Kitobni o'qish: «Мотылёк и Фея», sahifa 5
Глава 5 «Легенды Маэ»
Васса с трудом передвигала уставшие от долгой ходьбы ноги – сейчас она мечтала только об одном: дойти до Маэ и найти там постоялый двор. В мечтах девушка рисовала себе картинку мрачной глухой деревушки с покосившимся частоколом, в центре которой стояла древняя избенка, носившая гордое название «таверна». Олег всю дорогу рассказывал уставшей служанке байки про чудовищ, обитающих в местном поселении, а Рогнеда фыркала и нелестно отзывалась об интеллектуальных способностях парня. К вечеру они подошли к воротам Маэ, и тут путников ждал приятный сюрприз.
Вся деревня искрилась, играла всевозможными красками: в ней проходил карнавал. Он устраивался каждый год в честь начала зимы и, словно старый радушный хозяин, принимал на празднество жителей всех окрестных маленьких поселков и даже самого Роа. Васса с удивлением выдохнула: какое же красивое зрелище он представлял собою! Издалека уже были видны высокие языки пламени красных костров, вокруг которых проходили пения и пляски, слышался звонкий смех и звуки свирели. Карнавал, как бурная пенная морская волна, катился по узким улочкам, вовлекая в себя всё новых и новых людей. Васса в спешке поблагодарила Всевышнего за то, что он даровал ей это путешествие.
На входе в Маэ путников ждало небольшое затруднение: стражники, уже изрядно отпраздновавшие карнавал, не хотели их пускать без пропусков на въезд. Пришлось Олегу пустить в ход всё своё красноречие (чем он только добавил Рогнеде поводов для колких шуточек) и распинаться перед доблестными охранниками дубовых ворот. «Мы с женою, – после этих слов парень махнул рукою в сторону бывшей наёмной убийцы, от чего она чуть было не придушила бедного воина. – Путешествуем вместе с её сестрою. Понимаете, моя суженная – травница. Вечные скитания по свету стали смыслом её жизни, а я не могу бросить супругу бродить одну по свету. Совсем недавно она узнала, что в окрестностях Маэ растет целебное растение, способное лечить практически все недуги. Я вижу по лицу моей любимой, как ей не терпится приступить к его поискам», – вдохновенно врал Олег. Стражник, потерявший нить рассуждения уже где-то в середине повести «бедного мужа», перевел глаза, покрытые поволокой тумана, на невероятно дружелюбно настроенную «травницу», её скромную сестру и махнул рукой, мол, проезжайте вы уже.
– Только одно условие: без костюмов по городу не разгуливать! Карнавал же всё-таки. Веселья вам.
– И Вам всего хорошего, – с улыбкой ответил Олег, мысленно благодаря хмельной напиток, который выгнал из умной головы стражника мысль о том, что всех въезжающих нужно обыскивать.
Стоило им только вступить на каменистую дорожку главной улицы, скрывшись от глаз весёлой стражи, как Васса увидела самый красивый в жизни удар – фирменную затрещину Рогнеды. Мало того, что это действие сопровождалось без единого звука и возгласа, так еще девушка совершала сие действие с таким лицом, словно она была самой богиней правосудия. После довольно бурных проявлений эмоций Олега, шатенку «прорвало» – она недовольно бурчала, отпугивая своим мрачным видом и пылающим от злости взглядом всех жителей Маэ в радиусе одного метра:
– Когда ты меня назвал травницей – я молчала. Но когда тебя понесло на «любимую женушку», мне хотелось расстрелять тебя в упор из арбалета!
– А что плохого?! Я что, должен был сказать, что ты – незаконнорожденная дочь одного из Семи Старейшин, которая идет отвоевывать престол в Роа?! – начинал выходить из себя парень. «Зачем я только связался с этой парочкой?», – промелькнуло у него в голове. Жажда приключений, чтоб её.
