Kitobni o'qish: «Призрак «Старого Замка»», sahifa 2

– Думаю, ты и сам знаешь! – префект грузно опустился на деревянную скамью, и только тогда ловчий последовал его примеру – по крайней мере, с правилами приличия он был знаком.

– Призрак? – предположил он, нахмурившись.

– Да, разумеется, призрак! – немного громче, чем следовало, подтвердил префект. – У меня тихий город, и всякого рода шумиха мне не нужна. А два человека, жестоко убитых в одном и том же месте с разницей в три дня, довольно сильно всё портят, пусть даже они и были всего лишь контрабандистами.

Префект покусал губу, постучал по столу пальцами, но ловчий никак на это не отреагировал – лишь продолжал пристально наблюдать за собеседником.

– Короче говоря! Я хочу, чтобы ты разобрался с той мерзостью, что засела в старых развалинах, и чтобы потом рассказал об этом всем, кто станет слушать: на каждом перекрёстке от Саламанты до Реута. Люди должны перестать шарахаться от этого места: город растёт, и мне нужны новые участки, на которых можно строить дома или разбивать виноградники, а там они, кстати, когда-то неплохо росли.

Ловчий внимательно выслушал речь префекта, немного помолчал, задумчиво склонив голову набок, а затем залпом осушил оставшееся в кружке пиво и важно произнёс:

– Пятьсот дукатов.

Префект чуть было не поперхнулся, услышав о такой сумме.

– Что? Ты забываешься, бродяга! Это огромная сумма! Мне говорили, что твои услуги стоят намного дешевле.

– Поймите, господин, – всё также спокойно и дружелюбно стал объяснять ловчий, – я не цирюльник и беру за работу ту сумму, которую заказчик может себе позволить. Пятьсот золотых для Вас – сущий пустяк.

Префект чувствовал, как потеет всё сильнее, даже ладони стали скользкими и липкими, и причиной тому была не жара, а наглость этого небритого мужлана.

– А может, мне лучше поискать для этой работы кого-нибудь посговорчивее, а тебя бросить в темницу и держать там, пока не поумнеешь?

Несмотря на угрозу, которую никто, хоть немного знавший местного правителя, не посчитал бы блефом, ловчий нисколько не смутился и, тем более, не испугался.

– Это ваш город, – сказал он, пожав плечами. – Но только учтите, господин: таких как я – немного. И даже если вам удастся найти другого ловчего – настоящего, а не какого-нибудь прохиндея, то станет ли он работать на вас, зная, что случилось со мной?

Давясь от злобы, префект достал платок и вытер капельки пота со лба. Ему оставалось либо исполнить свою угрозу, либо признать поражение, но своим хладнокровием ловчий уже ясно дал понять, что спорить с ним бесполезно.

– Да ослепит тебя навеки Негаснущий Свет! Я согласен! Но ты сделаешь всё сегодня же, а деньги получишь в моём поместье.

– Прошу простить, господин, но я беру плату вперёд. Ведь, выполнив очередной заказ, я могу и погибнуть: в этом случае золото достанется моему Ордену.

– Не думаешь же ты, безумец, что я принесу такое богатство в Старые Доки? – префект уже потерял всякое терпение и хотел лишь поскорее закончить несчастливую для себя встречу.

– Можете отдать мне их вечером – в «Замке»…

Префект поморщился, услышав последнее слово, которым чернь часто именовала сгоревшее поместье: его собственный дом так никто не называл.

– Значит, не среди лиходеев, а в темноте: в доме с привидением?

– Я гарантирую вашу безопасность. Думаю, моя репутация Вам хорошо известна, – сказав это, ловчий поднял руки над столом, чтобы собеседник мог увидеть, что вместо обоих мизинцев у него имелась лишь пара коротких обрубков.

– Не такое уж редкое увечье, – усмехнулся префект в ответ, – но ты прав: я слышал о тебе Малик Беспалый! Что ж хорошо: я принесу деньги в поместье, но ты заберёшь их, лишь когда я буду убеждён, что твоя работа окончена. Я и дюжина моих стражников, которые также будут следить за тобой.

Ловчий вновь замолчал, катая кружку по выщербленному столу, а потом тихо, едва сдерживая улыбку, проговорил:

– Вы конечно же можете взять с собой хоть целую роту, но я могу обеспечить защиту только от потусторонних сил.

Теперь уже префект не смог вымолвить ни слова, и даже нормально вздохнуть у него получилось не сразу. И когда это он успел стать таким идиотом? Наверное, это возраст берёт своё. В его страже, набранной в окрестных посёлках и самой Саламанте, не найдётся ни одного человека, способного устоять перед блеском пятисот золотых монет, а уж если этих негодяев будет двенадцать…

– Приходите, когда солнце скроется за грядой. И не беспокойтесь Вы так, господин – я не грабитель. Вы же знаете: даже самые бесстрашные лиходеи не суются в «Старый Замок».

