Kitobni o'qish: «Нина Риччи»

Shrift:

Предисловие

Это имя – духи, знаменитый флакон в виде надкусанного яблока, это знакомый аромат и цветочные принты на элегантных, воздушных платьях. Как много известных имен, ставших лишь образом, за которым не существует реального человека. Кто такая Нина Риччи, женщина, делавшая моду одновременно с Коко Шанель? О Шанель мы знаем много, о Нине Риччи – практически ничего. Некоторые уверены, что она представляет итальянскую моду, хотя из Италии Риччи уехала ребенком. Ее семья, дети, карьера остались скрытыми от посторонних глаз за семью печатями.

Кстати, Нину Риччи часто называют полным антиподом Шанель. Это касается не только стиля одежды, аромата духов, но и стиля жизни. Ни в коем случае нельзя говорить о том, что какой-то из них лучше или хуже – это лишь вопрос выбора. Нина Риччи всегда выбирала семью, как и ее сын Робер, чьей целью стало создание семейной империи моды Риччи. Робер никогда не ставил своего имени ни в название дома, ни в название своих изделий. Только мать, только Нина является символом, вечной королевой, которая даже после смерти продолжала следить за делами дома моды, взирая на окружающий мир с огромного портрета, висевшего на видном месте в здании фирмы. «Нина» – это и последние духи, которые создал Робер, посвятив их матери.

Почему-то нередко кутюрье умирают либо непосредственно перед показом новой коллекции, либо сразу после. Создав новые платья, незадолго до показа умерла Шанель. Сразу после показа умер Карл Лагерфельд, не сумевший из-за своего физического состояния выйти в финале к публике. Робер Риччи скончался через две недели после показа осенне-зимней коллекции дома. Создается ощущение, что они все говорили свое последнее слово в моде, и громче его сказать уже было невозможно.

Эта книга рассказывает, конечно, не только о самой Нине Риччи, но и ее доме – семейном и модном, о ее сыне Робере, вдохновившем мать на открытие собственного дома высокой моды, о семье – жене Робера Раймонде, помогавшей свекрови и мужу, их детях и внуках. Коснемся мы и самой моды, причин, по которым семейные дома высокой моды практически все перешли в руки крупных корпораций. Однако постоянно мы будем возвращаться к Нине Риччи, женщине простого происхождения, но преподносившей себя так, как не каждый аристократ сумеет.

Попробуем приоткрыть завесу тайны и посмотреть, кто и что стоит за знаменитым брендом «Нина Риччи».

Часть 1
1883–1909 годы

Глава 1
Жить в эпоху перемен

Несмотря на то что большую часть жизни Нина Риччи прожила во Франции, корни ее семьи надо искать в Италии – стране, которая по количеству всемирно известных модельеров может уверенно конкурировать с соседями. Родилась Нина в Турине 14 января 1883 года, за восемь месяцев до рождения своей будущей коллеги и конкурентки – Коко Шанель. Настоящее имя Нины Риччи – Мария Аделаида Джузеппа Ниелли. Однако во избежание путаницы далее мы будем называть главную героиню книги по взятому позже ею псевдониму и фамилии мужа.

Предки Нины проживали в коммуне Ниелла-Танаро, что примерно в семидесяти километрах от Турина, куда впоследствии переехал отец Нины в поисках лучшей доли. Не исключено, что фамилия Ниелли неслучайно имеет один корень с названием коммуны: «семья из Ниеллы», «люди из Ниеллы». И подобное образований фамилий в итальянском языке не являлось исключительной привилегией знатных родов. С другой стороны, фамилии (которые стали фиксироваться в приходских книгах в Италии лишь с середины XVI века) часто говорили о роде занятия человека. «Ниелло» означает «изделие с чернью», «работа чернью по золоту или серебру», и такие работы были очень распространены в Италии XV–XVI веков: подобным методом украшали посуду, оружие, ювелирные изделия, предметы быта. Фамилия предков Нины Риччи вполне могла соответствовать выбранной ими профессии.