Перебранка между путешественниками продолжалась и разгоралась с новым пламенем. Васса, словно потерявшаяся собачка, плелась за гневной парочкой. Внешне её лицо не выражало никаких эмоций, кроме скромности и полнейшей покорности, а вот внутри всё просто кипело. «И эти люди уверяют всех, что они – лучшие воины, готовые защищать меня?! Если бы сейчас они видели себя со стороны, то смеялись до колик в животе. Напади на нас в данный момент великая княжна Ксения, разбила бы в несколько секунд. Или… Может быть, это всё – лишь декорация для меня? Когда-то давно я слышала из уст господина Ёсида слова о том, что друзья предают, а вот враги – всегда верны», – размышляла служанка. Она искоса посмотрела на парочку, идущую впереди, и чуть было не ахнула: глаза Рогнеды лучились счастьем, как тогда, когда она говорила о дружбе в лесу. Олег смотрел на неё с особой мягкостью, а перепирался так, для вида.
– Слово даю: только ты уснешь, сразу же перережу тебе горло. Твоим же мечом, – с улыбкой проговорила Рогнеда.
– Клянусь: ты не успеешь этого сделать, ибо я уже пробью твоё сердце арбалетным болтом. Твоим же, – сделав реверанс, отпарировал парень.
Перепалка могла бы продолжаться до самого Роа, но на пути компании встала таверна «Свиное ухо», которая была всеобщим решением выбрана местом ночлега. Васса с опаской оглядела каменное двухэтажное здание: оно тоже пустилось в празднование карнавала. Мрачный фасад заведения сотрясался от хохота посетителей так, что заставлял покачиваться деревянную вывеску с нарисованным свиным ухом, висевшую на ржавом копье. Окна второго этажа выходили в узкий, темный переулок, полный бездомных, просящих милостыни. Рогнеда с Олегом совершенно не предали особого внимания постороннему шуму: их лица тотчас же стали каменными, а сами они заслонили собою испуганную Вассу. «Не бойся: хозяйка таверны – добрая женщина, она и спрятать нас может, если что случится», – подбадривая, шепнул парень служанке.
Несмотря на внешнюю мрачность, внутри таверна оказалась невероятно уютным заведением: первый этаж был освещен множеством свечей, стоящих в старинных вычурных канделябрах, и состоял из стойки хозяйки, плеяды деревянных, крепко сколоченных столов, за которыми уже не осталось места. Среди посетителей кого только не было: и старые вояки, с размахом праздновавшиеся что-то, и молодая парочка, и немощный старик, и обычные люди Маэ. Васса с опаской поглядела на хозяйку «Свиного уха» и поначалу испугалась её: это была довольно грузная женщина, длинные сальные волосы которой были заплетены в косу, а морщинистое лицо исполнено решимости. Она возвышалась за стойкой, сама принимала заказы, сама отдавала приказания на кухню своим трубным, зычным голосом. Путешественники пробрались сквозь толпу к ней и стали ждать своей очереди.
– Меня обманывают мои глаза – неужели, передо мной сам Олег! – подбоченившись, весело крикнула хозяйка таверны. Весь люд, стоящий около стойки, повернулся в сторону троицы. Рогнеда усмехнулась, отвернув голову, делая вид, что её заинтересовали люди, сидящие за соседним столиком.
– Доброго вечера Вам, Агидель! – положив руку на грудь и склонив голову, приветствовал в ответ Олег. На лице обеих девушек отразилось удивление: почему парень так уважительно относится к хозяйке таверны? Но если Васса начала фантазировать и придумывать различные версии, то Рогнеду волновала лишь практичная сторона вопроса: шатенка решительным голосом влезла в беседу двух старых знакомых:
– Уважаемая Агидель, нам нужны две комнаты. И теплый ужин в виде приятного дополнения к ним.
– Должны понимать – карнавал. Комнат больше нет, – смерив презрительным взглядом бывшую наёмную убийцу, проговорила хозяйка «Свиного уха». Рогнеда ответила ей таким же ледяным взором и, лукаво улыбаясь, проговорила:
– Я слышала, что где-то здесь на окраине есть ещё один постоялый двор: уж там-то нам точно найдется место. Васса, за мной, – Рогнеда с максимальной долей пафоса махнула полами своего плаща и развернулась спиной, делая первый шаг к выходу. На лице Агидели появилась тревога, её рот открывался и закрывался, она стала передвигать руками по стойке туда-сюда пустые кружки. «Раз. Два. Три. Сейчас», – мысленно ликовала шатенка.
