«Очерки истории Ливонской войны. От Нарвы до Феллина. 1558—1561 гг.» kitobiga sharhlar

Интересный взгляд на начало конфликта в Ливонии. Доселе я примерно половину из изложенного и не знал, а половину – забыл. Спасибо автору, что напомнил. Вынужден согласиться с автором, что освещение военной истории этой войны для широких кругов читателей почти отсутствует, и на этом фоне книга В. Пенского выделяется, как фонарь в ночи. Язык у автора хороший, стиль подачи материала – неплохой, понятность текста – выше среднего. Оценка – между «хорошо» и «отлично».

Мне книга очень понравилась и расширила представление о Ливонской войне! Особенно то, что рассмотрены изначальное место Ливонии во внешней политике Московского царства, и начало войны в широком историческом контексте.

Како же убо воспомяну о германскихъ градѣхъ супротивословия попа Селивестра и Алексия Адашова и всѣхъ васъ на всяко время, еже бы не ходити бранию, и како убо лукаваго ради напоминание датцкого короля лѣто цѣло дасте безлепа фивлянтомъ збиратися!

Иван Грозный, первое письмо Андрею Курбскому, 1564

Если судить по тем нескольким публикациям, что попали мне в руки, в России сложилась неплохая группа ученых, пишущих о военно-политической истории XVI века. Это, как минимум, Лобин, Кром и Филюшкин. К ним ситуативно примыкают, споря и не споря, пара исследователей из Беларуси ( Янушкевич и Виктор Темушев ), чьи работы позволяют как минимум изменить угол обзора. Имя Пенского попадалось мне в этих книгах, но до его трудов я как-то не доходил. Пора, пора было исправить ситуацию, поэтому я купил сразу пять его книг (умеренность – не мой конек).

Судя по работе о Ливонской войне (в узком понимании) делать это стоило. Хотя бы потому, что Пенской (это не навет, это похвала) пишет довольно старомодно, позволяя себе некоторую ироничную легкость в изложении, которая, насколько я могу судить, не мешает научной стороне вопроса. Кроме этой занятной черты меня порадовало и приложение, где автор позволяет себе заняться условным наклонением и смоделировать ситуацию, в которой Грозный решил бы направить в Ливонию не второ- или даже третьеразрядную рать, а сам бы возглавил большой поход на Ригу. Собственно, такое допущение автор делает для того, чтобы показать работу военной машины времен Грозного, от сбора армии, насыщения ее артиллерией, до взятия замков и закрепления их за московской стороной. Это, как минимум, интересно.

Книга представляет собой аккуратный нарративный рассказ о событиях до начала Ливонской войны и о первом ее этапе, закончившемся взятием Феллина войсками Грозного. Автор излагает действия ливонской стороны в схожем, но не идентичном ключе по сравнению с описанием, данным Филюшкиным в «Войне коадъюторов». В частности, я обратил внимание, что Пенской не упоминает о разных текстах договоров, в соответствии с которыми ливонцы обязались лишь исследовать вопрос о юрьевской дани, тогда как в Москве ждали именно уплаты. Но в остальном расхождений нет, Пенской, пожалуй, делает заметно больший акцент на том, что Ливонская война долго представляла для Грозного далеко не самый важный фронт, о чем можно судить по объему направлявшихся туда войск и по рангу воевод. Большая часть войска традиционно выделялась для поддержания обороны от Крыма.

Как когда-то в работах Крома, в книге Пенского меня поразила сама тактика войн, когда стороны обменивались мощными ударами, к которым готовились по несколько месяцев. При всей некорректности сравнения, в голове возникает образ битвы у атолла Мидуэй, когда стороны обмениваются ударами авианосных групп, перезаряжаются и вновь отправляют в бой уцелевшие самолеты.

Пенской нарисовал красивые образы обороны Рингена и Лаиса от ливонцев. И самоотверженная и самоубийственная оборона под руководством Русина Игнатьева, и успешное дело Андрея Кашкарова очень кинематографичны, я бы с удовольствием посмотрел такой фильм (хотя чувствую, что наши нынешние киноделы не потянут).

Отдельно хочется упомянуть все пестроту войска Грозного, который отправил в Ливонию вместе с детьми боярскими и стрельцами ворох вспомогательных отрядов татар и волжских народов (горные и луговые люди, упоминаемые Пенским, должны быть марийцами, думаю я). Вот немцам-то в замках любопытно было наблюдать, наверное, приближение войска московского царя.