Kitobni o'qish: «Академия Последнего Шанса – 3. Если хочешь, останься», sahifa 2

Ну и, разумеется, военный совет не мог обойтись без Кармайкла, Джулиана, Габи и Хайласа. В уголке скромно пристроились Бенджи и Владислав. Милиен уселся прямо на землю, бесстрашно прислонившись спиной к какому-то невзрачному деревцу.

– Что ты хотел сказать нам, Кайл? – оглядев присутствующих и поняв, что все готовы к обсуждению явно дурных новостей, спросил Теодор.

– Когда я вернулся домой, – Кайл смотрел в землю, не желая или, скорее, не решаясь поднять взгляд на друзей и соратников, – то услышал разговор отца с одним из его приятелей, с лордом Кайсом.

При этом имени Хайлас, Хасид и Тео быстро переглянулись, а Харви и Биэль нахмурились.

– Отцом Саймона? – не выдержал непосредственный Бенджамин, но под строгим взглядом Биэля послушно умолк, жестом показав, что больше не будет встревать.

– Ты знаешь другого лорда Кайса? – вопросом на вопрос ответил Кайл, криво усмехнувшись. – Они говорили о том, что какие-то события начнутся в ближайшее время. Собеседник отца, правда, назвал их «предварительными действиями», но мне показалось, что он сказал неправду.

– Почему ты так подумал? – тут же спросил Хайлас, вызвав удивлённый взгляд Хасида, так как обычно во время обсуждений гном хранил молчание.

– Ты же нас учил, мастер, вслушиваться не только в то, что говорят, но и в то – как говорят, – парни давно уже были со своим наставником на «ты», после того, как Хайлас убедился в том, что занятия для них не баловство, не праздное любопытство и не уступка ректору. Именно тогда, после очередного выматывающего занятия по умению прятать следы своего пребывания, гном и предложил ученикам перейти на дружескую форму общения. Учитывая то, что гномы мало кому позволяют такие вольности, ребята прониклись и к свободному обращению обязательно добавляли уважительное «мастер», – а тот, с кем беседовал отец, говорил слишком… честно, слишком уверенно, словно старался убедить собеседника, чтобы у того и мыслей иных не возникло.

– Молодец, – расщедрился на редкую похвалу Хайлас, и Кайл, несмотря ни на что, вспыхнул от удовольствия: услышать такое от наставника дорогого стоило.

– А ещё отец рассказал ему, что в академии остались только преподаватели, а студентов распустили по домам. Его собеседник велел разузнать у меня, сколько народу осталось в академии, сколько оружия… и вообще.

– С одной стороны, ты правильно сделал, что ушёл, – задумчиво проговорили Биэль, – а с другой – теперь они знают, что мы в курсе. Не расстраивайся, – демон посмотрел на виновато опустившего плечи Кайла, – на твоём месте любой, даже я или Харви, поступил бы так же. Проинформировать нас было важнее всего остального. Теперь мы знаем, а кто предупреждён – тот вооружён, как говорил кто-то из мудрецов, я только не помню – кто.

Над кладбищем повисла тишина: все думали, и никто не спешил выступать с предложениями. Не выдержал, естественно, Мортимер, в изумрудных глазах которого светился чуть ли не восторг.

– Значит, нам надо продумать стратегию обороны замка, – выдал он и довольно оглядел присутствующих. – Правильно я говорю?

– Конечно, а то, пока ты не сказал, никто из нас до этой мысли не додумался, – язвительно прокомментировал Кеннет, висящий на ветке ближайшего дерева. – Но вы не в том направлении думаете.

– А в каком надо? – Тео внимательно посмотрел на своего «очень ответственного» секретаря. – Излагай…

– Надо не об оружии думать, а о том, кого мы можем привлечь, – нравоучительно поднял когтистую лапку слетевший с ветки и привычно устроившийся на плече у Тео мышь, – никто же не думает, что можно силами преподавателей удержать академию. Уверен, наши враги скромничать не будут и постараются использовать свои ресурсы по максимуму.

– Ты имеешь в виду саму академию или и прилегающие территории тоже? – ухватил мысль Кеннета капитан Харви.