– Стойте! Осталась маленькая комната на одного человека, – разочарованным голосом проигравшего выдавила женщина. Рогнеда, исполненная гордости, повернулась и посмотрела на Агидель, словно на скинутого с плеча паука. Таким же подавленным выглядел и Олег: он давно не видел свою тетку – парню так хотелось с ней побеседовать, поговорить по душам где-нибудь у теплого камина. Она бы обязательно им выделила хорошую комнату из своих покоев, но эта нетерпеливая Рогнеда всё испортила своими дурными привычками! Забрав ключ из мозолистых больших пальцев Агидель, кинув на стойку пару звенящих монет и махнув ей головой на прощание, Олег стал подниматься наверх по скрипучей деревянной лестнице. Девушки смиренно последовали за ним: Васса мечтала о мягкой кровати и теплой воде, а Рогнеда – о сытном ужине.
Пройдя по длинному коридору, к которому стоило добавить еще несколько крутых поворотов, и получился бы самый настоящий лабиринт, вся компания отыскала нужную дверь. В душе каждого поселились сомнения: такая низкая и узкая дверь могла вести только в чулан. В её уголках собралась целая сеть паутины – видно, что в этот номер не селили никого вот уже месяц, а то и больше. Олег пожал плечами, мол, ничего не поделаешь – мы уже заплатили за два дня. И, поковыряв резным ключом в ржавом замке, толкнул рукою дверь, отозвавшуюся неприятным скрипом.
– Да-а-а, – протянула Рогнеда, усмехаясь, – «Маленькая комната на одного человека»! Да сюда не то, что один – половина не поместится!
– Есть меньше надо, – огрызнулся Олег. – И вообще: чем ты недовольна? У тебя есть какие-то другие варианты по поводу нашего ночлега? Извини, мерзнуть в лесу я не намерен.
Чаянья Рогнеды по поводу отведенного номера были оправданные: комнатка вмещала в себя узкую и невероятно короткую кровать, маленький деревянный столик до самой стены, который можно было легко перепутать по ширине со стулом и окно, высотою от пола до потолка («Главное украшение этой халупы», – презрительно бросила Рогнеда). Перед троицей встала дилемма: как располагаться? Допустим, все вещи будут сгружены на и под стол, а где спать?
– Одному человеку можно разместиться на кровати, а двум остальным – на полу. Думаю, у хозяйки найдутся лишние одеяла и подушки, – нерешительно промолвила Васса, которая первая опомнилась от общего потрясения.
Иного выхода не было: пыхтя от недовольства, девушки начали разбирать свои небольшие пожитки. Но даже для них не хватило места на столе: что-то пришлось складывать на пол. Васса мечтательно опустилась на кровать, думая, что сейчас её встретит в свои объятия мягкая перина. Но даже здесь её ждало разочарование: мягкая перина оказалась деревянной кроватью с каменным матрацем и старым лоскутным одеялом. Рогнеда поморщилась от вида пола – грязные пыльные дощечки, на которых оставались следы ног новых хозяев. «Если бы я знала, в какую клетку нас загонит эта Агидель… Никогда бы не согласилась!», – зло подумала Рогнеда, мысленно пнув стол.
Вскоре появился Олег, неся в одной руке поднос с ужином, а другой прижимал к себе два жидких одеяла. Содержимое подноса не успело остыть – оно быстро было съедено голодными путниками, а спальные принадлежности расстелены на полу. В таверне стоял лютый холод, поэтому было принято решение ложиться спать в том, что было надето на путешественниках. За окном давно уже царила глубокая ночь, и все стали приготавливаться ко сну. Олег отломил три маленьких прутика от стоявшей в углу метлы и привязал к одному из них ленточку – человек, взявший его, будет коротать ночь на кровати. Повезло Вассе.