3

Раскалённое солнце зависло посреди беспощадного, совершенно чистого неба и со свойственным ему остервенением выжигало опустевшие улицы. После полудня даже в порту стало малолюдно – видно, у контрабандистов тоже бывают выходные. Народ теснился только вблизи харчевен и кабаков: в основном, это были те, кому просто не хватало денег, чтобы попасть внутрь. «Кабаний клык» не был исключением, и у его двери уже собралась большая компания неудачливых выпивох.

Атлас не любил столь жаркие дни, ведь они немало осложняли жизнь для людей его ремесла. Когда улицы Саламанты превращались в огромную натопленную печь, все богатеи предпочитали оставаться в своих цветущих садах, забросив на время большинство дел, корабли впустую стояли на рейде, пережидая штиль, а воры, лиходеи и просто всякий сброд от скуки начинали убивать друг друга. Атласу и самому страсть как хотелось кого-нибудь прикончить, но, в отличие от большинства, у него была работа.

Хоть Атлас и родился в одном из борделей Саламанты, его отцом был какой-то северный моряк, и от него он унаследовал бледную кожу, моментально обгоравшую на солнце. Как следствие, не всегда и не все принимали его за своего. Вот и сейчас у входа в таверну, когда пьяницы шарахнулись от него в разные стороны, один из них, напротив, пошёл ему навстречу, решив, наверное, что сможет разжиться парой медяков.

– А… – только и успел он сказать, прежде чем Атлас схватил его за грудки и швырнул прочь, так что через мгновение тот уже лежал уткнувшись рожей в пыльную мостовую.

– Ну, чего уставились? – рявкнул он на остальных и смачно плюнул толпе под ноги.

Никаких возражений не последовало, и слегка огорчённый этим лиходей зашёл внутрь таверны. Как и ожидалось, никакой прохлады тут и в помине не было, разве что голову больше не напекало.

– Здорово, жирдяй! – крикнул Атлас хозяину, сидевшему за стойкой.

– Здорово, Атлас, рад тебя видеть.

На самом деле, Жирный Тори был ему вовсе не рад: он предпочитает наливать выпивку и сдавать комнаты сравнительно тихим контрабандистам или же шумным, но честным морякам, а на лиходеев всегда посматривал с большим неодобрением. Впрочем, этот боров слишком труслив, чтобы хоть как-то выразить своё недовольство.

– Налей мне большую кружку, – скомандовал Атлас. – И только попробуй угостить меня тем прокисшим пойлом, которым ты травишь всех остальных. Я тогда тебя самого утоплю в одной из твоих бочек.

– Ну что ты, друг… У меня и в мыслях такого не было, – побледнев, ответил Тори и скрылся за дверью кладовой. Спустя пару минут он вернулся и вручил посетителю массивную глиняную кружку, наполненную до краёв холодным тёмным пивом.

Атлас, не спеша, с самым серьёзным видом попробовал предложенный напиток, внутренне потешаясь над трясущимся от страха хозяином.

– Ладно, живи пока, – сказал он наконец и, забрав с собой пиво, прошёл к угловому столику, за которым ещё на входе заметил нужного ему человека.

– Ну что, приятель, всё путём? – спросил он вместо приветствия, уже опустившись на скамью.

Человек в шерстяном плаще (и как только он ухитряется носить его в такую жару?) поднял на Атласа лукавые глаза и оскалил жёлтые зубы в довольной ухмылке:

– А то! Я своё слово держу!

Атлас даже присвистнул от удивления.

– Да ты – настоящий чародей! Так значит, этот старый дурак явится ночью в заброшенный дом с деньгами и без охраны?

Ловчий в ответ лишь кивнул, продолжая при этом улыбаться. От таких новостей у Атласа даже во рту пересохло, и он снова с наслаждением отпил холодного пива из кружки.

– Какое же удовольствие иметь с тобой дело, Беспалый! Пятьсот дукатов! Нет, ты просто обязан рассказать, в чём твой секрет!

– Но тогда сам я стану уже не нужен…

– Да брось, приятель! – Атлас махнул рукой и постарался изобразить на лице обиду. – Я тебе не один из этих мерзавцев, сидящих за соседними столами – я сделок не нарушаю! Хотя…

Лиходей на мгновение задумался, а потом звонко рассмеялся.

– Ладно, ловчий – твоя правда! Не говори мне ничего, не то я могу решить, что половины для тебя многовато будет, ведь всю грязную работу делаю я.

– Мой обет не позволяет мне убивать людей. Только в целях самозащиты…

Ловчий вдруг стал совершенно серьёзным, его лицо превратилось в непроницаемую маску, а в голосе зазвучала сталь – таким он Атласу не нравился. Не всякий разбойник доживает до сорока, и Атласу это удалось во многом потому, что он видел людей насквозь и никому из них не доверял, а также потому, что он никогда никого не боялся. До недавнего времени…

– Само собой! Знаешь, приятель, моя мамаша не больно-то со мной нянчилась в детстве: работы было невпроворот, – Атлас хохотнул, довольный такой нехитрой остротой, и продолжил: – Но рассказывать о вас она любила: об этаких героях, благородных защитниках людей, ну и прочее в том же духе… Ты – первый ловчий, которого я встретил за свою жизнь, и могу с уверенностью сказать, что мы не слишком-то отличаемся друг от друга.