Kitobni o'qish: «Данный Богом», sahifa 2

– Мой отец умер не просто так.

– Что?

Богданов молчал так долго, что я решила – он не хочет отвечать. Но, наконец, он произнес:

– Мама его разлюбила, они собирались развестись.

– Ой, – я прижала руки ко рту, – я не знала.

– Отец всегда был осторожен за рулем, – продолжал Богданов, – но в тот день он просто с ума сошел от горя, ничего вокруг себя не видел. Я уверен, того столба, в который врезалась его машина, он тоже не заметил. Знаешь, папа был однолюб, как мой дед. Как, может быть, и прадед. Как и я.

Я молчала.

– Как же я ее тогда ненавидел, – продолжал Богданов, сощурившись, – за то, что она с ним так поступила! Я очень долго не мог ее простить. И вот она умерла, а я столько времени потратил на злость.

Наверное, за сегодняшний вечер Андрей сказал больше, чем за всю жизнь. Я сидела и слушала, изредка мы обнимались и плакали: действовал выпитый алкоголь.

– Даша, – Богданов взъерошил мне волосы. Вышло довольно грубо, силы он сейчас не рассчитывал, – Даш, ты мне очень нужна.

– Я здесь, с тобой.

– Нет, ты не понимаешь. Я всегда знал, что ты мне нужна, с тех пор, как увидел тебя в школе. У тебя был голубой портфель и две косички с огромными белыми бантами. Банты были больше твоей головы.

– Да…я уже и забыла.

Богданов мотнул головой.

– А я не могу. Я не забываю ничего, что связано с тобой. Ты понимаешь вообще? Или ты совсем глупая?

– Совсем, – согласилась я. Голова немного кружилась и хотелось спать.

– Выходи за меня замуж, – нетвердым голосом сказал Богданов, – мне никто, кроме тебя, не нужен.

Прежде, чем я сообразила, что он сказал, Богданов грубо схватил меня за подбородок и поцеловал. Я вцепилась в его волосы, чтобы оттолкнуть, но не смогла, а вместо этого только крепче обняла его. Мы развалились на ковре и самозабвенно целовались. По телу разливалось приятное тепло, а в голове царил самый настоящий беспредел. Я вся дрожала и крепче прижималась к Богданову. Черт с ней, с дружбой! Когда твой лучший друг снимает с тебя одежду, об этом уже поздновато думать. Ему плохо, одиноко, почему бы не сейчас? Я ведь сама предложила остаться. И, только встретив затуманенный взгляд его глаз, я поняла, что мы творим.

– Андрей! Нет, пусти! Андрей!!

Я решительно вскочила на ноги, натягивая на себя платье. Боже мой, что же теперь делать?

– Даш…

– Андрей, не надо! Посмотри на себя, ты пьян! Назавтра ты об этом пожалеешь.

Он кое-как поднялся на ноги и, спотыкаясь, подошел ко мне.

– Нет, я серьезно, выходи за меня.

– Ты сам не знаешь, что говоришь, – я вела Богданова в его комнату. Наверное, он в жизни так не напивался, – вот так…тебе надо поспать.

Я помогла ему лечь на кровать. Усталость и выпитый алкоголь действовали очень быстро, Андрей потихоньку засыпал.

– Не уходи, – сквозь сон пробормотал он, – не бросай меня.

– Я рядом, – повторила я, – здесь, с тобой.

Соорудив из одеяла что-то вроде защитного барьера между собой и Богдановым, я улеглась рядом и гладила Андрея по голове, как ребенка. Я даже что-то тихонько напевала, пока сама не погрузилась в сон.

* * *

Мы ели, не глядя друг на друга. В основном, завтрак состоял из вчерашних салатов, которые мы запивали огуречным рассолом: похмелье мучило ужасно, пришлось допить оставшуюся водку.

– Даш, прости, – попросил Богданов. Вид у него был несчастный. Образ мученика дополняли спутанные волосы и круги под глазами, – я тебя напугал?

– Да не особенно, – я не знала, что напугало меня сильнее – пьяный лучший друг, или моя собственная готовность заняться с ним сексом прямо на полу в гостиной, – я не из пугливых.

– Я отведу тебя домой, – решительно сказал Богданов и отвернулся.