Служанка, мысленно ликуя и улыбаясь, улеглась в кровать и сразу же провалилась в объятия Морфея. Оставшаяся парочка долго укладывалась на импровизированной лежанке, попутно деля всё место пополам и грозясь сделать больно тому, кто перешагнет границу. Наконец, с каменными лицами, развернувшись спиною друг к другу, они улеглись на пол. Только вся возня затихла, и Олег блаженно прикрыл веки – пыльные твердые доски – не холодная сырая лесная земля, как Рогнеда ткнула его локтем в бок. Он шикнул, она пробурчала что-то вроде извинения, и опять всё затихло. Парень снова закрыл глаза: окружающий мир стал отступать назад, уступая место красочному сну, как на этот раз его кто-то лягнул ногою. Воин не выдержал и, повернувшись лицом к врагу, зло прошипел:
– Ты можешь лежать спокойно?!
– А ты можешь не прижиматься ко мне спиною?! Весь плащ придавил, – развернувшись лицом, шикнула в ответ Рогнеда.
– А что ты мне прикажешь: носом стену царапать?!
– А нечего было нос отращивать! И вообще: отвернись от меня, а то я твоё дыхание ощущаю, вон – аж челка на лице шевелится! Неприятное ощущение, между прочим.
Олег, смутившись от того малого расстояния, которое возникло между их лицами, напустил на себя возмущение и развернулся. Позади него послышалось ответное бурчание и возня, на этот раз лишенная воинственных локтей и лошадиный ляганий. Парень вздохнул: эту ночь он точно не забудет никогда.
Маэ уже затих и готовился ко второму дню карнавала, полная Луна сверкала своим серебряным нарядом над его мощеными улицами – была середина холодной ночи последних дней осени. Вассе снился приятный сон: она сидела посреди цветущего луга со своими новыми друзьями. Запах цветов манил и пьянил, а они весело смеялись над чем-то. А вот чуткий сон Рогнеды без сновидений прервал новоявленный сосед по лежанке – Олег попытался положить руку под голову, но задел ею медный чайник, стоявший под столом, крышка от которого с грохотом полетела куда-то в угол комнаты.
– Всё, я так больше не могу! Я сейчас либо тебя подушкой придушу, либо ты идешь спать на коврике в коридоре! – девушка резко села, метая злобные взгляды на Олега. Тот безмятежно улыбнулся, даже не открыв глаза, и, повернувшись на другой бок, мирно засопел. Шатенка была в такой ярости, в которую еще никто не приводил до этого: сейчас ей хотелось сделать любую пакость Олегу. Однако по всему телу уже разлился сон, усталость брала своё, и она бухнулась на твердую подушку, в глубине души представляя, как завтра утром скажет что-то невероятно колкое парню в глаза.
***
Первым проснулся Олег. Прямые лучи уходящего солнца падали из высокого окна прямо на его лицо, дарили последние капельки своего тепла. Колено побаливало: без чьих-то ляганий пятками тут явно не обошлось – с легкой улыбкой подумал он. Парень повернулся на спину и скосил взгляд в сторону: Рогнеда спала сном младенца. Она лежала с безмятежным лицом, подложив ладошки себе под голову. Посмотри на неё сейчас – даже мыслей в голове не появится, что совсем недавно этот сущий ангел рубил и стрелял в людей. Короткие каштановые пряди разметались на серой подушке, на темном плаще осела дорожная пыль – ему бы не помешала хорошая стирка в ближайшем холодном пруду. «Погляди на неё сейчас – обычная девушка. А откроет глаза – Ледяная Маска», – подумал Олег.
