Kitobni o'qish: «Во имя порядка: на заре новой эры», sahifa 37

– Вы хотите, чтобы через Дюнное Нерим, и повстанцы «Праведного государства» начали свой новый поход? – с огорчением вопросил Шамиль. – Хотите, чтобы весь восток, а потом и Эндерал застонал под пятой врага, как больной покорный раб? О, Единый, мы столько времени проливали кровь в Дюнном, чтобы удержать штурмовые группы неримлян и теперь нам нужна помощь. Если мы победим, то это ещё сильнее охладит пыл Нерима к войне.

– И всё же. Над этим нужно подумать, – аристократ пошёл на попятную, что позволило продолжить давление.

– Мессир, вы же понимаете, что сейчас это важное сражение? Внимание Эндерала будет туда направлено, и что вы хотите, чтобы народ увидел? Возможно, это сражение – второе после битвы за Арк. И когда вы разобьёте врага под Дюнным, это заставит Нерим понять – что они не ровня вам. Да и угроза восстания уймётся. Вы уже показали своё мастерство под Арком. Придите нам на помощь, прошу вас.

– Давайте не будем спешить, – упирается аристократ. – А то уподобимся Арантеалю, который пытался включить светоч – не будем ведать, что творим.

– И всё же, – вновь в диалог вступил Велисарий. – Если мы не поможем, то враг может захватить Дюнное, а это даст ему преимущество и предлог к продолжению войны, – мой командир повернулся к Шамилю. – К тому это говорит о решимости мятежников воевать. Мы уже в состоянии гражданской войны и нужно её заканчивать как можно скорее. Мессир, я соберу кого можно и отправлюсь к вам с утра. Если закончим это как можно быстрее, то будет вообще отлично.

– На заседании Первого совета, – заговорил ведущий, – были рассмотрены все выдвинутые вопросы. Теперь переходим к судебному процессу над Теалором Арантеалем и Таранором Коареком.

«Заседание Первого совета по поводу создания Союза окончено. Результат – стороны приняли Хартию Эндеральского Союза с небольшими поправками, о чём позже будет подписано дополнительно соглашение».

Открывается судебное заседание при коллегии судей из состава Первого совета. Одиннадцать часов сорок минут», – записываю я, понимая, что этот суд будет быстрым, ибо достопочтенные люди желают, как можно быстрее закончить всё это разойтись по своим делам. Об этом также говорит то, что для них не предоставили никакого защитника.

– Прежде чем начнётся заседание, предлагается утвердить его регламент, разработанные Велисарием. Сначала предлагается допросить подсудимых, потом заслушать свидетелей и рассмотреть доказательства, дать им последнее слово и вынести приговор. Ведущим рассмотрителем назначается Велисарий Флав.

– Да, – отвечают в один голос делегаты.

«Ратифицирован регламент судебного заседания первого совета. Велисарий Флав утверждён на должности ведущего рассмотрителя», – записываю я.

Со второго этажа вывели двух человек – оба они в домотканой одежде – грубая рубаха и штаны, а на ногах тяжёлые массивные ботинки, только их лица разные – первый уже седой, с бородой и коротким волосом, а второй с чёрной шевелюрой, имеет аккуратную бородку и безумный блеск в глазах.

– Заседание первого совета по судебному делу Арантеаля Теалора и Коарека Таранора объявляется открытым, – начал Велисарий. – Арантеаль Теалор и Коарек Таранор, вы подтверждаете, что это вы?

– Разве ты видишь, кто тут перед тобой стоит? – вскипел Коарек. – Освободитель мира от религиозного мракобесия!

– Подсудимый, отвечайте на вопрос строго по существу.

– Это я, – спокойно говорит Арантеаль и ему вторит Коарек.

«Явка подсудимых установлена», – появляется у меня запись в протоколе.

– Хорошо, – продолжает Велисарий. – Вы обвиняетесь в преступлениях против Эндерала. Вы преследовали преступные цели – уничтожение народонаселения города Арк. Какие у вас были мотивы?

– Светоч, – словно вышедший из сна, заговорил Арантеаль. – Я… я не знал, что если его запустить… будет торжество Высших.

– И тем не менее. Вы хотели уничтожить город Арк с его населением и имуществом. Назовите ваши мотивы.