Коммуна Ниелла-Танаро совсем невелика: она занимает площадь в пятнадцать квадратных километров, а население по переписи 1861 года составляло чуть более двух тысяч человек¹. Но ее история уходит корнями в глубину веков: за несколько столетий до нашей эры первые поселения расположились вдоль реки Танаро, которая и сейчас течет по границе коммуны. Близость реки и климат позволяли людям в тех краях успешно заниматься сельским хозяйством. Ниелла-Танаро расположена на территории Пьемонта – региона, в котором проживал самый древний итальянский народ, лигурийцы. Во второй половине VI века Ниелла входила в состав герцогства Асти. В X веке ее разграбили войска из ближайших французских земель. Но к XI веку земли Ниеллы вновь начали процветать: жители занимались коммерцией и сельским хозяйством, были восстановлены старинные монастыри и основаны новые. Ко второй половине XII века в Ниелла-Танаро уже был построен собственный замок…

В конце XVIII века Ниелла оказалась втянутой в первую наполеоновскую кампанию, развернувшуюся в Италии. В течение года в коммуне размещались войска Пьемонта и Австрии, объединившиеся против армии Наполеона. Однако 18 апреля 1796 года Наполеону удалось прорвать оборону. После чего он наложил на Ниеллу контрибуцию в размере двенадцати тысяч лир. Конечно, Милан и папа римский выплатили Наполеону гораздо большие суммы, но для маленькой коммуны и это было разорительно. После окончания наполеоновских войн и Реставрации история Ниеллы-Танаро была связана сначала с домом Савойской династии, а после с итальянским государством.

Турин, куда переехал из Ниеллы отец Нины Риччи, с 1814 года был столицей Сардинско-Пьемонтского королевства, во главе которого и стояли представители Савойской династии. В 1861 году Турин стал столицей нового объединенного итальянского государства (Турин недолго сохранял свой статус: уже в 1865 году столицу перенесли во Флоренцию). Именно тогда двадцатилетний Винченцо Ниелли отправился искать счастья в Турин. Конечно, там шансов преуспеть было куда больше, чем в маленькой Ниелле-Танаро. И Винченцо Ниелли, будущий отец Нины Риччи, решился на переезд. Неизвестно, чем конкретно занималась его семья, чтобы заработать на жизнь, но эта доля явно не прельщала молодого человека. В Турине он нанялся в подмастерья к сапожнику, где научился работать с кожей, изготавливать и чинить обувь.

Казалось бы, весьма востребованная в те времена профессия, но на самом деле она давала не очень большой доход, а трудиться приходилось упорно. Огромную конкуренцию частным обувщикам составляла появившаяся в XVIII веке обувная промышленность: обувь подешевела и поэтому стала доступной для всех, ее было много и на любой вкус. По мере открытия фабрик и цехов производство стало в большинстве своем автоматизированным, но труд индивидуальных мастеров по-прежнему оставался ручным, утомительным и напряженным. За день упорного труда сапожник мог сделать максимум одну пару обуви. В Италии расцвет обувной промышленности пришелся на начало XIX века: не все страны смогли наладить подобное производство, поэтому закупали обувь у итальянцев. И в противовес индивидуальному, ручному труду фабрика могла производить за день огромное по тем временам количество обуви, часть которой экспортировалась в другие страны.

Обычной практикой в Италии было передавать умение создавать обувь из поколения в поколение. Обувным бизнесом в одной семье занимались на протяжении нескольких веков. Кроме пошива мастера также умели чинить обувь. Как и работа швей, этот труд в больших городах был каторжным: в маленьких помещениях с тусклым светом, пропахших кожей и клеем, трудились не покладая рук. Конечно, прорваться клиентам из высшего общества, обслуживать людей богатых хотелось каждому, но далеко не всем это удавалось. Надо отметить, что сообщество обувщиков в Турине еще с 1600 года считалось сплоченным, и тем, кто по состоянию здоровья не мог более заниматься своим трудом, выплачивалось до пятидесяти сольдо в неделю. В 1764 году в ассоциации насчитывалось порядка четырехсот работников. Официально это сообщество не являлось гильдией и не подпадало под действия законов, влиявших на ее деятельность и статус. В 1849 году, за несколько лет до переезда Винченцо Ниелли в Турин, сообщество стало называться «Союз обувщиков» (или сапожников). Внутри союза работники по-прежнему были вправе устанавливать собственные правила и предписания. Важно отметить, что те, кто имел статус «мастера», организовали собственное общество. И только в 1884 году они объединились с простыми работниками.

