Kitobni o'qish: «Space O», sahifa 4

«Майор» увязался за ним, когда он собрался уходить, и все полмили до Фоксгроув-роуд шел рядом, распрямившись, и говорил взволнованно:

–Знаешь, приятель, ты вот про космос все-таки песню напиши, – я услышу и буду знать, что это ты благодаря мне. Вы же все, что артисты, что космонавты, – вы все звезды, где-то там, высоко. Так вот вы ради нас, простых людей, что-то делайте иногда. Вот еще лет двадцать – и все будут в космос летать, как сейчас на метро ездят. Я-то не доживу, – со смехом сказал он, – рано я родился. И они все будут героями. А ты про космос напиши, чтобы я знал, что это благодаря мне. Обещаешь, приятель?

–Постараюсь, – ответил Дэйв, закрывая калитку дома. Дома он бросился к окну и успел увидеть, как приземистая фигура в растянутом свитере стремительно превращается в далекую черную точку, – словно неизвестная звезда, от которой его квартиру мгновенно отбросило на миллионы световых лет.

– 3 –

Дома Дэйв тихонько пробрался в гостиную, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Энджи. Гермиона не вернется, а с Энджи ему хорошо, хоть он ее не любит. Теперь у него взаимная нелюбовь, может быть, так и надо. Биттер почти выветрился из головы. Часы показывали полвторого. Он завернулся в плед и карандашом принялся царапать в тетради. Если он хоть что-то понимал в том, как устроен этот мир, такая встреча случилась неспроста. Кто его знает, что выйдет. «Майор Том, Земля, приём» – отличная строчка. Обязательно написать про жену. Бедняга «майор», как это тяжко: иметь воображение, которое выносит тебя из пригорода в открытый космос, и ничего не сделать с этим. Он, наверное, так и сопьется.

Дэйв вздрогнул: чем они, музыканты, отличались от «майора», в конце концов? Те, кто не пил, курили травку или сидели на игле. Иметь жену и детей считалось хуже, чем разрушать себя. Это все делало их творческими людьми, но на самом деле каждый так заглушал свою боль и страх. Боль – оттого, что ты не такой знаменитый, богатый, любимый и свободный; страх – что на всю жизнь останешься таким. Останешься никем. Как «майор Том» из паба в Бекенхеме, название которого Дэйв даже не подумал узнать.

Он еле дождался утра, чтобы сыграть тему. Сейчас он точно знал, что парням понравится, он уже делал пометки, где может прозвучать меллотрон, а где – стилофон. А вот здесь надо изобразить старт ракеты, пусть «майор» услышит и представит, как он отправляется в полет. И обратный отсчет перед этим. И пусть выходит в открытый космос, как и хотел. Да, майор, вы тоже могли стать звездой, как Гагарин и Леонов (так его звали? кажется, да), какой-нибудь «Вог» пожелал бы сделать с вами интервью, и журналист написал бы, как вы идете уверенной походкой по вестибюлю «Савоя», одетый в костюм от того-то, рубашку – от этого, а ботинки на вас – из последней коллекции кого-то еще.

Над последним куплетом Дэйв замешкался. Никогда до разговора с «майором» он не сидел рядом с тем, кто всерьез думал о смерти. Его посетила страшная догадка: что, если после их разговора «майор» все-таки куда-то «улетит»? И жена никогда больше не увидит своего непутевого грузчика, который мечтает о космосе, лишь бы не видеть, не слышать, не нюхать – не жить – эту бедность? Гермионе хватило сполна, и поэтому она оставила его, Дэйва, не стала его жалеть, ну и пусть, он переживет, у него есть свой космос – музыка, а у «майора» нет ничего…

…кроме планеты Земля, которую он хочет увидеть из космоса. Что ж, пусть видит, пусть кружит вокруг нее, поднимается над Луной, летит к Юпитеру и его спутникам. Опять «Одиссея». Кто, вообще, этот Одиссей? Такой же герой, который бороздит океаны, пока дома его ждет жена. Может, Пенелопа была та еще стерва и вечно требовала денег. И тогда он оставил ей все, что у него было, и отправился в путешествие. Нет, наоборот: он любил ее и хотел вернуться, но простор манил его. Раньше космосом был мировой океан, и Одиссей просто не мог остановиться, он все плыл и плыл, открывая новые места этой планеты. Интересно, а какого цвета Земля из космоса? Если раньше космосом был океан, тогда синяя…