Kitobni o'qish: «Ведьмино поле»
Глава 1
Очнулась я в высокой траве. Руки и ноги затекли от долгого лежания в неудобной позе. Села, осмотрев разнотравье вокруг себя, тянущееся во все стороны, попыталась вспомнить, как я тут оказалась. Последним событием в памяти оказался поход на очередное собеседование. Я очень опаздывала и пришлось срезать путь через небольшой скверик, пользующийся популярностью у местных хулиганов. В другой день я бы туда не сунулась, но не тогда. Из-за спешки, не сразу заметила корень дерева, торчащий поперек тропки. Я запнулась, полет и… вот я здесь.
«А вдруг я упала, потеряла сознание, и те хулиганы…» – ужаснулась я, вспоминая жуткие истории из телевизора. Тут же вскочила, осмотрела себя, платье и даже проверила белье. Но нет, все было в полном порядке, даже маленькая кожаная сумочка через плечо была на месте. Чуть расслабившись, я достала телефон. Тот был выключен, и никакие мои ухищрения не смогли заставить его снова работать. Давно пора было новый взять, да все денег жалела. «Ничего, разберусь как сюда попала и обязательно куплю!» – преувеличенно бодро сказала я самой себе и двинулась по направлению к виднеющимся где-то вдали крышам деревенских домов.
Передвигаться было непросто, высокие травы путались под ногами, мешая идти. Наконец, наткнувшись на тропку, прибавила шагу. Справа от меня раскинулся густой лес. На его кромке и разместилась деревушка, к которой я направлялась.
Дойдя до первых изб, а иначе как избами эти дома назвать язык не поворачивался, я осмотрелась. Они тянулись по обе стороны от накатанной дороги и все, как один, деревянные из потемневших от времени срубов. За заборами виднелись аккуратные огороды и, судя по доносившимся звукам, на задних дворах паслась скотина. Вдалеке рассмотрела пару лошадок, да одну праздно гуляющую козу. Ветер донес мне ароматы выпечки, напомнив, что я ничего не ела со вчерашнего дня. Позавтракать с утра времени не было, подвел будильник, и чтобы не опоздать на то злополучное собеседование, пришлось его, то есть завтрак, пропустить. «Лучше б пропустила собеседование, глядишь и не была бы сейчас неизвестно где», – подумалось мне.
Пройдя через калитку из частокола, я решительно постучалась в крайнюю избу, ту, что была ближе к лесу. Дверь открыли почти моментально, на пороге стояла пышногрудая красавица в сером льняном платье. Девушка, примерно моих лет, чуть за двадцать, с натуральным румянцем на щеках и толстой черной косой на плече. Несколько секунд мы с интересом рассматривали друг друга.
– Добрый день, – первой вежливо поздоровалась я. – Меня зовут Катя и, кажется, я заблудилась. Не подскажешь, куда меня занесло?
– Добрый, – улыбнулась девушка. – В Лозовицах ты. – Я задумалась, но ничего подобного мне в Московской области не вспомнилось.
– Это рядом с каким городом?
– Верст десять до Суржей будет.
В груди все сжалось от нехорошего предчувствия. Я еще раз окинула взглядом избу, стоящую на пороге девушку и уточнила:
– А столица далеко будет?
– Ярушки то? Дня три на повозке.
Сердце глухо застучало. Упоминание повозки, совсем вывело меня из равновесия. Только сейчас я осознала, что показалось мне странным. Я не заметила ни одной машины. Да, что там автомобили, я не увидела ни одного уличного фонаря или линии электропередач. Куда я попала? Или правильней будет спросить когда? Я могла бы предположить, что оказалась в прошлом, но не припомню, чтоб столицей были какие-то Ярушки.
– Дурно тебе? – сочувственно спросила девушка, распахивая дверь. – Проходи в избу.
Мне и правда было нехорошо. Я даже ущипнула себя, чтоб убедиться, что не сплю, борясь с накатывающей паникой.
– Да не переживай ты так, найдешься, – приговаривала красавица, усаживая меня на деревянную лавку перед столом. – Может нечисть какая наворожила, бывает. Меня, кстати, Просиньей зовут.
