Kitobni o'qish: «Темнота Гесферы», sahifa 5

Глава 5 Ложь и искренность

Самые разные мысли посетили голову Катарины за последние двое суток, что им понадобилось на дорогу от Соулна в деревню, где оставался найденный юноша и присматривающая за ним Тишина. Ведьма успела перебрать сотни версий, вполне логичных и совершенно абсурдных.

Если в саркофаге под Монументом Тщеславия все еще покоилось тело Реннета, то с чем они столкнулись в овраге Йор-Далена? Катарина не могла ошибиться, она явственно видела его воспоминание… об их первой ночи, как любовников. Никто, никто кроме нее и самого Реннета не мог знать этого. О таких вещах не рассказывают подругам, не обсуждают с близкими. Просто невозможно, чтобы кто-то другой владел его воспоминаниями.

А если невозможно, само собой разумеется, что это он – Реннет вернулся к ней, второй раз воскреснув из мертвых!

Катарина, да и никто из Гончих, не могли объяснить, как подобное возможно. Наверняка, объяснить мог бы сам молодой ренегат, будь он сейчас в здравом уме. Теперешний он, с поломанной и искореженной душой, едва мог два слова связать, что уж там говорить о многосложных умозаключениях.

Как к столь неожиданному повороту отнеслись остальные?

Честно сказать, с момента посещения саркофага, никто из членов отряда, никто из ее товарищей по оружию, не обмолвились и словом о Реннете. Поэтому она даже не имела понятия, какой реакции от них ожидать. Спросить напрямую побоялась. Боялась услышать правду.

Единственный, кто никогда лицом к лицу с ним не встречался – это Армель. Но и он, как на зло, унял свою обычно необузданную болтливость. Возможно, счел себя не вправе лезть в то, о чем не ведал.

В любом случае, два дня незаметно пролетели и отряд вернулся. Какого же было удивление, когда они застали Тишину и парня, сражающимися на мечах?

Ладан было напрягся, и его рука сама собой потянулась к двуручнику, висящему у него за спиной, но то длилось лишь мгновение. Он сам был воином, потому отличить настоящую схватку от тренировки много времени не понадобилось.

Дело происходило во дворе Гисфел. Вполне вероятно что хозяйка, строго запретившая высовываться и привлекать внимание окружающих, не догадывалась о буднях своих почетных гостей.

Отряд буквально застыл в молчании, наблюдая за тем, как глухонемая чародейка-лучница обучает молодого мага классическим выпадам и методам их блокировки. Тут надо бы признать, что ученик держался неплохо, хотя и орудовал клинком неуверенно, будто совсем недавно взял его в руки.

Схватка завершилась спустя минуту. Тишина бодро хлопнула парня по плечу, после чего приблизилась к ним.

Спутники к тому моменту успели пройти во двор, и теперь каждый тревожно ожидал бури. Первым не вытерпел Ладан.

– Что это было? – прямо задал он вопрос чародейке. Мрачно надвинутые к переносице густые светлые брови ясно подчеркивали напряжение.

Однако Тишина всегда была себе на уме. Вот и сейчас, вместо ответа, она взяла руку супруга в свою и нежно погладила, словно приветствуя. И только после этого ее серые глаза обратились к Катарине. Та сразу все поняла, потому отошла в сторону. Лучница догнала ее чуть позже.

– Ты, кажется, собиралась мне что-то сказать? – взглянула на нее ведьма. На душе у нее кошки скребли. Ситуация обернулась хуже некуда, и один только Бог знал, как ее разрешить.

Тишина же решила ответить вопросом на вопрос:

«Нашли то, что искали?»

– Да, – скрипнула зубами женщина, – мы нашли тело. Оно все еще там, ты понимаешь?..

Прежде чем она успела что-то к сказанному добавить, лучница быстро-быстро застрочила острием угольного пера в своей книжечке, а потом протянула ей.