– Остановить Коарека, и его армию, – пришибленно даёт ответ Арантеаль, опустив голову. – Я думал. Что если уничтожу Арк, вместе с армией Коарека, то у других народов этого мира появится шанс остановить очищение.

– Вы признаёте свою вину? – строго спрашивает у Арантеаля Велисарий, смотря ему прямо в очи.

– Да.

– Мессиры, – обратился к делегатам Велисарий. – Я думаю в отношении Арантеаля можно прекратить дальнейшее разбирательство. Если обвиняемый признаёт свою вину, то к чему нам показания свидетелей?

– И всё же, Велисарий, мы бы хотели послушать свидетелей и рассмотреть улики, – протестует аристократ.

– Хорошо, – Велисарий посмотрел на залу. – В качестве улик у нас есть протоколы допроса, составленные после боя Аксандером Даль’Кином, Арантеаля Теалора и одного пришельца из Нерима, который был с Арантеалем в тот момент, когда подсудимый объявил о своём преступном замысле, – Велисарий достал из небольшого сундучка под своими ногами пергаменты, с которых стал читать. – Страница третья протокола допроса Аранталя Теалора, строчка шесть – «Я признаю, что хотел запустить светоч, для того, чтобы истребить армию Коарека и понимал, осознавал, что подобные действия точно уничтожат город Арк вместе с его населением», – Велисарий взял в руки другие пергаменты, так же пустившись в поиски нужных строчек. – Ах вот. Вычитка из страницы два протокола допроса спутника Арантеаля Теалроа, которому было сообщено о преступном умысле – «После того, как мы оказались вне Высшего, Арантеаль Теалор сообщил, после общения с воплощением Высшего в духе Юслана Ша’Рима, что собирается включить светоч, заведомо зная, что без нуминоса он уничтожит город Арк».

В зале повисла тишина. Люди, приглашённые сюда впились взглядами в старого человека. Кто-то взирает с сочувствием, кто-то с осуждением, но до сих пор с трудом вериться, что великий магистр пошёл на такое.

– Мессиры, ещё раз вас прошу прекратить в отношении Арантеналя Теалора судебное разбирательство и перейти к вынесению приговора, – потребовал Велисарий.

«Первый совет единогласно переходит к вынесению приговора», – пишу я, уже зная, что сулит Арантеалю и то, что подтвердилось почти мгновенно, когда делегаты, поднимаясь с тронов, один за другим осуждали Арантеаля.

– Суд единогласно постановляет, – голосом крепким, стал твердить Велисарий, – приговорить Арантеаля Теалора к смертной казни через повешение. Данный приговор обжалованию не подлежит, только способ наказания может быть изменён на основании ходатайства подсудимого и решения Высокого сената. Уведите под стражу осуждённого – Теалора Арантеаля.

– Вот видишь, Арантеаль! – завопил Коарек. – Если бы ты тогда сдал мне город, то всего этого бы не случилось!

– Теперь переходим к рассмотрению дела касаемо Таранора Коарека.

– Да что тут рассматривать, – раздаётся вопль из зала. – На виселицу его! Эта скотина столько люду доброго перебила!

– Прошу соблюдать порядок в зале заседания, – устало требует Велисарий. – Какие у вас были мотивы?

– Освободить этот мир от религиозной грязи! – напыщенно заявил Коарек. – Люди, мыслящие религиозно не могут быть объективны!

– Вы, как сообщают свидетели, – Велисарий вынул ещё кипу пергаментов. – Отдавали приказы о казни мирных жителей, пытках и грабежах. Это так?

– Да, да и ещё раз да! – кричит Коарек. – И я бы снова отдал эти приказы, только бы…

– Заткнись, – не выдержал ралаим. – Может перейдём…

– Да. Подсудимый, вы признаёте свою вину?

– В том, что казнил – да, но это…

– Мессиры, – перебил Коарека Велисарий. – Перейдём к стадии вынесения приговора?

– Мы бы хотели послушать свидетелей по этому делу, если есть, – попросил Борек.

– Да, – Велисарий махнул в сторону зала. – Суд вызывает Хадринга из Арка.

Из толпы сидящих поднялся среднего роста светловолосый парень в тёмной мешковатой одежде, быстрым шагом проследовав к трибуне.

