Kitobni o'qish: «Миа: Тьма над Горным краем – 2», sahifa 14

– Не согласен. Но мне нравится, как ты сердишься, малыш! Глаза так и мечут искры. Ты похожа на крохотного злого дракончика!

Наглец открыто потешался надо мной. Ненавижу! Хотелось и в самом деле обратиться в дракона и сожрать этого невыносимого блонди-эльфа! Я сделала глубокий вдох, выравнивая дыхание. Не помогло. По-прежнему преобладала потребность вцепиться в эти платиновые локоны, что обрамляли безупречное лицо, и хорошенько проредить их.

Но вот наконец-то пары остановились, кавалеры галантно опустились на одно колено, позволяя даме выполнить пируэт вокруг них и перейти обратно к партнеру, с которым танец начинался. Но только не Сетт. Этот хам и не подумал отпускать! Вместо этого он потянул меня за руку в сторону дверей на террасу. Эйс Нарусивель что-то возмущенно проблеял нам вслед.

Что мне было делать? Я не могла открыто сопротивляться герцогу, и, чтобы не скандализировать общество еще больше, вынужденно следовала за ним, нацепив на лицо любезную улыбку.

________________________________

[1] Вердиум – природный минерал, изменяющий цвет с зеленого на желтый или красный под действием неблагоприятной среды. Используется как детектор ядов, опасных чар и пр.

***

Густая толпа придворных, наблюдающих за танцем, сомкнулась, пропустив нас, и мы оказались у стеклянных дверей на террасу.

В качестве последнего средства я уперлась носками туфель в пол. Но паркет был гладким, как стекло, и торможение не дало результата.

– Куда вы меня тянете, герцог? Отпустите!

– Спокойно, малыш. Хочу поговорить без надоедливых свидетелей. Не беспокойся, ты не замерзнешь.

– Но я с вами разговаривать не хочу! Отстаньте! – хотела уцепиться за ручку дверей, но та почему-то обожгла мою руку холодом. Вскрикнув, я отпустила спасительный якорь, и посмотрела на свои пальцы. Взглянула на мучителя: на красивой роже играла наглая улыбка.

– Что такое? Вам холодно? – это было сказано с фальшивым участием. Не сомневаюсь: проделка со льдом на ручке – его дело. Когда только все успевает?

Мы оказались снаружи. Звуки музыки здесь слышались приглушенно, смешиваясь со свистом холодного пронизывающего ветра. На улице стоял легкий морозец, но, как и обещал противный некромант, меня окутало невидимое облачко тепла.

Открытая терраса, огражденная изящной колоннадой, тянулась вдоль бального зала. С двух сторон мраморные лестницы спускались в заснеженный темный сад. Сетт облокотился на перила балюстрады неподалеку от входа и уставился на меня своими непонятными демоническими глазами.

Ничего он мне не сделает! Я осмотрелась, пытаясь успокоится. Дальний от нас конец террасы был хорошо освещен, там спокойно прогуливались несколько парочек. Однако там, где находились мы с герцогом, фонари не горели, лишь желтоватые отсветы от окон ложились на серые плиты пола. В полутьме ткань моего платья рассыпалась золотыми звездочками – сама бы залюбовалась, только сейчас не до того. Я нервно поправила лиф и подошла к перилам. Взглянув в черноту сада, невольно поежилась и зябко обхватила плечи. Мелькнуло чувство, будто кто-то недобрый смотрит на меня из тьмы. Но я отбросила его. Потому что вон он, этот недобрый, – спокойно облокотился о мраморную балюстраду неподалеку и ухмыляется!

– Тебе все еще холодно? Я применил заклинание воздушного покрова. – Сейчас в полутьме Сетт казался каким-то другим – менее агрессивным и напористым. Расслабился и сбросил маску хама? – Еще немного, Миарет, и я подумаю, что ты желаешь согреться в моих объятиях.

Тхар! Как я могла подумать, что хамство – это маска Сетта? Нет, это его суть!

– Нет уж, благодарю, мне не холодно. Просто жутко. – Я показала на темноту за перилами. Мой собеседник весело хмыкнул. – Ну говорите, зачем вы вытащили меня из зала? – сама удивилась, как надменно прозвучал мой голос.