«Класс!» Он меня прогоняет…

– Все нормально, правда, – попыталась я обмануть то ли себя, то ли его, – тебе не стоит сейчас быть одному.

– Я не могу, – карие глаза сейчас были очень серьезны, – если ты и дальше будешь здесь, я не смогу гарантировать твою безопасность.

– Оу.

Черт! Он говорил серьезно вчера: про однолюбов и про женитьбу.

– Я и сама дойду, – вымученно улыбнулась я, – ты забыл? Я живу напротив.

– Ты пойдешь вот так? – он указал на мое платье.

– Ой-ой, – только и сказала я. Как это я не заметила, что платье порвано по шву до самой талии, – а ты сильный.

– Прости, пожалуйста, – голос у Богданова был мертвый, – я не хотел, чтобы это случилось. То есть, хотел, но…не так.

– Ладно, дай мне нитку с иголкой, я зашью, – я лихорадочно старалась вернуть нашим отношениям прежнюю легкость. Может, мы еще посмеемся над этим случаем, а сейчас поболтаем, пока я придаю платью приличный вид.

– Я дам тебе мамин плащ, накинешь и дойдешь до дома. Потом отдашь.

– Хорошо.

Он больше не предлагал проводить меня. Наверное, ему просто было неловко, да и мне тоже.

«Ничего, – сказала я себе, отыскивая сумочку, – все как-нибудь образуется».

Глава 2
Влюбленность

Учеба в педагогическом институте затянула меня, как водоворот. Это была совсем другая жизнь, я чувствовала себя старше, но в то же время беззаботнее, чем в школе: исчезла тяготившая меня необходимость заниматься точными науками, я выбрала своей специальностью филологию, и ничуть не жалела об этом. Классические произведения в полном объеме я читала не потому, что этого требовала необходимость, а потому, что мне это нравилось. Преподавателей располагала к себе моя постоянная готовность к занятиям, а одногруппников – то, что, не смотря на хорошую успеваемость, я не была «синим чулком»: охотно могла выбраться на дискотеку субботним вечером, а иногда и прогулять пару, чтобы посидеть всей компанией в молодежном кафе.

С группой мне очень повезло: практически все ребята были интересными собеседниками, а некоторые даже проявляли недюжинный творческий талант. Сложно было представить, что Руслан Карманов, который говорил не иначе как сплошным матом, и выкуривал три пачки сигарет в день, мог писать прекрасные трогательные стихи, которые постоянно публиковались в студенческой газете. Илья Безруков занимался самбо и дзюдо, но это не мешало ему любить литературу. Лиза Ермакова делала потрясающие видео ролики, а Нина Филаткина в свободное время занималась рукоделием.

Конечно, с приближением сессии я стала все больше времени проводить дома, корпя над учебниками. В воскресенье я либо занималась домашними делами, либо ненадолго выбиралась на прогулку с Лизой и Ниной. Иногда к нам присоединялась Валя, которая училась в политехническом институте.

– Знаешь, я как-то столкнулась с Богдановым в столовой, – понизив голос, сказала она, пока Лиза с Ниной оживленно обсуждали новый фильм, – он спрашивал, как у тебя дела…

Поначалу червячок совести точил меня изнутри, заставляя позвонить Андрею или оставить сообщение в сети. В ответных письмах Богданов в своей лаконичной манере писал об учебе. Не могу сказать, что мне была неинтересна его жизнь, но понять технические заморочки будущего инженера мне было также трудно, как ему – взаимоотношения Евгения Онегина и Татьяны Лариной. Сообщения становились все более редкими и краткими, оживить их могло бы реальное общение, но наши отношения были слишком неопределенны, а время летело так быстро…Когда цифры в названии моей группы сменились с единицы на двойку, я с удивлением отметила, что прошел уже год. Я – второкурсница.

Именно тогда судьба свела меня с ним.

Артем учился на одном курсе со мной, но был на два года старше. Он всегда стильно одевался, а на физкультуре занимался в снежно-белой форме, которая выгодно подчеркивала натренированное тело. Все девчонки сходили по нему с ума, я же сразу отметила, что он слишком хорош. Конечно, и мой взгляд невольно замечал в толпе студентов его красивое лицо, но я старалась не мечтать понапрасну.