«Если сомневаешься в себе, то хотя бы не смей сомневаться в нем!» – гласило написанное.

Катарина в искреннем удивлении воззрилась на чародейку. Обычно она не видала каких-либо проявлений теплоты или заботы с ее стороны. Тишина не замечала чужих переживаний, и оставалась холодной к любого рода эмоциональным проявлениям. Но прямо сейчас, неужели она пыталась ее утешить?

Заостренный кусок серого минерала вновь заскользил по пергаменту.

«Не вздумай сомневаться Ты, потому что он сам в себе сомневается. И, похоже, не только в себе. Парень видит мир вокруг иллюзорной подделкой. Ему как никогда нужна Твоя поддержка».

– Откуда ты все это… – собиралась спросить Катарина, однако та быстро сложила жест «Услышать» и «Он». Говоря иначе, она услышала от него самого.

«Когда это они успели разоткровенничаться? – не могла не позавидовать ведьма. – Прошло-то всего ничего. К тому же, разве такое возможно, научится поддерживать общение за четыре дня?»

Чтобы лучше вникнуть в текущее состояние парня, женщина задала несколько вопросов Тишине. От нее же она узнала об искажениях в его личности. Он подозревал, что является призраком и тенью Реннета. Во всяком случае, это было мало похоже на обычный случай потери памяти.

Признаться, ведьма с самого начала догадывалась, что придется нелегко, но все оказалось значительно хуже.

* * *

– Ты Реннет? – буквально в лоб спросила Катарина у него, как только их обоих оставили наедине.

Парень довольно пристально всматривался в ее лицо, прежде чем ответить. При этом выражение его лица приобрело некую отстраненность. Совсем как когда общаешься с совершенно чужим человеком, будучи в нем нисколько не заинтересован.

– Так думает ваша подруга, – сказал он.

От этих слов сердце женщины стиснула боль. Но она стерпела и продолжила расспросы.

– В таком случае, кем ты себя считаешь?

– Тенью чего-то, или кого-то. Вероятно того самого Реннета, о котором говорите Тишина и вы.

– Хорошо. Но что заставляет тебя так думать? Откуда она взялась – эта убежденность, ты можешь мне сказать?

– В моем сознании есть образы, мысли, воспоминания, – ответил он после небольшой паузы. – Мне известны некоторые вещи, которые, как мне кажется, должен знать Реннет. Вместе с тем, имеются и нечто другое, совершенно отличающееся от всего остального.

– Другое? Как тебя понимать? – насторожилась Катарина. Это могла оказаться зацепка. Вот только…

– Например, мне знакомо имя Катарина. Пожалуй, я даже помню ваше лицо. Вы ведь Катарина, так? – Ведьма уже чуть было не расплакалась от счастья, но последовавшие за этим слова заставили ее застыть камнем: – Я знаю, как раз за разом убивал вас, используя самые изощренные способы. Один раз отрезал… впрочем… – он опустил взгляд, вдруг осознав, что продолжать дальше не стоит.

Как бы в подтверждение, Катарину тут же вырвало. Видимо таким образом проявлялось эмоциональное потрясение, пробужденное словами парня. Она никак не ожидала услышать такое от Реннета. И чтобы хоть как-то прийти в себя, приняла облик ведьмы. Ее волосы вмиг потемнели, став чернее ночи, а глаза замерцали холодными искорками. Такой она предстала перед ним, такой переносила боль последние восемь лет.

Поначалу, он как будто бы удивился, но это продлилось лишь мгновение. Хладнокровным то выглядело или нет, однако Реннет реагировал на ее новый облик гораздо спокойнее. Если подумать, она была такой же, когда отряд нашел его на дне оврага. Парень не сразу бросился на нее. Это случилось только после того как Катарина вернулась в человеческий облик.

– Позволь спросить, что сейчас во мне видишь? – чтобы выяснить наверняка, верна ее догадка или нет, ведьма решила продолжить.

