Kitobni o'qish: «Самоучитель литературного мастерства», sahifa 2

Регулярный труд как залог писательского успеха

Каждый день Мартин Иден, герой одноименного романа Джека Лондона, «писал три тысячи слов и каждый вечер шел в читальню, листал журналы, стараясь уяснить себе, какие стихи, повести, рассказы нравятся издателям». После нескольких лет ежедневного, за исключением болезней, усердного труда, Мартин сделался популярным писателем с именем. Упорный труд позволил не только заработать деньги и уважение в обществе, но и, что самое главное, выработать собственный творческий метод, отточить перо, развить волю и сделаться профессионалом – теперь любая тема и любой жанр были по плечу. Добившись успеха, Мартин мог писать то, что нравится ему, а не публике. Читатель воспринимал каждое новое произведение любимого автора с неизменным восторгом.

Самые известные свои романы «Узник замка Иф», «Три мушкетера» и эпопею о Генрихе Наваррском Александр Дюма написал в зрелом возрасте, когда ему минуло сорок. Филип Марлоу, крутой частный детектив, созданный Реймондом Чандлером, появился и завоевал сердца читателей, когда автору шел пятьдесят первый год. До этого Чандлер работал в газете и писал рассказы для дешевых журналов. Умберто Эко, пока не создал «Имя розы», занимался философией, преподавал историю культуры, стал автором нескольких научных монографий и бесчисленного количества статей. Роман увидел свет, когда писателю было сорок восемь лет. Первая крупная монография Зигмунда Фрейда «Толкование сновидений», в которой излагается созданная им концепция бессознательного, вышла в 1901 году, после долгих лет кропотливой работы. Автор, родившийся в 1856 году, трудился еще пять лет и написал «Психопатологию обыденной жизни», а затем «Остроумие и его отношение к бессознательному». Книги составили своеобразную трилогию, рассказывающую о проявлениях бессознательного в повседневной жизни людей.

Тот факт, что успех к вышеперечисленным авторам пришел в зрелом возрасте, свидетельствует, что добиться значимых результатов можно, лишь посвятив написанию текстов несколько лет, причем работать необходимо не от случая к случаю, а целенаправленно и систематически, имея перед собой план или четкое представление о том, куда в конечном итоге желательно прийти. Писание лытдыбров, заметок в блоге и развернутых комментариев к постам в социальных медиа – планомерной работой не является, поскольку эти действия, пусть и творческие в какой-то мере, не подчинены конкретной цели и часто совсем не регулярны. С другой стороны, тексты из тематического блога, где автор делится, например, методикой по развитию мышц или рисованию карандашом, могут впоследствии, объединенные под одной обложкой, стать полноценной книгой.

История не знает примеров, чтобы человек, доселе не державший в руках пера или шариковой ручки, не исписавший, по выражению И. А. Бунина «необыкновенно много бумаги», захваченный какой-то идеей вдруг продемонстрировал свой талант и создал нечто стоящее, что имело бы успех у публики. Ни одного случая. Напрашивается вывод, что без кропотливого систематического труда, невозможно и само литературное творчество. Проще говоря, и в литературе действует то самое правило 10 000 часов, как бы не критиковали его некоторые психологи и непсихологи.

В одном из писем поэт и писатель А. Т. Губин признавался: «Я часов с четырех утра пишу часов до десяти. Потом на улицу. Потом – на кухню. Потом – газеты». Пять – шесть часов работы, за которые получалось напечатать до 10 – 12 страниц – размер полноценной журнальной статьи! В письме жене он так характеризовал свой творческий процесс: «Встал, как обычно, в районе пяти утра, ставлю чайник на огонь, убираю постель, умываюсь, пью набор лекарств и к столу, за машинку. Часов в девять – десять норму выполняю. Норма такая: я беру, как пчела мед, до тех пор, пока не почувствую: пусто, нектара уже нет, все цветы-медоносы обобрал, и теперь надо ждать следующего утра, чтобы чашечки цветов за сутки наполнились медом, который я таскаю в свои ульи, готовя рамки печатного меда. (…) Работаю не насильно, начинаю, и не могу остановиться, в крови это, да и привычка к хомуту за сорок с лишним лет».

