Kitobni o'qish: «Мотылёк и Фея», sahifa 3

Глава 3 «В пути»

Настоящую осень можно ощутить только тогда, когда попадаешь в глухой, непролазный лес. Именно здесь, а не в городе – оплоте цивилизации, можно вдохнуть полной грудью слабый запах уходящего лета, почувствовать прикосновение шелковых тканей ветра на своей щеке и увидеть настоящую палитру желтых красок, свисающих с деревьев. Живя в Городе, Васса даже и не замечала, что уже наступила осень с её первыми холодами и шуршащими золотыми с оранжевыми прожилками листьями под ногами. Девушка радовалась тому, что предусмотрительная Рогнеда взяла с собой теплую одежду и еду на несколько дней пути. Ничто не заботило служанку сейчас: события недавних дней вместе с погоней отошли на второй план. Сейчас она лишь только радовалась тому, что живет свободно на этом свете. Тому, что никто ей не приказывает, а хозяйка общается на равных, ворчит, но учит всему.

Настоящая весна приходит раз в жизни. И иногда она не совпадает с календарной весной – иногда она может озарить человека даже в самые холодные и дождливые осенние дни. Именно сейчас для Рогнеды пришла в её душу весна: девушка больше не смотрела на мир злобным взглядом исподлобья. Словно снова вернулись беззаботные дни её детства! Васса пробуждала в ней что-то забытое, давно залитое кровью чувство в душе. Хотелось обучать эту неуклюжую девушку всему тому, что Рогнеда знала сама, хотелось спасти её от неизвестной опасности. «Может быть, это и есть дружба?», – в один из дней скитаний по лесу эта мысль пришла в голову шатенки и прочно засела в ней. Она никогда не знала, что такое истинная дружба. Она никогда не ведала того, что называется настоящей любовью. Более того: для Рогнеды никогда никто не рассказывал то, что такое хорошо, а как не стоит поступать. И вдруг Васса изменила всё это одним своим приходом в её жизнь: она заражала своей светлой энергией, вселяла чувство учиться чему-то хорошему. Рогнеда чувствовала, как её внутренние жестокие устои медленно трещат по швам.

Они скитались по дремучему лесу около четырех дней: то ночевали в темном ельнике, скрывающим их от погони, то днем снова выходили на тропинку, чтобы продолжать идти в Роа. Лошадь пришлось продать в ближайшей деревне: у девушек не было с собой фуража для неё, да и громкое ржание могло бы привлечь внимание преследователей. Рогнеда точно знала, что кто-то идет за ними по пятам: в лесу она себя чувствовала полноправной хозяйкой, которая знает каждую тропинку и умеет понимать каждый знак. Ей не нужен был компас: как бы далеко они не заходили в лес на ночлежку, утром она безошибочно определяла, в какой стороне находится дорога. Васса лишь только радостно хлопала в ладоши и называла Рогнеду кудесницей. Наемная убийца фыркала, прятала смущенное лицо в капюшоне темного плаща и спешила в путь.

Подходил к концу ещё один день их скитаний. Каждая из девушек задумалась, глядя в прожорливые алые языки пламени костра: что будет дальше? Сможет ли Рогнеда продать Вассу? А если нет, что ждет их тогда? Васса, по сути, ничего не умеет кроме работы по дому, а Рогнеда только умеет держать оружие в руках. Треск сгораемых дров и сизые искры, летящие в небеса, отвлекал их от невеселых и туманных мыслей о будущем, заставлял думать о чем-то своем, мысленно возвращаться в далекие и безмятежные годы детства. Случись бы что-нибудь иначе тогда – не было бы всего этого сейчас. Может быть, даже бы и их встречи не было.

Вассе не хотелось разговаривать: она, прислонив спину к могучему, вековому душистому стволу дерева, смотрела немигающими глазами на пляшущие искры костра. Самое дорогое её воспоминание – это приход в семью Ёсида. Блондинка помнит, как дрожали её колени от страха, заплетался язык, ужасно хотелось пить от волнения. Господин Ёсида, в отличие от его жены, был всегда добр к ней: ограждал от лишней работы по дому, старался выкроить для неё свободное время. В один из дней он даже разрешил Вассе посетить семейную библиотеку на несколько часов. Это ужасно разозлило госпожу Ёсида (а если она злилась, значит Вассу ожидала двойная работа).