Тот почему-то отвел взгляд. При этом не скажешь, что он испугался.

– Я не знаю. Не могу сказать. Ваше новое лицо мне совершенно незнакомо, но есть что-то еще, чего осмыслить я не в силах…

– Понятно.

«Понятно, что у нас куча вопросов и никаких ответов», – мысленно добавила она. Но тут же упрекнула себя в том, что не изволила спросить раньше, помнит ли он еще кого-нибудь из членов отряда?

Неожиданно, тот кивнул.

– Да, помню чародейку – лучницу. Ее зовут Тишина.

Если бы Катарина на тот момент сидела на стуле, обязательно слетела бы на пол. Он только что признался ей, что знаком с Тишиной, хотя казалось бы, логичней помнить Ладана или Кассандру…

«Погоди-ка! А если это связано с потрясениями, пережитыми им в прошлом? Тишина, насколько мне известно, убила его в первый раз. Реннет сам рассказывал, что невозможно описать словами то, что чувствует умирающий. В таком случае, я тоже вписываюсь в эту версию…»

Она вспомнила, наверное, самый неприятный и кошмарный момент в своей жизни… вспомнила, как собственной рукой пронзила сердце парня. Это она убила его во второй раз.

Чтобы продолжить размышления, Катарина постаралась отбросить дурные эмоции из головы. Пускай облик ведьмы не позволял пасть духом, от столь тяжелых чувств не так просто избавится. Она наконец-таки узнала, что отличало ее и Тишину от остальных Гончих. Остальные не становились причиной его потрясений. Возможно, именно поэтому он их не помнил.

Разумеется, то все еще оставались ее предположениями, не имеющими под собой конкретных оснований. Необходимо больше.

– Ты позволишь мне еще раз проникнуть в свое сознание?

– … !!!

До настоящего момента Реннет терпеливо ожидал новых вопросов, ответов на которые дать не мог, но услышав просьбу, внезапно переменился в лице.

– Что такое? – забеспокоилась Катарина.

Парень прочитал тревогу на ее лице, и усилием воли подавил в себе страх. По неизвестной пока причине, затея ему не нравилась, однако он хотел во всем разобраться – желал знать, кем был, и кто есть сейчас.

– Эм… ничего. По-видимому, у меня нет выбора, – произнес он негромко.

Ведьма нахмурила брови, а таинственные искорки в глазах гневно засверкали.

– У тебя он есть! – яростнее, чем следовало бы, бросила она ему в лицо. А затем, чуть успокоившись, встряхнула волосами и добавила: – Выбор есть всегда! Ты сам настоятельно это твердил! Я не стану влезать в твой разум без разрешения. Уж это обещание я сдержу во что бы то ни стало.

Тот почувствовал себя немного странно. Захотелось улыбнуться, хотя он не понимал, почему.

– Я согласен. И уверен в принятом решении, – выдал без заминки.

– Хорошо. В таком случае, сразу и начнем. Постарайся расслабиться, ни о чем не думать.

Заколебавшись на мгновение, она представила, что вновь придется погрузиться в этот разрушенный мир. Но сантименты и эмоции для ведьмы не проблема. Катарина коснулась пальцами его виска.

Проникнуть в человеческое сознание – все равно что войти в другой мир, полный немыслимых материй, законов, и опасностей. Каждый мистик понимал, как сложно порой найти необходимое и вернуться невредимым. Что же касается разрушенного сознания, где мысли накладываются друг на друга беспорядочными потоками, где картины начинают преобразовываться в звук, или где воспоминания чередуются с вымышленными образами и страхами – риск увеличивается многократно. Да и отыскать что-нибудь в хаосе практически невозможно.

Когда Катарина в первый раз погрузилась в разум парня, ей очень сильно повезло. Но она понимала, что второй раз удача не улыбается. Она может положиться лишь на силу ведьмы.