– Поверить не могу, Сетт, что ты притащил ее силком! – За моей спиной раздался низкий и хорошо узнаваемый голос принца Роэнна. – Ладно, тот верд твой.

Я вздрогнула и резко обернулась. Принц стоял, привалившись плечом к одной из колонн. Его темная одежда почти сливалась с ночными тенями.

– Вместе с седлом, как уговаривались! – негодный герцог даже не поменял позы.

Этот короткий обмен репликами многое прояснил. И взбесил меня, чего уж скрывать!

– Уважаемые лорды, я правильно понимаю, что вы заключили пари на меня?

Молодые эйсы посмотрели на меня так, словно одна из каменных статуй, в изобилии украшавших фасад, ожила и заговорила. Очевидно, моего участия в беседе не предполагалось. Что, не привыкли к говорящим девушкам?

– Это не имеет отношения к тому, как я рад встретить вас здесь, моя леди, – голос Роэнна я бы сравнила с медом – тягучим и сладким – как раз таким, какой я люблю намазывать на булочку по утрам. У, негодяй!

Принц приблизился и встал рядом со мной у балюстрады. Не касаясь, не нависая, не угрожая, но я, естественно, не чувствовала себя в безопасности между двумя этими хищниками.

– А я вот совершенно не рада. – Светлые девы, но кому я это говорю, кто меня слушает? У этих типов эго величиной с гору Азрат, высочайший пик на нашем континенте!

– Как жаль, что я не угадал с цветом роз, моя сьерра. Хотя вы сейчас похожи не на розу, а на ягодку. Красную и сверкающую, – голос словно гипнотизировал, так и манил закрыть глаза и слушать его, слушать…

Я что, сейчас должна растаять? И ведь на кого-то действуют подобные грубые приемы, если он их применяет с таким уверенным видом. Или принц считает, что я полная дурочка и не стою никаких усилий? Это оскорбительно, вообще-то. Ну и парочка: хам и самовлюбленный арод[1]!

– Осторожнее, Ваше Высочество, безвременник несъедобен.

Сетт рассмеялся. Роэнн поднял брови, видимо, удивленный моей реакцией.

– Разве я посмел бы сравнивать вас с ядовитой ягодой? Нет, только сулаи. Очень-очень сладкой и ароматной.

– Но благоухает наша принцесска не сладострастным сулаи, а горной фиалкой, – произнес Сетт, наклоняясь ко мне и беззастенчиво нюхая мои волосы. – А она, как известно, символ чистоты и невинности.

О Шандор! Как у такой приятной и воспитанной дамы, как принцесса Отилия, мог вырасти невежа-сын?

Я отпрянула от него и попятилась от балюстрады, остановившись лишь в нескольких шагах от входа в зал.

– Если это все, зачем вы меня позвали, мои лорды, буду признательна…

– Прошу вас, сьерра Миарет, задержитесь еще на несколько минут, – Роэнн вновь играл роль любезного кавалера. – Меня заинтересовал ваш дух. Впервые встречаю духа, а не беса, подселившегося к чей-то личности. Любопытно, что это за существо и какую службу при вас он несет.

У, менталист! Речь ведь о Билли. Но с какой стати мне докладывать им о фамильяре?

Тут к допросу подключился герцог. От внимательного взгляда его демонских глаз мне стало совсем уж не по себе: – Я не чувствую в тебе магии, крошка. Только сильную драконью кровь. Ты маленький дракончик, благоухающий горными фиалками.

– В самом деле? – оживился принц. – Сетт знает в этом толк, у него же сильная кровь демона. Вы красивая загадка, дорогая сьерра Миарет. – Изящно изогнутая светлая бровь принца выразительно поднялась, в глазах загорелся интерес ученого, и это помешало мне оскорбиться и сбежать (впрочем, сомневаюсь, что негодяй Сетт позволил бы осуществить это). Мне самой хорошо знакома жажда познания. Сколько раз, вчитываясь в текст какой-нибудь старинной легенды, я с похожим чувством стремилась отыскать тайный смысл, сокрытый в простых, казалось бы, словах.

– Никакой загадки, ваше высочество! – я развела руками. – Поверьте, я не стою вашего научного интереса.