Васса всегда думала, что её жизнь в семье Ёсида – самое счастливое время, которое только могло быть у неё. Она была сыта, одета, окружена заботой. Ей нравилось жить в большом и шикарном доме, ни в чем не нуждаться… Только вот одно тяготило её – положение прислуги. Девушка не могла сказать ни одного слова, она не могла даже высказать своего мнения без приказа. Вассу учили соблюдать три главных закона служанки – молчи, делай, служи. Блондинка стала тяготиться своим положением, под конец дня на её щеках невольно возникали соленые капельки слез – так хотелось обо всём кому-нибудь рассказать.

Её положение в доме Ёсида стало еще хуже, когда она услышала из-за двери библиотеки, как госпожа Ёсида кричала на своего мужа:

– Долго еще она будет пребывать в нашем доме?! Может быть, ты даже хочешь включить её в список своих наследников?!

Для девушки осталось загадкой то, как вредная хозяйка определила, что Васса слышала её разговор с супругом. В наказание ей было назначено втрое больше работы, а красивое платье заменено обычной формой прислуги. Блондинку это не разочаровала: она, наоборот, радовалась тому, что всё так легко обошлось, ведь если разговор был настолько серьезным, то её могли просто продать или выгнать из дома.

Всё решила Рогнеда той ночью. Васса долго злилась на неё, но теперь к ней пришло понимание того, что Рогнеда была просто исполнителем чьего-то гнусного плана. А ещё наёмная убийца дала ей шанс на новую жизнь, которой у неё не могло бы быть вообще, ведь Васса никогда не принимала решения сама – у неё не было выбора. Вся её жизнь уже была построена кем-то сверху.

***

Рогнеда отдала бы всё, чтобы ничего не помнить из своего прошлого. Она всегда видит один и тот же сон: надменная темноволосая женщина несет по белому снегу к старому дубу сверток. Женщина красива: смоляные волосы, убранные в высокую прическу, аристократический открытый лоб, длинные худые руки с узкими ладонями, платье по последней великосветской моде. И белый-белый снег, который повсюду: он хрустит под её ногами, он плавно ложиться на её непокрытую голову и руки, пробирает до мурашек на бледной коже. Один лишь только предмет выбивается из этой классической картины: холщовый мешок, грубо обмотанный вокруг чего-то маленького и беззащитного. Рогнеда раз за разом видит один и тот же сон: словно смотрит сверху за тем, как её мать небрежно оставляет сверток около дерева и спешит скрыться с места преступления. Она не извиняется перед своей дочерью, она не жалеет этого ребенка – она лишь только торопится уйти обратно в роскошный особняк, чтобы не замерзнуть в лесу от холода.

Всё своё детство Рогнеда видит словно от третьего лица: девочка в свертке начинает кричать – ей холодно лежать в этой белой пушистой перине снега. С каждым разом всё громче и громче раздаются меж голых стволов деревьев её жалостливые крики. Рогнеда где-то в глубине души хотела бы, чтобы она замерзла там, под раскидистым старым дубом – эта девочка вырастет безжалостной убийцей, отнявшей многие жизни. Но каждый раз около дерева появляется усталый странник, который забирает девочку с собой. Рогнеда закрывает глаза и отчетливо видит лицо этого мужчины: острые, выпирающие скулы, большие зеленые глаза с уставшим взглядом, тонкие светлые волосы, собранные в косу, изогнутый в неправильной форме нос, непропорционально высокое и худое тело и неизменный темный плащ с капюшоном. Он вырастит эту девочку в Богом забытой деревне, он даст ей имя Рогнеда – в честь своей погибшей дочери.