Девушка поставила передо мной глиняную кружку с киселем и тарелку с пирогами. От запаха живот жалобно заурчал, и рука сама потянулась к угощениям. Сделав несколько глотков холодного напитка и съев пирожок с капустой, я внезапно успокоилась. С любопытством осмотрела обстановку кухни, в которой оказалась. Белые занавески с вышивкой, полки с глиняными горшками разного размера, а самое главное – огромная белая печь. Все как в краеведческом музее, куда мы когда-то в начальной школе ходили с классом.
– Поведаешь, что случилось? – спросила Просинья, подливая мне киселя. Не знаю, что на меня повлияло – атмосфера кухни с вкусными пирогами или открытое лицо девушки с сочувственным взглядом, но я рассказала ей правду. Что живу я в столице, только называется она у нас Москвой, что бежала устраиваться на работу, а очнулась на лугу за деревней. Конечно, в душе еще теплилась надежда, что занесло меня в такую глубинку, где народ не обзавелся чудесами прогресса и названий городов толком не знает. Но интуиция нашептывала, что это не так. Осталось понять, где я и как вернуться домой.
– Вот оно как бывает, – задумчиво произнесла девушка, когда я закончила свой недлинный рассказ. – Если нечисть сюда завела, то тебе к Охотнику надо. Он у нас с ней в ладу. Та бывает чудит, особенно посеред лета, Охотник всегда на нее управу находит. Глядишь и тебе поможет. Поговаривают, он с самой Ягой дружбу водит.
– С Бабой Ягой? – уточнила я.
– С ней самой. Но ты ее Бабой не называй. Не любит она этого.
Про нечисть я не поверила, люди в деревнях всегда суеверны. Но сейчас было только на руку, что Просинья верит во всякую мистику и к моему рассказу отнеслась серьезно.
Я открыла было рот, чтоб продолжить расспросы новой знакомой, как дверь с шумом распахнулась, и в кухню ввалился огромный косматый мужик. Мускулы на его руках просматривались даже под льняной рубахой.
– Проська, ты чего засиделась? – пробасил он. – Солнце уже почти в зените, надо торопиться. Не хватало нам еще проблем с дружинниками.
Тут мужик заметил меня, внимательно осмотрел с ног до головы. Я так и замерла с открытым ртом под его тяжелым взглядом.
– Это папулечка мой, – объяснила девушка, – Вадиславом звать. Да не пугайся ты, это он только с виду такой грозный, а так добрый очень. Кузнецом работает, лучший в своем деле, к нему с самой Суржи народ приезжает, да в очередь выстраивается, – продолжала рассказывать Просинья. – Папуль, это Катерина, ее нечисть к нам завела издалека. Надо помочь обратно вернуться.
Кузнец помолчал, что-то решая в своей голове.
– Хорошо, – наконец произнес он, – но сейчас тебе лучше пойти с нами на сбор бобов. Сегодня Ивана Купала, и по закону на поле должны явиться все. – Подумав, Вадислав добавил. – Местным говори, что ты троюродная сестра Проськи по матери из Любовки, это деревня в двух днях пути. Народ у нас разный, не все пришлых любят. И сумку свою лучше тут оставь, больна уж она чудна.
Девушка просияла, обрадованная поддержкой отца. Да и мне на душе полегчало. Кажется, эти двое серьезно отнеслись к моей проблеме, не прогнали меня, не осмеяли. Стоит сходить с ними на сбор урожая, заодно получше осмотрюсь, с народом местным пообщаюсь. Может там и выясню, где я оказалась.
– И еще кое-что, – Просинья сбегала за гребнем. – Простоволосыми у нас не ходят, народ осудит, – объяснила она, ловко заплетая мои светло-русые волосы в косу. Вплела в них алую ленту, похожую по цвету на горох на моем белом платье. – Вот так гораздо лучше, а теперь пора.
По дороге словоохотливая Прося, так девушка попросила себя называть, рассказала, что сегодня день сбора бобов. Он начинается ровно в полдень, в момент летнего солнцестояния, а закончить работу нужно строго до заката.
– В этот день воздух пропитан особенной энергией и, сорванные в заветные часы бобы, способны творить волшебство, – с горящими глазами рассказывала она.