– Разумеется, прежде всего окружающие замок территории, – проворчал мышь, – тогда есть шанс, что до академии доберутся не все. Или вообще никто, но это из области фантазий.

– Кеннет, безусловно, прав, – поддержал мыша капитан Харви, – прежде чем думать об обороне замка как такового, необходимо озаботиться защитой прилегающих территорий. Итак, что у нас расположено в округе?

– С одной стороны кладбище, – вступил в обсуждение Теодор, – где мы, собственно, и находимся. Харви, скажи, они смогут пройти?

– Да ты что! Ясно ведь… – воскликнул Морти и вдруг споткнулся на середине фразы, увидев сосредоточенное лицо капитана, который почему-то не спешил уверять всех в том, что ни один враг тут не пройдёт.

– Мы точно знаем, что среди призраков есть те, кто служит поклонникам Великой Лестницы, – после достаточно долгого молчания проговорил Харви, – но у меня всё никак руки не доходили узнать, кто именно. Большинство наших на твоей стороне, Тео, но есть и те, кто не любит некросов, даже таких щедрых на силу, как ты.

– И что же делать? – как-то растерянно спросил Морти. Он выглядел, словно ребёнок, которому вдруг сообщили, что его папа – не самый сильный человек в мире. Смесь разочарования, обиды и надежды на то, что всё это – просто шутка.

– Проводить необходимые мероприятия, – ответил капитан, думая о чём-то своём.

– Спасибо, сразу стало всё понятно! – фыркнул Мортимер, но так как расстраиваться и долго переживать по какому-либо поводу ему не давал жизнерадостный характер, то он продолжил с прежним энтузиазмом. – Ладно, с кладбищем будут разбираться Харви и Биэль, а Кармайкл им поможет. Что у нас с других сторон?

– С одной – лес, с другой – болото, – Тео тяжел вздохнул. – Давайте подумаем, что можно сделать с болотом. Оно, как нам известно, существует практически автономно, но часть, которую мы отделили, вроде как в нашем ведении. С Лимейной, насколько я понимаю, всё ровно, без конфликтов. Она нас не трогает, мы к ней не лезем. Но чью сторону она примет, я даже предположить не возьмусь. Когда-то давно, во время бала, она сказала, что Блайвиль – её личный враг, но, во-первых, с того времени могло многое измениться, а во-вторых, верить Лимейне – такая себе идея. Хорошо бы разведать аккуратно, что там у неё с настроением…

– Мы как раз послезавтра встречаемся с Оскаром, – Джулиан задумчиво крутил в руках какую-то длинную травинку, – у нас день передачи трав, которые болотные собирают для нас.

– Оскар – это тот жаб, с которым мы тогда переговоры вели? – вспомнил Тео, который, если честно, про болото вообще в последнее время не вспоминал, отдав решение всех вопросов на откуп Джулиану и Габи. А так как они прекрасно справлялись и без него, то Теодор и думать забыл и про Лимейну, и про Оскара, и про болото. Ему и других забот хватало.

– Он самый, – кивнул Джулиан, – можно, конечно, попробовать что-нибудь через него разузнать, но рассчитывать на то, что он ответит правду, я бы не стал.

– Если разговаривать всерьёз, то только с самой Лимейной, – уверенно пророкотал Биэль, – если начать решать с Оскаром, она воспримет как неуважение, вопрос-то серьёзный, а мы не к ней, а к заместителю. Нехорошо получится… А Лимейна – дама самолюбивая, нервная, злопамятная, даром что красавица.

– Что делать, пойду договариваться, – вздохнул Тео, у которого о прошлой встрече с королевой болота остались не самые приятные впечатления. Да и мысль о том, что Лимейна – всего лишь невероятно качественная проекция, не отпускала. Кто её знает, кто там на самом деле прячется за красивой картинкой?

– Мне кажется, тебе идти не стоит, – голос графа Леонарда был спокоен и благодушен, – говорите, эта ваша Лимейна – красивая женщина?

– Очень, – Тео растерянно посмотрел на невозмутимо поправляющего манжеты Шелдона-старшего, – а почему ты спрашиваешь и почему мне не надо идти?