– Еще и скромная, – засмеялся Сетт.

– Сущность иного мира прячется в подпространстве, совсем рядом с вами, сьерра. Я улавливаю его недовольство и возмущение. А еще страх. Дух боится, но чего?

– Может быть, вас? – насмешливо предположила я.

– Хм, возможно. Но почему? – Роэнн остался серьезным.

– Простите, ваше высочество, вы ведь маг разума. Вас удивляет, что существо, которое не имеет физического тела в этом мире, боится менталиста? Разве вы безобидны для него?

– Меня, – ухмыльнулся Сетт. – Оно боится меня, потому что я некромант.

– Верно, я улавливаю слабый поток мыслеобразов: существо опасается развоплощения.

Представив, каково сейчас бедняге Билли, который еще не до конца оправился от предыдущей атаки менталиста, хотя прошел уже месяц, я разозлилась. Чего пристали к моему растению?

– Сделайте одолжение, оставьте его в покое! Это мой фамильяр-защитник, потому что, как вы правильно заметили, у меня нет магии.

Молодые люди с одинаковым изумлением уставились на меня.

– Фамильяр? Что? Как у девы Аланиэль? – Глаза Сетта превратились в щелки, так зло он прищурился.

Как забавно: хам-герцог не забыл старинной легенды об эльфийской деве-воительнице. Надеюсь, он помнит и о несчастном возлюбленном, убитом ее зловещим фамильяром.

– Да, именно как у леди Аланиэль, – соврала я, не моргнув глазом. Чего не сделаешь, чтобы некоторые не таскали меня больше за руку, не спрашивая, хочу я пойти с ним или нет.

Красивые губы Роэнна тронула усмешка.

– Хорошая попытка, сьерра Миарет. Но нет, ваш питомец не ядовитый плющ.

Сетт шумно выдохнул:

– Отлично, а то я уже напрягся.

– Но что же это, если не эльфийский щит? – продолжал допытываться Роэнн. Вот упертый! – Жаль, но я не могу прочитать ваши мысли, моя сьерра. Что-то мешает. Наверное, амулет.

– Ну, извините, что я не желаю, чтобы в мой мозг вламывались без спросу, – я пожала плечами, глядя на принца довольно дерзко. Передать не могу, как полегчало на душе, когда я узнала, что ему не вломиться мне в голову. Чтобы это ни было – спасибо ему!

Роэнн лишь сверкнул в ответ белозубой улыбкой.

А герцог счел нужным предупредить:

– Я бы на твоем месте, Миарет, поостерегся бросать подобный вызов этому зануде. Теперь он ни за что не отстанет, пока не вломится в твою прелестную головку, а заодно и не только в нее…

– Тише, сюда направляется крайне обеспокоенный дядюшка, – оборвал его Роэнн и указал кузену взглядом куда-то поверх моей головы.

Я обернулась. На террасу вышел король Дитрик. Его высокая фигура казалась темной и зловещей в ярко освещенной арке входа. Серебро на камзоле таинственно поблескивало. Он улыбался, но глаза настороженно обежали нашу группу, задержавшись на моем платье, прическе и лице. Все было в полном порядке, видимо, это его успокоило.

– Ах, вот вы где, молодые люди!

– Так точно, Ваше Величество, и сьерра дей’Холлиндор с нами в полной безопасности.

Надо же, его светлость герцог Сетт сейчас сама вежливость и невинность!

– Рад это слышать, и все же ей необходимо… – договорить Рик не успел.

Не знаю, что заставило меня резко повернуть голову и взглянуть в темноту сада. Может, дремавшее в крови драконье чутье вдруг проснулось, почуяв опасность? Но, заметив блеснувший между деревьев рыжеватый огонек, я не колебалась ни секунды.

Вскрикнула от ужаса и метнулась к дяде, встав на пути несущейся из тьмы смерти.

_______________________________

[1] Арод – крупная нелетающая птица с красивым, ярким золотисто-желтым оперением. В дикой природе обитает в лесах тропической зоны. Одомашнена людьми – ародов разводят на фермах. Мясо ародов нежное, сочное. В фольклоре птица считается символом глупого чванства и самолюбования.