– Назовите себя и место рождения и сколько вам лет.

– Я Хадринг. Уродился в Арке тридцать семь зим назад, – ответил мужчина.

– Вы вызваны для дачи свидетельских показаний по делу об уничтожении народонаселения. Я предостерегаю вас, что за дачу заведомо ложных показаний предусмотрена уголовная ответственность. Скажите, вы знаете подсудимого, состоите с ним в каких-либо личных или имущественных отношениях?

– Неа. Только в бою разок встречал.

– Хорошо, что вы можете рассказать суду про уничтожение мирных жителей Эндерала во время военных действий против Нерима.

– Да. Вот как щас помню – неримцы распинали и побивали люду мерно. Всех тех, кого нашли они в порту взяли и приковали к дереву, токма потому, что они во чёто-то верят. А так же, помнится, что у ворот, когда наложили на них чары, вот он, – воин указал на Таранора, – молвил с великим магистром и именно он отдал указание на то, чтобы побивать народ мирный.

– Хорошо, ещё что-то можете нам рассказать?

– Ихний главарь, то есть неримцев, отдавал указы жечь фермы и бить торговцев, да и крестьян. Это нам пояснил один из пленных.

– Спасибо. У суда есть вопросы? И подсудимого? Нет? Хадринг, можете быть свободны, – как только стражник удалился, Велисарий обратился ко всем. – Господа?

«Суд единогласно переходит к вынесению приговора», – чиркнул я протоколе.

– Если его казнить, то неримцы сделают из него мученика, – сказал Корван. – Поднимут его портреты на свои знамёна.

И тут вся коллегия задумалась вместе с присутствующими в зале. Я понимаю всю тяжесть положения. С одной стороны, нельзя просто так отпустит Коарека под залог о мире – народ не поймёт, начнутся бунты и мятежи, но с другой, его можно использовать, как залог для мира с Неримом, и если его казнить, то неримляне могут воспринять это как мученичество Коарека за правильные идеи и начать тотальную войну против Эндерала. Ни того ни другого сейчас Эндералу не нужно.

– Мессиры, как насчёт пожизненного заключения? – спросил Велисарий. – Либо по нему можем решить потом? – спросил у всех мой командир и решение я занёс на бумагу:

«Решение о наказании Коарека перенесено на отдельное судебное заседание Высокого Сената».

Конец судебного разбирательства и заседания Первого совета», – отметил я в протоколе и откинулся на спинку стула, смотря за тем, как люди стали расходиться. Только засобиравшись расслабиться, как слышу:

– Фриджидиэн, – махнул мне бегущий к выходу Велисарий, – пойдём поговорим кое с кем.

Поднявшись с места, и побежав за командиром, я только краем уха урвал строчки диалога, который раздался возле меня:

– Лишари Пегест, – посмотрев в сторону дамы сказал О’Брайенн, – даже не понимаю, чего Фриджидиэн нашёл в вас?

– Что? – стушевалась девушка. – О чём ты говоришь?

– Вы разве не знаете? Именно он вас спас в Танцующем Кочевнике, при этом сам чуть не погибнув… я думал его левую руку придётся ампутировать. Потом он пошёл против воли Велисария, собирал образцы, да и нашёл тот гриб. Мне кажется, если бы для вас нужно было найти Чёрного стража, он бы сделал бы и это.

– Он, – замешкалась девушка, кажется, что в её мыслях что-то переменилось, но мне услышать её ответа и слов, так как сорвавшись с места поспешаю за Велисарием. – Я не знала. Фриджидиэн…

Мы вышли из здания и направились к двум клеткам, стоящим возле фонтана на рыночной площади, где содержаться главные «виновники» того, что стало с Эндералом, и стражники здесь нужны для того, чтобы их не забросали камнями.

– Стража, передохните пару минут, – попросил Велисарий и они, кивнув, ушли отсюда, оставив нас нападение с тем, кто сейчас нужен Эндералу.

– Арантеаль, я могу повлиять на способ казни, – говорит ему тихо Велисарий. – Ты ещё можешь быть полезным Эндералу.

– Ирланда, – словно не слыша, отстранённо твердит Арантеаль. – Как я мог так с ней поступить… как… ох, Наратзул.