Точно помню, это был вторник, я забыла спортивную форму и сидела на «скамейке запасных», пока другие играли в баскетбол. Открыв тетрадь с домашним заданием, я принялась доделывать упражнение, с которым не успела расправиться вчера вечером.

Удар в лицо был таким сильным и неожиданным, что я чуть не ослепла. Черт, как же больно! Я вся сжалась, ожидая второго удара и защищая голову. Внутри нее, кажется, что-то взорвалось.

– Ой, прости! – раздался совсем рядом мужской голос, – Я тебя ударил? Прости…ты как?

Я с трудом разлепила веки. Краснота перед глазами почему-то не уходила: это кровь из носа капала на джинсы. Вот черт!

– Пойдем, – кто-то вел меня под руку, – скорее.

Парень, который попал в меня мячом, зашел вместе со мной в женский туалет и помог умыться холодной водой. Пожалуй, это должно было смутить меня, но мне было не до сантиментов. Промокнув лицо целой стопкой салфеток, я взглянула на нарушителя моего спокойствия и обомлела: это был Артем Власов. Его обычно улыбающееся лицо сейчас было не на шутку встревоженным.

Внимательные голубые глаза оглядели меня.

– Как ты?

– Э…нормально, спасибо.

Что еще я могу сказать первому красавчику института? «Смотри, куда бьешь?» Это было бы смешно…

– Прости, пожалуйста. Ты Маша, да?

– Почти угадал. Даша.

– Может, отвести тебя в медпункт?

Вблизи я смогла рассмотреть его глаза цвета аквамарин. В них плескалась тревога, и мне вдруг стало очень приятно, что такой симпатичный парень за меня переживает.

– Не надо, все нормально.

– Тогда вытяни руку и дотронься до кончика носа.

Я усмехнулась.

– Ты проверяешь меня на трезвость?

– Нет. На наличие сотрясения.

Я пожала плечами и дотронулась до кончика носа.

В туалет вбежали Лиза с Ниной.

– Ты как, Дашка? – Лиза критически осмотрела меня и набросилась на Артема, – Власов, ты вообще смотришь, куда бьешь?

– Иди отсюда! – Нина замахнулась на него скомканной олимпийкой, – не смущай Дашу.

Конечно, девчонки хотели, как лучше, но мне было жаль, что он уходит.

– Все нормально, правда, – сказала я ему вдогонку, – я не обижаюсь.

– А следовало бы, – нахмурилась Нина и, намочив в холодной воде салфетку, приложила ее к моему носу, – вот так…

– Давай мы тебя отпросим с последней пары? – предложила Лиза, – тебе надо домой, полежать.

– Нет, надо идти, – пробормотала я, – Сидорин ставит «автомат», только если присутствуешь на всех семинарах.

Я постаралась оттереть джинсы мокрыми салфетками, но стало только хуже – красные пятна размазались, и на ткани остались бумажные катышки.

– Давай сделаем вот так, – Нина повязала свою олимпийку мне на бедра, – неприятно, конечно, сидеть в мокрых джинсах, но одну пару потерпишь.

– Зато незаметно, – кивнула Лиза.

– Спасибо, девчонки, – голос у меня был сиплый, и дышать я старалась только ртом, – пойдемте, а то опоздаем на пару.

* * *

К концу семинара я уже чувствовала себя намного лучше, хотя ушибленная переносица и напоминала о себе пульсирующей болью. Но, когда мы с девчонками вышли на крыльцо, я снова испытала легкий шок: в двух шагах от меня, прислонившись к колонне, стоял Артем с букетом белых роз.

– Это тебе, – улыбнулся он, протягивая букет.

Лиза с Ниной потеряли дар речи. Я колебалась: не приняв цветы, я поставлю парня в неловкое положение, но, с другой стороны, мои подруги совершенно не умеют хранить секреты – завтра об этом букете будет знать весь институт.

Что ж, если только в качестве извинения…

– Спасибо, – я неловко прижала к себе букет.

Краем сознания я отметила, что мне никогда не дарили цветов. Нина за локоть потащила Лизу за собой:

– Нам пора. Пока, Дашка!

Они оставили меня наедине с Артемом! Предполагалось, что это мой шанс поговорить с классным парнем, но я не была уверена, что смогу побороть стеснение. Ненавидя себя за робость, я переминалась с ноги на ногу и разглядывала белоснежные бутоны.