22. Бесполезные уловки

Тело двигалось само по себе, а страх и чувство самосохранения, похоже, атрофировались. Два шага – и я встала перед Риком, опасаясь лишь, что моя маленькая и тонкая фигурка не закроет дядю полностью. А потом увидела то, что неотвратимо и бесшумно мчалось на нас из темноты: сгусток мрака величиной с небольшой мяч. Это была концентрированная тьма – твердая, плотная, хорошо знакомая мне. Та, что чернее самой глухой ночи. Живая тьма, насыщенная смертельными проклятьями.

Рик заметил опасность слишком поздно, попытался оттолкнуть меня, но не успел. Зеленая сверкающая защитная полусфера драконьего стража развернулась, укрывая нас. А через удар сердца мир заслонила тьма. Она растеклась по щиту неровными черными потёками и скалилась, пытаясь пробиться сквозь энергетическую защиту. Но найти прореху не могла.

Пока Билли держит щит, мы в безопасности, Но надолго ли его хватит? Ко мне вдруг вернулись все страхи, связанные с воспоминаниями о предыдущих встречах с тьмой.

Через пару мгновений Рик, наконец, опомнился и активировал стихийный щит. В дополнение к зеленой преграде на пути тьмы выросла еще одна. В местах, где вражеская сила соприкасалась с заклинанием Ледяного покрова, посверкивали льдинки.

А потом тьма вдруг исчезла, словно мгновенно истаяла, и мы увидели Сетта: он стоял напротив нас, вытянув руку. На его ладони лежал небольшой черный мячик.

– «Дыхание смерти» – проклятье высшего уровня. Гарантированная мгновенная смерть от удушья, – спокойно констатировал герцог Сетт и сжал кулак, легко развеивая сгусток темной энергии. – Хороший у вас фамильяр, сьерра дей’Холлиндор. Если бы не он, его величество не успел активировать щит.

Дядя, который все еще сжимал мои плечи, резко развернул меня к себе. Я впервые увидела такие ярость и гнев на лице Рика. Обычная насмешливая манера испарилась под напором бури эмоций, главной из которых было возмущение.

– Миа, глупая девчонка! – Меня встряхнули, как куклу. – Как ты посмела закрыть меня собой?

С минуту я молча смотрела в яростно сверкающие голубые глаза, а потом вдруг позорно расплакалась. Дядя тут же прижал мою голову к своей груди. Серебряное шитье камзола холодило щеку. Он гладил меня по спине и волосам, а я плакала как маленькая.

‘Да уж, вообще-то, я не нанимался телохранителем к королю. Мой резерв опять на нуле, кстати, так что уходи в зал. Новой атаки я не сдержу’.

Возможно, Билли звучал только в моей голове, но принц Роэнн, который по-прежнему оставался у балюстрады и вглядывался в темноту, вдруг ответил: – Можете не опасаться новых атак, я накрыл пятерых в разных частях парка. Не уверен, что все они заговорщики, но это уже дело вашего дознавателя.

– Поставьте маяки, Роэнн, а то их будут до утра искать, – распорядился Рик, связываясь по маговизору с начальником королевской охраны.

В темноте под деревьями вспыхнуло несколько ярких зеленых звездочек. Три из них зажглись в непосредственной близости от террасы. Рик выругался сквозь зубы.

– Почему галерея не охранялась? – голос Сетта прозвучал раздраженно – он перестал притворяться вежливым мальчиком. – Сьерра дей’Холлиндор почувствовала затаившуюся в темноте опасность, едва вышла на террасу. Да только я был уверен, что это обычные дамские уловки.

У меня даже слезы высохли от столь пренебрежительного высказывания. Обычные дамские уловки… Я шмыгнула носом. Вот болван! Ну конечно, все ведь мечтают оказаться в объятиях самовлюбленного идиота!

– Я тоже чувствовал магов в парке, но полагал, что это стража, – отозвался принц.

Рик ответил не сразу. Достал платок и осторожно вытер с моих щек слезы, заставил очистить нос. Потом по-отечески поцеловал в лоб.

– Парк охраняется снаружи по периметру, чтобы не мешать развлечениям гостей. Так заведено с давних пор. Никто посторонний не мог проникнуть туда, это исключено.