Винченцо приходилось иметь дело с людьми бедными, весьма скромного достатка, которые старались обувь носить подольше: все-таки она оставалась довольно дорогим удовольствием, несмотря на развитие промышленного производства. К тому же он считался «работником», а не «мастером», что тоже лишало его определенных преимуществ. Однако пока Винченцо оставался холостым, он не сильно волновался из-за низких доходов. Но вот, в конце 1870-х, его все-таки настигла любовь: он познакомился с девушкой по имени Франческа Берра. К тридцати годам Винченцо уже имел клиентуру, но, к сожалению, она, как и раньше, состояла из людей низших сословий. Женившись на девушке из простой семьи, имевшей совсем небольшое приданное, Винченцо своего положения не улучшил. Напротив, ему приходилось работать куда больше, чем до женитьбы. А после рождения первой дочери, старшей сестры Нины Риччи, молодая семья переехала в центр Турина, на улицу Джузеппе Луиджи Пассалаква, названную так в честь итальянского генерала, который погиб на поле боя в 1849 году. Там же Винченцо открыл обувную мастерскую, где продолжал шить, а чаще чинить обувь. Надо сказать, что репутация у Винченцо Ниелли была хорошая. К нему приходили не только постоянные клиенты, но и те, кому его рекомендовали.

Однако просто держаться на плаву и пытаться прокормить пока еще небольшое семейство – это далеко не все амбиции, которые имелись у Винченцо. Он страстно хотел создавать моду, творить, придумывать новые фасоны и предлагать свою обувь изысканной публике. В Турине на тот момент насчитывалось несколько обувщиков, которые, не пытаясь соревноваться с обувной промышленностью, «делали моду», создавая туфли по индивидуальным лекалам для заказчиков из высшего света. Считается, что именно в семидесятых годах XIX века начался расцвет итальянской модной обуви, который длится по сей день… Мечты отца воплотила гораздо позже его дочь, но пока Винченцо Ниелли приходилось довольствоваться скромным успехом у непритязательных клиентов из близлежащих кварталов, которым прочность башмаков заменяла и стиль, и моду.

Жизнь не стояла на месте: в начале 1883 года в семействе Ниелли появился на свет второй ребенок – Мария Аделаида Джузеппа. Меньше чем через два десятилетия эта девочка станет известна под именем Нина Риччи, а еще через некоторое время это имя превратится во всемирно известный бренд. В том же году родилась не только Коко Шанель, но и Бенито Муссолини, чье правление начнется в 1922 году. А за два года до Нины, в 1881 году, во Флоренции родился Гуччо Гуччи – будущий основатель одноименного бренда. Но он строить свою империю моды начал в Италии, не желая расширять дело за пределы страны. Первый магазин своего дома моды он открыл во Флоренции в 1921 году. Собственный дом Нина Риччи открыла в 1932-м. Самой первой среди своих ровесников – будущих модельеров с мировым именем – стала Коко Шанель, чей дом начал свое существование в 1908 году. Сделать это так рано ей удалось при помощи денег, которые ей бессрочно и без всяких условий ссудил любовник. Всех вышеперечисленных персонажей объединяет одно: они родились в бедных семьях, с самого начала своего жизненного пути вступили в нелегкую борьбу за существование, им сопутствовал успех, и каждый из них заплатил за него свою цену…

С появлением второго ребенка родителям Нины пришлось потуже затянуть пояса. Франческа, как многие женщины ее сословия, подрабатывала шитьем. По сути, эта работа мало чем отличалась от того, чем занимался Винченцо: люди в основном ремонтировали старую одежду и редко заказывали что-то новое, поэтому труд швеи был и тяжелым, и низкооплачиваемым.

По большому счету практически одновременно с рождением Нины Риччи родилось и современное итальянское государство. В 1861 году король Виктор Эммануэль II из Сайвойской династии возглавил новое объединенное королевство, в которое вошли Венеция и папские владения. Правда, буквально за год до этого по Туринскому договору он уступил Франции Савойю и Ниццу, входившие до той поры в состав Савойского герцогства. Однако Рим, хотя и провозглашенный столицей нового королевства, оставался под властью папы. И только в 1870 году, несмотря на сопротивление, Рим был взят итальянской армией. Начались перемены: политика влияла на экономику и законодательство, а следовательно, и на жизнь простых людей. Так как до этого страна не представляла собой единого целого, на повестке дня стоял лозунг: «Создадим итальянцев». Но недовольство среди населения росло, в особенности из-за введенного в 1869 году налога на зерно. Правое крыло правительства, состоявшее в основном из землевладельцев севера страны, выступало за сбалансированный бюджет и свободную торговлю. Однако повышение налогов, сокращение расходов и попытка национализировать железные дороги привели к провалу на выборах, и в 1876 году к власти пришли левые. Это крыло в основном состояло из юристов, представителей юга страны.