К словам девушки я отнеслась скептически. «Чего только не придумают власти, чтоб организовать общественные работы. Наверное, насадили бобовых, рук для сбора не хватает, вот и привлекают местное население, приукрасив все сказочкой вместо оплаты», – решила для себя я.
На центральной площади, где должен был состояться общий сбор, собралась уже вся деревня, мы прибыли самыми последними. Казалось, тут были действительно все от мала до велика. Малыши с визгами носились в догонялки, старики степенно стояли, опершись на палки. Мое появление не осталось незамеченным. Очень быстро я почувствовала себя «белой вороной». Народ, кто открыто, а кто утайкой, рассматривал меня, шептался, но подходить пока не решались. Их останавливал суровый взгляд кузнеца, видно было, что его здесь уважали и побаивались. Чей-то белокурый малыш робко подошел ко мне и потрогал ярко-красный горох на подоле моего платья. Его тут же окликнула женщина, по всей видимости мать, и мальчишка скрылся. Чуть погодя, сухонькая старушка протиснулась сквозь толпу и, подергав Просинью за рукав, спросила:
– Это кто будет?
– Сестрица моя Катерина, – нарочито громко ответила девушка, удовлетворяя любопытство всех желающих. – Приехала сегодня рано утром из Любовки, меня с папулечкой навестить, да на сбор бобов посмотреть, в их краях полей бобовых нет.
Старушка почему-то сочувственно посмотрела на меня, кивнула и, не говоря больше ни слова, юркнула обратно в толпу.
Внезапно наступила тишина. На площадь въехали трое на вороных конях, одетых в высокие кожаные сапоги и красные плащи. Все лица были направлены к ним. Всадники спешились, отдавая поводья местным мужикам. «Дружинники», – шепнула мне на ухо Прося.
– Приветствую вас, жители Лозовицы! – пронесся над толпой зычный голос одного из них. – Поздравляю всех нас с Днем Ивана Купала и с Великим днем сбора бобов! Долго глаголить не буду. Порядки сбора как всегда просты – не отлынивать от работы, не воровать и не открывать стручки. Помните, что даже один похищенный боб карается отрубанием руки. Великого урожая!
Толпа радостно заулюлюкала и, как по команде, двинулась в другой конец деревни. Мы оказались в самом хвосте.
Гнедая лошадка, запряженная в телегу, лихо обогнала нас, возглавив идущих. В телеге, за мужичком, управлявшим лошадью, лежали горы холщевых мешков и корзин. Минут через двадцать неспешного пути толпа остановилась.
– В очередь, – послышался все тот же голос дружинника. – Каждый берет по корзине и отправляется в свой бобовый ряд. Первый, взявший корзину – в первый ряд, второй – во второй ряд и так далее. Аккуратно срываем стручки, не пропуская ни одного. Открывать их строго запрещено! Когда ряд закончен, возвращаемся, высыпаем урожай в мешки и идем в следующий свободный ряд.
Выслушав несложные правила, я ждала своей очереди, рассматривая местных. Все были в приподнятом настроение, переговаривались, с радостью ожидая начала работ.
Толпа потихоньку редела, люди, получив корзины, расходились. И тут, мне наконец открылся вид на бобовое поле. Я застыла, пораженная увиденным. Ровные ряды тянулись до самого леса. Толстые стволы растений переплетались, образуя непреступные живые стены. Где-то бобовые сплелись на высоте человеческого роста, формируя не просто ряды, а туннели, куда не проникал даже солнечный свет. Немногочисленные листья были размером с две мужские ладони. Но самым удивительным мне показались цвета. Ярко-изумрудные стволы как будто сияли изнутри, а на огромных листьях были видны необычные голубые прожилки.
– Это невероятно, – прошептала я, делая несколько шагов вперед.
– Оно и правда восхитительно, – раздался за спиной голос Просиньи. – Это наша великая ценность и гордость. В ваших краях таких нет? – Я отрицательно покачала головой. Ничего похожего я никогда не видела, да и не могла видеть. Именно в этот момент рухнули последние надежды и сомнения, и я осознала, что меня занесло не просто в глухую деревушку, а в другой мир.