Несмотря на то, что графа до сегодняшнего дня никто из них толком не знал, его легко приняли в компанию, и его предложение обращаться по-простому, без церемоний, тоже восприняли как нечто само собой разумеющееся.

– Тогда, полагаю, я смогу справиться лучше любого из вас, уж простите мне мою самонадеянность, – легко улыбнулся граф Леонард, – красивые женщины – мой профиль, так сказать…

– Она опасна, хитра и коварна, – предупредил графа Хасид, почувствовавший невероятное облегчение от того, что Тео не надо будет туда идти, следовательно, и у него есть шанс избежать встречи с болотной королевой. До сих пор при воспоминании о том, как она пыталась его подчинить, в желудке возникал ледяной ком. Если бы не Морти, принявший на себя тогда удар, там, на острове посреди болота, принц Хасид и остался бы.

– Какая прелестная особа, – мурлыкнул граф Шелдон, мечтательно щуря синие глаза, – люблю необычных женщин, знаете ли… Это так… тонизирует!

– Теперь это так называется? – не выдержав, фыркнул Биэль, но при этом взглянул на графа с неприкрытым уважением.

– Ты уверен, Леонард? – Тео очень серьёзно посмотрел на графа. – Ты ведь совершенно не обязан рисковать собой, а встреча с Лимейной – это риск, и немалый. Я как вспомню её – так вздрогну.

Граф посмотрел на Тео своими удивительными синими глазами, на дне которых плескалось что-то, чему молодой ректор не мог подобрать определения. Что-то, от чего Теодор чувствовал себя юным, неопытным и до неприличия наивным. Но почему-то это вызывало не обиду, а наоборот, чувство благодарности к человеку гораздо более опытному и мудрому, который готов взять на себя то, с чем он, Тео, может и не справиться. И как он мог считать графа Шелдона легкомысленным и несерьёзным прожигателем жизни, главная заслуга которого – невероятное количество соблазнённых женщин?!

– Спасибо! – от души сказал Тео. – Если ты уверен, что Лимейна тебе по зубам, я могу быть только благодарен.

Глава 2

Идея присоединиться к младшему сыну и его приятелю, решившим вдруг вернуться в академию, пришла в голову графу Леонарду Шелдону внезапно, но он ни секунды не жалел, что поддался внезапному порыву. Немалый жизненный опыт говорил, что именно такие интуитивные решения и оказываются в итоге самыми результативными.

Об Академии Последнего Шанса граф, конечно же, слышал много всякого, но даже не пытался разобраться, где слухи, а где правда, так как рассчитывал всю необходимую информацию вытащить из сына, когда тот приедет на каникулы. Весть о том, что Бенджамин возвращается на месяц раньше, граф Леонард воспринял совершенно спокойно: раньше так раньше, дело такое…

На семейное кладбище за сыном и его приятелем он, в общем-то, пошёл исключительно для того, чтобы присмотреть за Бенджи: мало ли чему он там за год научился. Ещё решит продемонстрировать свои умения окружающим, а граф ещё от предыдущих экспериментов не отошёл, как, впрочем, и обитающие на кладбище призраки. Это Бенджи считал, что ему никого не удалось вызвать, и даже не подозревал, каких трудов стоило графу утихомирить возмущённых непрофессиональными действиями предков.

То, что граф услышал, повергло его в глубокую задумчивость, так как неожиданно на место встали кусочки мозаики, которая до этого никак не хотела складываться. Граф Леонард вынужден был признаться самому себе, что до момента, когда приятель сына, этот Владислав Лестоф, высказал своё предположение о том, что на академию собираются напасть, он в этом направлении даже не думал. И если бы не счастливая случайность, то уничтожение академии стало бы тем камнем, который вызвал бы обвал. И этот обвал похоронил бы под собой благополучие Терейи, которую граф Леонард Шелдон много лет назад поклялся охранять и защищать даже ценой своей жизни.

