Kitobni o'qish: «Радуга в душе»
Иришка сидела на скамейке у своего подъезда и не спешила подниматься в квартиру. Ей хотелось всё обдумать не спеша. На коленях мирно свернулся калачиком белоснежный котёнок. Мама, конечно, не придёт в восторг от Иришкиной просьбы оставить его у себя. Но не об этом были её думы. Её думы были посвящены странному ожерелью на шее. Всего одна белая жемчужина нанизана на шелковистую нить – казалось бы, что в нём странного? А дело было в том, как именно оно оказалось на Иришкиной шее, и что означали слова той загадочной женщины, которая подарила его.
Иришка вспомнила, как начинался сегодняшний день. Обычное весеннее утро – проснулась, позавтракала и в школу. Там тоже всё обыденно и нудно. Весной, когда солнышко призывно светит в окна, учиться особенно неохота.
Иришка жила в маленьком южном городке. Если в средней полосе России в марте только-только начинал таять снег, то в Краснодарском крае в это время вовсю зеленели деревья и погода стояла почти летняя.
Из школы она шла не торопясь. Утром, по настоянию мамы, пришлось накинуть куртку, и теперь Иришка изнывала от жары. Расстегнув молнию и даже спустив куртку с плеч, девочка подходила к своему дому.
Ещё издали она увидела соседку с первого этажа. Та стояла у дороги, смотрела себе под ноги и сокрушалась о чём-то: то, всплёскивая руками, наклонялась к самой земле, то, покачивая головой, бормотала что-то. Эта соседка, тётя Лида, была большая любительница животных. Она всегда подкармливала их, не обращая внимания на недовольство некоторых жильцов их дома.
Вообще, Иришка всех людей делила на три категории. Первые любили животных, вторые не любили животных, а третьим было всё равно – они их просто не замечали. Тётю Лиду и себя Иришка относила к первой категории, поэтому сразу ускорила шаг, чтобы выяснить, что же так взволновало добрую женщину.
Подбежав поближе, Иришка ахнула – у самой кромки тротуара лежала белоснежная молоденькая кошечка, почти котёнок. Когда-то пушистая шёрстка слиплась от грязи и крови. Кошечка лежала тихо, безучастно смотря на мир почти остекленевшими голубыми глазами.
– Тётя Лида, что с ней? Кто её так? – Иришка присела рядом, желая помочь, но не зная чем.
– Собаки, Ириша, – со слезами на глазах выдавила соседка, – ухватили её бедненькую зубищами. Наверное, рёбра сломаны. Нежилец она, – и вновь покачала головой. – Ой, господи, как жалко.
– Её надо в ветеринарку, – опомнилась Иришка.
Она стащила с себя куртку и накрыла кошечку, намереваясь укутать её и бежать за помощью.
– Нет, Иришенька, лучше оставить всё как есть. Ты же ей больнее сделаешь, – урезонила тётя Лида. – Иди домой, а я постою тут и похороню её потом.
– Нет! Нет! – заплакала Иришка. – Я её в ветеринарку, я помогу.
Она бережно подняла кошечку, завёрнутую в куртку, и еле дыша быстрым шагом направилась в сторону ветеринарной клиники. Через некоторое время, наверное, от напряжения, руки слегка затекли, и Иришка решила немного передохнуть.
Дойдя до сквера, девочка тихонько уложила свою ношу на лавочку и встряхнула свободными руками. Немного передохнув, Иришка решила продолжить свой путь. Куртка слегка сползла с израненного тельца, и одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять – она опоздала, не смогла, не успела. Иришка села рядом на лавочку и заплакала. Отдавшись своему горю, девочка не замечала ничего вокруг.
Так случилось, что на соседней лавочке сидела пожилая, но удивительно красивая женщина. Она просто отдыхала, изредка бросая крошки голубям. Голуби клевали и призывно ворковали, глядя на женщину, будто выпрашивая угощенья ещё и ещё. Женщина наблюдала за ними с умильной улыбкой. Её седые волосы, собранные в мягкий пучок, отливали сиреневой голубизной и, казалось, не вязались с поразительно молодым и в то же время мудрым взглядом.
Услышав еле сдерживаемые рыдания, незнакомка оглянулась и стала с любопытством разглядывать девочку на соседней скамейке, отчего морщинки в уголках глаз превратились в звёздочки, а фарфоровая кожа покрылась лёгким румянцем.
Девочка как девочка. На вид лет двенадцати. Смуглянка с растрёпанными тёмными волосами и носом-кнопочкой. Сидит и тихо плачет, поглаживая бесформенный свёрток, лежащий рядом.
Много таких детей встречается на улицах. Чаще всего их беды носят сиюминутный характер и спустя некоторое время забываются. Но горе этой девочки тронуло женщину. Она подобрала подол своей длинной пёстрой юбки, тихо подошла к ней со спины и с любопытством заглянула через Иришкино плечо – что там, в свёртке?
Иришка не заметила, что уже не одна. Она лишь с удивлением увидела руку, откинувшую уголок куртки. А потом произошло невообразимое – лёгкие пальцы слегка погладила израненное тельце кошечки, и та вздохнула, моргнула, приподняла голову.
– Мяу, – произнесла кошечка, посмотрев на Иришку.
Ошеломлённая Иришка оглянулась, чтобы увидеть того, кто совершил это чудо прямо у неё на глазах, и встретилась с парой добрых, улыбающихся глаз.
– Как?.. – Иришка запнулась от переполнявших чувств. – Как это возможно?
Женщина обошла лавочку, уселась рядом и, нежно ероша белоснежную шёрстку, ещё раз погладила оживающую на глазах кошечку. Та поднялась на лапки и потыкалась носом в руку своей спасительницы, требуя ещё ласки.
Иришка заворожённо разглядывала незнакомку. Мысленно она сразу стала называть добрую женщину волшебницей и сейчас думала, почему раньше никогда не встречала её на улицах? Ведь такой экстравагантный наряд среди серой городской толпы пропустить было невозможно. На первый взгляд яркая, немного старомодная одежда выглядела нелепо. Но Иришке эта женщина показалась исключительной красавицей. Длинная пёстрая юбка, зелёный жакет, на голове яркий берет, украшенный маками – ну как можно было не залюбоваться! И хотя волосы незнакомки были седы, а лицо покрыто мелкими морщинками, старушкой её можно было назвать с трудом. Она была удивительно моложава и стройна. А голубые глаза излучали столько энергии и тепла, что Иришка осмелела и, охваченная восторгом, спросила:
