Kitobni o'qish: «Десятый этаж. Фазеры», sahifa 6

Мы проходили через стены, ныряли, прыгали с домов, открывали двери, телепортировались – но в итоге нас все равно настигали. И выше первого уровня мы так и не прошли.

– Мы в петле! Не знаю как, но что-то контролирует нас и не дает углубиться.

Мы прыгнули назад в лабораторию и увидели, что лежим рядом на соседних постелях, и от нас тянутся провода к аппаратам. Всех участников эксперимента заботил факт взлома. Они пытались вернуть контроль над компьютером.

– Могли ли это сделать црушники? – спросила я Дана.

– Вполне вероятно с их возможностями.

– Что же нам тогда делать? – спросила я.

– Есть один вариант… только не уверен, что подействует.

– Какой?

– Уснуть в фазе. Думаю, так мы сможем вырваться из ловушки. Но существует вероятность, что мы действительно уснем, потеряв осознанность.

– Это опасно?

– Сложно сказать. Сейчас мы погружены в долгий сон, возможно, придется проспать сутки. И если мы потеряем связь с реальностью, а до нас доберутся агенты, то они смогут воспользоваться ситуацией и вытворять с нами все, что им вздумается.

Так себе перспектива, но ведь у нас могло и получиться?

Мы легли на свои постели, войдя в тела. Я расслабилась и сымитировала, что уснула. Обманула мозг.

Когда открыла глаза, мы уже находились в другом месте. В здании, созданном из стекла.

– Как думаешь, мы вырвались?

Дан посмотрел на свои руки.

– Все еще на первом этаже, но, думаю, мы смогли преодолеть петлю. Это можно проверить.

И мы стали прыгать по ступеням, но в какой-то момент наши ноги стали проваливаться и застревать в цементе.

– Они все еще каким-то образом контролируют фазу!

– А вы думали, что смогли уйти?

Мы обернулись и увидели агента Майкла.

Я не хотела сдаваться, не в моих правилах.

По теории Эйнштейна в реальной Вселенной все происходит в четырехмерной системе координат. Три из них пространственные, а четвертая – время. И все это составляет пространственно-временной континуум. Но Дан говорил, что тут не работают законы. Но я все же с математическим складом ума и привыкла рассматривать мир с позиции физических признаков. В моем подсознании могут существовать те законы, которые я построю.

Я замечала, что в пластичном пространстве фазы все происходило моментально. Казалось, что пребываешь здесь часами, но на самом деле в реальности могло пройти минут десять.

Время, связанное с расстоянием, тут не имело значение, потому как в линейной плоскости можно оказаться в любой точке по желанию. А что быстрее: мысль или скорость света?

Мысль.

И по теории относительности, чем быстрее двигается объект, тем больше становится его масса, и тем медленнее течет время. Если достичь скорости света, то масса тела, как и энергия, становятся бесконечными, а если превысить скорость света, то можно и вовсе повернуть время вспять.

Но для материальных объектов достичь скорости света невозможно в реальности, потому как если тело становится тяжелее, то скорость его падает, а здесь этих ограничений не существовало.

Исчисление времени можно выразить при помощи отрезка: прошлое, настоящее, будущее. Скачки во времени и пространстве возможны, если линию сгибать и соединять нужные деления.

А что произойдет, если по аналогии сложить этажи? Начало и конец окажутся в одной исходной.

Если действовать по этому принципу и соединить первый план, приближенный к физическому, с созидательным высшим, что тогда произойдет? Смогу выйти за рамки фазы?

Согласно теории Эйнштейна, энергию можно превратить в материю, и наоборот. Получится ли создать продукт при помощи чистого вдохновения с плотной реальной формой?

У меня исчезли страх, сомнение и нерешительность – все то, что мешало движению вперед. Почему-то я точно знала, что собираюсь сделать. Агенту Майклу придется отказаться от своих планов.

Силой своего намерения заставила здание сгибается подобно линейке. Другие этажи стали ломаться и крошиться под действием моей мысли. Майкл Рэйнбоу не удержался и полетел вниз вместе с осколками стекла.

– Мы же погибнем! Ты что творишь?! – закричал Дан, обеспокоенный происходящим.

– Именно это я сейчас и делаю. Создаю нечто новое.

Что-то мне подсказывало, что до меня еще никто подобное не практиковал.

– Мы можем не вернуться!

– А нам и не нужно больше перескакивать с этажа на этаж, достаточно сделать шаг. Твоя мысль сейчас имеет наивысшую силу, воспользуйся этой возможностью.

Богдан, кажется, понял и, чтобы лучше сосредоточиться, закрыл глаза.

Когда два плана слились в один, мое сознание распахнулось. Словно кто-то щелчком включил лампочку над головой.

Свет затмевал все. Глазам было невыносимо смотреть, но постепенно я стала видеть пространство, созданное из энергий чистого разума и сердца. Вместе с другом я находилась в самом центре, ядре подсознания.

– Что хочет твое «Я»?

Звенящий голос, наполненный спокойствием, исходил от света и обращался к каждому из нас.

Дан вдруг улыбнулся, подмигнул мне и пропал. Он ответил про себя на вопрос и избавился от внутреннего ограничения. И тогда смог вернуться, но мне еще было рано поворачивать назад. Я находилась на пороге нового открытия. На границе, за которой начиналась бесконечность.

Я знала, зачем здесь. Я ощущала себя творцом, способным создавать целые миры.

Подняв руку, я увидела, что держу в ладони светящуюся сферу. Я могла бы уйти в бесконечность, в другую реальность, чувствуя тягу к неизведанному, но не стала этого делать. В моем мире еще многое нужно изменить.

И шагнула назад, а раскрыв глаза, поняла, что нахожусь в лаборатории.

Первым делом я увидела Богдана. Он уже очнулся, сидел на постели, по привычке поджав ногу, и радостно улыбался мне.

Впервые он смотрел не мимо, не в сторону, а прямо мне в глаза. Так же осознанно, как и в фазе.

Я опустила взгляд, медленно раскрыла ладонь и увидела, что все еще держала в руке предмет, созданный во сне.

Конец