Уже выходя от ошарашенной его внезапным отъездом Норы, он подумал, что, возможно, стоило бы сначала поговорить с его величеством, но потом решил отложить беседу. Сначала он сам посмотрит на эту академию и только тогда решит, как правильнее будет выстроить порядок действий.

И вот он сидел на нагретом солнцем камне на бескрайнем кладбище и смотрел на собравшихся на небольшой полянке, явно служащей тренировочной площадкой, людей, нелюдей и призраков. И чем дольше он наблюдал, тем сильнее зрела в нём уверенность, что он не там искал поддержку все эти годы. Почему он решил, что молодёжь не стоит принимать во внимание? С чего он взял, что лишь взрослые, обременённые жизненным опытом люди могут стать опорой королевства? Почему он не видел этого колоссального потенциала даже в собственном сыне, считая его ребёнком?

Он смотрел на Огюста Стендриджа, ровесника Бенджамина, которого несколько раз видел при дворе и который кроме чувства брезгливости никаких эмоций у графа не вызвал. А сейчас перед ним сидел сосредоточенный, внимательно слушающий юноша, машинально крутящий в пальцах небольшие камешки. И граф прекрасно знал, кто, как правило, не пренебрегает этим простым упражнением для развития силы и гибкости пальцев. Так всегда делал Кайтек, непревзойдённый метатель ножей и летучих звёзд. Но где ножи, а где маркиз Стендридж! Хотя если посмотреть на то, как разговаривают с ним остальные, невольно появляется мысль, что на самом деле он не знает об этом молодом человеке ничего! Да и душа замка – вот уж действительно чудо! – явно была расположена к Огюсту, а ведь всем известно, что такие сущности терпеть не могут ни лжи, ни лицемерия. Да и тот факт, что Стендридж вернулся, узнав об опасности, грозящей академии, говорил сам за себя.

Тут граф перевёл взгляд на собственного сына и вздохнул: как он мог упустить момент, когда его Бенджи стал взрослым? Ведь он отправлял его в академию только для того, чтобы сын, выбравший некромантию и проявивший к ней недюжинные способности, не разнёс случайно фамильный замок. А теперь рядом с молодым Морриганом сидел серьёзный, готовый к решительным поступкам юноша, которого никто из присутствующих, включая ректора Холверта, не воспринимал как помеху или ребёнка.

Граф внимательно слушал и с каждой минутой понимал, что судьба привела его именно в то место, где, видимо, и будет решаться вопрос о дальнейшем существовании Терейи. Мысль о том, чтобы остаться в стороне, в голову графа не пришла ни на секунду, наоборот, он напряжённо думал, чем может быть полезен будущим защитникам замка. И когда речь зашла о болотной королеве, граф Леонард понял, что вот тут он как раз и может пригодиться.

Облегчение, мелькнувшее в глазах и Теодора, и Хасида после того, как они поняли, что граф готов вместо них встретиться с загадочной королевой Лимейной, слегка позабавило старшего Шелдона. Он понимал, что общение с такой сущностью – дело непростое, но если уж справились эти мальчишки, то неужели он не сможет? К тому же, женщина, она и в болоте – женщина!

– Когда вы хотите с ней переговорить? – граф Леонард улыбнулся Теодору и подмигнул встревоженному Бенджамину.

– Мне кажется, что чем быстрее, тем лучше, – пожал плечами Тео, – допустим, завтра днём. Сегодня вряд ли успеем: пока договоримся, пока согласуем, что и как говорить, время и пройдёт. А ходить к болоту ночью – таких сумасшедших нет даже в нашем приюте безумных.

– Ночью туда даже я не сунусь, – подтвердил его слова Биэль, – мутные они там все, эти болотные. Скользкие, как угорь, изворотливые… И как вы с ними вообще дела ведёте – не понимаю.

– Иногда с большим трудом, – невесело улыбнулся Джулиан, неуловимо напоминавший кого-то графу, но он никак не мог вспомнить – кого именно.