Однако, женщина была невероятно удивлена, обнаружив мир совсем не таким, каким видела раньше. В кромешном хаосе появилась закономерность. Мысли более не двигались как слепая стая саранчи, а плыли потоками, линейно, если можно так выразиться. И область чувств казался сгруппированным.

Конечно, в масштабах всего сознания такие изменения едва ощущались. Мистику не удалось бы найти отличия. Но Катарина являлась ведьмой – одной из сильнейших. Она почувствовала эти изменения, и сердце в груди забилось быстрее, раздувая пламя надежды.

Впрочем, стоило ей достичь воспоминаний, как радость пришлось утихомирить. Казалось, хаос и разрушения безраздельно властвовали над этим местом.

Чтобы было проще воспринять, мистики преобразовывали воспоминания в изображения, сложенные из множества разноцветных кусочков. Так вот, в сознании Реннета оказалось сложно найти хотя бы один, знакомый ей. Они там были, вне всяких сомнений, но выглядели чудовищно искаженными, часто вообще разбитыми. Кроме прочего, создавалось ощущение, что не все они принадлежали парню.

Предприняв попытку проникнуть в них, Катарина едва не свихнулась. Ее собственное сознание отозвалось мучительной агонизирующей болью.

И все же, у нее было чувство, что эти воспоминания не могли принадлежать Реннету. Говоря иначе, они являлись чужеродными.

До настоящего момента ведьма понятия не имела, что подобное возможно. К примеру, можно человеку внушить чужие образы и мысли, но они тут же становятся своими, пускай и лживыми. Здесь же другое дело. Обнаруженные ею фрагменты памяти были чужды сознанию парня.

Также, стоило отметить, что среди собственных воспоминаний Реннета попадались такие, каких ведьме не приходилось видеть. Они будто изъяты из дурных снов, видоизменялись, разрушались и снова восстанавливались. И ощущалась в них боль, кровь, и немыслимое отчаяние. Если бы человеку довелось на самом деле пережить то, что содержалось в них, вряд ли после этого он имел право называться человеком.

В сознании парня Катарина пробыла минут двадцать, хотя там – в другом мире, время текло совершенно иначе. А придя в себя, она еще долго собиралась с мыслями и чувствами. Казалось, что кошмары заразили и ее разум.

Касательно самого Реннета… то он отключился сию же секунду, как ведьма его покинула. Осмотрев его, Ладан предположил, что это всего-навсего обостренная форма усталости.

* * *

Кассандра стояла прислонившись к стене и скрестив руки на груди. В помещении пристройки было достаточно тепло, потому верхнюю одежду она оставила вместе с походной сумкой и оружием. На ней оставались красивая светло-голубая льняная рубашка, прикрывающая поддерживающий роскошную грудь корсет, черный пояс с металлическими вставками и серая юбка с вырезом сбоку. Сапоги она также сняла, чтобы дать ногам отдохнуть от мозолей, а светлые волосы распустила. С первого взгляда и не узнаешь в ней суровую чародейку, заслуженно получившую прозвище Непримиримая Крепость.

У всех остальных одежда несла исключительно практическую функцию. Цвета варьировались от глубокого черного, до светло серого с оттенками коричневого. Простоватые штаны, куртки, и накидки, а под ними рубашки и жилеты из грубой ткани. Даже Тишина, не смотря на то что являлась женщиной, одевалась по большей части в мужское. Она села дальше всех остальных, явно не имея желания принимать участие в обсуждении.

Наверное, из оставшихся только Катарина могла бы похвастаться наличием вкуса. Но то было раньше, до гибели Реннета. Нынче же и она предпочитала что-нибудь удобное. Лишь короткая юбка до середины бедер намекала на некоторую женственность, хотя под ней были обтягивающие черные брюки ручного покроя.