– Рождённая светом? – замешкался я. – Не совсем понимаю о чём речь. Арантеаль, ты в порядке?

– Ирланда, ох, Ирланда. Как мог обменять ребёнка на должность, если бы не мой грех, всего этого бы не было. Я был ослеплён жаждой должности серафима, – приложив ладони к лицу, срываясь говорит мужчина.

– Арантеаль, – вдумчиво обратился Велисарий. – Даже если бы ты и взял тогда ребёнка, воспитал бы его, и он не стал бы главой мятежа, то нашёлся кто-то другой, кто бы возглавил восстание.

– Так-так, у тебя был ребёнок от… Рождённой Светом? – полнюсь я удивления. – Как ты мог его оставить? Это же… это…

– Фриджидиэн, – оборвал меня Велисарий. – Арантеаль, мне нужны бойцы в сражении при Дюнном. Там будет жарко, и умелые воины мне необходимы, как вода. Вряд ли ты выживешь, но верю, что после смерти есть ещё что-то… и там ты сможешь встретить… свою Ирланду.

– Господин, Велисарий. Я тоже хочу принять участие в операции.

– И что же тебя гонит на смерть, Фриджидиэн? – удивился Велисарий.

– Я кажется знаю, – ответил Арантеаль вместо меня.

Глава 26. Сражение при Дюнном

«Взявшие меч в руки свои для насилия, ненависти и беззакония от меча и найдут гибель свою»

– Из книги «Предание».

Утро следующих суток. У Дюнного.

Не думал я, что буду сражаться и умирать рядом с государственным преступником, с фанатиком, стоя плечом к плечу. В свете зари мы вдвоём стоим на укреплениях – за деревянной стеной до груди. Наглотавшись зелий от О’Брайенна я снова чувствую себя полуживым, меня не волнует груз доспехов – золотистого шлема и кольчуги, и латных перчаток, и поножей, ни приятное тёплое действие серебряного кольца на безымянном правом пальце, и единственный весомый груз – мой долг, который отдам.

У Дюнного, за выходом из котлована в котором расположилась его площадь, пустыня испещрена рвами и баррикадами, от скалы к холму, от возвышенностей до низин – всё стало местом для размещения волчьих ям, заградительных укреплений, стены кольев и валы, за которыми прячутся наши лучники. Я стою и смотрю на восток, откуда свой путь начинает солнце, но облаками и золотисто-песчаными ветрами оно скрыто, отчего на поле боя слишком плохой обзор. Но это не волнует меня. Мою руку снова оттягивает щит поменьше чем раньше, на поясе три «громыхателя» в правой руке меч, пышущий холодом зачарования, которое восстановил Исаил в память о том, что сделала Лишари.

По правую руку от меня стоит Арантеаль. Велисарий смог уговорить Высокий сенат, чтобы его отпустили вместе с нами на сражение… его последнее военное дело, ибо мы поставлены туда, где удар вражеского молота придётся сильнее всего – на главную дорогу у Дюнного. Сам полководец собрался с остатками кавалерии кочевников и дюннийцев, скрыв её магией невидимости, восседая на белом жеребце, ожидая момента. Рано утром, части Единой армии из Арка, Речного, Солнечного берега с помощью магии телепортации переместились сюда и заняли позиции у линии обороны, раннее подготовленной солдатами Дюнного. И теперь, стоя возле неё мы ждём, когда ворог к нам нагрянет. Тучу врагов – неримцев-радикалов, которые не согласились с перемирием, повстанцев и прочий сброд ведёт капитан Фариоз – бывший офицер армии Нерима. Он, с отрядом, который откололся у Арка, прошёл в пустыню, скапливая по пути весь лихой народ, мятежников-сепаратистов, подобно тому как тряпка собирает пыль. И мы готовы их встретить – без пушек, без ручниц – всё это осталось на обороне Арка.

Перед нами пока только пустыня – поля песка, среди которого громоздятся серые скалы и подобно столбам стоят сухие деревья. Я, чтобы хоть немного отвлечься от этого пейзажа, вспоминаю о том, как с утра с рыночной площади Арка мы уходили в бой. Пели менестрели, на ветру трепетали флаги и боевые знамёна, женщины клали цветы на под ноги, Исаил громогласно молился. Я видел печальные лица народа, который взирал на нас, видел слёзы на глазах девушек, чувствовал душистый аромат белых лилий.