– Значит, тогда решим так, – Тео поднялся с камня и сладко потянулся, – Джулиан, ты через Оскара договариваешься с Лимейной о встрече, допустим, на завтра на три часа. Говоришь, что нужно обсудить важный вопрос, и что на переговоры придёт…

Тут Теодор замялся, так как о статусе неожиданно свалившегося им на голову и сходу ввязавшегося в интригу графа они пока не говорили. На выручку ему пришёл сам Леонард, скромно предложивший именовать себя доверенным лицом с особыми полномочиями.

– Значительно, непонятно, но солидно, – пояснил он свой выбор, – и, опять же, тебя ни к чему не обязывает. Мало ли, какие ты мне полномочия дал! К тому же, я ведь мог и не так тебя понять, правда?

– Ну, в общем-то, да, – согласился Тео, а Хасид одобрительно кивнул, – значит, смотри: наша цель состоит в том, чтобы выяснить, на чью сторону в случае открытого конфликта встанет Лимейна и, соответственно, подчиняющиеся ей болотные. Информацией, которой мы обладаем, с тобой поделится…

– Давай я расскажу, – неожиданно предложил Хайлас и пояснил, глядя на удивлённого ректора, – у меня всё равно пока есть свободное время перед занятиями, пока парни заселяются. Ты иди посмотри, не прибыл ли кто ещё, да Христофора сориентируй по едокам. А мы тут и без тебя справимся. Верно я говорю, твоё сиятельство?

– Абсолютно, – граф Леонард нахмурился и стряхнул прилипшие к безупречному камзолу травинки, – думаю, мастер Хайлас прекрасно сможет познакомить меня с имеющимися у вас сведениями.

– Спасибо! Что бы я без всех вас делал! У меня, если честно, действительно дел – не перечесть, дышать не успеваю! – Теодор благодарно взглянул на гнома и, кивнув Леонарду, быстро пошёл, почти побежал в сторону замка.

Проводив удаляющегося ректора взглядом, граф, убедившись, что остальные тоже разошлись по делам, повернулся к покачивающемуся с пяток на носки гному и, неожиданно шагнув вперёд, наклонился и крепко обнял Хайласа.

– Я сначала не поверил своим глазам, – прошептал он, отстраняясь и с удивительной теплотой глядя на улыбающегося гнома, – мы не виделись… сколько… лет десять? Пятнадцать? С той самой заварушки на границе с Аэлинной…

– Почти пятнадцать, – кивнул Хайлас, – но, в отличие от тебя, я не удивился. Когда я увидел здесь Бенджамина, то понял, что рано или поздно твоё невероятное чутьё приведёт сюда и тебя самого, причём произойдёт это именно тогда, когда ты будешь больше всего нужен.

– Всё так серьёзно? – улыбка сбежала с красивого лица графа Леонарда, а невероятные синие глаза потемнели.

– Более чем, – Хайлас кивнул и хотел что-то сказать, но Леонард остановил его неожиданно властным жестом и внимательно всмотрелся в старого друга.

– Бездна и все её демоны! – потрясённо прошептал граф, разглядывая чёрную паутину, окутавшую ауру его собеседника. – Где ты подхватил эту дрянь, Хас?!

– Это долгая история, – помрачнел гном, – в двух словах и не расскажешь… Но я поначалу потому сюда и напросился, что только в здешнем лесу можно найти годморшейн.

– Она ещё встречается? – непритворно удивился Шелдон. – Я думал, уже извели всю. Но прости, я перебил тебя, Хас.

– Так вот, – гном вздохнул, – а потом постепенно настолько проникся делами, заботами и проблемами академии, что уже, если честно, и не мыслю себя без неё. Особенно после того, как начал тренировать двух парнишек, которых в срочном порядке внедряли в ряды заговорщиков. Если бы ты знал, Леон, как они напоминают мне нас с тобой лет … даже не буду говорить сколько… назад. И, знаешь, я уже даже смирился с тем, что это проклятье в итоге меня сожрёт. Но за оставшееся мне время я сделаю для этих ребят – я имею в виду всех обитателей этого очаровательного сумасшедшего дома – всё, что от меня зависит. И когда я увидел тебя, у меня с души свалился огромный камень: теперь мне есть, кому их передать, когда придёт мой час.

