Kitobni o'qish: «Игра в глину», sahifa 2

Общение с детьми с помощью творчества

Наши занятия лепкой сильно отличаются от большинства занятий с детьми. Их суть – свободная творческая игра детей, а не обучение изготовлению чего-то из глины. Нам важен процесс, а не результат, мы не лепим поделки, а строим миры и переживаем ситуации. Главное в «нашей лепке» – творчество, причем его психологический, а не эстетический аспект. В этом возрасте очень важно эмоциональное отношение к происходящему. Это, как говорится, «точка роста», та область души ребенка, которая развивается наиболее быстро и полно и требует поддержки и помощи взрослых. Все остальное – вторично. Глина выполняет лишь служебную роль как материал, который позволяет легко и быстро воплощать идеи.

До семи лет эмоции и интеллект ребенка развиваются через ощущения тела. Ребенок выражает свои чувства телесно – прыгает, бегает, машет руками. И наоборот – правильные физические действия упорядочивают и развивают эмоции и интеллект. В детях развивается ощущение от телесных движений – напряжение мышц, равновесие, координация движений, а через это – общее психическое равновесие и координация чувств.

Кораблик с парусом и матросами, Мальчик 4 лет

Кроме того, до семи лет ребенок живет в основном в своем внутреннем мире. Он не воспринимает окружающий мир как «объективную реальность». У него в душе возникают и живут определенные образы, происходят какие-то события, и именно к ним ребенок относится как к реальным. Окружающий мир он лишь воспринимает и изучает. Он не понимает правил, которые его окружают, и не следует им. Требования родителей, цвет неба и травы, необходимость есть, спать и даже наличие силы тяжести для него поначалу случайны и непонятны. Он верит и подчиняется им только потому, что у него нет другого выбора. Постепенно в его памяти и душе откладывается запас впечатлений и правил, которые он начнет осознавать их и пытаться приводить их в систему только когда ему исполнится девять-десять лет.

Художественное творчество ребенка до семи лет не имеет ничего общего с идеей создания «художественного произведения» или воспроизведения реальности. Дети до семи лет в своих работах выражают образы своего внутреннего мира. Воспроизвести окружающие вещи или события маленький ребенок может только так, как он их понял и почувствовал. Рисунки и другие художественные работы маленьких детей – это своего рода телеграф, по которому они транслируют во внешний мир свое внутреннее состояние. Кроме того, пытаясь воспроизвести на бумаге или в глине то, что ребенок увидел и узнал об окружающем мире, он закрепляет свои знания, привыкает к ним, осваивается в новых понятиях или событиях. Выражая свои переживания, страхи, ошибки, агрессию через рисунок или лепку, ребенок переживает их и освобождается от них, как будто бы ему пришлось пережить их по-настоящему. Радость, победу, уверенность в себе, доброту, любовь ребенок тоже может выразить через рисунок и, таким образом, оформить и закрепить в своей душе. Чем больше у него будет возможностей выразить себя в рисунке или лепной работе, тем быстрее и эффективнее пойдет процесс его психического становления.

До семи лет не имеет смысла учить ребенка «правильно» рисовать или лепить окружающий мир. Гораздо важнее научиться разговаривать с ним по его «рисовальному телеграфу». Можно очень многое узнать о ребенке и его внутреннем состоянии по его рисункам и другим работам.

Интересно, что «рисовальные телеграммы» можно не только получать, но и отправлять. Играя с ребенком в рисование или лепку, входя в его нарисованный мир, взрослый может повлиять на те или иные черты характера ребенка. Деликатно исправляя, побуждая ребенка находить правильные, гармоничные решения игровых ситуаций, взрослый исподволь помогает ребенку справляться с этими ситуациями и в реальной жизни.

Именно поэтому ребенок относится к художественному творчеству гораздо серьезнее, чем взрослый. Граница между нарисованным и реальным миром часто бывает размыта, нарисованные события ребенок часто переживает как реальные.

Лепка для малышей – это та же игра, то есть, моделирование ситуаций, учеба жизни, развитие мышления, умения общаться, устанавливать правила игры, подчиняться им или изменять их. Кроме этого, лепка – это такая игра, в которой создание вымышленных образов обретает материальную форму: вы сами делаете игрушки и можете их изменять во время игры. В этом и смысл – вы не просто проживаете с ребенком какие-то события, вы их создаете и подаете пример ребенку, как воплощать свои фантазии. В игре, в процессе лепки, внутренние образы материализуются, обретают телесную форму. Это дает выход творческой и физической энергии ребенка, успокаивает его и помогает фантазировать дальше.