– Фриджидиэн, твоё решение безумно, – сказал мне тогда Велисарий. – Тут одни сорвиголовы. Ты же ещё много можешь сделать. Не спеши понапрасну губить свою жизнь. Если ты сейчас уйдёшь, я пойму тебя.

– Где как не здесь отдать её? – спрашиваю я у Велисария. – Это моя родина, я с радостью отдам жизнь за то, чтобы сохранить её великолепие.

– Я понимаю, почему ты туда спешишь, но стоит ли оно этого?

– Фриджидиэн, – на этот я услышал слабый голос из толпы, возвещающий мне о душевной скорби и краем глаза увидел черноволосую девушку в зелёной одежде. – Зачем?

– Не это ли наш долг? – спрашиваю я у Лишари, смотря на неё будто бы безучастным взглядом, продолжая идти в строю. – Отдать жизнь за родину, когда от нас этого требует ситуация?

– Нет…

Она что-то сказала тогда, но это не услышал… мне кажется, что это нечто важное, нечто ценное, но свет телепортации затопил мои глаза, а гул магии не дал её словам достигнуть, не дал мне её услышать. А потом я увидел Дюнное и мы пошли готовиться.

Печальная судьба нас всех ждёт. Над нашими головами развеваются грозные знамёна – двуглавый орёл, отлитый златом, на груди которого шестнадцатистрельная золотая звезда, вселяющая в сердце теплоту и уверенность. Лучники и баллистарии с арбалетами позади нас готовы обрушить на врага рой стрел и болтов.

Я, замерев в своём бдении уставил глаза на пустыню, думая – когда же придут. Враги, скоро, совсем скоро явятся к нам – они не смогут долго жить в пустыне.

– Фриджидиэн, – заговорил рядом стоящий бывший великий магистр; на нём цельнометаллический доспех, его руки сжимают крупный двуручный меч, а лицо скрыто за шлемом, который имеет чудесный красный гребень. – Удивительно, что ты стоишь тут рядом со мной.

– Арантеаль, ничего удивительного, – спокойно отвечаю я. – Просто хочу немного послужить своей родине.

– Родине ли? Или ты бежишь от…

– Арантеаль, а что же ты тут делаешь?

– Мне, мертвецу, уже нечего терять, – скорбно заявил Арантеаль. – Для меня – призрака за ширмой брони, плоти и костей, уже всё предрешено. Быть может, это утро станет для меня последним, на что я и надеюсь.

– Надеешься, что там, за гробом встретишься с Ирландой и Наратзулом? – я попытался выдавить из своей речи какую-либо эмоцию, но зелья сделали из меня камень.

– Надеюсь, – ответил Арантеаль. – Искренне. Понимаешь, тогда я был глуп – я гнался за должностью… думал, что она – самое важное для меня. Я думал, что Ирланда не понимает меня, что она забыла, что такое чего-то добиваться… как же я ошибся. Она ведь просто хотела, чтобы у ребёнка был отец… его родной отец, и Высшие об этом говорили.

– Конфликт карьеры и семьи, отцов и детей, – печально констатирую я. – Что ж, история стара как мир. Но ведь ребёнок от Рождённой светом… это же такие возможности? – докапываюсь я. – Она могла тебе потом обеспечить любое место. А Наратзул, – мне кажется это всё большой иронией, – вы бы потом вдвоём остановили бы возможно… восстание против Рождённых светом.

– Ты думаешь, меня эта мысль не терзала? – резко произнёс Арантеаль. – Я это понял… слишком поздно. И спасибо, что тогда вы меня… остановили.

– Ладно, надеюсь, ты ещё встретишь их, – я смотрю на пустыню и поправляю наруч, в который забился песок. – За порогом смерти, они будут ждать тебя. Я надеюсь на то, что это так.

– Ладно, Фриджидиэн, что ты тут делаешь?

– Я, – на моих губах отягощённая улыбка. – Я хочу забыть. Забыть про то, что было со времён моего пришествия, хочу забыться в битве, переключиться.

