Hajm 470 sahifalar
2012 yil
Сад вечерних туманов
Kitob haqida
Малайя, 1951. Юн Линь – единственная, кто выжил в тайном японском концлагере. В этом лагере она потеряла свою любимую сестру – та разделила ужасную судьбу тысяч заключенных. Единственное, что Юн Линь может сделать для сестры, – исполнить ее мечту, создав дивной красоты японский сад. Юн Линь ненавидит японцев, отнявших у нее близких и чуть не убивших ее саму. Но ей приходится обратиться к японцу Аритомо, в прошлом императорскому садовнику, который готов обучить ее своему искусству.
Она понимает, что у Аритомо есть тайна, и его неожиданное исчезновение подтверждает ее предположения. Пройдет целая жизнь, прежде чем Юн Линь удастся приблизиться к разгадке этой тайны…
Интересный сюжет, любовная линия пересекается с детективным сюжетом на фоне второй мировой войны. Очень итересно описана страна до военного и военного периода, взаимоотношения разных национальностей, разница культур. Война показана со стороны совсем неизвестной российскому читателю. Очень интересна линия создания японского сада. Прекрасный язык.читается с удовольствием, неторопливо. Получила огромное удовольствие от прочтения этой книги.
С самых первых строк эта, казалось бы, случайная книга завладела моим вниманием…но я не стала читать её запоем, чтобы образы не нагромождались и не перенасыщали. Описания красивые, медленные – отдельные абзацы хочется перечитывать снова и снова. Сюжет болезнен и ставит вопросы, на которые ещё долго буду искать ответы.
Книга неспешная, как медитация…Она чуть-чуть приоткрывает нам внутренний мир людей восточного полушария. Порой человеку европейской культуры сложно понять мотивы действий героев, и оттого некоторые повороты сюжета удивляют. Особо интересны для русского читателя, мне кажется, будут страницы, посвященные Второй Мировой в Азии – эта война для нас совсем неизвестна, мы и не представляем , что концлагеря были не только немецкие. Язык книги – простой и ясный, читать её, как пить чистую воду. Судьба героини мало кого оставит равнодушным, тем более, что некоторые тайны так и останутся тайнами.Рекомендую книгу всем, особо – людям, «больным» Азией.
Прочитала на одном дыхании. Хотя с первых страниц не совсем зацепила. Но чем дальше, тем интереснее. Написана просто и легко. Для меня было много нового о том, что творилось в годы Второй мировой войны в Японии. Я даже и не думала, что там были такие события, описанные автором. Однозначно рекомендую к прочтению!
Немного не то, что ожидала. Книга тяжелая, читать было непросто. Мне не нравится, когда в книгах такого плана идет временное чередование событий.
В годы Второй мировой войны в японский концентрационный лагерь попали две сестры из Малайзии. Жестокость непередаваемая. Японцы еще те мастера на такие выдумки. Одной удалось выжить и сбежать. Так захотела старшая. И вот Юнь Линь приходится жить с чувством вины на протяжении многих лет. За послевоенное время она смогла добиться высот в профессии и стать заместителем Верховного судьи. Это позволило ей принимать участие в судебных следствиях и искать место убийства сестры.
В память о сестре она мечтала устроить японский сад. В некотором смысле ей это удалось. Она нашла императорского садовника, уехавшего задолго до войны из Японии и обосновавшегося в Малайе. Но он отказывает ей, при этом предлагает стать его ученицей и самой попытаться создать такой сад. В дальнейшем с Аритомо ее свяжут не только рабочие отношения. Но до конца своих дней он не расскажет ей для чего переехал из Японии. Об этом она узнает с большим опозданием. С другой стороны он предстал перед нею не только учителем, но и философом, и возлюбленным, и талантливым хороти (мастером татуировки).
В книге несколько сюжетных линий. Очень понравились о разведении чая и искусстве хоримоно. Тяжело было читать о концентрационном лагере. Роман интересный. Но вот особенности восточной культуры, характеров и обычаев были не всегда понятны. Все-таки у нас разные менталитеты
Всегда можно различить, на чьей стороне стоит человек: просто взгляни, чью фотографию он хранит у себя в доме.
На мелководье стояла серая цапля, повернув ко мне склоненную набок голову, одна ее нога застыла в воздухе, словно рука пианиста, забывшего ноты исполняемой им музыки.
– Мы все умираем. День за днем, секунда за секундой. Каждый вздох, который мы делаем, истощает те ограниченные запасы, с какими все мы рождаемся.
Мы похожи: те, кого мы любили, оставили нас, а мы стараемся идти по жизни дальше.
Прагматизм по-китайски: даже посреди опасности следует прикинуть, сколько же можно на ней выгадать.
Izohlar, 11 izohlar11