними медведь.

– Не отходить далеко от меня! – командует бесстрашный Джеймс и оглядывает свою стаю – он несет за людей ответственность и понимает, как опасен их путь. Кроме Анны и Мэри, в их группе больше не было женщин.

Они обогнули несколько захудалых улиц и оказались на пустыре. В этот самый момент из-за непроглядных туч вдруг показалась луна. Она, будто огромный фонарь, осветила серебром город и поля, да и лес виден – до него рукой подать.

– Вот так-то лучше! – обрадовалась Мэри. Она всю дорогу висла на плече у Анны: ее храбрость осталась там, в таверне, но стоило лишь ступить за порог – в темноту ночи, как разъедающий душу страх тут же подкрался сзади, будто преступник. Она с тревогой вглядывалась во все кусты: все время чудилось, будто чья-то серая тень следует неустанно за ними. Она каждый раз дергала за рукав Анну, но та ничего подозрительного не замечала.

Виктор все это время подтрунивал над Мэри, но шел так близко, будто караулил ее. Все трое за болтовней в какой-то момент даже не заметили, что прилично оторвались от основной группы.

– Смотрите! – Анна вдруг резко остановилась и ткнула пальцем в лес. – Видите это? – спросила она дрожащим голосом.

Виктор с Мэри проследили за направлением ее пальца и разглядели высокий силуэт у входа в лес. Нечто в длинном черном плаще стояло посреди широкой тропы, протоптанной грибниками и крестьянами, и взирало на них. Они не могли видеть его взгляд и лицо, – слишком темно, но были уверены, что он следит именно за ними. Если бы не луна, странный человек так и остался бы невидимым для них. Нелли, учуяв незнакомца, зарычала, но не бросилась на него – от природы она была довольно труслива и не кидалась сломя голову навстречу опасным приключениям, как другие псы.

– Пошли быстрей отсюда! – испугалась Мэри.

Но Анна, будто загипнотизированная, застыла на месте, продолжая смотреть на незнакомца. Она вспомнила о том, что незваный гость на ее чердаке тоже был в плаще, но отмахнула от себя эти мысли. По их улицам мужчины достаточно часто ходят в подобном одеянии (не все шотландцы были завернуты в клетчатые пледы, как полагали иностранцы), тем более ночи в Шотландии всегда прохладны и пропитаны сыростью речных туманов.

– Чего встала, как вкопанная? – возмутился Виктор. – Нужно догнать остальных и показать им этого субъекта! Вдруг он и есть тот самый убийца? – предположил он.

Они снова посмотрели на лес, но ночной скиталец в плаще исчез, будто и не было его. На том месте стоял крупный волк, он встал на задние лапы и начал принюхиваться, но потом юркнул в лесную чащу.

Мэри испугалась, но не волка – их в лесу было много, но они не трогали людей. Вдруг незнакомец успел незаметно подкрасться к ним и уже караулит их у ближайшего куста? Она взглянула на Виктора, и поймала себя на мысли – он слишком худой и нерасторопный, чтобы защитить их. Другое дело, Джеймс. Она давно сохла по знаменитому охотнику, но он даже не глядел в ее сторону, будто она невидимка, а не человек. Очень часто по ночам ей снились его голубые глаза и крепкие руки, которые с нежностью обнимали ее. Во сне он не был с ней холоден – жар его объятий пробирал до косточек и согревал наивное романтичное сердце.

– О чем задумалась? – спросил Виктор, заглядывая ей прямо в глаза.

– Отойди! – отмахнулась от него с испугом Мэри и покраснела. Как хорошо, что посторонние не могут читать ее мысли!

Виктор недовольно хмыкнул. Он давно знал о том, что она сохнет по Джеймсу и это выводило его из себя.

– Давайте догоним группу! – Анна опомнилась и вгляделась в сумеречную даль – толпа совсем исчезла из виду, даже факела Джеймса не было видно. Должно быть, они уже на соседней улице.

Все трое поторопились. Но молодость и беспечность ставили им подножки: они все время делали короткие остановки – то Виктор вдруг пошутит, выпрыгнув из кустов и напугав Мэри, то Анна вдруг вспомнит какой-нибудь забавный случай, связанный с ее дотошной хозяйкой. Сзади вдруг послышался какой-то шорох. Они оглянулись – дорогу перебежал большой серый заяц. Он выскочил из вересковых зарослей и умчался в сторону картофельного поля.

– Его кто-то спугнул, – вглядываясь в кусты, сказала с тревогой Мэри.

И тут же, в подтверждение ее слов, из-за горбатого дуба, росшего у дороги, вышел темный силуэт. Он стал посреди тропы и застыл, будто истукан.

Мэри пугливо спряталась за спину Анны: даже в такой момент она полагалась больше на нее, чем на Виктора.

– Чего тебе надо? – с угрозой спросил Виктор и смело выступил вперед.

Анна, тронув Виктора за плечо, произнесла тихо:

– Пошли отсюда. Нам нужно как можно скорее догнать остальную группу.

– Вот еще! – храбрился он. – Уж я-то смогу за вас постоять! – он выпятил грудь и любовно погладил свое двуствольное ружье. Оно было заряжено двумя патронами с крупной дробью.

Мэри вышла из-за спины Анны и с удивлением посмотрела на Виктора. Такого бесстрашия она от него совсем не ожидала. В одно мгновение он стал казаться ей выше и шире в плечах. Она подошла поближе к нему и перевела взгляд на странного пилигрима в плаще.

Анна нащупала в складках платья свой клинок. Если Виктор промахнется, она с удовольствием проткнет убийце глотку. И отомстит за Джоанну и других людей. Да, теперь у всех троих не было никаких сомнений – перед ними тот самый кровожадный убийца. Охотился он на одиночек, но этой ночью почему-то изменил свои правила. Должно быть, совсем обнаглел от безнаказанности.

Незнакомый путник начал неторопливо подходить, оглядываясь по сторонам. Расстояние в тридцать метров быстро сокращалось. Во всем его облике было что-то омерзительное, смертельно опасное, наглое.

– Стой на месте, иначе пристрелю! – выкрикнул предупредительно Виктор и начал медленно нажимать на спусковой крючок.