– Девочки, наша очередь, – поторопил нас кузнец, не дав мне времени осмыслить новые реалии.
Дружинник вручил мне корзину, бегло повторив нехитрые правила, и указал рукой в какой ряд мне идти.
Оказавшись там, я еще раз осмотрела растения, убеждаясь в их неземном происхождение. Мощные стволы, мясистые листья с синими прожилками, напоминающими вены на руках. Готова поклясться, что они пульсировали под моими пальцами. Я вспомнила слова Проси о волшебных свойствах бобов. Теперь, у меня не осталось сомнений, что это правда. Интересно, что они могут. Найдя первый стручок, я немного разочаровалась. Он оказался самым обычным, такими торговали бабульки на рынке возле моего дома в детстве. Жаль, открывать было нельзя, очень уж хотелось взглянуть на сами плоды.
Неспеша, шаг за шагом, заглядывая под каждый лист и между стеблей, я продвигалась вглубь. Корзина потихоньку полнилась, а лес становился все ближе. Я уже слышала, веселое щебетание птиц, доносившиеся оттуда. Ветер принес запахи сырой земли и цветов. Аромат казался таким манящим. На секунду мне захотелось оставить работу, войти с лес, скрывшись в живительной прохладе от знойного полдня, вдохнуть полной грудью дурманящий воздух…
– Стой, ты куда пошла? – кто-то дернул меня за руку. Я вздрогнула и будто пробудилась ото сна. Огляделась. Оказалось, что я уже вышла из бобового ряда и стою в лесу. Прошла недалеко, не больше десяти шагов, но я не помнила, когда и зачем их сделала. – Это нечисть влечет, сегодня она особенно активная. Зла бы тебе не сделала, но напугать да в глушь завести могла. – Объяснил мужской голос.
Я подняла глаза на молодого человека, который все еще держал меня за руку. Высокий, черноволосый, с короткой стрижкой. Одет он был не так, как другие жители деревни. На нем были черные кожаные штаны и такая же жилетка поверх белой льняной рубахи. На поясе висел нож в ножнах. Аккуратно высвободив руку, я поблагодарила:
– Спасибо! Сама не поняла, как сюда забрела. А что за нечисть? – я решила не упускать возможности узнать чуть больше. Может Просинья права, и причина моего попадания сюда кроется в загадочной нечисти, не зря все ее вспоминают. После невероятных бобовых растений, я уже во многое готова была поверить.
– Может леший, а может и русалкам скучно стало, поиграть захотели, – собеседник пожал плечами, пытаясь казаться безразличным, но я заметила, как его карие глаза внимательно меня осмотрели. – В любом случае, будь осторожна. Особенно сегодня. И в лес не ходи без надобности.
Я кивнула, поежившись. Меньше всего хотелось оказаться в глуши на радость лешему. Парень, тем временем, подхватив корзину, уже поспешил из леса.
– Меня, кстати, Катей зовут. – Крикнула я ему вдогонку. Но он, ничего не ответив, скрылся в бобовых рядах. «Хам», – решила я, находя свою корзинку возле соседней сосны.
Вернувшись в свой ряд, медленно двинулась в обратном направлении, осматривая растения, не пропустила ли где какой-нибудь стручок.
Дальше работа пошла быстрее, мне достался еще один ряд бобовых. А потом еще три, в которых до меня собирали урожай другие. Чтобы не пропустить ни одного стручка, дружинники запускали в ряды дважды, а иногда и трижды.
Закончили мы задолго до заката. Народ не расходился, весело обсуждая урожай, хвастаясь своими личными достижениями. «А я вот такой стручок нашел, внутри точно не меньше семи бобов было», – воодушевленно рассказывал кто-то. «Я с первого ряда корзину с горкой насобирала, еле унесла», – слышалось с другой стороны.
Поискав глазами Просинью с Вадиславом, но не найдя, я пристроилась чуть в стороне ото всех, наблюдая за толпой. Местные явно чего-то ждали.
– Жители Лозовицы! – наконец громко объявил дружинник. Гул моментально стих, все прислушались. – Благодарю вас за труд! Становитесь за наградой в очередь, каждый получит по четыре боба на руки. – Толпа недовольно загудела, мужики, стоящие недалеко от меня, громко зацокали.