Правило десяти тысяч часов вывел канадский журналист и социолог Малькольм Гладуэлл в своей книге «Гении и аутсайдеры. Почему одним все, а другим ничего?», переведенной на русский язык в 2009 году. Автор утверждает, что талант и гениальность – не врожденные качества, а приобретенные. Каждый может сделаться гениальным писателем, музыкантом, спортсменом или программистом, если потратит на выработку и совершенствование навыка не менее десяти тысяч часов.

Двадцать лет назад немецкие психологи во главе с Андерсом Эриксоном провели исследование в берлинской музыкальной академии. Студентов по классу скрипки разделили на группы, согласно уровню мастерства. В первой группе были звезды, чей потенциал обещал мировую известность. Во второй – студенты подающие надежды, в третьей – те, чей потолок – место школьного учителя музыки. Всем испытуемым задали один вопрос: сколько часов вы практиковались в музыке до сегодняшнего дня?

Подавляющее большинство студентов взяло в руки скрипку примерно в одном возрасте – в пять лет. В начале все занимались около пары часов в неделю, а с восьмилетнего возраста появились различия. Первая группа упражнялась чаще остальных: в девять лет по шесть часов в неделю, в двенадцать – по восьми часов, в четырнадцать – по шестнадцать, а на момент опроса – свыше тридцати часов в неделю, как если бы музыка была их основной деятельностью. Вторая группа наработала восемь тысяч часов, третья – около четырех тысяч.

Тот же эксперимент провели со студентами-пианистами. С одинаковым результатом. Занимавшиеся от случая к случаю, к двадцати годам накопили не более двух тысяч часов музыкального багажа. Звезды, упражняясь в музыке регулярно, увеличивали время и к двадцати годам имели в активе десять тысяч часов.

Проверили другие группы людей (исследовали даже преступников!), всегда с одним и тем же итогом.

Приходится признать очевидное: чтобы стать мастером в какой бы то ни было области, необходимо потратить на дело не менее десяти тысяч часов практики. Вероятно, именно столько времени требуется мозгу, чтобы выработать навык.

Писатели XIX и XX веков инстинктивно понимали, что существует правило десяти тысяч часов, иначе как объяснить такие их высказывания. «В сущности, самым хорошим возбудителем, наверное, является регулярность в занятиях. Если бы писатель решил ждать творческого настроения, вдохновения, он написал бы только одну книгу в своей жизни. Вдохновение заключается в ежедневном труде. При условии, разумеется, что этот труд нам приятен», – заявляет Анри Дювернуа. Терпеливо работай каждый день определенное количество часов, усвой привычку к усердной и спокойной жизни… Надо беречься от всего, что походит на вдохновение и что часто оказывается предубеждением или искусственным возбуждением… Пегас чаще всего идет шагом, а не вскачь», – продолжает Флобер.

Иван Васильевич Киреевский в письме начинающему прозаику Е. Е. Комаровскому (от 22 октября 1854 года) писал: «Очень радостно мне слышать, что вы живо и деятельно ведете ваши литературные занятия. Дай Бог, чтобы этот огонь не погас никогда. Главное, не оставляйте его без пищи ни одного дня, хотя бы это стоило вам трудных пожертвований. Потом работайте не для того, чтоб работать, а чтобы что-нибудь сделать, и непременно в назначенный срок. – Не гуляйте в литературе, а идите к определенной цели. При этих условиях силы умножатся не квадратно, а кубически. – Нет ничего завиднее судьба тех людей, которые в своей жизни не теряли времени на полу-дела без живой цели. – С большим нетерпением ожидаю я прочесть вашу повесть – но когда отдадите ее в печать, то очень бы хорошо было, если бы вы могли, не теряя ни дня времени, приняться тот час же за другой литературный труд».

Для систематических занятий литературой писателю, помимо времени, требуется один важный психический элемент – воля. Воля, как известно, нужна там, где для удовлетворения некой потребности (писать талантливо) встречается препятствие (отсутствуют необходимые умения и навыки письма). Найти способы и методы овладения навыком писательской работы и призвана воля, а вернее волевые усилия, которые придется прикладывать определенное время, ровно до тех пор, пока умение писать (писательская техника) не войдет в привычку, или, в терминах психологии, не перейдет в сознании на уровень операций и будет автоматически включаться всякий раз, когда человек садится за компьютер или берет ручку.

Оговоримся, что под литературным трудом и под писательством, мы понимаем не только сам процесс письма, но и все подготовительные действия: поиск и систематизацию материала, составление списков литературы, чтение книг по теме, конспектирование, выписки.