Васса слышала, как Олег поднялся с пола и, стараясь не шуметь, открыл дверь комнаты. Последняя его подвела, предательски скрипнув. Парень тихо выскользнул в коридор: лишь только слышались его тяжелые удаляющиеся шаги. Служанка откинулась на подушку, думая о том, что ждало её дальше. У них не было никакой конкретной цели: прибудут они в Роа, а дальше-то что? Узнают, кто она и? Обратно в Город? Что будут там делать с воинственной Ксенией? «Решил бы кто-нибудь всё за нас», – невесело усмехаясь, подумала блондинка. Что будет делать Рогнеда после этой истории? Может быть, она взаправду вспомнит мастерство травницы, которому её учил Вятко? Но больше всего Васса волновалась за Олега: куда пойдет он? Путь в Город ему заказан, да и в другие крупные населенные пункты тоже: наверное, удельные князья как-то переговариваются между собой. А Ксения не удержится, чтобы не рассказать о предательстве своего воина. «Мы здесь никому не нужны. Мы во всем этом мире никому не нужны. Если бы наши жизни сложились иначе, если бы мы не совершили столько ошибок… Человек сам загоняет себя в угол, человек сам проживает неправильную жизнь. Если начать плохо – то и закончишь так же», – водя рукой по узорам на подушке, размышляла девушка.
На полу завозилась Рогнеда, промычав что-то нечленораздельное. Тяжелые думы Вассы отошли куда-то на второй план: это утро было слишком солнечное, теплое, чтобы омрачать его мыслями о неопределенном будущем. Тем более, сегодня их ждал второй день самого красочного и масштабного события в Маэ – карнавал. Девушка улыбнулась своим фантазиям: маски, танцы, толпы веселых людей… Может быть, она даже снова услышит те чудесные и диковинные инструменты, на которых играли на площади в Городе. Но тут всю прелесть и магию утра прервал Олег: он буквально влетел в комнату, чуть было не споткнувшись об ноги Рогнеды. Девушка недовольно пробурчала что-то сквозь сон и кинула подушкой в парня. Тот увернулся от снаряда и торопливо заговорил:
– По городу ходит личная дружина Ксении! Я спустился вниз и увидел нескольких знакомых лиц, сидящих за столиком. Висеть нам всем на дереве…
– Как дружина Ксении? Откуда она знает, что мы в Маэ? – недоуменно проговорила Васса.
– Погодите паниковать! Во-первых, она могла идти за нами по пятам всю дорогу. Если, конечно, кто-то намеренно ей не докладывал наш маршрут, – Рогнеда выразительно посмотрела на Олега. – Во-вторых, сейчас карнавал – мы можем за масками спрятаться так, что никто даже и не подумает, что это – мы. Только один вопрос: как покинуть Маэ?
– Можно в чьей-нибудь карете. Многие знатные особы из Роа приезжают сюда во время праздника. Походим по площади, познакомимся, а ближе к вечеру попросим свою новую знакомую отвезти к дороге на город. Никто и не заподозрит, что мы можем по одному выехать из Маэ! А договоримся встретиться вечером, у большого дуба, – рассуждал Олег.
– Где ты возьмешь костюмы? Как понимаю, нам всем нужно будет переодеться в костюмы князей. Ладно ты – и такой сойдешь для какой-нибудь служанки, а мы? – потягиваясь, спросила Рогнеда. На этот раз подушка полетела в нее: наверное, вместо ответной колкости на шутку про служанку.
– У Агидель. Она сможет выйти в город.
– Тогда нам срочно нужно покинуть гостиницу, – подытожила Васса, до этого хранившая молчание. – Иначе Ксения захватит нас прямо здесь.
***
Маэ оживал с каждой секундой. Назад уходило утро, уступая своё место еще одному веселому дню, который жители проведут, утопая в ярком празднестве. Морозный воздух заполнялся веселым людским гулом: они высыпали на улицы бесчисленными толпами, такими, что уже через несколько часов деревенские улочки стали малы для большой массы населения. Маски глядели с каждых углов: желтые, красные, зеленые… Маски плясали, маски пели, маски жили какой-то своею отдельной жизнью: сегодня на улицах нельзя было встретить обычную женщину или купца – сегодня в Маэ ходили пестрые князья, заморские чудовища и невероятно красивые девы.
Среди этой пестрой толпы немного выделялись трое веселых гостей маленькой деревушки. Наверное, они – братья, ибо как еще можно было объяснить тот факт, что одежда троицы похожа как две капли воды. Шапка, опушенная собольим мехом, со стекляшками, издали напоминавшими алмазы и изумруды (под которой было удобно прятать длинные волосы Вассы); узорчатая темно-синяя шуба; рубаха, украшенная цветной каймой, штаны и утепленные ботинки – всё это составляло костюм неизвестных гостей. Вассе для реалистичности образа нарисовали черные брови и бороду угольком из некогда теплой печи таверны «Свиное ухо». Олега же, наоборот, причесали под ехидные замечания Рогнеды о том, что с прежней прической он сойдет только под лесного лешего.