В деревне его звали по-разному: кто-то – Огнедаром, кто-то Пересветом. Рогнеда же звала странника Вятко – для неё он всегда останется главным, старшим. Девушка всё бы отдала, чтобы вновь вернуться в этот уютный мирок её детства! Вятко врачевал, весь день лечил в их маленьком бревенчатом доме на окраине больных сельчан, а по воскресеньям брал девчушку с собою в лес: учил её ориентироваться среди вековых исполинов, выбирать нужные травы, прислушиваться к природе – и шатенка брала силы жить и расти у этого чудного мира. Она до сих помнит тот едва уловимый сладкий запах от пучков трав, которые висели над окном их избушки. Вятко рассказывал Рогнеде сказки, учил её делу лекаря: девочка не раз слышала от наставника, что из неё выйдет толк в этом ремесле. Видно, не судьба – миролюбивые планы Вятко так и не осуществились.

По деревням гуляла чума, выкашивая своей косой всё новые и новые селения. Вот уже и к их деревне подобралась эта страшная болезнь: дома первых зараженных вместе с ними истлевали черными головешками. Люди гибли, а Вятко жил себе да жил – его дом стоял на выселках, окруженный благоухающими травами. Тот день девушка запомнила надолго: наставник отправил её в лес собирать нужные растения, да просто посмотреть на красоту осени, а сам остался дома доваривать отвар для очередного больного. Эта осень потом крепко обоснуется в душе Рогнеды – когда она придет к сгоревшему дому. Радостная, маленькая девчушка прибежит со всех сил, чтобы порадовать своей находкой дядьку Вятку, а вместо него найдет лишь только пепел. Пепел, оставшийся от её прежней жизни. Пепел, в который превратили жители деревни все её мечты и надежды. Если бы они пошли бы тогда вместе – всё сложилось бы по-другому.

Долгое время Рогнеда скиталась по лесу: девушка исхудала, была готова от отчаянья и одиночества броситься в первую попавшуюся реку вниз головой. Но тут, на своё счастье (или беду?) она наткнулась в лесу на отряд наемников – они возвращались из похода вместе с удельной княжной Воиславой, правящей в то время в Хигаси. Великий воин пожалела тоненькую девушку и взяла её лекарем в свой отряд. Но Рогнеда, увидев сверкание острых мечей, раз и навсегда решила: она отомстит всем. Матери, бросивший её в тот зимний вечер на произвол судьбы умирать под раскидистым дубом, сельчанам, спалившим все её планы и надежды. В один темный и холодный вечер из женственной скромной Рогнеды родился жестокий воин – в знак окончательности своего решения девушка обрезала свою длинную косу и челку. Пути назад не было – позади неё лишь только сгоревшее счастье.

Тонкие, не привыкшие к оружию руки не хотели держать холодный меч, а стрелы арбалета летели куда угодно, кроме настоящей цели. Старые воины посмеивались над Рогнедой, отговаривали её от задуманного плана, а некоторые молодые даже предлагали ей пойти замуж за них – лишь бы бросила свои сумасшедшие планы. Но девушка твердо стояла на своём: её душа крепчала, чувство мести вытесняло всё хорошее, что было там – и вот из памяти ушли уроки Вятко, ушло всё то доброе, что он хотел там скопить. Желание крови, желание причинить боль всем тем, кто разрушил её счастье – всё это теперь пускало корни в сердце Рогнеды. И вот удары меча стали прицельнее, и вот первая стрела попала в «яблочко», а нож понадобился не только для того, чтобы срезать целебные травы.

В один из холодных зимних вечеров Воислава позвала Рогнеду в свою палатку и предложила выбор: либо она бросает новые увлечения и возвращается к врачеванию, либо удельная княжна будет вынуждена выгнать девушку из отряда.

– Мне больно видеть, как ты губишь себя: перед тобой открыты сотни дорог. Придешь с нами в Хигаси, я помогу тебе открыть собственную лавку. Или, может быть, ты останешься у меня при дворе – будешь моим личным лекарем. Зачем тебе марать чистые и невинные руки в крови? Лишь только ты лишишь жизни человека – ты возьмешь на себя величайший грех, от которого нельзя будет отмыться никакой водой.

– У меня нет выбора. Я обязана отомстить за себя. Какое право они имели на то, чтобы отбирать у меня счастье?! – Рогнеда вскочила с места и хотела было уже выбежать из палатки, но Воислава твердым взглядом указала ей сесть. Поджав губы, девушка выполнила её приказ.