Густав Флобер, известный своей страстью к точному, почти документальному воспроизведению действительности, тратил на предварительную, бумажную, если так можно выразиться, работу, огромное количество времени. Впрочем, на писательство тоже. Флобер был поистине старательным писателем. В письме своему другу Л. Булье в начале 1868 года он сообщает: «Я с азартом разделываю сейчас революцию 48 года. Знаешь ли ты, сколько книг я прочел, делая выписки, за последние полтора месяца? – 27». Годом позже, в другом письме Ж. Дюпану пишет: «В настоящее время я перечитываю кучу вещей о 48-м годе. Я хожу в библиотеку палаты депутатов и собираю сведения направо и налево». Посчитав, что материала для книги недостаточно, Флобер внимательно перечитал газеты за 1847 и 1848 годы. Своей племяннице он докладывал: «Вот уже почти месяц, как я не написал ни строчки, будучи занят чтением газет за 1847 год. Я поглощал их позавчера в течение семи с половиной часов! Нет более одуряющей и озлобляющей работы».

Воля или волевой акт включает три компонента: осознанную цель, регуляцию действий по достижению цели, нахождение и устранение препятствий, мешающих цели. Рассмотрим каждую подробней.

Во-первых, акт воли невозможен без определенной цели. В случае с писательством это означает, что автор знает, чего он хочет добиться и понимает, что двигаться необходимо постепенно от малых целей (форм) к большим. Не нужно сразу, едва появилось желание, садиться за роман, есть риск надорваться в самом начале. Пока вы не знаете, как пишутся романы, как строится композиция и формируется система персонажей в крупных произведениях, пока не научились писать диалоги, создавать динамику повествования (чередованием крупного и общего плана, но не только), замедлять и ускорять действие в тот момент, когда нужно, лучше не начинать. Разочарование – неизменный спутник тех, кто ставит нереалистичные цели, оно способно отбить охоту писать на долгое время. А еще говорят, что именно с ним связан страх перед чистым листом.

«Начинать работу большими романами – это очень дурная манера, – наставляет Горький молодых литераторов, – именно ей обязаны мы тем, что у нас издается множество словесного хлама. Учиться писать нужно на маленьких рассказах, как это делали почти все крупнейшие писатели на Западе и у нас. Рассказ приучает к экономии слов, к логическому размещению материала, к ясности сюжета и наглядности темы». От себя добавим, что первой литературной целю может быть даже не рассказ, а, к примеру, умение писать законченные грамотные с точки зрения стилистики предложения. Для некоторых, возможно, и эта цель будет слишком далекой, в таких случаях начинать следует с изучения любого вузовского учебника «Русского (украинского, белорусского, польского) языка и культуры речи» и только затем пробовать писать короткие заметки, следом очерки и статьи, и только после этого рассказы.

Второй компонент воли – целенаправленная деятельность для достижения цели. Человеку, не привыкшему к интеллектуальному однообразному труду, коим является написание текстов, достаточно сложно в первое время сосредоточится и усидеть на месте. Мозг, так уж он устроен, постоянно отвлекается, стремится поскорее завершить этот скучный для него процесс. Сознание ищет и находит предлог, чтобы переключиться на дела поинтересней: чтение новостей, игру, болтовню в социальных сетях. Начинающим авторам, учитывая такие особенности мозга, лучше всего ограничивать время на занятие литературой, например, выбрать пару часов с утра или наоборот после работы, и не превышать его; прекращать работу, когда пара часов прошла, в независимости от того, удалось завершить что-либо или нет. Даже если в положенные часы не написано ни строчки, а все время было потрачено на поиск информации и составление списка литературы, все равно не стоит отступать от правила. Воля – конечный ресурс, в какой-то момент она заканчивается и нужно, как писателю Губину, ждать следующего утра, чтобы чашечки творческих цветов наполнились медом-волей. Работать на «холостом» ходу, через силу – не выход. Мозг перегреется и устанет, начинающего автора охватит чувство отвращения. Вернуться к творческой работе после перегрева во много раз сложнее, чем начинать сначала. Поэтому двигаться к цели лучше постепенно.

П. И. Чайковский, хотя и не писатель, но исключительно творческая личность, отмечал следующее: «Весь секрет в том, что я работал ежедневно и аккуратно. В этом отношении я обладаю железной волей, и когда нет особенной охоты к занятиям, то всегда умею заставить себя превозмочь нерасположение и увлечься».