«Золотая Лань» – корабль пирата Френсиса Дрейка. Мальчик 6 лет

Итак, лепка – это не обучение искусству делать фигурки из глины. Это одна из важных регулярных игр, полезных для правильного воспитания. Она развивает определенные необходимые чувства и умения, и, кстати, поэтому она вовсе не обязательна для всех детей. Если эти чувства и умения уже и так развиты или, наоборот, перед ребенком стоят другие внутренние задачи, то вместо лепки можно заняться чем-то другим.

Бывает, например, и так, что ребенок при случае способен сделать и фигурки зверей, и посуду, и домики вполне адекватно своему возрасту, но не любит этим заниматься, потому что по характеру больше склонен, скажем, к активным коллективным играм. Это просто другой психологический тип, он решает те же задачи другими методами.

Случается и так, что ребенок лепит плохо – грубо, бездушно, без желания. Приобщать его в такой момент к хорошей лепке не имеет смысла, потому что у него другие проблемы. Агрессия, неприятие окружающих, например, требуют привлечения других методов – спорта, активного общения. К сожалению, родители часто считают, что если заставить разболтанного ребенка терпеливо сидеть и аккуратно работать на результат, то это его успокоит и приучит к порядку. На самом деле все в точности наоборот. Это только еще туже закручивает пружину внутреннего неустройства. Приучение к порядку в одних делах должно идти параллельно с предоставлением полной свободы в некоторых других. Игра с глиной может служить такого рода безопасным полигоном разрушения, выплескивания накопившейся агрессии. Тогда ребенок только и делает, что лепит кривых бесформенных монстров, сразу и с удовольствием разрушает только что сделанное и борется с большими кусками глины. Это, конечно, терапевтично, но бесперспективно без дополнительных мер по гармонизации внутреннего состояния ребенка.

Бывают ли игры «необучающими»?

Очень важно помнить, что умение формулировать свои желания, воплощать их в материале и оценивать результат складывается «внутри» ребенка. Момент, когда ребенок вдруг понимает что-то, постигает что-то, непредсказуем и в большинстве случаев невидим. Часто только «задним числом» мы можем увидеть результаты его внутреннего роста.

Природа наделила ребенка встроенной программой самообучения, и эта программа работает в нем самостоятельно и независимо от внешних педагогических усилий. У ребенка, по большому счету, нет другой задачи в жизни, кроме обучения. Все, что он видит, с чем играет, что пытается делать, он воспринимает, в основном, как повод чему-нибудь научиться. Оговорюсь, что речь идет о неизбалованном ребенке со здоровой психикой. В этом смысле все традиционные детские игры – обучающие. Любая деятельность, которая требует от ребенка желания и усилий, – уже обучающая. Необучающих игр не существует.

То же самое касается игрушек. Строго говоря, «необучающих» игрушек нет; все игрушки, вообще, любые предметы, с которыми ребенок играет, чему-то его обучают. Все старые традиционные игрушки в той или иной мере – обучающие. Все «взрослые» вещи, которые ребенок использует в качестве игрушек – обучающие.

Однако в последнее время коммерческий интерес производителей игрушек побуждает их выпускать принципиально «необучающие игрушки». Нынешний пластиковый ширпотреб по мотивам мультфильмов эксплуатирует детскую любовь к мелким цветным деталям и минимизирует творческие усилия ребенка в восприятии игрушки. Дети инстинктивно тянутся к этим игрушкам, помогая их производителю разбогатеть. На самом же деле, они оказываются «подкуплены» внешним блеском и легкостью восприятия этих игрушек, не несущих никакой внутренней творческой задачи. Игра с ними не требует от ребенка никаких творческих усилий и потому ничему его не учит.

Роль взрослых

Взрослый следует за ребенком

Лепка – более конструктивная деятельность, чем рисование. Здесь важно не столько выдумать, что слепить, сколько сообразить, как именно это сделать. Тем не менее, основной движущей силой творчества должно быть содержание работы, а не метод.