– Даша, я тут подумал… – мне кажется, или Артем тоже волнуется? – я хочу искупить свою вину и пригласить тебя на свидание.

Я чуть было не воскликнула: «Вау, правда?!», – но вовремя прикусила язык. Это же Артем Власов! Его бывшая девушка, красивая, как фотомодель, рыдала в туалете из-за их расставания. Потом рыдала еще одна. У парня, определенно, талант: даже из своего конфуза он хочет извлечь выгоду и найти себе девчонку на пару ночей. Ясно ведь, что на большее я не тяну, раз даже «модели» долго не держатся.

– Нет, я не хочу ни с кем встречаться, – сказала я наперекор внутреннему голосу, который умолял согласиться, – спасибо за цветы, ты окончательно прощен.

Я решительно повернулась спиной к Артему и зашагала к остановке. Розы вкусно пахли, а девушки, идущие навстречу, завистливо на меня поглядывали. И пусть букет ничего особенного не значил, мне все равно было приятно.

Дома я поставила розы в лучшую вазу и любовалась ими весь день. Вечером, мучимая любопытством, я завалилась на диван с ноутбуком и нашла в социальной сети страничку Артема. У него в альбоме было много фотографий. Я открывала каждую и подолгу разглядывала. Какой же он все-таки красавец! Слегка загорелое, рельефное тело – спортивное, но не чрезмерно накачанное, – светлые вьющиеся волосы, спадающие на голубые глаза. А эта улыбка, она просто сводит с ума! Странно, но фотографий в обнимку с «моделями» на странице не было. Может, Артем не такой выпендрежник, каким кажется.

– Привет, – появилось неожиданно сообщение, – не знал, что я тебя интересую.

Артем. Вот черт! Я, не подумав, поставила «лайк» на нескольких его фото, а предательская система его об этом оповестила. Я покраснела, хотя он никак не мог меня видеть. Зачем только полезла на его страничку?!

– Оттого, что ты такая скромная, ты еще более сексуальная, – пришло новое сообщение, дополненное смайликом с сердечками.

Я захлопнула ноутбук и стала готовиться ко сну.

Но уснуть я не могла очень долго. Не желая этого, я снова и снова представляла себе Артема. Вот он стоит босиком на морском побережье, джинсовые шорты обтягивают его бедра, а солнце играет на обнаженной груди…

Я откинула одеяло в сторону. Что это со мной? Меня бросает в жар, а все нервы сконцентрировались внизу живота. Я никогда не чувствовала ничего подобного, разве что…но о том случае я предпочитала не вспоминать.

* * *

Проснулась я оттого, что яркие солнечные лучи светили прямо в лицо. Я хорошенько потянулась, взяла с тумбочки мобильный телефон и взглянула на время. Одиннадцать часов! Ничего себе! Обычно в выходной я просыпаюсь на два часа раньше. Заправив постель, я принялась расчесывать волосы – ночью столько ворочалась, что они превратились в паклю. Сделав высокий хвост, я подошла к окну и открыла шторы. Комнату залил такой яркий свет, что пришлось зажмуриться, привыкая. Лишь через несколько секунд я посмотрела в окно и замерла. На асфальте цветными мелками был нарисован мой портрет.

Ничего себе!

Портрет был сделан с главной фотографии на моей интернет-странице, и я поразилась тому, как точно краски отражают черты внешности: каштановые волосы, серые глаза, очень светлую «фарфоровую» кожу…

Не в силах сдержать эмоций, я подпрыгнула на месте. Всю жизнь я мечтала, чтобы кто-то сделал для меня нечто подобное!

– Мама! – закричала я, – мам, посмотри!!

– Да я уже видела, соня! – мама кричала из кухни, – я и не знала, что Андрей у нас художник.

Я шла по коридору и как будто налетела на невидимую стену.

– А…это не Андрей, – пробормотала я, проходя в кухню. Почему-то я чувствовала себя неловко, – это парень из института.

– Симпатичный? – после долгой паузы спросила мама. Мне показалось, что за улыбкой она скрывает грусть.

– Даже слишком. Его зовут Артем.

– И цветы от него?