Ведьма и сереброволосый маг-метаморф Ладан расположились напротив друг друга, а Армель ковырял кочергой в железной печке. Священника приставили смотреть за их ужином, чем он явно остался недоволен, тихо ворчал себе под нос.

– Чтобы не возникло дурацких вопросов, сразу оговорюсь, что понятия не имею, как могло получиться, что тело Реннета все еще остается в усыпальнице, когда как сам он здесь! – заявила Катарина, смачивая тряпку в холодной колодезной воде и прикладывая ко лбу. Этими действиями она пыталась снять симптомы перенапряжения.

Ладан не стал ждать продолжения и высказался с привычной прямотой:

– То есть, ты веришь, что он и есть Реннет?

– Да, процентов на шестьдесят.

Катарина почти сразу заметила удивление, отразившееся на лицах членов отряда. Видимо озвученная ею цифра произвела впечатление.

– Шестьдесят? – приподнял бровь Армель, оторвавшись от печи.

– Неизмеримо мало! – отрезал Ладан.

– И это все?

Только лучница не подавала признаков волнения или беспокойства, наблюдая за происходящим как бы со стороны. И надо признать, она часто вела себя именно так, держась особняком.

Ведьма старалась объяснить:

– Я согласна с вами, при обычных обстоятельствах этого было бы недостаточно. Но прошу обратить внимание на неизвестные нам факторы. После смерти Реннет угодил неизвестно куда и непонятно где он пропадал все это время. Уже одно это делает ситуацию не вполне обычной. Полагаться на логику считаю бесполезным. Придется рассчитывать на чувства.

– Твои слова не обнадеживают, – сереброволосый маг не выглядел тем, кто готов отказаться от разумных доводов.

– Помолчи, – мрачно осадила его внезапно Кассандра, а после обратилась к ней: – Поведай нам то, что удалось узнать. Твои шестьдесят процентов на чем-то основаны, не так ли?

Та благодарно кивнула ей.

– У него разрушено сознание, как я и предполагала. И возможно он прав, считая себя тенью Реннета. Пускай в его памяти сохранилось немало воспоминаний из нашего общего прошлого, он не воспринимает их как свои собственные и смотрит на это словно со стороны. Он будто другая личность, созданная из остатков прошлого, – сказала она, и замолчала.

– Продолжай, – попросила чародейка, заметив, что ведьма собирается с духом. Очевидно, говорить об этом ей было нелегко.

– Есть, если можно так выразиться, и хорошие новости. Его разум запустил процесс восстановления. Значит, еще не все потеряно. Как вы сами видели, он уже способен вести общение и здраво реагировать на окружающее.

Из воспоминаний, найденных при погружении в сознание парня, можно сделать вывод относительно того, что послужило причиной разрушения. По сути, он побывал в кошмаре, причем довольно длительное время. Стресс, страх, беспокойство, а также эмоции вроде ярости и ненависти способны и не на такое.

По мнению Катарины, Реннету можно было помочь лишь одним способом – надлежащей обстановкой, без стрессов и переживаний. Он должен почувствовать реальность, почувствовать себя частью этой реальности. И только тогда есть шанс, что восстановление его личности пойдет в правильном направлении. Но процесс может занять неизвестно сколько времени, начиная от нескольких месяцев, до десятков лет. Уничтожить душу не так уж сложно, как кажется, однако исцелить ее не под силу никому, кроме самого человека.

– И еще, я обязана вам это сказать, – ведьма напряженно застыла. – Мы вряд ли когда-нибудь увидим того самого Реннета, которого знали. Если даже он признает себя частью нашей реальности, если даже примет воспоминания из прошлого, есть изменения, которые уже ничем не обратить. Не говоря уже о том, что все мои теории и домыслы могут оказаться ошибочными. С сознанием никогда не бывает просто.

– Тем не менее, ты продолжаешь настаивать, что перед нам Реннет, – Кассандра не отводила взгляда от ее лица.

– Да.

– И готова принять его таким?