Ребенок должен лепить именно то, что он в данный момент хочет слепить, что ему в данный момент пришло в голову лепить. Учитель в начале урока должен не «задавать тему», а «подкидывать идею» занятия. Обговорить ее с разных сторон, попросить детей высказать свое мнение, как-то прочувствовать вопрос. После такой словесной подготовки большинство детей займется воплощением именно этой идеи. Те же, кого идея не убедит, вольны заниматься тем, что они сами придумали до занятия, или что пришло им в голову во время обсуждения. Только если работа для ребенка внутренне мотивирована, он сможет самостоятельно искать и находить способы решения тех или иных конструктивных задач.

При таком подходе через месяц большинство детей привыкают приходить на занятие со своими идеями. Это очень полезно для детей и удобно для педагога. Ему остается выдумывать тему работы только для тех, кто по каким-то причинам не смог придумать ее сам. Разумеется, при таком подходе все дети лепят разные вещи, и учитель должен постоянно быть в курсе всех их творений и быстро переключаться с одного образа на другой. Зато у него появляется возможность пообщаться с каждым ребенком.

Башенка. Совместная работа ребенка-дошкольника и мамы

Те же соображения верны и при обучении технике лепки. Не нужно сразу давать детям решения конструктивных задач. Гораздо лучше, если ребенок в процессе работы сам выйдет на некую проблему. Вполне возможно, что он сам ее тут же решит или подсмотрит решение у соседа. Учителю не придется ничего показывать или объяснять. Достаточно только похвалить и отметить, что так нужно делать и впредь. Если ребенок не может справиться с задачей, нужно ему помочь.

Помощь учителя должна быть четко определена именно как внешняя помощь. Необходимо несколько раз спрашивать у ребенка, не нужна ли ему помощь, предлагать помочь, иногда отказывать в помощи, иногда откладывать ее – «попробуй сам; если не получится – помогу». Во-первых, ребенку приятно осознавать, что ему помогают: значит, помнят, любят и заботятся. Во-вторых, у него создается адекватное представление о своих возможностях и о том, чего ему хочется достичь на занятиях в будущем.

Как только ребенок преодолел с помощью учителя очередную техническую трудность, нужно оставить его одного, дав ему возможность закрепить это умение и самостоятельно выбрать направление дальнейшей работы. Помощь учителя должна очень точно следовать за ходом работы ребенка и его возможностями.

Некоторые приемы и методы работы дети в принципе не могут ни выдумать, ни осознать, потому что никогда их раньше не видели. Разумеется, такие приемы нужно показывать детям полностью от начала до конца и требовать, чтоб они следовали вашим указаниям. Но делать это нужно редко, один раз в пять-шесть уроков, притом выгода от применения именно показанного метода должна быть очевидна. Тогда у детей сформируется адекватное представление об авторитете учителя, и вообще взрослого. Более частое навязывание «правильного» метода работы вырабатывает любовь к шаблонам и стереотипам.

Описываемый метод развития творческих и технических способностей сходен с гомеопатическим методом лечения болезней. Важно, чтобы учение лишь подталкивало полезные процессы, происходящие в душе ребенка. Важно многократное повторение одних и тех же тем занятий, причем нужно, чтобы ребенок это осознавал. Тогда у ребенка появится время потренироваться в применении полученных умений и самостоятельно попробовать реализовать разные варианты одной и той же работы. Это развивает в ребенке ощущение, что разнообразие и богатство впечатлений можно создавать самостоятельно из внешне одинаковых исходных материалов.

Ребенок следует за взрослым

Американская художница Эдит Крамер, одна из первых сформулировавшая теоретически и воплотившая на практике многие идеи арт-терапии, много раз писала в своих статьях и говорила в личных беседах, что арт-терапевт должен не меньше половины своего времени уделять собственно искусству, и только оставшуюся часть – работе с детьми. Арт-терапевт должен быть самодостаточным художником, скульптором, графиком независимо от его занятий с детьми. Тогда и его занятия с детьми будут эффективными. Написав не одну книгу по арт-терапии, являясь одним из авторитетов в этой области педагогики, Эдит Крамер считает себя в первую очередь художницей, а уж затем – педагогом.