– В прошлом году было пять! – возмущенно крикнул кто-то.
– А еще за год до этого шесть! – вторили ему голоса.
– Таков указ Государя, – отрезал споры дружинник. – Кто не согласен, не получит ничего.
Громкий гул перерос в недовольный шепот. Люди, вполголоса делясь с друг другом своими возмущениями, выстраивались в длинную очередь. Я тоже встала ближе к концу.
– Здравствуй, Катерина, – раздался веселый мужской голос. На меня смотрел высокий блондин, вьющиеся волосы обрамляли его красивое лицо, улыбка обнажила белоснежные зубы. Рукава на белой рубашке были закатаны по локоть, открывая загорелые руки. «Хорош, – подумала я. – И определенно знает об этом».
– Здравствуй, – вернула ему улыбку. – Мы знакомы?
– Пока нет. Но сегодня все разговоры только о сестре Просиньи. Вот я и не удержался, решил познакомиться лично. Меня Иваном зовут.
– Мое имя ты уже знаешь, – заметила я. Он кивнул.
– Да, оно уже ни для кого не секрет. – Иван улыбнулся. – На долго ты к родственникам приехала погостить?
– Еще не решила, как получится.
– Собираешься сегодня на гуляния? – не отставал парень.
– Может быть, – я опять пожала плечами. – Не думала еще об этом.
– О чем болтаете? – услышала голос, подбежавшей к нам Просиньи. Я облегченно выдохнула. Вопросы, на которые у меня не было четких ответов, порядком напрягали.
– Спрашиваю твою сестренку, идете ли вы на Купала. – пояснил Иван.
– Конечно идем! – воскликнула девушка. – Это лучшая ночь в году! Кто же такое пропустит?
– Тогда до вечера, – попрощался блондин, глядя только на меня, и ушел, оставив нас с Просей вдвоем.
– Вот это да, – заулыбалась девушка, – первый день в деревне и уже заинтересовала самого завидного жениха. Берегись теперь гнева девичьего. – Видно было, что она шутит, глаза довольно поблескивали.
– И чем же он завидный? – спросила я. Не столько потому, что заинтересовалась Иваном, сколько ради любопытства, кого же в Лозовицах завидным считают.
– Пять лет назад уехал в столицу, в Академию Торговли учиться поступил. Недавно вернулся. Девушки шепчутся, что за невестой приехал. Сейчас выберет и с собой в Ярушки заберет. Вот за ним хвостом и увиваются, да к тому же смазлив, многим люб.
– А ты где-нибудь училась? – решила выяснить я, пока тема коснулась образования.
– Конечно! – в голосе Просиньи послышалась гордость. – У нас по указу Государя во всех деревнях школы построили, и дети с семи лет туда ходят. Первые четыре года обязательных, а дальше по желанию. Я обязательные с отличием закончила, читать-писать научилась. Да и считаю неплохо, папулечке всегда помогаю денежный учет кузницы вести, – рассказала мне девушка.
Тем временем, за разговорами, до нас дошла очередь. Получив от дружинника по четыре крупных зеленых боба, мы направились домой.
Глава 2
– Иногда их нужно в порошок растереть, а для некоторых рецептов отварить или в печи до пепла сжечь, – рассказывала Просинья про бобы, сидя со мной за кухонным столом. Вадислав тем временем затапливал печь, чтобы подогреть нам ужин. – Рецептов очень много и каждый год Государевы маги придумывают новые.
– Маги? – я изумилась. – Они колдовать умеют?
– Не больше, чем мы с тобой, – улыбнулась девушка. – Но на магов учатся в столице, они изучают травы и их свойства, совершенствуют составы бобовых отваров и порошков, придумывают новые, более сильные сочетания. Лучших магов потом берут ко двору.
– От состава что-то зависит?
– Многое, – кивнула Прося. – Ну например, раньше порошок от переломов был на основе тертых бобов и разных сушеных травок, его приходилось втирать в сломанные конечности, и кости срастались дня за три. Пару лет назад, маги придумали новую формулу, бобы надобно отварить с шиповником и зверобоем хорошенечко настоять с водорослями да принять во внутрь. Кости стали срастаться за пару часов, главное вправить их правильно.