Вчера мне удалось протащить розы в комнату тайком от родителей, но утром мама наверняка заглянула ко мне, удивленная, что я до сих пор не встала, и увидела букет.

– Да, – призналась я, – но это не то, что ты думаешь. Он просто извинился. Попал мне мячом в нос на физкультуре.

– А я думала, вы с Андреем – не разлей вода, – мама помолчала, явно надеясь услышать подтверждение, – вы что, поссорились?

– Нет, мы просто повзрослели, – буркнула я, – он и сам не горит желанием общаться со мной.

Я злилась, потому что не могла понять, что происходит у меня в душе. Как будто меня настиг запоздалый переходный возраст!

Из комнаты раздался звонок мобильного. Неужели Богданов? Я схватила трубку, не глядя на экран.

– Привет. Тебе понравился мой рисунок?

У меня заколотилось сердце. Боже, ну почему у Артема даже голос такой красивый? Это уж слишком…

– А…да, – пискнула я в трубку, побыстрее садясь на кровать; ноги у меня дрожали, – спасиво…ой, в смысле, красиво.

Откуда у него мой номер телефона? Впрочем, у него столько знакомых в институте, что этому не стоит удивляться.

– Какие планы на сегодня? – спросил он.

– У меня? Э…не знаю. Домашнее задание, как всегда.

– Но это ведь может подождать? Я хочу украсть тебя у этой скучной учебы на пару часов.

– В смысле?

– Давай погуляем? На улице классная погода! А если со мной будет такая красавица, этот день станет еще лучше.

– Ну, я…ладно. – В голове была каша. Свиданий мне никогда не назначали, и я не знала, что еще сказать.

– Отлично! Я заеду за тобой через час.

– Угу.

Он повесил трубку, а я какое-то время пребывала в ступоре, из которого меня вывел всего один вопрос: что мне надеть?

Я перемерила уйму нарядов, и все не могла определиться. Наконец, я остановила выбор на довольно закрытом платье длиной до колена: все-таки это первое свидание, мне хотелось выглядеть хорошо, но не вызывающе. К платью я подобрала туфли на невысоком каблуке, и не прогадала, потому что свидание получилось активным: мы гуляли по парку и катались на аттракционах, даже на тех, которых я раньше побаивалась.

В какой-то момент я подумала, что Богданов непременно сказал бы: «Не понимаю, что хорошего в этих аттракционах», и принялся бы в пух и прах разносить старые проржавевшие крепления американских горок. Но, оказывается, мне не хватало этого восторга и адреналина. Я чувствовала себя окрыленной.

– Не устала? – спросил Артем, – мы можем еще съездить к театру.

– Поехали! Я совсем не устала.

– Отлично! Знаешь, в прошлом году там высадили целый лес деревьев, теперь там так красиво!

Действительно, я думала, что хорошо знаю это место, но за год тут многое изменилось: лужайки аккуратно подстрижены, по обе стороны от дорожки – молодые яблони, ели и рябины, вокруг гуляют родители с детьми и влюбленные пары.

– Нравится? – спросил Артем.

– Очень. Здесь красиво.

– Хочешь пойти со мной в театр на следующих выходных? – предложил он, -я уже взял билеты, но, если ты больше любишь кино, их можно сдать.

Мне показалось немного странным, что он не спросил меня об этом заранее, но, с другой стороны, что в этом такого?

– Я никогда не была в театре, – мы шли по аллее к набережной, и я с интересом поглядывала на Артема, – вот уж не думала, что ты любишь искусство.

– Люблю, – кивнул он, – я два года учился в Московском государственном институте культуры, но мне пришлось вернуться: у отца случился инфаркт, и я должен был его поддержать. У нас свой бизнес – можно сказать, семейное дело.

– Супермаркет? – брякнула я. В последнее время они строились в нашем городе один за другим.

– Нет, автосалон. Продаем японские машины.

– И тебе это нравится?

Артем пожал плечами.

– Сначала думал, что нет. Бизнес немыслим без цифр, а у меня мозги не заточены под точные науки.

– И у меня!

– Да? Ты тоже стояла у доски столбом на уроках алгебры?

– О, еще каким столбом! – рассмеялась я. Никогда в жизни мне не было так легко, как сейчас. Я старалась не смотреть на Артема очень часто – слишком он был красив. А уж когда он смеялся, эта улыбка сводила меня с ума!