– Значит, это не посторонние, – заключил Роэнн. Он стоял на прежнем месте, но сейчас повернулся к нам. – После того, что случилось сегодня на Совете, я не удивлен. В замке полно сильных некромантов, способных изготовить такую игрушку, несмотря на строгий запрет на проклятийные заклинания.

– Задержанные сегодня назвали имена прежде нам неизвестные. Мы планировали аресты, но только ночью. Раньше их всех взять было нельзя.

В парке между деревьями замелькали желтые пятна фонарей: стражи пробирались по сугробам к ярко-зеленым огонькам маячков над обездвиженными менталистом заговорщиками.

– Насколько там сильные маги, Роэнн? – спросил Дитрик, подводя меня к балюстраде, чтобы наблюдать за поимкой злоумышленников.

– Была парочка мощных щитов, а остальные – так, ерунда, средний уровень.

Неподалеку от нас засветилось голубое сияние портала, и из открывшегося разрыва пространства вышел главный королевский дознаватель ди’Эдер. Брюнет был в обычном черном камзоле – вероятно, известие о новой попытке застало его в рабочем кабинете. Такое мрачное выражение на его лице я уже видела после покушения, организованного мэтром Силабом.

– Ваше величество, я предлагал сегодня и настаиваю теперь: объявите чрезвычайное положение в столице. Запретите завтрашние народные празднества и гуляния. Этот тхаров… простите, сьерра… бал уже поздно отменять, но…

Рик нахмурился, прерывая подчиненного: – Ты предлагаешь мне с первого дня вызвать раздражение народа и ненависть гильдии торговцев? Мало нам того, что половина гномьих кланов на стороне князя Алмазных гор? Я уже говорил: все дворцовые заговоры – головная боль твоего департамента, народ сюда не примешивай. Хватай тех, кто выступил открыто, смело прощупывай сомневающихся, чтобы действовать на упреждение. Мы все время отстаем от заговорщиков. Я жив сейчас только благодаря вот этой малышке. – Он кивнул на меня. Ди’Эдер смерил меня задумчивым взглядом. Щеки вспыхнули, и я постаралась спрятаться за дядю. – Снова ее страж сработал защитой для нас двоих.

– Могу помочь с обходом ментальных щитов, эйс ди’Эдер, – предложил Роэнн. – Я поймал несколько подозрительных мыслеобразов на этом вечере. Смогу поделиться. Только я предпочитаю действовать независимо, чтобы не вызвать подозрений.

Дознаватель закусил губу, без сомнения, задетый тем, что его распекают в присутствии посторонних. Однако почтительно поклонился принцу.

– С удовольствием, ваше высочество, любая помощь нам сейчас очень кстати.

Звук легких шагов у входа в зал привлек мое внимание. За стеклами мелькнул узорчатый шелк пышных юбок бледно-лилового цвета, и в дверях показалась герцогиня Ован. Заметив в полутьме террасы мое красное платье, фрейлина радостно улыбнулась, но оглядевшись и рассмотрев, какая компания здесь собралась, смутилась и тактично попятилась.

– Что вы хотели, сьерра Хелина? – резко повернулся к ней Рик, не потрудившись скрыть раздражение.

– Ваше Выс… Величество, я за сьеррой Миарет. Ее ищут кавалеры, которым она обещала танец… – пробормотала фрейлина и поклонившись, вернулась в зал.

О нет, только не это! Танцевать, будто ничего не случилось… Я жалобно взглянула на дядю: мол, не отдавай меня на растерзание! Уверена, он все понял, но, как всегда, поступил по-своему.

– Вот как? Кавалеры, значит, ищут? – усмехнулся Рик. Он насмешливо покосился на молодых людей.

Те поняли безмолвный намек, заулыбались.

– Если Ваше Величество позволит, я приглашу сьерру дей’Холлиндор на танец, – произнес принц Роэнн и слегка склонил голову, как подобает по этикету.

– Ну что ж, я не против. – Дитрик заглянул мне в глаза и, увидев там отчаянное неприятие, усмехнулся. – Миа, поверь, танцы и музыка пойдут тебе на пользу гораздо больше, чем скучные разговоры о покушениях и предателях. Развлекайтесь, молодежь!

