Ирина Гурова

обители своих мыслительных процессов – темной каморке, заполненной безысходным фатализмом.

Милая тетушка, – спросила Антония, когда необыкновенная женщина умолкла, – это помешанная? – Помешанная? Вот уж нет, дитя. Но злая и опасная. Это цыганка, бродяжка! Скитается по стране, городит небылицы и прикарманивает денежки тех, кто честно их заработал. Покончить бы с этими тварями! Будь я королем Испании, все они, кого через три недели нашли бы в моих владениях, все сгорели бы заживо.

Жизнь не спрашивает, в какой именно грязи нам приятнее вымазаться.

на ее милом личике и серебряном голосе. Хелен, взрыв

– А теперь начнем, – добавил он, вынимая из ножен охотничий кинжал. – Убей меня, Поль де ла Фосс, если сумеешь, потому что, Бог свидетель, иначе я убью тебя.

кто особенно выказывал свое восхищение и на балу, и после: для меня ведь дали еще два званых вечера. К сожалению, оба

Словно это некое особенное место, одно из тех, что каждый человек обязательно должен отыскать для себя и считать за счастье, если ему это удалось, – ведь на свете столько людей, которые искали и не нашли. Но хуже того, есть люди, которые никогда даже и не искали.