– Чудеса, – протянула я, все еще не до конца веря в услышанное. – Новыми рецептами маги делятся бесплатно?
– Смотря какими, – продолжила рассказывать Просинья, – всеми, что касаются здоровья, бесплатно. Каждый год в библиотеку привозят книги с новыми формулами, там от всех недугов есть. Много рецептов по хозяйству, как сделать самозажигающиеся лучины например или избавиться от мышей и тараканов в избе. Какие-то рецепты можно купить. Но это все в Ярушках, да других крупных городах. В нашей деревушке народ небогатый, не слышала, чтобы кто-то на это тратился. А в столице, – девушка понизила голос до шепота, покосившись на отца, – чего только нет. Говорят, даже рецепты для увеличения груди продают, очень дорого стоят, и девицы покупают. – Я заулыбалась.
– Можно только рецепт купить или готовый отвар тоже?
– Все можно купить: и бобы, и рецепты, и отвары с порошками готовые. Нам очень повезло, что в наших Лозовицах поле есть, и бобы нам за работу по их сбору причитаются.
– Сколько всего таких полей? – заинтересовалась я.
– Пару дюжин.
– Дочка, подсоби, – отвлек нас от разговоров Вадислав. Просинья ловко помогла отцу достать горшки из печи, разложила по тарелкам картошку, тушеную с крольчатиной, и мы приступили к ужину.
Давно я не ела с таким аппетитом. После еды, Вадислав засобирался спать, утро у кузнеца начиналось с первыми лучами солнца, пока было не так жарко для работы. Просинья обняла отца, пообещав оставить завтрак на столе.
– Присмотри за гостьей, дочка, – сказал он, стоя уже в дверях, – постели ей в горнице или в сеннике, где она сама выберет. И если на сегодняшние гулянья соберетесь, держи Катерину на виду, она порядков местных не ведает, как бы беды не случилось.
– Спасибо, – я была растроганна до глубины души. Повезло мне утром постучаться именно в этот гостеприимный дом.
Выпив свежезаваренного травяного чая, мы отправились осматривать дом и владения вокруг. Я с любопытством все разглядывала, а Прося рассказывала про их хозяйство. Быстро обойдя небольшую избу, мы пошли по придомовой территории. «Сарай, загон для коз, курятник, баня», – перечисляла постройки хозяйка. Дальше шли многочисленные гряды, порядком заросшие сорняками.
– С сорняками у меня неравная схватка, – засмущалась девушка, – пока последнюю грядку полешь, первая уже по колено заросла, бесконечный круг.
«Если придется тут задержаться, обязательно помогу с прополкой», – решила я про себя.
– Колодец, летний душ, отхожее место, – продолжала экскурсию Прося.
Заглянув в уличный туалет, я поразилась полному отсутствию неприятных запахов.
– Это все бобы, – пояснила Просинья. – Отвара из двух штук, хватает, чтобы в течении года там стоял легкий травяной запах. – Меня, городского жителя, это необыкновенно порадовало.
Дойдя до конца участка, примыкающему к лесу, мы подошли к сеннику.
– Сенник у нас большой, – начала свой рассказ девушка. – Папулечка построил его до моего рождения, пока жива была матушка. Тогда они мечтали о большой семье, хотели завести побольше скотины. Сейчас он стоит полупустой. Для пары коз много сена не надо.
– Что случилось с мамой? – спросила я, услышав грусть в ее голосе.
– Мне было три, когда она заболела и, сгорев за месяц, умерла. Даже бобовые отвары оказались бессильны. Наверное, из-за того, что лекари не смогли поставить точный диагноз.
– Сочувствую, – тихо произнесла я. Мне были близки чувства Просиньи, я тоже не так давно потеряла маму.
Девушка тяжело вздохнула, отгоняя грустные мысли, и с привычной словоохотливостью продолжила:
– Пару лет назад, к папулечке брат приезжал погостить на месяц. Его храп слышали не только мы, но и все соседи. Так что после пары бессонных ночей, нам пришлось соорудить ему отдельную комнату, – объясняла Прося, открывая дверь сенника, – папулечка смастерил новую железную кровать, принесли кое-какую старую мебель. Все с тех пор так тут и стоит.