Если следовать выдвинутому Крамер требованию, между учителем и учениками возникает та же система взаимоотношений, что была между мастером и учениками в древности. Мастер применял свои умения на практике и учил тому же самому своих учеников. Основным принципом обучения было: «Делай, как я». На его основе строились конкретные методы обучения и критерии оценки ученических работ. Но самое главное – перед глазами ученика всегда было живое воплощение цели его стараний. Он учился делать то, что постоянно видел и использовал в своей жизни.

В наше время мы, к сожалению, часто вынуждены учить детей довольно абстрактным вещам, которые они нигде, кроме как в студии, не видят. Мы их обучаем рисовать красивые картины, а в жизни их окружают убогие заборы и безвкусица реклам, учим лепить свистульки, а дома детей развлекают не свистульки, а плееры и компьютеры.

Башенка. Девочка 6–7 лет

Хорошо, если студия – это не только комната для занятий с детьми, но и собственная мастерская учителя. Тогда для детей это не просто класс, где их учат лепить поделки, которые затем встанут на полку, а «Место, где живет глина». Дети, особенно совсем маленькие, должны иметь возможность свободно передвигаться по мастерской, самостоятельно брать готовые игрушки и инструменты. Таким образом они привыкают, что глина – это часть окружающего мира, часть жизни. Что глина есть, имеет место, и из нее можно слепить все, что хочется. Как именно слепить – уже второй вопрос, и он решается в рабочем порядке.

Суммируя два последних параграфа, можно сказать, что взрослый должен, с одной стороны, подстраивать свое влияние под темп развития ребенка, а с другой – делать так, чтобы ребенок самостоятельно следовал его примеру.

Участие родителей

Взрослые могут участвовать или не участвовать в игре. Для ребенка 3–4 лет лучше, если мама, папа, бабушка или няня будет сидеть рядом и играть вместе с ним. Трехлетний ребенок иногда просто не может остаться один, присутствие взрослых необходимо как таковое, чем бы они ни занимались. Поэтому в детской студии лучше всего изначально планировать, что занятия будут проходить вместе с родителями (бабушками, нянями). Если занятия проходят в выходные, то есть очень большая вероятность увидеть пап и дедушек маленьких учеников. Иногда по субботам у меня собиралась полная группа пап с детьми, и это было прекрасно. С одной стороны, папы иногда не очень хорошо представляют себе, чем можно заняться с ребенком в выходные, и лепка дает им общее интересное поле для деятельности. С другой стороны, игровая лепка очень подходит именно папам. Это конструктивное, строительное, техническое занятие – настоящее мужское дело. Когда на занятие приходят папы, мы сразу начинаем строить дома и дворцы, прокладывать дороги и мосты, лепить и вооружать рыцарей и отправлять их на битвы с драконами. В общем, игра сразу принимает серьезный, динамичный, масштабный характер.

Дети 3–4 лет играют в глину вместе с родителями

Занятие с родителями может продолжаться целый час при том, что сам по себе трехлетний ребенок может сконцентрировать свое внимание на определенном занятии только минут на десять-пятнадцать. Присутствие близких людей дает ребенку ощущение безопасности, которое подпитывает его творческие силы. Кроме того, ребенок может отвлечься от лепки, поговорить с мамой, пройтись по студии, поиграть во что-то другое, пока другие дети продолжают заниматься с учителем. Часовое занятие для каждого малыша оказывается в этом случае серией из двух-трех коротких игр, которые он вполне может и – главное – хочет осилить.

Лучше всего, если мама сама будет играть в те же игры, что и ее ребенок. Не помогать ребенку лепить, а лепить что-то свое, похожее, рядом с ним и приходить к нему на помощь, только если он этого попросит.

Обращение к родителям

Снизойдите со своей взрослой позиции и постарайтесь вести себя как ребенок. Такой же, как все дети, только чуть больше ростом.

Не давайте оценок, не воспитывайте, не требуйте. Не понукайте ребенка сделать что-то конкретное, не критикуйте за неделание или делание не так. Не хвалите и не перехваливайте. Не нужно говорить: «Ну, слепи мышку! Ну, сделай это сам!». Или: «Такой мышки не бывает, у козы рога другие, человек слишком худой», или: «Ой, какой зайчик! Ах, какой ты молодец! Ты это сам сделал!» Это все не имеет к игре никакого отношения. Вы просто вместе делаете игрушки и вместе в них играете. Распределение ролей логичное – раз у вас лучше получается лепить игрушки, то вы их и лепите, а ребенок пусть в них играет. Это воспитает не лень, а доверие к вам.