– Что ты имеешь в виду? – заподозрила неладное ведьма.

– Я о том, что ты намереваешься взвалить на себя тяжкое бремя веры в него. Будь уверена, рано или поздно вера подведет тебя. Готова ли ты мириться с овощем вместо человека или другим Реннетом – таким, которого ты никогда не знала?

Иначе говоря, чародейка спросила у нее, готова она сама к тому, что прежний он уже не вернется? Ведь как известно любому думающему человеку, к изменениям привыкнуть гораздо сложнее, нежели к чему-то новому. А когда речь о человеческих взаимоотношениях, появляется куча дополнительных усложняющих факторов.

Признаться честно, Катарина не знала. В глубине души она боялась, что не сумеет выдержать такого будущего, что сломается. В конце концов, она уже почти сломалась. Появление парня подарило ей новую надежду, но порой надежда ломает людей похуже любого отчаяния…

– Я готова, – соврала она, вскинув голову.

– Ясно, – тихо шепнула Кассандра. – Поэтому он выбрал тебя – ту, которая способна соврать даже самой себе.

Священника Армеля, как новичка, не слишком заботили отношения между старыми товарищами по оружию, но он все еще оставался частью отряда. Судьба Гончих ему была далеко не безразлична.

– Как ты намерена дальше поступать? – спросил он у нее. – Что будет с отрядом, со всеми нами?

По правде у него остались сомнения касательно личности найденного ими парня. Не таким он себе представлял легендарного Смертного Бога, бросившего вызов самому Защитнику.

Ответ Катарина не заставил себя ждать:

– Я положу все силы на его восстановление! – при этом ее рука непроизвольно сжалась в кулак, подтверждая твердость намерений.

Армелю не слишком понравилось, что вопрос о будущем отряда она проигнорировала, но он предпочел оставить это на потом.

– Каким образом ты ему поможешь?

– Для начала, познакомлю с реальностью, помогу вспомнить прошлое.

– Не уверен, что такое прошлое стоит вспоминать, – скривился Ладан, до сих пор не проронивший и слова.

– Да, каждый из вас вправе поступать так, как считает нужным, – добавила ведьма, оглянувшись на всех присутствующих. – Я понимаю, что нянчиться с тем, с кем раньше сражались насмерть – это чересчур. Вы уже неоплатно много для меня сделали. Думаю, пришло время разойтись…

– Постой-ка! – остановила ее Кассандра. – Помнишь, что происходило последние восемь лет? Мы твои друзья, Катарина, и ни за что не бросим тебя одну что бы там не случилось в будущем.

По сути, ни один из Гончих не смог по-настоящему сдружиться с Реннетом, но ее они все еще уважали и считали своим лидером.

Неожиданно для всех Ладан вскочил на ноги. Лицо его выглядело мрачнее самой Темноты.

– Я не собираюсь участвовать в этом, – бросил он ей в лицо. – Да, та чародейка из Рыцарей Магии оправдывала преступления мальчишки, но доверия к нему у меня нет. Есть слова, а есть факты, и они кричат мне о тысячах убитых им человек. И мне на самом деле кажется, что без всех этих жертв он мог бы обойтись, если бы захотел. Вспомни, что он говорил перед тем как покинул отряд, – маг сжал в руке свой плащ. – Он говорил, что намерен проучить всех, кто прямо повинен в разжигании войны!

Последовала долгая пауза. Ладан собирался с мыслями, когда как все остальные молчали.

– Я не испытываю к Реннету ненависти. Даже благодарен ему отчасти. Но ничто из перечисленного не заставит меня назвать его другом.

Сереброволосый маг вышел за дверь. Катарина ничего ему не ответила. Гончие всегда были вольны решать, как им поступать и кому доверять. Тишина поспешила его догонять. В пристройке остались лишь Кассандра и Армель, не считая еще бессознательного Реннета.