– Я что-нибудь придумаю! – граф решительно тряхнул красивой головой. – Не мечтай даже о досрочной отставке, мы с тобой ещё не всю гниль и плесень вытравили. Так что брось эти разговорчики!

– Слушаюсь, лорд генерал, – гном шутливо отдал честь, хотя в глазах его смеха не было, зато была искренняя признательность, – а теперь слушай, что тут творится. Я расскажу тебе то, что известно всем, а потом добавлю свои соображения.

– С удовольствием выслушаю, – кивнул Леонард и поинтересовался, – а те парни, про которых ты говорил, они сегодня были на совете?

– А как же, – Хайлас довольно фыркнул в бороду, – ты их видел, это Огюст и Кайл, а их связные уже пять минут как прячутся вон за тем памятником…

– Стендридж и Морриган?! – судя по всему, гному удалось в очередной раз удивить старого друга. – Интересно, а лорд казначей в курсе?

– Обижаешь, – Хайлас покачал головой, – нет, конечно! Эй, вы, двоечники, а ну вылезайте!

Леонард с удивлением увидел, как из-за какого-то покосившегося памятника выбрались два полупрозрачных парнишки самой что ни на есть прохиндейской наружности и остановились на почтительном расстоянии. Впрочем, граф склонен был предположить, что сделали они так не от большого уважения, а из опасения получить трёпку.

– Ну и как это понимать? – Хайлас сердито нахмурился и вперил в проштрафившихся связных тяжёлый взгляд. – Это что – маскировка? Да от вас же шума было больше, чем от Бигли!

– Мы… это… просто интересно стало… – виновато шмыгнув носом, покаялся один из мальчишек. – Ты не думай, мастер, нас никто не просил подслушивать, это мы сами!

– И что мне теперь с вами делать? – гном покачал головой. – Эти секреты были не для ваших ушей.

– Да мы уж поняли, – переглянулись призрачные связные, – только не прав ты, мастер, хоть ругайся, хоть нет.

– И в чём же это, интересно, я не прав? – изумился Хайлас, а парнишки переглянулись, и слово взял тот, что был чуть постарше.

– Если этот, – тут он кивнул на заинтригованного Леонарда, – на самом деле генерал, как ты говоришь, хотя он и не похож вообще, то надо остальным сказать. Потому что уверенности у них больше будет. Верно говорю, Воробей?

– Знамо дело, – солидно подтвердил второй, – это ж насколько лучше, когда ажно целый генерал есть свой собственный! Даже ежели генерал шпионский, он же всё равно ого-го какой!

– Да и негоже обманывать их, – опасливо покосился на сурового гнома первый, – нехорошо это, не по-честному, вот…

Хайлас и Леонард переглянулись, и граф всерьёз задумался. Разумеется, всей информации он не сообщит никому, но вот частично завесу тайны можно приоткрыть. Не перед всеми, разумеется, а перед самым узким кругом лиц, руководящих обороной.

– Я обдумаю ваши слова, – совершенно серьёзно обратился он к призрачным нарушителям дисциплины, – но в любом случае вы должны понимать, что эта информация из разряда «более чем совершенно секретно». В противном случае могут пострадать даже те, кто совершенно непричастен.

– Да уж понимаем, – парнишки переглянулись, – не дураки, чай…

– Вот и прекрасно, – улыбнулся им граф, мельком подумав о том, что его служба явно недооценивает возможности призраков как потенциальных агентов, и с этим нужно срочно что-то делать. – Кстати, как вы смотрите на то, чтобы немного посотрудничать с одной серьёзной тайной службой?

– Не можем мы, – вздохнул тот, который откликался на имя Воробей, и, явно повторяя чьи-то слова, объяснил, – мы уже связаны нерасторжимыми обязательствами. Договор у нас, короче.

– Связные мы, – более конкретно сообщил второй, – так что благодарны за предложение, но не можем мы.

– А если я договорюсь с вашими объектами? – граф Леонард взглянул на мальчишек с определённым уважением. Нет, зря, зря он пренебрегал этими сущностями, напрасно считал их практически бесполезными и достаточно опасными. Это же такой простор для засекреченных операций! Или дело в том, что ни один из призраков, которые встречались графу раньше – не считая тех, что обосновались на фамильном кладбище – были настроены по отношению к живым достаточно враждебно и ни на какие переговоры просто не согласились бы?