Итак, как мы выяснили, воля нужна для того, чтобы выработать навык систематической, лучше ежедневной работы. Но, конечно, она служит не только для этого. Воля – полезный инструмент по преодолению неумений, конкретных сложностей или слабых сторон, которые есть у каждого пишущего. Это – третий компонент волевого акта.

Кто-то не может писать сжато и грешит многословием. Чернышевский, характеризуя творчество Пушкина, отмечает: «Сжатость – первое условие эстетической цены произведения, выставляющая на вид все другие достоинства». В другой его рецензии читаем: «Художественность состоит в том, чтобы каждое слово было не только у места – чтобы оно было необходимо, неизбежно и чтоб как можно было меньше слов. Без сжатости нет художественности». Чернышевскому вторит Лев Толстой: «Самое же главное в искусстве – не сказать ничего лишнего». Но одно дело знать, что краткость – сестра таланта, а другое дело суметь описать ограниченным количеством слов какое-то сложное явление или ситуацию.

Кому-то легко дается сюжет и пошаговый план произведения, но хромает его воплощение в тексте. В «Автобиографии» Агата Кристи пишет: «Идеи возникают у меня в голове в самые неподходящие моменты: когда иду по улице или с пристальным интересом рассматриваю витрину шляпного магазина. Вдруг меня осеняет, и я начинаю соображать: «Как бы замаскировать преступление таким образом, чтобы никто не догадался о мотивах?» Конечно, конкретные детали предстоит еще обдумать, и персонажи проникают в мое сознание постепенно, но свою замечательную идею я тут же коротко записываю в тетрадку». И далее устами героини Ариадны Оливер, в которой она, по собственному признанию вывела саму себя, сообщает: «Ну что можно рассказать о том, как пишешь книгу? Что сначала надо что-то придумать? А если придумал, надо еще заставить себя сесть и написать. Вот, собственно, и все». Придумывать сюжеты для Агаты Кристи было проще простого, а воплощать их на бумаге – намного сложней.

Выяснив, что именно в писательской работе представляется наиболее трудным, необходимо наметить план по преодолению слабых мест. Если проблема с сюжетом – найти учебники по сюжетостроению, поэтике сюжетов. Слабые диалоги – изучить теорию драмы. Нет тем для очерков и рассказов – посмотреть материал по курсу журналистики и т.д.

То, что принято называть вдохновением, на самом деле не что иное, как результат работы мозга, имеющего в активе десять тысяч часов работы. «Так, у Шекспира, – сообщает нам Гете, – первая идея Гамлета возникла, как неожиданное впечатление, как целое, проникнутое единством, и он в глубоком волнении провидел отдельные положения, характеры и общую развязку, как чистый подарок свыше, на который сам он не оказывал никакого непосредственного влияния, хотя возможность получить подобное впечатление существовала только для такой души, как шекспировская. Позднее выполнение отдельных сцен и те реплики, которыми обмениваются действующие лица, были уже вполне в его власти, так что он мог заниматься этим ежедневно и ежечасно и мог неделями разрабатывать свое произведение по собственному желанию. И во всем, что он выполнил, мы видим одинаковую продуктивную силу».

Вопросы и задания

1. Определите для себя на каком этапе по освоению литературных навыков вы находитесь? Что вы уже умеете делать? Например, вы уже умеете писать короткие заметки, или рецензии, или вам легко давались школьные и институтские рефераты. Выяснив, что у вас получается хорошо, поставьте перед собой цель продвинуться на следующий уровень мастерства. Если у вас хорошо получаются новостные заметки в формате перевернутой пирамиды, поставьте перед собой цель – научится писать фиче, а затем и ньюс-фиче. Если вам просто написать рецензию, то следующий этап – объемный текст об авторе произведения (его творческая биография), об истории создания или в целом о жанре и его крупных представителях.

2. Если вы уже писали и публиковали какие-то тексты, то скорее всего знаете свои слабые стороны. Проговорите (пропишите) те моменты, которые даются вам труднее всего. Например, вы не знаете с чего начинать рассказ, или редактор все время подчеркивает ваши предложения из-за обилия местоимений, или у вас проблемы с синонимами, вы все время употребляете одни и те же слова. Выясните, каким образом вы можете преодолеть эти «неумения». Наметьте реалистичный план действий по их преодолению и постарайтесь следовать ему.