Король подтолкнул меня в сторону Роэнна, а сам заговорил о чем-то с ди’Эдером.

***

Прохладная ладонь принца Роэнна сжимала мои пальцы аккуратно и очень бережно. Левая его рука была заложена за спину – строго по этикету. Безупречный партнер, не то что его хамская светлость Сетт.

Мы кружились под звуки «Розового вальса». Это старейший из вальсов, завезенных на Андор из мира, откуда явились первые люди. Они и их потомки ввели моду на танцевальные вечера и балы, а также научили первородные расы – драконов и эльфов – искусству парного танца. Эльфы, разумеется, и до этого были не чужды музыке и танцам, но исключительно ради общения с природой. Остальные расы на Андоре любят развлекаться, и перенятый у знати упрощенный вариант вальса стал народным танцем.

Оборот, и я кружусь в вихре пышных юбок, золотые звездочки на ткани сверкают словно живые. Вновь сближаемся, чтобы через двенадцать тактов все повторить.

Это мой любимый танец: и музыка, и движения – простые, понятные, быстрые, не оставляющие и шанса дурным мыслям (а сейчас они подступали, стоило лишь на миг остановиться).

Первый тур мы кружились молча, что вполне меня устраивало: что может быть лучше, чем искусный и красивый партнер по танцам. Едва уловимый аромат его парфюма окутал нас приятной морской свежестью. Принц Роэнн определенно нравился мне все больше. А если он еще и молчит… ммм, он словно принц из сказки!

Но идиллия продержалась недолго: его высочество прервал непринужденное молчание.

– Вы удивительная девушка, сьерра Миарет. Так рисковать собой ради родственника! Отчаянный шаг. Не всякая отважилась бы на это. Разумеется, вы рассчитывали на своего драконьего стража, но хочу предостеречь: не стоит так уж слепо доверяться существам иных измерений. Они коварны и могут не прийти на помощь в нужный момент. Им не близки наши понятия о чести и морали.

Я поджала губы, недовольная столь низким мнением о фамильяре, не раз спасавшем меня. До сих пор у меня не было повода сомневаться в нем. К тому же я вовсе не рассчитывала на Билли. Позабыла о нем в тот момент. Бросилась к дяде на инстинктах – просто иначе не могла, вот и все. Но объясняться с этим высокомерным снобом, который насмешливо посматривает на меня из-под полуопущенных ресниц, словно на несмышленое дитя… Пусть думает что хочет.

Билли тоже притих у себя в подпространстве – снова истратил резерв, а может, все-таки опасается этого менталиста, который так быстро обездвижил пятерых злоумышленников.

– Учту на будущее, Ваше Высочество, – ответила я, от души надеясь, что теперь Роэнн замолчит, и остаток танца мы будем спокойно кружиться под прекрасную музыку. Но принц не поддался на мою уловку.

Его улыбка начинала бесить.

– Вы так покладисты, сьерра Миарет. Это прекрасное качество в женщине, в дополнение к верности близким и красоте.

Сколько высокомерия: покладиста, верна и красива… Я подавила желание сморщить нос. Напротив, сделала вид, что польщена комплиментом, и растянула губы в любезной улыбке.

– Вы любите читать в газетах колонку объявлений о продаже животных, Ваше Высочество? – спросила я, невинно хлопая ресницами. Синие глаза моего партнера подозрительно сузились. Я сделала вид, что вспоминаю: – Одна дама недавно писала, что желает обменять комнатного пуффа[1] на ездового наала. Этот пуфф был описан именно в таких выражениях: покладист, верен и красив. Удивляюсь, отчего она хотела избавиться от своего любимца?

Идеальные черты принца на миг затуманила легкая тень неудовольствия. Синие глаза потемнели.

– Умна и остра на язычок, – добавил он, быстро возвращая на место маску безмятежного спокойствия. Он поднял мою руку вверх, и я медленно покружилась; шелк юбок так и сыпал золотыми искрами. – Согласитесь, сьерра, так о пуффе не скажешь. Впрочем, все хорошо в меру: слишком уж острый язычок у женщины – признак своенравия. Досадный недостаток, но, к счастью, он лечится.