– Ну, тогда не знаю, – пожал плечами Воробей, – Крыс, чего думаешь?

– Если Кайл скажет, что так надо для дела, я не против, – пожал призрачными плечами тот, кого Воробей назвал Крысом. – Но если с Кайлом не договоритесь, не обессудьте, можете тогда считать, что этого разговора не было.

Граф Леонард сделал вид, что не заметил, как изменилась речь мальчишек, когда отпала необходимость изображать из себя простых крестьянских парней. Пока он знал слишком мало, чтобы даже просто делать выводы, не то что высказывать их вслух. Поэтому генерал Шелдон лишь едва заметно дрогнул бровью и позволил себе мимолётную улыбку.

– Тогда, мне кажется, не стоит откладывать столь серьёзный разговор на потом, – решительно сказал Хайлас и нажал кнопку на коммуникаторе, который граф до этого момента не замечал под длинным рукавом.

– Тео, собери у себя самый близкий круг, – негромко проговорил Хайлас, услышав ответ, – есть важные новости. Да, хорошо бы прямо сейчас.

– Ого! – воскликнул Леонард, вопросительно глядя на старого друга. – Дорогая и, главное, редкая игрушка. Откуда такое счастье?

– Теодору презентовал император Освэша, – подчёркнуто небрежно сказал гном, скосив на друга хитрющий глаз, – правда, всего десять штук. Но нам пока хватает.

– Целых десять штук? – графу показалось, что он ослышался. – Слушай, у нас на всё руководство Отдела три коммуникатора, да и те мы конфисковали у… впрочем, это неважно. А у вас их «всего» десять?! Интересно, сюрпризы на сегодня закончились или мне готовиться к новым потрясениям?

– Я бы не стал рассчитывать на то, что неожиданностей больше не будет, – абсолютно серьёзно ответил гном, – это, как ты скоро убедишься сам, совершенно не то место! Как говорит Биэль, самое непопулярное слово в академии – это слово «невозможно», и я склонен с ним согласиться.

Через пятнадцать минут в кабинете Теодора собрались те, кто входил в самый близкий круг, то есть те, кому молодой ректор доверял, как самому себе, а иногда даже больше. Это были Хасид, Харви, Биэль, Кармайкл, Морти, Хайлас и Кеннет. Нельзя сказать, что остальным друзьям Тео не доверял, просто были нюансы. Например, Густаву просто было совершенно неинтересно всё, что не было связано с финансовыми операциями, леди Матильда, Габи и госпожа Теана тоже держались в стороне от чисто мужских забот, ну а студентов решили пока не грузить глобальными проблемами.

Все присутствующие с неприкрытым любопытством смотрели на графа, так как Хайлас сказал, что именно у Леонарда есть более чем интересная информация.

– Что ты хотел сказать нам, Леонард? – с улыбкой, за которой явно скрывалась тревога, спросил Тео, усаживаясь в кресло. Остальные расположились кто где: призраки заняли наиболее тёмные углы, Хайлас устроился на невысокой скамеечке, которую давно облюбовал для себя, Хасид привычно пристроился на диванчике, а Морти забрался на широкий подоконник и с нетерпением посматривал оттуда.

– Прежде чем я начну, мне хотелось бы на всякий случай напомнить, что всё сказанное здесь и сейчас должно остаться между нами. Это не мой каприз, поверьте, а необходимость.

– Ой, да можно подумать! – Морти легкомысленно махнул рукой. – Ты так говоришь, словно это одна из главных государственных тайн!

Остальные молча смотрели на Леонарда, который отреагировал на реплику Мортимера едва заметной невесёлой улыбкой.

– Да ладно! – поняв, что нечаянно угадал уровень секретности того, о чём им собирался сказать красавец-граф, воскликнул Морти и, слегка смутившись, заверил. – Я – вообще могила! Никогда и никому! Даже не думай!