3. Найдите и изучите любой учебник или учебное пособие по психологии творчества. Выполните задания и упражнения для самостоятельной работы. Напишите реферат (на 10 – 12 страниц) по теме на выбор: а) Волевая саморегуляция и творчество; б) Барьеры творческого мышления. Пути преодоления этих барьеров; в) Развитие творческих умений через обучение и практическую деятельность.

Роль жизненного опыта и чтения в творчестве

Хороший писатель – всегда еще и хороший, вдумчивый читатель. От запойного хорошего читателя отличает то, что процесс потребления литературы у него под контролем. Не чтение руководит им, а он руководит чтением.

Все настоящие писатели много читали, т.е. обладали развитой культурой чтения. «Библиотечная энциклопедия» определяет культуру чтения как «совокупность знаний, умений, навыков для оптимальной организации процесса чтения, достижения его общественно значимой направленности; одну из составляющих информационной культуры личности». Продуктивно читать – это та цель, к которой необходимо стремиться. Очевидно, что любую книгу лучше читать обстоятельно, а не поверхностно, глубоко погружаясь в текст можно усвоить все заложенные автором смыслы.

Замечательный писатель и стилист С. Т. Аксаков в автобиографической книге «Детские года Багрова-внука» неоднократно говорит о том, как сильно повлияло чтение на его творчество. Вот лишь некоторые из свидетельств: «По книжной части библиотека моя, состоявшая из двенадцати частей «Детского чтения» и «Зеркала добродетели», была умножена двумя новыми книжками: «Детской библиотекой» Шишкова и «Историей о младшем Кире и возвратном походе десяти тысяч греков, сочинения Ксенофонта». Книги эти подарил мне тот же добрый человек, С. И. Аничков; к ним прибавил он еще толстый рукописный том, который я теперь и назвать не умею. Я помню только, что в нем было множество чертежей и планов, очень тщательно сделанных и разрисованных красками. Ничего не понимая, я с великим наслаждением перелистывал эту книгу, вместе с моей сестрицей, и растолковывал ей, что какая фигура представляет и значит. Я должен был все сочинять и выдумывать, потому что не имел ни малейшего понятия о настоящем деле. Как бы я желал теперь услышать мою тогдашнюю болтовню! «Детская библиотека», сочинение г. Кампе, переведенная с немецкого А. С. Шишковым, особенно детские песни, которые скоро выучил я наизусть, привели меня в восхищение. […]

Самое любимое мое дело было читать ей [матери] вслух «Россиаду» и получать от нее разные объяснения на не понимаемые мною слова и целые выражения. Я обыкновенно читал с таким горячим сочувствием, воображение мое так живо воспроизводило лица любимых моих героев: Мстиславского, князя Курбского и Палецкого, что я как будто видел и знал их давно; я дорисовывал их образы, дополнял их жизнь и с увлечением описывал их наружность; я подробно рассказывал, что они делали перед сражением и после сражения, как советовался с ними царь, как благодарил их за храбрые подвиги, и прочая и прочая».

В последнем абзаце с наглядностью представлен творческий процесс тогда еще совсем юного писателя. Многократно читая любимые книги, он настолько вжился в образ и полюбил героев, что стал сочинять продолжение их приключений. Во взрослом возрасте юношеский фан-фикшн перерос в серьезное писательство, талант был взращен на почве фантазирования и додумывания историй уже существующих персонажей.

Юный Аксаков хотел подражать написанному, он заразился от авторов «Детской библиотеки» творческим духом. Не об этом ли подражании лучшим образцам говорит Плутарх в «Сравнительных жизнеописаниях»: «Чувствами внешними, воспринимающими все, что попадается, вследствие их пассивного отношения к впечатлениям, может быть, по необходимости приходится созерцать всякое явление, полезно ли оно или бесполезно; но умом всякий, кто хочет им пользоваться, очень легко способен всегда как направлять себя к тому, что он считает хорошим, так и изменять это направление. Поэтому надо стремиться к наилучшему, чтобы не только созерцать, но и питаться созерцанием. Как глазу нравится цвет, который своим блеском и приятностью живит и укрепляет зрение, так и ум надо направлять на такие предметы созерцания, которые, радуя его, влекут его к добру, ему свойственному. Эти предметы созерцания заключены в делах, имеющих своим источником добродетель: они внушают тем, кто их изучит, стремление к соревнованию и желание подражать». Перефразируя историка, читать можно все, что попадется под руку, однако, если есть желание употреблять ум себе на благо, то лучше читать первоклассных авторов и наилучшие книги. Тогда чтение будет не только услаждать чувства, но и приносить пользу, внушать желание подражать прекрасному, развивать литературный потенциал.