Когда мы вышли к набережной, я пожалела, что не взяла с собой кофту: с реки дул холодный ветер.

– Замерзла? – Артем снял пиджак и, не смотря на мои протесты, набросил его мне на плечи, – вот так.

Я прислонилась к пиджаку щекой. Он был из какой-то удивительной ткани – тонкой, но теплой, – и едва уловимо пах дорогим одеколоном.

Сам Артем шел рядом в легкой футболке и нисколько не мерз.

– Я закаленный, – подмигнул он мне, – хочешь, подойдем поближе к воде? Можно спуститься вон к тем плитам.

Я проследила за его взглядом и вздохнула. Интересно, есть ли у вещей свои призраки? На секунду мне показалось, что я вижу внизу маленький катер из картона.

– Давай лучше посидим на ступенях? – предложила я, – отсюда такой красивый вид!

– Хорошо. Подожди минутку, я сейчас.

Артем вернулся с двумя огромными порциями сахарной ваты. Я весело рассмеялась.

– Вспомним детство? – предложил он, усаживаясь рядом, – если, конечно, оно у тебя было хорошее.

– Да, очень! – воскликнула я, и чуть было не ляпнула: «Мы с Богдановым…» Как рассказать о детстве, если практически все воспоминания связаны с Андреем?

– Расскажи о своих родителях, – попросил Артем, будто почувствовав мое замешательство, – кем они работают?

– Моего отца зовут Игорь, он – майор полиции, – тут же отрапортовала я, радуясь, что он сменил тему.

Артем сделал вид, что смертельно испугался.

– Ничего себе. Он, наверное, суровый человек.

– Нет, совсем наоборот, – возразила я, – он много работает, это правда, но старается не «приносить» негатив в дом. Я его очень люблю, и, если честно, я всегда была больше «папиной дочкой».

– А твоя мама? Кем она работает?

– Э…она врач, – я слегка покраснела, – гинеколог.

– Хорошая профессия, – невозмутимо сказал Артем.

Я улыбнулась и посмотрела ему в глаза. Наверное, это была ошибка: я тут же утонула в их аквамариновой глубине. Его лицо было так близко…о, мое бедное сердце!

Горячие губы Артема накрыли мой рот, и я вся задрожала. Однако, теперь вовсе не ветер был этому виной.

«Порядочные девушки не целуются на первом свидании!» – вспомнила я слова бабушки. Но целоваться с Артемом так приятно! Если бы бабуля видела его, она бы меня поняла!

– Какая сладкая, – с обжигающей страстью сказал Артем, и я вспыхнула, понимая, что он имеет в виду вовсе не сахарную вату.

Наверное, я вела себя так же глупо, как бабочка, летящая на огонь. Но я уже знала, что, пока я нужна Артему, я не смогу от него оторваться.

* * *

Только врожденное упрямство помешало мне окончательно потерять голову и забросить учебу. Я по-прежнему была лучшей в группе, хотя мои мысли были далеки от пыльных аудиторий. Что бы я ни делала: искала информацию к семинарам, пила кофе или готовилась ко сну, – я снова и снова мысленно переживала свидания с Артемом. Особенно мне нравилось вспоминать наш поход в театр, ведь, как любой девушке, мне было приятно почувствовать себя принцессой: надеть свое лучшее платье, сделать красивую прическу и сменить объемную сумку на крошечный изящный клатч. Я совершенно не помнила, понравился ли мне спектакль; люди на сцене говорили, пели и танцевали, а я думала только о том, что меня держит за руку самый потрясающий парень на свете. Изредка мы переглядывались, Артем наклонялся к моему уху и говорил, какая я красивая. Вспоминая об этом, я чувствовала, как от того места, которого касались его губы, по всему телу пробегают электрические импульсы.

Отношения с Ниной и Лизой ухудшились: они явно завидовали мне и обижались, когда каждый выходной я проводила не с ними, а с Артемом. Но я не слишком волновалась по этому поводу, такая уж у меня судьба: я могла дружить по-настоящему только с одним человеком, остальные отсеивались по жизни, как луковая шелуха. Главное, моей подругой оставалась Валя, которая радовалась моей влюбленности и нисколько на меня не давила.