– Выбор есть всегда. Но таким эгоистам, как ты, он никогда не будет виден. Взгляни хотя бы раз дальше кончика своего носа, и ты увидишь, сколько людей желает тебе добра, сколько людей готовы помочь тебе построить новое счастье. Хватаясь за старые угли, никогда не построишь новый дом. А желание мести лишь только разъедает сердце, причиняя ему еще большую боль.

На следующее утро после этого разговора удельная княжна Воислава не нашла в стане лекаря Рогнеду. На следующее утро в Городе – старом и древнем поселении – надолго обосновался безжалостный наемный убийца-профессионал.

Один лишь только заказ в своей жизни не смогла выполнить Рогнеда – занести руку с кинжалом над красивой, умоляющей пощады черноволосой женщиной. У девушки язык не поворачивался назвать её матерью, столько лет она хотела её смерти, столько раз во сне представляла этот момент, а вот сейчас – не смогла. Она смогла лишь только помочь ей сбежать из Города и смогла снова запереть всё хорошее на задворках своего сердца, чтобы никогда больше не выпускать эти чувства наружу. Но за Рогнеду кто-то снова решил всё сверху: замок на этой потаенной дверце пытались открыть Васса и этот нахальный воин Олег. «Как хорошо, что его здесь нет – если бы эта парочка прочно взялась за меня, то, боюсь, Ледяная Маска перестала бы существовать», – с опаской подумала Рогнеда.

Рогнеда вынырнула из своих воспоминаний и ясным взглядом посмотрела на прожорливые алые языки пламени. Ей нельзя засыпать: она всегда видит один и тот же сон – надменная темноволосая женщина несет по белому снегу к старому дубу сверток. Она всегда будет помнить, с чего началась эта история. Говорят, что где-то на краю света можно за большие деньги стереть себе воспоминания – Рогнеда твердо знала, куда потратит все свои богатства.

***

Олег разбил незаметный лагерь совсем неподалеку от Рогнеды и Вассы: парень знал, что такой опытной путешественник, как шатенка, уже давно вычислила его. Он был уверен на все сто процентов, что девушки специально петляют по лесу: ставят на то, что воин заблудится и потеряет их след. Но Олег был не так прост, как показался Рогнеде на первый взгляд: большой опыт скитания по лесам вместе с отрядом оставил свой след в его душе. «А вот ей ещё учиться и учиться – любой опытной следопыт уже вычислил бы их» – с усмешкой подумал парень. По лесу девушки двигались шумно, оставляли после себя массу следов, не заботились даже о том, чтобы говорить шепотом – не говоря уже о том, чтобы не разводить костер. Только слепой и глухой мог их не заметить.

Именно сейчас Олег и был этим слепым и глухим. Ему хотелось довести эту парочку хотя бы до середины дороги к Роа – потом всё само встанет на свои места. Парень давно заметил, что княжна Ксения недобро смотрит на его успехи в военном деле, лукаво щурит глаза, когда выслушивает именно его доклады о проведенной операции.

Когда-то давно, в первое время своей службы, Олег заблудился во дворце и нечаянно зашел на половину великой удельной княжны Ксении, путь в которую был разрешен только самой правительнице и парочке фрейлин. Олег был настолько наивен, что подумал, будто бы узенькая низкая дверь – это выход! Оказалось всё хуже, чем парень мог предполагать: дверь вела в личную библиотеку княжны, куда вход разрешался только двум людям. Конечно же, парень не мог этого знать, поэтому начал беззаботно бродить среди стеллажей по книжному лабиринту.

Чем дальше он забирался вглубь комнаты, тем меньше свечей горело в кованых подсвечниках на мрачных, черных стенах. Олегу стало страшно: может быть, сюда нельзя было заходить простому воину-наемнику? Тем более он был на особом положении: у него был просто огромный долг перед бывшим удельным князем, который он должен был отрабатывать в течение всей своей жизни. Но любопытство брало верх над парнем, и он продолжал идти неспешными маленькими шагами вдоль бесконечных полок со старыми потрепанными фолиантами из разных стран. Вдруг из-за очередного стеллажа он услышал знакомый голос княжны Ксении:

– Знаешь ли ты что-нибудь о Потерянном городе? – шепотом, напоминающим холодный трескучий осенний ветер, проговорила она. Наконец-то Олег понял, что заблудился, причем пришел явно туда, куда вход ему был строго-настрого запрещен. Теперь точно его голова полетит с плеч.