– Вам не кажется, что наша компания привлекает к себе много внимания? – неуверенно чувствуя себя в новой одежде, протянул Олег. Рогнеда фыркнула:
– Да нет: нет ничего удивительного в том, что рядом стоят три человека в совершенно одинаковых костюмах.
– Я серьезно!
–– Так нужно было предупредить Агидель, чтобы она взяла нам разные одежды!
– Пойдемте ближе к во-о-он той толпе, – сказала робко Васса. – В ней можно легко затесаться и приступить к исполнению нашего плана.
План служанки был одобрен и тут же приведен в действие – новому жаркому спору, увы и ах, не суждено было сегодня родиться. Олег, уверенной походкой со своею привычной плутовскою улыбкой, вскоре исчез где-то за головами позади стоящих. Рогнеда не отставала от него: Васса увидела её голову уже через несколько секунд уже возле самой сцены. А блондинка так и осталась стоять позади всей людской массы: её обуревал страх. Страх того, что сейчас кто-нибудь подойдет сзади и схватит беззащитную девушку или, того хуже, кого-нибудь из её друзей. Страх того, что ей не хватит смелости выбраться из города. «Так, соберись! Ты прошла весь этот путь для того, чтобы сейчас, в самом конце, струсить?!», – мысленно говорила с самой собою Васса. Собрав всю волю в кулак, она легко, словно фея, протиснулась между массивными спинами людей, стоящих впереди неё. Уличное представление начиналось.
Старик с седою бородою тронул первую струну на певучих гуслях. Гул толпы, окружившей сцену, начал медленно стихать, и вскоре воцарилась тишина. Сотни глаз были прикованы к старцу, ожидая его рассказа. Рассказчик приветливо улыбнулся сухими старыми губами и, перебирая тонкими пальцами струны, из-под которых полилась дивная музыка, начал свой рассказ:
– Каждый узор – сочетание линий. Нот всего семь, но их хватает для того, чтоб составить мотивы. Когда-то давно Арукай сотворило неизвестное божество: оно же создало и расы, проживающие в нем. Совсем недавно по этим улочкам ходили существа, ныне сохранившиеся только в легендах: оборотни, ведьмы и колдуны, лесные духи. Но среди всех их почему-то была одинока Фея – она была не похожа на остальных: не хотела творить злую магию, не хотела портить жизнь людям, прятавшимся от волшебных рас. Фея всегда была одна: люди боялись её, а сородичи – презирали за маленькую родинку на крыле носа, которая роднила её с людьми. Однажды Фее стало так грустно, что она села на валун около озера и заплакала: её слезы летели вниз, падали в воду и превращались в маленькие изумруды. Плач Феи услышало лишь только одно существо – Мотылек. Он прилетел и сел рядом с нею. «Отчего ты плачешь?» – спросил он. «У меня нет друзей», – сквозь рыдания ответила добрая волшебница. «Тогда я стану твоим другом», – ответил Мотылек. Фея так обрадовалась, что от радости перестала плакать: с этого момента началась их дружба.
Васса стояла, зачарованно слушая старую легенду. Весь мир вокруг неё замер, поблек – остался только старец с гуслями и чудесная история, вытекающая из-под струн. Девушке казалось, что всё это уже было: и было с ней. Словно это она плакала, сидя на камне около воды, словно это она страдала от одиночества. То же самое сейчас ощущала и Рогнеда, стоя в другом конце толпы. Она сама не ожидала, что её затянет уличное представление: сердце предательски ёкало в груди, ожидая продолжения.