Наступило очередное воскресенье, которого я так ждала, однако на этот раз Артем не сказал мне, куда мы поедем – это был сюрприз. На мой вопрос о форме одежды он уклончиво ответил: «Что-нибудь комфортное». Теперь я в растерянности стояла у шкафа, надеясь, что подходящий костюм сам выпрыгнет ко мне в руки. Я и раньше подолгу собиралась на свидание, всякий раз стремясь превзойти саму себя, но теперь запуталась окончательно.

– Папа, – позвала я, услышав шаги отца по коридору, – можно тебя на минутку?

Зайдя в комнату, отец оглядел кровать, стул и стол, на которых были грудой свалены вещи.

– Надеюсь, ты не собралась сбежать из дома? – пошутил он.

Но мне было не до веселья.

– Пап, что имеет в виду парень, когда говорит, что свидание – это сюрприз? – спросила я, – и советует надеть что-то…комфортное?

– О…ну, – папа усмехнулся в густые усы, – не уверен, что я хороший советчик. Но я думаю, уж точно не стоит надевать мини-юбку и туфли на этих тонюсеньких каблуках…как бишь их?

– Шпильки, – подсказала я.

– Да, они самые. Теперь включим логику. Вряд ли вы на ночь глядя поедете за город, ведь тогда я откручу этому парню голову.

– Папа!

– Так что спортивная форма тоже отпадает. Нужно найти золотую середину.

– Ох…

– Послушай, дочка, – папа присел на кровать рядом со мной, – ты слишком беспокоишься обо всем, что касается этого парня. Это неправильно.

– Но я хочу ему нравиться!

– Ты и так ему нравишься, – он легонько щелкнул меня по носу, и я ни к месту вспомнила Богданова – он тоже так делал, – не бойся быть сама собой. Надень то, что нравится тебе, а не то, что, по твоему мнению, должно понравиться ему. И…уж прости старика отца, но зачем столько косметики? Тебе ведь не сорок лет.

Я насупилась: на макияж было потрачено немало времени.

– Ты не обязана меня слушать, – напомнил отец, – но будь осторожнее с этим парнем, ладно?

– «Этого парня» зовут Артем, пап.

– Да хоть принц Датский. Если он обидит мою дочь, ему не поздоровится!

– Эй, остынь! – я похлопала отца по плечу, – ты же не при исполнении, а Артем – не какой-нибудь жулик.

– Да, но он старше тебя. В таком возрасте у девушек на уме романтика, а у парней – совсем другое. Уж поверь, ведь и мне когда-то было двадцать лет. Я не хочу, чтобы ты разочаровалась в своей первой любви, чтобы тебе пришлось делать что-то, к чему ты не готова.

Я покраснела. Папа всегда видел меня насквозь.

– Просто он мне так нравится, пап, – поделилась я, – и он такой красивый, а я…совсем обычная.

– Что?! – возмутился отец, – это не правда. Ты дочь своей матери, а она самая красивая из женщин.

– Так говорят все, кто влюблен.

– И все они говорят правду. Но знай, твоя мама редко видит меня в чем-то, кроме полицейской формы и домашнего халата, однако это не мешает ей любить меня.

– Да. Спасибо, пап.

Последовав совету отца, я достала свои обычные джинсы и любимую красную футболку с аппликацией в виде кошки, надела легкую куртку и удобные кеды. Яркую помаду я стерла, заменив ее обычным бальзамом для губ. Папа прав, так я чувствую себя настоящей.

– В восемь часов под окнами загудел автомобиль Артема. Наскоро попрощавшись с родителями, я побежала к нему, едва не забыв прихватить сумочку.

Пока Артем вел машину, я беззастенчиво пялилась на его мускулистые руки, легко управляющиеся с рулем.

– Так значит, мы едем в кино? – спросила я, когда он припарковался у центральной площади. Здесь было несколько закусочных и два кинотеатра.

– Нет, – усмехнулся он, – какая ты, оказывается, нетерпеливая. И очаровательная.

– Спасибо.

– Нет, правда. Тебе идет эта футболка, она такая озорная.

Артем повел меня в главное крыло бывшего дворца культуры. Сейчас здесь располагались конторы, офисы, танцевальные студии, кафе и бог знает, что еще.