Мы вошли в просторную деревянную постройку. Часть ее, как и рассказывала девушка, была занята сеном, а на второй стояли кровать, деревянные стол со стулом и большой старинный сундук. В воздухе витал уютный запах сухой травы.
– Мне очень нравится, – призналась я, осматриваясь, – с удовольствием бы разместилась тут!
Сенник действительно показался мне отличным вариантом для проживания, да и оставаться в доме, лишний раз беспокоя хозяев, не хотелось.
Просинья поторопила меня обратно в избу, вслух перечисляя, что мне нужно для комфортной ночевки. Пришлось еще пару раз сходить туда-обратно, перенося матрас, подушку, одеяло, постельное белье и кучу всяких мелочей.
Так у меня появились не только зубной порошок и кусок мыла, но даже небольшой новый гардероб.
– Мне лет пятнадцать было, когда я в этих платьях ходила. Давно уже из них выросла. А тебе должны быть в самый раз, – пояснила Прося. Девушка и правда была выше меня почти на голову и на пару размеров больше.
Я сразу с удовольствием примерила одно – белое, с вышивкой на широких рукавах. Остальные бережно сложила в сундук. Туда же поместила мою сумку, еще раз пересмотрев ее содержимое: ключи от квартиры, неработающий телефон и маленькое раскладное зеркальце. Телефон Просинье показывать не стала, решила, что, если задержусь в этом мире, то покажу и расскажу о нем позже. А вот зеркальцем похвасталась.
– Какое красивое, – восхитилась она, рассматривая замысловатый рисунок на крышке. – А отображает все как реалистично! У нас в доме есть одно небольшое зеркало, но оно совсем мутное.
– Забирай его себе, – решила я. – Ты столько сегодня для меня сделала, пусть это будет моим маленьким подарком. – Глаза девушки восторженно заблестели.
– Спасибо! – искренне воскликнула она.
– И еще вот… – Я протянула свои четыре боба на открытой ладони. – Пусть это станет моей платой за проживание. Я еще не знаю, как надолго задержусь тут. – Просинья с сомнением покачала головой.
– Нет, они твои. Ты честно заработала их сегодня.
– Я все равно не умею ими пользоваться, возьми их себе.
– Хорошо, – подумав, согласилась она, – но ты всегда сможешь их забрать, когда они тебе понадобятся. – Я кивнула, надеясь на то, что быстро найду способ вернуться в свой мир, и бобы мне не пригодятся. – Отдохни немного, – посоветовала девушка, когда мы застелили кровать. – Солнце уже почти село. Скоро стемнеет, я зайду за тобой и пойдем на гулянья. Ночь Ивана Купала не стоит пропускать.
Жар от костра приятно касался кожи даже на расстоянии десяти шагов. Просинья, представив меня всем желающим, заняла места на одном из бревен, лежавших по кругу. Народу собралось немало, в основном молодые лица, но были и те, кто постарше. Большинство пока просто общались, но кто-то уже пел частушки под балалайку, несколько девушек пританцовывали и подпевали. Кружки с медовухой передавались из рук в руки по кругу.
К нам подошел Иван, тот красавчик блондин из очереди, и, подвинув какого-то парня, уселся со мной рядом.
– Надеюсь, ты не возражаешь против моей компании? – с широкой улыбкой уточнил он.
– Не возражаю, – я приняла из его рук кружку, делая несколько крупных глотков сладкого горячительного напитка.
В один момент я поймала себя на мысли, что искренне наслаждаюсь вечером и в голос смеюсь над рассказом незнакомого рыжего парня про козу, забежавшую в огород и съевшую всю капусту.
Рядом с Просей сидел Лучезар – видный плечистый парень, с которым они болтали без умолку весь вечер. Девушка не сводила с него восхищенных глаз, он отвечал ей взаимностью. «Младший сын пекаря, – успела поделиться она со мной шепотом. – За одни его фирменные кулебяки уже можно в него влюбиться».
