Формула моей любви

профайлинга и была серьезным физиономистом, распознавая безошибочно ложь, уклончивость и любую эмоцию человека, прекрасно определяя его мотивы, поведение и предугадывая поступки. Эта девочка понятия не имела ни о каких документах и очень искренне удивилась появлению великолепной мадам Карно у дверей ее квартиры, даже оторопела от неожиданности  – нет никаких сомнений в ее непричастности. Анжели улыбнулась, удерживая перед мысленным взглядом лицо Клавдии. У этой девочки железный характер при всей ее внешней обманчивой хрупкости. Очень интересная,

То чувство, что связало нас, – заговорила Анжели тихим голосом

звонить кому, то лучше генералу. Так, стоп! А почему бы не отдать сразу эти бумаги мадам и дело с концом? Что она, прирежет Клаву, что ли, за то, что она их нашла? Или как это у них называется? Закажет ликвидацию? А на кой? Так в чем, собственно, вся ценность информации, содержащейся в этих документах? Она, конечно, бомба и до хрена чего может разрушить и наделать еще тех дел, но… Но, как известно, любая бомба убийственна, лишь когда она взрывается в нужном месте и в правильное время. А вот с этим-то как раз дела у мадам Карно обстоят самым что ни на

транспортировали в Швейцарскую клинику спецрейсом их личного

продолжала вот уже третью неделю ездить в Переделкино и записывать за ней воспоминания о жизни. Эльвира Станиславовна была классической, так называемой «писательской женой», с уклоном в провозглашенную большевиками свободу личности и свободу женщины, в частности, которая подразумевала теорию «стакана воды»