– Помолчи, – попросил его Тео, и болтливое божество успокоилось и даже на какое-то время замолчало, – ты не думай, Леонард, он просто дурачится, а так Мортимер парень надёжный.

– Уверен, что других ты сюда не позвал, – кивнул граф и замолчал, подбирая нужные слова. Никто его не торопил, за что Шелдон был искренне признателен.

– Начну немного издалека, – наконец-то проговорил он, – возможно, вы знаете, что несколько веков назад правителями наиболее крупных государств был создан Отдел контроля за деятельностью магических существ, или, как его чаще называли, Отдел магической безопасности.

– Даже не слышал о таком, – Хасид растерянно посмотрел на остальных, – ни в одной книге не встречал даже упоминания.

– Что-то такое говорили, но я уже не вспомню, что, – задумчиво почесал рог Биэль, – нет, не помню…

– А его разве не распустили? – спросил Морти, и все повернулись к нему. – Что? Я, между прочим, по истории магии окружающих миров в своё время «отлично» получил. Вот! И помню, что читал про этот Отдел и про то, что его потом распустили за ненадобностью. Ой… а я, кажется, догадался… Его не расформировали, да?

– Отдел продолжил своё существование и продолжает его сейчас, – внимательно отслеживая реакцию присутствующих, проговорил Леонард, – только уже неофициально, тайно.

– И какое отношение имеешь ты к этому Отделу? – уже догадываясь об ответе, но категорически не желая в него верить, спросил Тео.

– Слушай, ты что – шпион, что ли? – восторженно взвыл Мортимер и даже ради такого дела спрыгнул с подоконника. – Ух ты! Настоящий шпион?!

– Можно и так сказать, – невольно улыбнулся Леонард.

– Ты агент, служащий в этом засекреченном Отделе? – уточнил Хасид, глядя на красивое лицо графа и стараясь найти на нём какие-то характерные для шпионов черты.

– Не совсем, – вступил в разговор Хайлас, и Тео бросил на него быстрый взгляд: он прекрасно помнил слова гнома о том, что в своё время тот работал именно в этом Отделе и проклятие своё заработал там же. – Леонард не агент…

– А кто? – вступил в разговор Харви.

Граф тяжело вздохнул, встал и, коротко поклонившись, произнёс:

– Позвольте представиться, господа. Глава Отдела магической безопасности Терейи, генерал Леонард Селестин Шелдон.

– О-хре-неть… – медленно проговорил Морти, но его даже никто не стал ругать за неподобающие выражения.

– Не могу с тобой не согласиться, – ошарашенно выдал Хасид, глядя на невозмутимого Леонарда круглыми глазами, – я не сторонник подобных слов, но тут по-другому и не скажешь!

– Однако, – только и смог сказать Теодор, с тоской думая о том, что вот только генерала тайной службы ему и не хватало для максимальной остроты ощущений! А если с ним, в смысле – с Леонардом, что-нибудь случится? Да его Ганелон просто съест, и будет абсолютно прав!

– Мне кажется, я могу быть полезен академии в это непростое для неё время, – мягко, но при этом не терпящим возражений тоном проговорил Шелдон-старший. – И, пожалуйста, Теодор, не нужно так откровенно за меня переживать, у тебя же это на лице написано. Поверь, я достаточно взрослый человек и в состоянии объективно оценивать и ситуацию, и свои возможности.

– Надеюсь, – вздохнул Тео, понимая, что, скорее всего, Леонард прав, и ему надо радоваться, что в его распоряжении оказался столь полезный субъект. – Полагаю, отговаривать тебя от встречи с Лимейной не имеет смысла?

– Ни малейшего, – тут же кивнул Шелдон, – к тому же почему-то это имя мне кажется подозрительно знакомым. То ли я читал что-то, то ли слышал – не могу сейчас сказать, но обязательно вспомню.

– Ну, стало быть, глобальные планы остаются без изменений, – подвёл итог встречи ректор, – мы выяснили, что у нас на одного профессионала стало больше, что в сложившихся обстоятельствах не может не радовать. Полагаю, ни у кого нет возражений против допуска графа… простите, генерала… в узкий круг организаторов обороны замка.