– Это легенда – не боле, Ваша светлость, – скрипнула в ответ горбатая фрейлина.

– Расскажи мне её. Мне всегда было интересно её узнать.

– Никогда не думала, что Вас интересуют сказки… Она старая, как фундамент Города – никто точно не знает, кто придумал эту легенду. Какой-нибудь старик-странник у дороги или богатый купец от скуки за прилавком своей лавочки – никто не может назвать её автора. Но среди народа прочно поселилась незамысловатая песенка про Потерянный город – у неё простой мотив и запоминающиеся слова. От мала до велика поют её: за работой, в зимний вечер, от скуки. Даже в замке одного богача его жена напевала эту песенку своему ребенку. Нельзя начинать рассказ легенды без неё. У меня голос с годами уже не тот, но я попробую Вам передать её такой, какой слышала из певучих уст своей бабушки.

Ой да не пыль по дороге стелется,

Сядь, не боись, легенду послушай девица.

Колдовство разбуди,

Оглянись, посмотри:

Тропа в город стелется.

Город далекий, глаз от людских он спрятанный.

Ключ от ворот был потерян, в веках упрятанный!

Надвое разбит,

От многих укрыт,

Очень просто названный:

Мотылек и Фея,

Половинки от ключа.

Мотылек и Фея,

От целого два крыла.

Потерянный город сыскать не сумею я,

Если найти Мотылька и Фею не смею я…

Мотылек и Фея,

Половинки от ключа.

Мотылек и Фея,

От целого два крыла,

От целого два крыла…

Олег был заворожен пением старой фрейлины – он никогда не слышал самой легенды, повествующей о Потерянном городе, ни об этой дивной и чудной песне. Парень был так очарован этой небывалой мелодией, так хотел услышать продолжение, что нечаянно шаркнул рукой по темной стене. Две тени взметнулись по комнате, чтобы выследить шпиона, но Олега уже и след простыл: навыки воина брали своё. Кто же знал, что княжна Ксения видела его удаляющуюся спину! Неужели, из-за этой подслушанной детской песенки так она взъелась на него? Всё могло быть.

Но одно Олег знал точно: обратный путь в Город ему заказан. Придет он без Вассы – его отправят в темницу, придет с Вассой – наградят, а потом через несколько дней его найдут бездыханного в переулке. Нужно было найти выход из этого замкнутого круга, нужно было как-то сбежать из цепких рук княжны Ксении. Парень с задумчивым взглядом смотрел на потухающий костер: у него ещё есть время – ничего не потеряно. Ему везет по жизни: вместо галеры ждала государственная служба, вместо наказания за безрезультатную погоню – поездка в Роа. Ему сходило с рук всё – чем же этот раз будет отличаться от предыдущего? «У меня всё получиться. Я смогу – в этом даже сомнений нет. Только вот перед тем, как по-тихому сбежать куда-нибудь, нужно предупредить этих двух», – самонадеянно подумал воин. Успокоившись, он удобнее закутался в длинный дорожный плащ и заснул.

***

По улицам Города бродит много народа. В бушующем море толпы легко потеряться: особенно если ты низкий, маленький и совершенно неприметный. Чумазый мальчишка ловко лавировал среди многочисленных палаток Базара, стараясь не поддаться искушению взять с лотка что-нибудь вкусное. В желудке было неприятное ощущение пустоты, а в кармане штанов – дырка. Мальчишка ничем не отличался от остальных оборванцев, бегавших по этим длинным и запутанным улицам: серая, бывшая некогда белой рубаха, штаны, подвязанные на поясе грубой веревкой, дырявые башмаки и большие глаза, добавлявшие большей жалости его образу.