Чтение сыграло большую роль в творческой карьере Марины Цветаевой. Без преувеличения, цветаевский гений прорезался благодаря многократному чтению и перечитыванию Пушкина. В этом сама поэтесса признается в автобиографическом эссе «Мой Пушкин».

В доме Цветаевых имелось пушкинское собрание сочинений. Оно стояло в комнате старшей сестры Валерии, и маленьким детям трогать его не разрешалось. Но разве можно запретить ребенку, указав на запретное и строго произнеся: «Ни в коем случае не трогать»?!

Сначала были прочитаны «Цыганы». В полной версии: с Алеко, Земфирой и медведем. В благопристойной, прореженной цензурой хрестоматии, которую выдали сестрам, когда они доросли, по мнению родителей, до такого чтения, остался только медведь.

Поэма была выучена наизусть. И вскоре представился случай рассказать волнующую историю няньке младшей сестры и заскочившей к ней на чай подруге. Женщины пришли в восторг. Так Цветаева получила первый опыт литературного рассказа, а вернее пересказа. Опыт этот захотелось повторить.

После «Цыган» настал черед «Онегина». Словарный запас маленькой Цветаевой в результате «воровского чтения» обогатился новыми словами, да так что однажды едва не выдал свою обладательницу с головой:

 «– Тебе какая кукла больше нравится: тетина нюренбергская или крестнина парижская?

– Парижская.

– Почему?

– Потому что у нее глаза страстные.

  Мать угрожающе:

– Что-о-о?

– Я, – спохватываясь: – Я хотела сказать: страшные.

  Мать еще более угрожающе:

– То-то же!», – вспоминает Цветаева.

Перечитывая собрание сочинений, Цветаева пропускала события своей еще только начавшейся жизни через поэтические пушкинские образы. Печальная луна, печальный лунный свет, море, волны, скамейка, на которой сидит Татьяна – любой предмет или явление вещного мира, окружавшего Цветаеву, находили свое наименование в пушкинском художественном мире. Пушкин был ее проводником, без преувеличения учителем.

Талант Тэффи тоже был сформирован книгами. Вот, что сама она сообщает об этом: «Я помню. Мне девять лет. Я читаю «Детство и отрочество» Толстого. Читаю и перечитываю».

Первой важной составляющей культуры чтения любого человека является отбор литературы. Можно ли сказать, что мы – то, что мы читаем? Наверняка.

К выбору литературы каждый начинающий писатель, да и любой, кто любит читать, подходит по-своему, тем не менее, имеет смысл ориентироваться на общие правила.

Стоит прочесть все самое интересное, что накопилось в мировой литературе к настоящему моменту и до чего можно дотянуться: общепризнанную классику, всех нобелевских лауреатов по литературе. Найти, если найдется, и сохранить себе список книг, которые читает ваш любимый писатель.

Вот, например, перечень авторов, которых читал Лев Толстой: Гомер, Плутарх, Тацит, Конфуций, Марк Аврелий, Макиавелли, Овидий, Данте, Шекспир, Мольер, Сервантес, Монтень, Руссо, Гете, Шиллер, Стерн, Диккенс, Теккерей, Карлейль, Шарлотта Бронте, Эмерсон, Вольтер, Дюма, Паскаль, Жорж Санд, Бальзак, Стендаль, Гюго, Золя, Мопассан, Доде, братья Гонкур, Лессинг, Гюйо, Верлен, Метерлинк, Рескин, Шопенгауэр, Торо, Бодлер, Ницше, Ибсен, Флобер, Дж. Элиот, Пушкин, Грибоедов, Лермонтов, Гоголь, Григорович, Белинский, Герцен, Тургенев, Тютчев, Фет, А. К. Толстой, Гончаров, Салтыков-Щедрин, Достоевский, Вл. Соловьев, А. Н. Островский, Чехов, Л. Андреев, Лесков, Горький.

В списке Толстого не только художественная литература, но и нон-фикшн, здесь древние историки, философы, Лессинг, Шопенгауэр, публицисты – Белинский, Григорович и др.