Женский голос затянул протяжную песню, ему вторили десятки других голосов. Хор пробирал до души, от проникновенных распевов побежали мурашки. Народ потянулся к костру, собираясь в хоровод. Иван взял меня за руку, увлекая за всеми. Треск огня, грустная песня о несбывшейся любви, неспешные движения по кругу – ночь казалась действительно волшебной.
Дрова тем временем прогорали, огонь становился все ниже, и кто-то громко объявил:
– Время прыгать через костер!
Молодежь оживилась, оглядываясь, в ожидании первых смельчаков.
– Пошли, давно пора проверить нашу пару на прочность, – с улыбкой, глядя на Просинью, предложил Лучезар.
Они взялись за руки, разбежались, прыжок и… влюбленные с хохотом приземлились на той стороне костра, не расцепив пальцев.
– Ты видела? – Прося подбежала ко мне, крепко обняв на эмоциях. – Мы не разжали руки, значит мы истинная пара! – Я с радостью обняла девушку в ответ.
– И вы отлично смотритесь вместе!
Другие, подхватив эстафету, выстроились в очередь для прыжка. Отовсюду слышался смех и невозможно было не улыбаться, глядя на поднявшийся всеобщий ажиотаж.
– Пошли и мы прыгнем! – потянул меня Иван. Я не стала возражать.
Разбежавшись, мы оттолкнулись от земли, взлетев над огнем. Краем глаза я увидела, как до этого спокойный огонь, встрепенулся, языком пламени лизнув мою ногу.
– Ай! – воскликнула я, выдергивая руку от неожиданной боли. Приземлились, мы уже не держась.
– Что случилось? – удивился Иван.
– Кажется, я обожглась. – Иван аккуратно усадил меня на пустовавшее бревно, устроившись передо мной на корточках.
– Сейчас посмотрю.
Его руки были холодные, несмотря на теплую ночь и жар костра. Он аккуратно снял мои босоножки и нежно провел пальцами от коленей до самых ступней. Боль в ноге сразу утихла.
– Спасибо, – я почему- то смутилась, движения показались очень интимными.
Парень помог мне подняться, и мы присоединились к гуляющим, которые уже всей толпой направились к реке, протекавшей недалеко. На берегу, особо смелые ребята, скинули рубахи и пошли в воду. Девушки, хихикая, смотрели на них. Кто-то запускал венки по течению, другие просто расселись на песке, наслаждаясь звездной ночью.
– Иван, – к нам подбежала, незнакомая мне, девушка. Бросив в мою сторону гневный взгляд, она надула губки и потянула парня за руку. – Пойдем поговорим, ты же обещал мне рассказать про жизнь в Ярушках. Я с детства мечтаю поступить в столицу.
Иван недовольно поморщился, видно было, что общаться с девушкой ему не хотелось. Та продолжала бросать на меня уничтожающие взгляды.
– Ты обещал, – капризно протянула она, становясь настойчивей.
– Иди, я тут подожду, – сказала я парню, понимая, что девушка не отступит.
Она, с видом победительницы, схватила Ивана за руку и увлекла за собой.
Я осталась одна. С интересом рассматривая людей, заметила одинокую фигуру в белом платье. Девушка стояла в камышах по пояс в реке, чуть поодаль от всех купающихся, также как и я, наблюдая за происходящим. С ее длинных распущенных волос капала вода. Я уже знала, что тут не принято ходить «простоволосыми», поэтому забеспокоилась, решив, что с ней могло случиться что-то нехорошее.
Подойдя вплотную к воде, возле девушки, я окликнула ее. Она медленно перевела взгляд с купающихся ко мне, только сейчас заметив мое приближение. Ее пустые равнодушные глаза ничего не выражали. Стало жутковато, но я все-таки спросила:
– У тебя все в порядке? – Девушка открыла рот, словно пытаясь мне что-то сказать, но оттуда вырвалось лишь шипение. Но ужаснуло даже не это, а ее зубы: маленькие, острые, похожие на рыбьи. В этот момент ее лицо перестало казаться человеческим. Камыши дернулись, девушка сделала шаг ко мне, и я, резко отпрянув, не удержалась на ногах.