Уже в 1883 году левые отменили налог на зерно и сделали двухлетнее начальное образование обязательным. Их основным достижением считается изменение законодательного права: голосовать теперь можно было не с двадцати пяти лет, а с двадцати одного года; ежегодный налог в размере сорока лир был уменьшен вдвое, а для тех, у кого дети ходили в школу, отменен вовсе. Электорат, таким образом, существенно увеличился. Впрочем, попытки правительства контролировать ситуацию наталкивались на сопротивление местных властей. Коррупцию искоренить не удавалось, а важные посты по-прежнему занимала знать, верхушка общества – выборы оставались делом чисто номинальным.

Внешнюю политику тоже проводить было непросто. В 1881 году, дабы избежать изоляции на мировой арене, Италия присоединилась к Германии и Австро-Венгрии. Союзники гарантировали ей поддержку в отражении нападения со стороны Франции – основного врага Италии в Средиземном море. Расходы на увеличение военной мощи росли: с 1862 по 1913 год министерства сухопутных и морских войск тратили больше, чем все другие министерства, вместе взятые.

Страна в ту пору столкнулась с еще одной напастью: большинство мужчин имели оружие и жестокие преступления были обычным делом. В среднем совершалось три тысячи убийств в год, в основном по причине кровной мести. Грабители орудовали на юге и в горах Сардинии. В городах постоянно вспыхивали мятежи – против налоговой системы, за землю и рабочие места.

Одной из самых сильных оппозиционных сил в то время стала Римская католическая церковь. Ее лишили папских земель и даже самого Рима, оставив только территорию Ватикана, а также основных источников дохода. Большинство религиозных орденов распустили, монастыри стали общественными зданиями, перейдя в государственную собственность. Католическая церковь весьма успешно собирала своих сторонников, выступая против разводов, налогов, против центрального правительства в целом, и сочувствующих им хватало.

Во многих регионах, включая тот, в котором жила семья Винченцо, местные власти продавали крестьянам участки земли по бросовым ценам. Таким образом, огромное количество людей, живших в сельской местности, стали мелкими землевладельцами. Правда, те узенькие полоски земли, которые им достались, делали все предприятие совершенно неприбыльным. Как и раньше, над крестьянами дамокловым мечом висела необходимость платить налоги на землю и гасить проценты по займу, взятому в банке для покупки надела, из-за чего им часто приходилось перепродавать приобретенную землю.

Ухудшала ситуацию и проблема, возникшая с лесами. Широкомасштабная вырубка лесов стала настоящим бедствием и для людей, и для экологии. Одним из ярких примеров является Сардиния, где в те годы было вырублено четыре пятых всех деревьев в угоду сельскому хозяйству. Все это привело к плачевным результатам: эрозия почвы, оползни, стоячая вода, увеличившееся количество случаев заболеваний малярией. Кроме того, государство отменило право выгона скота на подножный корм и сбор хвороста на оставшихся непроданными землях. Миллионы домохозяйств, рассчитывавших на старые законы, потеряли бесплатные возможности для обогрева дома, приготовления пищи, корма для свиней. Им оставалось либо прозябать в нищете, либо нарушать закон, либо уезжать в город.

Беды на этом не закончились. В начале 1880-х годов на одну треть упали цены на пшеницу, и те фермеры, которые выращивали ее на продажу, понесли убытки. Так как их лобби в парламенте были весьма сильными, к их требованиям применить протекционистские меры не могли не прислушаться. То же самое требовали представители легкой промышленности, где работало огромное количество людей: это производители шерстяных, хлопковых, шелковых тканей. В 1883 году удалось восстановить конвертируемость золота, что обесценило лиру и привело к еще большим проблемам у производителей. Из-за этого в 1887 году импортируемые в Италию товары, составлявшие конкуренцию местным производителям, обложили таможенными сборами. Среди них – дешевая американская пшеница и рис из Азии. В результате подорожало продовольствие и понизился уровень жизни простых людей. Это не говоря уже о постоянной «войне тарифов» между Италией и ее самым крупным торговым партнером и конкурентом – Францией. Французские производители выступали против импорта итальянских товаров, и в итоге импорт из Италии сократился вдвое. В одночасье целые сектора итальянской экономики столкнулись с невиданными проблемами: внутри страны рухнули цены на вино, шелк, скот и оливковое масло. Кризис затронул и финансовый сектор: закрылись многие итальянские банки, в том числе крупнейшие.