Его путь лежал к маленькому деревянному магазинчику с низкой дверью, наверху которой был расположен звонкий колокольчик, оповещающий хозяина о приходе посетителей. Любопытным прохожим могло бы показаться странным, что в эту лавку ходят только подозрительные личности: то две девушки нагрянут, то человек в черном плаще, а вот теперь – бездомный мальчишка. Но никому не было здесь ни до чего дела. Оборванец опасливо разглядывала всё в округе: для него всё здание было одной большой диковинкой. Он поежился, когда его взгляд бродил по стенам из темного дерева в полумраке, царившем здесь, по витражным окнам, бесконечным полкам шкафов, наполненных антиквариатом. Больше всего мальчишку удивил сам торговец: именно таким его и описывали. Старым, подслеповатым и невероятно хитрым.

– Желаете что-то купить, молодой человек? – сверкнув глазами-буравчиками, ехидно спросил Гордиян. Он держал ухо востро, следил за каждым телодвижением клиента – такой мог легко разбить витрину, ухватить что-нибудь и убежать в толпу. Ищи его потом с ветром в поле. Но мальчишка явно пришел не за этим: он, перебарывая свой страх, подошел к старику и шепотом проговорил:

– Рогнеда просила передать Вам о том, что они успешно добрались.

– Как?! Они уже в Роа? Быстро она, однако. Наверняка лесами шла – это её стезя, на этом пути ей равных нет. Ну спасибо, паря – успокоил сердце волнующегося старика. А то такой бы ценный кадр пропал.

Гордиян начал гордо расхаживать по лавке, чем вызвал гримасу недоумения на лице мальчика. «Надо дёру давать, а то ещё сдаст охране», – с опаской следя за каждым движением продавца, думал он. Но вдруг хозяин лавки вместо того, чтобы заголосить «Грабят, убивают!» вдруг достал из-под полы маленький замшевый кошель и протянул мальчишке две монетки. Большие глаза оборванца сразу же засияли, а маленькие грязные ручки ухватили два пыльника.

Мальчишка пулей вылетел из лавки и быстрее побежал в переулок. «Выгодное, оказывается, получилось дело – вместо обещанных двух пыльников получится целых четыре! Чаще бы мне так везло», – радостно подумал он. Весело шлепая ногами по вымощенной камнями земле, сорванец быстро очутился около маленькой неприметной кареты, стоявшей в тени переулка. Мальчишка отдышался и, как ни в чем не бывало, постучался по резной дверце. Всё внутри у него переворачивалось: оборванцу уже скорее хотелось получить свою награду и покончить с этим. Но знатная особа в карете не спешила: она элегантно отодвинула шторку на дверце и приглушенным голосом проговорила:

– Что тебе поведал этот старик?

– Он был удивлен моим заявлением о том, что эта самая Рогнеда уже приехала, – запинаясь, начал торопливо говорить мальчик. – А потом он сказал что-то о том, что она шла лесами в Роа.

«Они действительно отправились в Роа! Причем лесами – лучшей площадки для предстоящей комедии и не найдешь», – вспыхнула мысль в голове знатной особы. Она торопливо протянула мальчишке горсть монет – даже сама не посмотрела, какой номинал был у этих денежных единиц. Но, смотря на счастливое, сияющее лицо мальчугана, она поспешно поняла, что там было вовсе не два пыльника. Дама уже хотела было его окрикнуть, но бездомного и след простыл. Она махнула рукой – ну и черт с ним. Уж она-то точно не обеднеет от одного десятка мелких монет.

«Олег превосходно ориентируется в лесу. Васса никогда не была за пределами города, а вот на счет Рогнеды большой вопрос – она просто сундук с неприятными подарками. Но, в любом случае, Олег – солдат княжеской армии, он не может быть подготовлен хуже какой-то девчонки. Отсюда напрашивается логичный вывод: он просто специально упускает их и дает фору! А это уже государственное предательство и повод для того, чтобы отправить маленький привилегированный отряд со мной во главе на поимку этих двоих. Ради поимки Вассы я отдам всё!», – хаотично соображала важная особа, жадно облизав потрескавшиеся от жары губы.

– Гони к дворцу. Теперь мне всё ясно, – властно приказала она кучеру. Он выпрямился по струнке и, торопливо ударив коней поводьями, отрапортовал:

– Слушаюсь, великая удельная княжна Ксения!