Чародейка также поднялась, но вместо того чтобы уйти, подошла и обняла ведьму.

– Я помогу чем смогу.

– Спасибо! – вместо всех слов, что она могла бы ей сказать, Катарина озвучила лишь одно, с неподдельной искренностью.

Через плечо чародейки она посмотрела на последнего члена отряда. Армель поймал ее взгляд и коротко усмехнулся.

– Однажды наш настоятель при церкви приютил одного бродягу. Тот действительно нуждался в помощи, но при этом не любил оставаться в долгу у других. Собственно, из-за такого отношения он и стал бродягой. Так вот, мы его…

– Армель!!! – в один голос прикрикнули на него и Катарина, и Кассандра.

– О-ооох! Да понял я все. Не надо взглядом убивать, – поднял руки над головой священник. – Мне совсем нечем заняться, потому не имею ничего против вашей затеи, не смотря на то, что она дурацкая.

Почему-то у ведьмы стало теплее на душе. В свое время она убивала души, была способна на любой вид жестокости, однако сейчас остро нуждалась в поддержке.

– Позвольте полюбопытствовать, с чего мы начнем? – решил спросить Армель. – Не думаю, что хозяйка Гис разрешит нам здесь надолго поселиться. Мне даже кажется, что мы у нее в печенках уже сидим.

– Твоя болтовня – вот что у нее в печенках, – съязвила светловолосая чародейка.

– Эй! Не говорите так. Я все-таки люблю ее!

Но его проигнорировали.

– Сестра! – неожиданно произнесла Катарина.

– Что? – посмотрели на нее оба.

– У Реннета есть родная сестра, насколько я знаю. Хотелось бы навестить ее вместе с ним.

* * *

В тот же самый момент Тишина отыскала супруга. С помощью жестов она осведомилась у него, что происходит.

– Похоже, я вспылил, – ответил тот.

«Почему?»

На этот вопрос оказалось сложнее дать ответ. Каких-либо ярых причин негативного отношения к Реннету у мага не имелось. Разумеется, тот поступал всегда эгоистично. Но разве не позволять кому-то поступать так, как ему заблагорассудится – это не тот же эгоизм?

– Не знаю, – в итоге выдавил он из себя.

«Есть что-то, что ты хотел бы ему высказать?»

– Много чего, – аж скрипнул зубами Ладан.

«В таком случае, почему бы тебе не помочь ей вернуть паренька? Тогда представится возможность прочитать ему нотацию», – заметила Тишина.

Супруга понимала его лучше кого-либо на этом свете. Пусть их отношения далеки от совершенства, по крайней мере, им не в тягость заботиться друг о друге. Так подумал Ладан, глядя на молчаливую женщину рядом с собой.

– Пытаешься подрядить меня ей в помощники? – с деланным раздражением спросил он.

Та осталась невозмутима.

«Вовсе нет. Ты все равно не собирался оставаться в стороне. Мне прекрасно известно, каков ты на самом деле, равно как и ведьме известно, каким может быть он. Мы с ней немного похожи…»

– Прекрати! – остановил ее маг. – Даже слышать не хочу. У тебя нет ничего общего с этой злодейкой, чуть что грозящей выпотрошить душу. Ты добрая и милая.

Они оба, в конце концов, улыбнулись и прижались друг к другу. Каким бы темным не было небо над головой, пока они жили, оставались вместе, преграды становились незначительными.

Ладан частенько вспоминал тех, кого уже было не вернуть. Фланвол, погибший от рук светлых, Оуэр – убитый самим Реннетом, пропавшая без вести во время последней битвы некромант Селлон. И наконец Кром, практически покончивший с собой. Ни один из Гончих не познал счастья. Даже у Лангиниуса и Валентсии находились проблемы на родине дьюраров. Возможно лишь они вдвоем по праву могли заявить, что проживают жизнь не зря, что все преодолеваемые ими трудности были не зря.