– Фея не знала, что делать от той радости, которая переполняла её: у неё появился друг! Настоящий друг, с которым она могла поделиться всеми-всеми секретами и думами. Но злая угроза нависла над друзьями: век Мотылька был недолговечен. Он стал медленно увядать, с каждым днем теряя жизненную энергию. Фея не могла вынести даже мысли о том, что вскоре она вновь может оказаться одна. Тогда она предложила Мотыльку: «Давай создадим место, где каждый человек может быть счастливым? Но войти туда смогут только те души, которые будут чисты. Там смогут найти приют те, кому нет места здесь – пусть город подарит им перерождение в новую, счастливую жизнь». «Но чтобы создать город, мы должны будем сами стать ключами к его воротам», – возразил Мотылек. Фея с отчаяньем проговорила: «Пусть так: за друга я готова отдать даже свою жизнь». Одной из лунных ночей, когда жизнь Мотылька была на исходе, они силой своей дружбы создали город невиданных чудес: место, которое радушно примет тех, кто несчастен. Место, которое содержит в себе несчетные богатства и сможет утешить даже самых несчастных страдальцев. Место, которое подарит исцеление и перерождение. Но души Феи и Мотылька отныне являлись половинками от ключа, способными открыть путь в это место, нареченное Потерянным городом. Спустя столетия, души этих двух возрождались снова и снова в людском мире, снова и снова открывая кованые золотые ворота. Многие хотят открыть эти ворота, но немногие могу через них пройти.
Тут старик перевел дух и запел песенку про Потерянный город. Васса почувствовала, что по её щекам поползли вниз теплые соленые капли. «Почему я плачу? Почему?», – в растерянности вытирая слезы, думала она. Где-то на другом конце толпы украдкой смахнула слезинку с лица Рогнеда. «Довольно слушать эти сказки: пора действовать», – мысленно дала себе установку она. Где-то поодаль их двоих стоял Олег, погруженные в свои думы. Теперь мозаика сложилась полностью! Парню не терпелось поделиться своим внезапным озарением со спутницами, поэтому он немедленно приступил к выполнению плана побега из города.
***
К вечеру ветер усилился. Он завывал в коньках крыш, устраивал смертельные гонки в неубранных колосьях пшеницы на поле и продувал насквозь души людей, нечаянно вышедших на улицу. Васса и Рогнеда вот уже около тридцати минут ждали Олега возле старого дуба. Это могучее вековое дерево служило путнику ориентиром – сразу после него начиналась дорога на Роа. У Вассы зуб на зуб не попадал: даром что шуба теплая. Рогнеда недовольно поджимала губы, мысленно нелестно выражаясь в адрес парня.
Исполнение плана по побегу из Маэ прошло просто идеально: богатые гости согласились подвезти их до старого дуба, только вот одно портило всю ситуацию – украшенной россыпью дорогих камней кареты с Олегом всё не было и не было. Девушками были высказаны самые разные мысли: и что Олег перешел на сторону врага, и что он заплутал, и что он не смог выбраться из деревни. Иногда Васса теряла всякую надежду и теребила подругу за рукав, мол, пошли уже. Но Рогнеда терпеливо ждала, привалившись спиною к холодному стволу дерева и глядя куда-то вдаль. «Сейчас непременно должен появиться Олег. Рогнеда пожурит его, между ними завяжется перебранка, и всё будет как прежде. Всё непременно будет так», – утешала себя в мыслях служанка, пытаясь заглушить нарастающую тревогу.
Но мечтам было несвойственно сбыться в эту ночь: вместо веселого и радостного Олега в позолоченной карете злой холодный осенний ветер принес из Маэ старую скрипучую телегу. Возницей был могучий мужчина, лицо которого закрывал черный капюшон. Колеса телеги скрипели так неприятно, словно оплакивали кого-то: протяжный скрип раздавался по всему полю. Девушки насторожились: Рогнеда достала свой кинжал, а Васса в страхе спряталась за неё. Но кучер только усмехнулся на этот жест: он натянул поводья, остановив худую лошаденку прямо около двух беглянок, и огромной рукой-лапищей откинул капюшон. Рогнеда готова была прямо сейчас ринуться в бой: перед ними был Мстислав.