Я не считаю себя острой на язык особой, потому его неприятный намек меня не задел. Ну да, злюсь, когда мой характер свысока оценивает заезжий молодой человек. Чего ради мне воспринимать его слова как похвалу? Я ведь не лезу к нему с комментариями, что он такой весь из себя лощеный и блестящий блонди-эльф. Так и тянуло спросить, как же он советует лечить женское своенравие? Уж не собрался ли он ставить бедняжку коленями на горох или запирать в душной комнате? Но я сдержалась и оставила его провокацию без ответа.

Принц наблюдал за мной. Губы кривила легкая усмешка. Не злорадная, а выжидательная, словно он ставил эксперимент и спокойно ждал результата.

– Давно ли у вас драконий страж? Я, разумеется, читал о них, но видеть не доводилось. Уверен, факультет магических существ и растений в «Синей звезде» был бы рад получить подробные сведения о вашем чудесном фамильяре.

Я обрадовалась резкой смене темы и рассказала немного о том, как нашла Билли и как он взялся меня защищать. Не уточнила, конечно, что именно он счел «сокровищем», которое требуется охранять, – было неловко.

– Значит, страж счел вас сокровищем, сьерра, – сверкнул улыбкой принц. – Что ж, он прав.

О нет, только не новая порция комплиментов! Я этого не вынесу. Но к счастью, зазвучали последние аккорды музыки. Разворот, и я, как полагается, присела в глубоком реверансе, а принц Роэнн склонился в поклоне. «Розовый вальс» завершился.

_____________________________________

[1] Пуфф – в мире Андор нет аналогов земных кошек и собак. Но домашние любимцы, которых приятно приласкать, имеются, правда, доступны они далеко не всем. Пуфф – животное шарообразной формы с симпатичной лукавой мордочкой и густой шерстью. В природе их не существуют – впервые их вывели в лабораториях эльфов несколько тысячелетий назад. Цена такого питомца велика и варьируется в зависимости от редкости окраса и длины шерсти.

***

Я думала, что по окончанию танца избавлюсь от Роэнна. Напрасно. Его пренаглейшее высочество лично проводил меня к длинным фуршетным столам в конце зала.

Для тех, кто не хотел закусывать стоя, здесь располагались небольшие круглые столики на двоих; моих уверток и возражений принц не слушал и усадил за один из них. Желающих перекусить, к счастью, было немного: придворные предпочитали танцевать и общаться, благо сегодняшняя скоропалительная коронация дала много тем для сплетен.

Передо мной возникла тарелка с крохотными – на один укус – пирожными и корзиночками с салатами, а также лимонад. Роэнн устроился напротив с бокалом белого вина. Я осторожно пригубила напиток, справедливо решив, что на балу это безопасно.

Возле нас материализовался герцог Сетт. На губах платинового блондина играла хитрая улыбка.

– Надеюсь, тебе понравился танец с моим кузеном, Миарет? – спросил он и стянул с моей тарелки одно из пирожных. – Я чуть не заснул, наблюдая за вашей парой.

Он кивнул лакею, чтобы ему принесли стул, и бесцеремонно подсел за столик.

– Его высочество прекрасно танцует. – Я не смогла удержаться от ехидной подколки. – Причем так, как принято, а не так, как хочет.

Веселая усмешка мелькнула в зеленых глазах Сетта.

– Откуда тебе, детка, знать, чего на самом деле хочет Роэнн? Но намек понял: обещаю исправиться в следующем танце.

О нет, только не еще один танец с этим нахалом! Я невольно поежилась.

К нашему столику приблизился молодой человек из тех, с кем меня знакомили на вечере танцев. Придворный, имени которого я, естественно, не помнила, поклонился.

– Сьерра дей’Холлиндор, позвольте пригласить вас на тур.

Я вежливо улыбнулась. Кажется, действительно обещала ему танец. Вот и удобный повод, чтобы сбежать от блонди-эльфов! Но даже рта не успела открыть, чтобы согласиться.

– Сьерра дей’Холлиндор уже приглашена, эйс, – произнес принц. Молодой человек немедленно отступил, почтительно склонив голову.