Л. Толстой умер в 1910 г., и с тех пор мировая литература пополнилась именами писателей, ставших признанными классиками. Таковыми являются С. Кинг, Дж. Роулинг, Пелевин, Уэльбек, Камю, Сартр, Агата Кристи, Оруэлл, Ремарк, Габриэль Гарсия Маркес, Франсуаза Саган, Голдинг, Харпер Ли, Паланик, Генри Миллер, Брэдбери, Азимов, Набоков, Толкин, Сэлинджер, МаркаТвен, Маргарет Этвуд, Кэролайн Грэм, Трумэн Капоте и многие другие.

Для начинающего писателя чтение важно еще и потому, что позволяет заместить нехватку жизненного опыта.

Жизнь наша не так уж богата событиями и конфликтами, хотя нам порой и кажется обратное¹, из-за этого обычному человеку неоткуда брать материл для историй. Литература и публицистика позволяют восполнить этот ресурсный пробел и снабжают автора жизненным материалом. Впрочем, в последнее время у писателей появился новый поистине неиссякаемый источник. Речь о социальных сетях, где, как известно, контент генерирует сами пользователи, и откуда журналисты и авторы художественной литературы черпают сюжеты и героев для своих произведений.

По способу отбора жизненного материала все писатели делятся на две большие и, вероятно, равные по объему группы. Первые – те, кто работает с уже существующими сюжетами; бурная жизнь авторов из второй группы позволяет им писать, основываясь на ежедневных или еженедельных впечатлениях.

Есть и такие, кто из бисера ничего не значащих будничных событий способны вышить совершеннейший шедевр. Из реального жизненного материала, из непосредственного опыта они создают привлекательный в эстетическом отношении художественный мир. Подмечают мельчайшие детали и описывают их с выдающимся мастерством. Таков Чехов, такова Агата Кристи. Королева детектива помимо профессионально сделанных детективных сюжетов, умела создавала типичные характеры, обитающие в типичном английском мире, который существует только на страницах ее книг. Все это, благодаря ювелирно выписанным деталям и подробностям.

Ярким представителем второй группы, тех, кто пишут из собственного опыта, был Максим Горький. Вот как он сам говорит об этом: «Итак, на вопрос: почему я стал писать? – отвечаю: по силе давления на меня «томительно бедной жизни» и потому, что у меня было так много впечатлений, что «не писать я не мог». Первая причина заставила меня попытаться внести в «бедную» жизнь такие вымыслы, «выдумки», как «Сказка о соколе и уже», «Легенда о горящем сердце», «Буревестник», а по силе второй причины я стал писать рассказы «реалистического» характера – «Двадцать шесть и одна», «Супруги Орловы», «Озорник»».

О пользе чтения Горький сообщает следующее (на пафос не обращайте внимания, у Горького он – не желание покрасоваться, а писательская манера): «Любите книгу – источник знания, только знание спасительно, только оно может сделать нас духовно сильными, честными, разумными людьми, которые способны искренно любить человека, уважать его труд и сердечно любоваться прекрасными плодами его непрерывного великого труда».

Желающим воспитать в себе культуру чтения, при отборе книг стоит руководствоваться следующими принципами:

обращаться к писателям и другим деятелям культуры со сходными взглядами, оценивать круг их чтения;

читать и анализировать книжную и литературную периодику, где публикуются рецензии на современных авторов и классику;

знакомиться с творчеством лауреатов западных литературных премий и конкурсов.

Что касается учебной и научной литературы, в том числе и книг по предмету «Литературное мастерство», то их читают, потому что они заданы в рамках курса, а также при самостоятельном изучении. В учебном плане всегда есть список литературы. Выбрать ценное из перечня, особенно когда только приступаешь к теме, вряд ли возможно, поэтому целесообразно читать всю рекомендованную литературу, а понравившееся труды перечитывать и конспектировать.

При самостоятельном погружении в тему можно взять любой учебник или самоучитель, проанализировать библиографию в конце, и оттуда выбрать необходимое. Хорошее подспорье – поиск по каталогу электронных библиотек или книжных магазинов. Последние систематизируют книги по тематическим группам.

В случае с книжными магазинами, правда, есть риск столкнуться с некачественной литературой. Основная задача магазина – продать книгу и получить за нее прибыль, тогда как читателя – найти полезную ему информацию. Эти две задачи не всегда совпадают. В таких случаях нужно читать аннотации, смотреть выходные данные книги, гуглить авторов, чтобы понять, каков их авторитет в научном мире, и уже на основе этого принимать решение о покупке.