– У нас нет причин для битвы. Пока, – с непонятной болью в голосе отозвался богатырь. Что-то тревожило его, выводило из привычного равновесия. Бывшая убийца не опустила оружие, еще пристальнее следя за врагом.
Мстислав спрыгнул с козел, не обращая ни малейшего внимания на воинственную стойку Рогнеды, готовой по любому сигналу двинуться в бой. Мужчина с тоской и болью в сердце откинул полог телеги: от увиденного шатенка выронила из рук оружие – этого просто не могло быть! Она подбежала ближе к средству передвижения, рукою ухватившись за деревянный борт: нет, нет, это лишь только сон. Васса опасливо глянула из-за плеча подруги и вскрикнула: на телеге, дно которой было устлано сеном, Олег лежал на спине, нелепо раскинув изломанные конечности. Он был алым пятном, растекшимся по светлому покрывалу засушенной травы. В первые секунды трудно было узнать в этом кровавом месиве очертания знакомого им воина: многочисленные порезы на щеках и руках, открытые раны на теле, из которых сочилась багряно-алая кровь, разбитые губы, вывернутые запястья. Парень открыл глаза, стеклянным немигающим взором глядя на звездное небо. Он даже попытался что-то сказать, но вместо слов изо рта плеснулась кровь, маслянисто обволакивая подбородок.
– Почему? – еле слышно произнесла Васса. Рогнеда стояла молча: она сжала борт телеги с такой силой, что костяшки её пальцев стали белыми. И сама она белая, словно мел: рот беспомощно открылся, на глазах наворачивалась предательская влага. Нет. Это сон, нет, это не может быть реальностью.
– Ваш план был хорош… Только вот Олегу никогда не везло: из всех гостей деревни он выбрал именно экипаж нашей великой удельной княжны. А обратной дороги ему не было. Дружина не смогла выбить из него ничего о вас, поэтому мне был отдан приказ увести тело в лес. Но Олег оказался стойким: еще сейчас из его груди вырывается хриплое дыхание, – с надрывом в голосе объяснил Мстислав. Неожиданно Рогнеда ударила кулаком по телеге, прервав речь мужчины: она сейчас нуждалась в боли, чтобы поверить, что всё это происходит наяву. Васса тихо плакала в стороне: она с надеждой посмотрела на врага. «Может быть, мы еще успеем отвезти его к лекарю? Может быть, всё еще можно исправить?» – с вопрошающей надеждой смотрела служанка в его лицо. Мстислав отрицательно покачал головою. Олег с трудом сфокусировал взгляд на Рогнеде и еле слышно прошептал:
– Я забронирую тебе место Там рядом со мною, – после этих слов парень зашелся в приступе кровяного кашля.
– Да как она только посмела?! – яростно вскрикнула шатенка. – Ты мог умереть только от моей руки!
– Наклонись ближе… Я еще не всё сказал, – пересиливая себя, выдавил умирающий воин.
Рогнеда наклонилась ухом к самому лицу Олега, почти повиснув на борту телеги. Девушка больше не могла контролировать себя: по её щекам давно катились жгучие слезы. Она с каждой секундой ждала, когда он что-нибудь скажет ей: пусть даже ужасно глупое и обидное – главное, что его жизнь еще продолжалась, не оборвалась. В секунды ожидания Рогнеде было всё равно, что на неё сейчас устремлены две пары глаз: в этот момент существовала только она и Олег. Она в напряжении наклонила лицо ниже, почти к самым его губам, чтобы расслышать хотя бы прощальное бульканье крови вместо слов.
Но никакого укора, насмешки или наставления не последовала – Рогнеда почувствовала легкий, едва ощутимый поцелуй разбитых губ на своей щеке. Она повернулась к Олегу: его глаза смеялись, излучали счастье. В них ясно было написано: «Теперь ты можешь выместить на мне весь свой гнев за этот безрассудный поступок». Но вместо этого девушка провела тонкой ладонью по его щеке – она хотела запомнить его другим. Не этим куском живого мяса, лежащим на телеге, а сильным и смелым, с задорными глазами, плутовской улыбкой и слабым запахом полыни. Он и сейчас пах её: или всё это только мерещилось Рогнеде?