Это просто возмутительно! Я смерила мрачным взглядом самоуправца, вальяжно рассевшегося напротив. Тот, глядя мне прямо в глаза, оторвал с одного из пирожных украшавшую его крупную ягоду сулаи и положил себе в рот. Не так давно Роэнн имел наглость сравнить меня с этим лакомством, так что намек оказался прозрачным даже для меня. Я почувствовала необычное стеснение в груди. Его улыбка – странная и непонятная – пробудила незнакомые прежде чувства, темные и противоречивые. Я предпочла бы держать их под спудом. Вопреки здравому смыслу хотелось любоваться этим красивым эльфом. Разум твердил, что лучше сорваться с места и бежать, подхватив юбки. Но уйти мешала гордость: что я совсем уж трусиха?

– Это не честно. Я действительно обещала танец тому эйсу. – Мне хотелось бросить эту фразу как упрек или даже вызов, но на деле вышел слабый лепет.

Блонди-эльфы одинаково цинично улыбнулись.

– Стоит ли забивать очаровательную головку такими пустяками, сьерра Миарет? – снисходительно ухмыльнулся Роэнн. С ленивой грацией хищника он слегка подался ко мне, опершись локтем на столешницу. – Все знают: честность и женщина – несовместимые понятия.

Мне захотелось кинуть в него пирожным с кремом, а потом выплеснуть остатки лимонада в эту наглую морду. Это было бы честно и доказало бы высокомерному гаду, как сильно он заблуждается. Но, наверное, в чем-то он прав. Мне с детства вдалбливали, что сьерра в любой ситуации должна демонстрировать приятный и ровный нрав. Я не могу устроить скандал – это опозорит моих покровителей. Потому я показала неудовольствие только взглядом исподлобья. Наверное, он был достаточно выразительным и демонстрировал мое бессилье, потому что оба собеседника громко расхохотались.

Именно в этот момент, когда я была готова нарушить все внутренние запреты и украсить ухмыляющиеся физиономии наглецов взбитыми сливками и ягодами, к нам почтительно приблизился один из лакеев:

– Прошу прощения, мои лорды и леди. Ее величество просит к себе сьерру дей’Холлиндор.

Я откровенно обрадовалась – спасение пришло, когда я уже хотела приступить к боевым действиям в отношении зангрийских гостей. Что ж, вовремя, иначе усложнились бы и без того непростая международная обстановка.

– Мы проводим сьерру, – бросил Сетт лакею и поднялся. – Прошу, Миарет, вашу ручку!

– Вам не стоит трудиться, мои лорды, – запротестовала я, не двигаясь с места. – Я вполне способна пройти к ее величеству сама.

Роэнн насмешливо усмехнулся, словно другого и не ожидал.

А Сетт склонился ко мне и шепнул:

– Вы хотите, чтобы я отнес вас на руках? Уловки вам не помогут.

Уловки? Псих! С него станется устроить публичный скандал.

Я поднялась так быстро, как только позволили пышные юбки. Не хотела опираться на его руку, но моей ладонью завладели насильно, и вырвать ее не получилось. Не могла не отметить про себя, какая у герцога удивительно горячая рука. Я даже взглянула на него, чтобы убедиться, что в его глазах нет лихорадочного блеска или демонского огня. Нет, только лукавый огонек.

Роэнн шел рядом с другой стороны, слегка улыбаясь чему-то.

– О, моя дорогая Миарет, наконец-то, милая!

Так как я была занята тем, что гадала, чего эти зангрийцы ко мне прицепились, и как их спровадить, что не сразу заметила свою дорогую мачеху.

– Почему ты не подошла к нам до сих пор, Миарет? Разве я тебя так воспитывала? – Доретт заступила нам дорогу и из-под ресниц кокетливо рассматривала моих спутников. Я огляделась в поисках отца, но герцога Оленрадэ поблизости не наблюдалось. Краем глаза заметила, что Сетт неодобрительно поджал губы, но задержал взгляд на откровенном вырезе мачехиного платья.

От Доретт не ускользнул этот взгляд, мачеха томно вздохнула и сладко улыбнулась герцогу: – Представь же меня этим благородным эйсам, дорогая.

Я улыбнулась ей вполне искренне: как же я счастлива, что больше не завишу от них с отцом!

– Мои лорды, представляю вам герцогиню Оленрадэ, мою мачеху.