В 1880-х годах уровень смертности и рождаемости в Италии были одинаково высокими. Но даже если ребенок выживал при рождении, только в половине случаев он доживал до пяти лет. В те годы итальянцы активно начали эмигрировать в Соединенные Штаты Америки в поисках работы и лучшей доли. Только в одном 1888 году из страны уехали двести тысяч человек – в два раза больше, чем за десятилетие до этого². Кроме США популярными направлениями для эмиграции считались Аргентина и Бразилия, а также некоторые страны Европы. В основном родину покидали крестьяне из горных районов, где поиск работы представлялся делом особенно сложным. Почти семьдесят процентов населения, несмотря на введение обязательного двухлетнего начального образования, не умели читать, писать и считать. Многие говорили только на местном диалекте. В городах ситуация складывалась чуть лучше за счет «технических» школ и институтов, где обучали наукам, инженерному делу, бухгалтерии. В университетах в основном готовили юристов и врачей, причем в обеих профессиях предложение намного превышало спрос.

Не удавалось Италии успешно проводить и свою колониальную политику.

Отец Нины Риччи испытал на себе все сложности, которые выпали на долю простых итальянцев. Эпоха перемен, начавшаяся с момента объединения Италии, не давала вздохнуть спокойно, наладить работу и быт. Обувная промышленность, оказавшаяся по сравнению с другими не в худшем положении, тем не менее переживала те же трудности, что и все остальные отрасли. А маленьким мастерским приходилось особенно туго.

Семья Винченцо продолжала расти: в 1885 году родилась младшая сестра Нины – Адальгиза, а в 1887-м – брат Феличе. Франческа с трудом справлялась с увеличивавшимся семейством, вынужденная продолжать штопать и шить, чтобы хоть как-нибудь держаться на плаву. Старшая дочь, как могла, помогала матери, но ей самой было чуть больше семи лет. Винченцо исполнилось сорок шесть. У него родился долгожданный сын, но в работе ему преуспеть не удавалось. В отчаянии он искал выход из ситуации. Дни напролет Винченцо проводил в своей мастерской, однако его доход оставался крайне невысоким. Заработки Франчески, постоянно то пребывавшей на сносях, то кормившей очередного младенца, не спасали положения. Оба родителя Нины Риччи уже не отличались крепким здоровьем. Мать изматывали роды, отца ослабляли работа и заботы о семье. Правда, он не падал духом – желание преуспеть его не покидало. Франческе тоже хотелось бы шить красивые платья для богатых дам, и в этом она полностью поддерживала мужа: следовало найти то место, где их ждали бы обеспеченные клиенты. Винченцо и Франческа искали выход, и, как им показалось, он нашелся. Наилучшим вариантом, посчитали они, будет переезд из Турина.

Как и двадцать с лишним лет назад, Винченцо увидел перспективу в перемене места жительства – это ведь сработало тогда, когда он уехал в большой город, должно было сработать и сейчас. Сначала они решили переехать во Флоренцию, город, который стал столицей Объединенного королевства сразу после Турина – с 1865 по 1871 год. Этот период сильно повлиял на Флоренцию, и даже после утраты своего столичного статуса она продолжала привлекать людей из разных уголков страны. Неудивительно: Флоренция всегда считалась богатым городом, где активно шла торговля, особенно шерстью, а также являлась важным финансовым центром, так как там располагалось множество крупнейших банков страны. Кроме того, Флоренция расположена в два раза ближе к Риму, чем Турин, – всего в двухстах тридцати километрах, и пользовалась своим удачным положением на пересечении основных торговых путей. Статистика подтверждает: во Флоренции в те годы резко увеличилось население (за двадцать лет начиная с 1861 года оно увеличилось почти на тридцать процентов).

Ниелли начали собираться в путь. Они не знали, что их ожидает впереди, но и Венченцо, и Франческа понимали: в Турине для них история закончилась. Ничего нового город, который когда-то их познакомил, им больше предложить не мог. В конце XIX века переезд с четырьмя детьми все еще представлялся непростым приключением. Из мастерской Винченцо взял все свои инструменты и материалы – денег начинать свое дело с нуля на новом месте у него не скопилось.

1.В настоящее время население сократилось вдвое. – Здесь и далее примечания автора.

2.В 1871 году в Италии насчитывалось около двадцати семи миллионов человек.