– Нам сюда, – позвал Артем, и я вместе с ним прошла в просторную, плохо освещенную комнату со множеством столов и кожаных диванов вдоль стен.

– Это что, бильярдная? – удивилась я.

– Ага.

– Мы будем играть в бильярд?

– Если ты не против.

Он что, серьезно?

– Не против, просто…я не умею играть.

– Не волнуйся, – глаза Артема в свете зеленых ламп приобрели цвет морской волны, – я всему тебя научу.

Сердце забилось сильнее. Мне кажется, или он говорит совсем не о бильярде?

– Я заказал нам стол. Не поверишь, но бильярд довольно популярен, вечером тут почти все столы бывают заняты.

– О-о, – только и сказала я. Я старалась скрыть некоторое разочарование: в конце концов, я никогда не интересовалась бильярдом.

– Не переживай, я покажу тебе только основные правила игры, – угадав мое настроение, сказал Артем, – если тебе не понравится, мы всегда можем пойти прогуляться. Понимаешь, я большой поклонник бильярда, не могу долго прожить без тренировки. Но и без тебя проводить вечер мне не хотелось.

– Правда? – мне было очень лестно, что он посвящает меня в свои увлечения, – так ты опытный игрок?

– Да, – самодовольно сказал он, – у каждого хорошего игрока есть собственный кий, у меня тоже, но я не стал брать его с собой, чтобы ты ни о чем не догадалась. Сегодня обойдемся тем, что есть. Держи.

Артем подал мне полированный кий из светлого дерева.

– Тяжелый, – я невольно провела рукой по гладкой поверхности.

– Самое главное в этой игре – уметь правильно стоять и бить по шару, – сказал Артем, – остальное приложится. Ты мне доверяешь?

– Да, – сказала я, не слишком понимая, что он собирается делать.

– Хорошо, тогда… – он наклонился и обхватил мою левую ногу, устанавливая ее в правильное положение. Затем то же самое он проделал с правой, немного задержавшись в районе моего бедра.

– Кий возьми в правую руку, – продолжал Артем, – немного отступи от края, вот так…теперь плотно обхвати его пальцами.

У меня сбилось дыхание. Ого! Игра в бильярд захватывает куда сильнее, чем я думала!

Из большого и указательного пальцев моей левой руки Артем соорудил нечто вроде лузы, по которой проходил кий, и стал учить меня ударять по шару.

– Не зажимай слишком сильно, – прошептал Артем, вгоняя меня в краску, – он должен свободно двигаться в твоей руке, вот так – вперед-назад…чувствуешь?

– Да, – чуть слышно прошептала я.

Все оказалось не так трудно, как казалось на первый взгляд – я даже забила несколько шаров. Однако, стоило мне пройти к другой стороне стола, как я начисто забывала о правильной позиции. На самом деле, я и не старалась ее запомнить, ведь тогда Артем не смог бы подойти и снова прикоснуться ко мне. Я сгорала от стыда, и в то же время чувствовала дикое возбуждение, представляя, какой вид открывается Артему: я, нагнувшаяся над столом, выгнувшая спину и раскрасневшаяся; грудь больше, чем я бы того пожелала, видна в вырезе футболки.

Ох, ничего себе…

Папа как в воду глядел: все развивается слишком стремительно. Я не уверена, что готова к этому, но у меня нет сил все прекратить.

– Я думаю, хватит на сегодня, – улыбнулся Артем, – иначе ты сведешь меня с ума.

«Кто кого сведет с ума – большой вопрос», – подумала я, осторожно кладя кий на стол, покрытый зеленым сукном.

– У меня есть еще один сюрприз для тебя, – сказал Артем, – я хотел дождаться темноты.

Мы поднялись еще на два этажа, и Артем, к моему удивлению, остановился прямо на лестничном пролете, у окна, занавешенного тяжелыми пыльными шторами.

– Посмотри сюда, – позвал Артем, отодвигая ткань.

Я взглянула в окно и не смогла сдержать возглас восхищения: отсюда была видна вся площадь и широкая дорога к набережной, освещенная золотистым светом фонарей. Сегодня днем прошел дождь, и свет причудливо отражался в лужах, сверкая и переливаясь.