Относитесь серьезно к тому, чем занимаются дети, обсуждайте с ними их игру и поделки по сути, по содержанию игры. Помогайте им играть, лепить, чинить, перестраивать, как вы помогали бы своему лучшему другу в серьезном деле, интересном вам обоим. Для родителей это очень простой и недорогой способ создать общее с ребенком поле интересов, кредит доверия, резерв общих положительных эмоций, который никогда не будет лишним: «А помнишь, как мы с тобой…»

Заданная тема или свобода самовыражения?

Обязательно ли, чтобы на занятии дети лепили что-то конкретное, на заданную тему, или пусть лепят «что хотят»?

С одной стороны, нужно уметь лепить определенные вещи – и взрослому, и ребенку. Есть вполне определенные приемы и правила, они легки в исполнении и дают правильный результат, который служит основой для дальнейшего фантазирования, усложнения и разнообразия работы. Взрослым нужно освоить эти приемы и правила, а потом донести их до детей.

С другой стороны, важен собственный поиск ребенка, чтобы он сам выбирал направление, сам прикладывал усилия, сам видел результат и принимал решение.

При этом нужно помнить, что первый подход легко затягивает в натаскивание на шаблоны, а второй – в пустое баловство. Хитрость заключается именно в постоянном балансировании между одним и другим – вовремя помочь, вовремя отпустить, потом опять помочь, затем опять отпустить.

Невозможно ни «до конца» правильно научить, ни полностью отпустить на свободу. Трудный для воспитателя момент – нужно постоянно менять свое отношение на противоположное, постоянно то соглашаться, то настаивать на своем, то опять соглашаться, причем по одному и тому же поводу, не бояться противоречить самому себе. Родители и воспитатели обычно считают, что нужно держать свою линию, чтобы не потерять авторитет. Но ведь это существенно только для режимных вещей – еды, сна, гигиены. В игре это необязательно, суть детской игры – в установке и изменении правил, в том, чтобы придумывать новые правила игры и договариваться о них. Так что изменять правила игры можно, и это как раз та безопасная ситуация, когда мама может поддаться уговорам ребенка, безропотно выполнять его желания, дать ему понять, что его мнение тоже важно. Тогда легче будет просить ребенка слушаться в других, неигровых ситуациях.

Изменять правила тоже нужно «по правилам»: что нужно обо всем договариваться, не портить игру другого, обосновывать изменение правил, и так далее. Только и именно в этих «правилах о правилах» взрослый должен стараться быть последовательным, держать свою линию.

Учить ли конкретным приемам лепки?

Обычно я убеждаю родителей, что детей не нужно специально учить технике лепки. Но иногда все же бывает полезно быстро и точно показать ребенку конкретный способ лепки чего-то конкретного. Для этого нужно синхронно с ребенком слепить эту вещь в двух экземплярах.

Я отламываю два одинаковых куска глины, один даю ребенку, другой беру себе. И медленно шаг за шагом, показываю и объясняю ребенку каждое действие. К следующей операции перехожу только тогда, когда ребенок более или менее успешно выполнил предыдущую. В конце работы обе поделки ребенок может оставить себе.

Чем этот метод отличается от «натаскивания» детей на определенные методы рисования и лепки?

– Вы применяете схему только в ответ на просьбу ребенка научить его лепить что-то конкретное.

– Схема лепки очень проста – из трех-четырех шагов. Ребенок в состоянии запомнить и осознать ее почти с первого раза и дальше применять самостоятельно.

– Схема учит делать только основные формы, общие для всех зверей-людей-вещей этого типа. Детали ребенок может (и вынужден) делать сам.

Взрослому не следует исправлять своими руками работу ребенка – что получится, то получится. Можно разве что укрепить отваливающиеся ноги-руки.

Если ребенок в какой-то момент уходит от схемы и делает по-своему – ура! Пусть делает. Схема – это лишь трамплин, стартовый ускоритель. Как только дело пошло само, схему нужно тут же отключить.

То же самое относится и ко всем взрослым, которые читают эти инструкции.