– Или ты хочешь, чтобы это была твоя последняя битва, последний день?

– Умереть из-за… ощущений, чувств? Постараться… забыть всё то что с ней связано – да, но вот смерть…

Сзади мы услышали пение, которое отвлекло нас и вселило в сердца уверенности, праведной твёрдости. Это Исаил обратился с воззванием к войскам:

– Господь – свет мой и спасение мое: кого мне бояться? Господь крепость жизни моей: кого мне страшиться? Если будут наступать на меня злодеи, противники и враги мои, чтобы пожрать плоть мою, то они сами преткнутся и падут, – он на пару секунд умолк и продолжил с новой силой. – Если ополчится против меня полк, не убоится сердце мое; если восстанет на меня война, и тогда буду надеяться.

Битва началась, успел только Исаил окончить речь и над полем битвы пронеслось пение боевых труб. Мы, стоящие в отряде первой роты, готовы открыть сражение. Я вижу, как из пелены песчаной бури на нас вышли первые ряды солдат – это смешанная толпа, среди которой можно разглядеть табарды Нерима на пару с рваными одеждами бандитов, не примкнувшись к Велисарию, или их ржавой бронёй. Тут же и сторонники Праведного и вольного государства Эндерала, несущие штандарты с новыми знамёнами – чёрные полотнища с белым оком. Они движутся на нас неровными рядами, наступая с возвышенности.

– Поднять щиты! – слышится приказ нашего офицера, и мы вздели «укрытия» о которые тут же раздался лязг и биение – вражеские стрелы ударились о сталь и древо; я увидел, как Арантеаль спрятался на коротенькой стенкой.

В ответ наши лучники открыли огонь по готовности и в небо взвеялись тучи стрел, осыпавшиеся на голову противника, и кто-то из недругов даже осел на песок. Враг ускорился – теперь орды перешли на бег, и что-то в моей душе неприятно колыхнулось, когда понял, что так они совсем скоро налетят на волчьи ямы. Прошла минута и шеренги вражеских солдат, под небом, закрытым стрелами, нарвались на первые ловушки – воины по одному или два стали проваливаться в небольшие ямы, где их ждут наточенные колья.

Я приготовился, подняв щит. И вовремя – противник подошёл к нашим позициям, но прежде он должен преодолеть стену у которой его ждёт ещё один неприятный сюрприз. Ров с кольями предстал пред ним, и воины столкнулись о тяжёлую преграду. Я хватаюсь за метательный дротик и запускаю его в противника. Это же движение выполнили и воины, стоявшие рядом со мной.

Пронзённые острыми концами снарядов стали падать один за другим в ров, но они не отступали. Снова я слышу крики и вопли раненных, снова по полю боя разносится ода войне – лязг металла и агония. Выдёргивая и ломая колья, по телам, они преодолели ров и бросились на нас неплотными ручейками от которых легко можно отбиться. И всё было бы легко, но для нас тоже подготовили досадный «сюрприз».

К стене полетели мешочки от которых исходили горящие фитили. Я только успел опомниться и выставил перед собой щит, как раздались громозвучные взрывы и куски дерева поднялись в воздух вместе с тучами песка. Видимо неримцы находили бочки с порохом и поняли, как их применить.

Я резко встал, чтобы встретить врага, который не заставил себя ждать. Через прорывы хлынули толпы орущих противников – по всей линии фронта враг впился в нашу оборону. Мой щит принял удар мечом, потом я оттолкнул врага и «поцеловал» его концом охлаждающего меча.

Арантеаль обрушил град ударов, которые рассекают вражеские доспехи и обрызгивают песок алым. Его меч, окутанный всполохами жара, окружает хозяина плащом огня – быстрые движения клинка оставляют дорожку пламени.

Враг выпустил боевых магов – на нас упали молнии с неба и огненные шары слетали с их рук. Я закрылся шитом, и три ледяных копья разбилось, так и не коснувшись моего лица. Я раскрылся и сильным поперечным ударом сломал ребро бандиту, а потом отступил, дав Арантеалю прибить его.

Исаил в ответ с посоха отправил в скопище противников поток жаркого испепеляющего огня, которое залило всё инфернальным морем, от которого нет спасения. Враг взвыл, когда утонул в магической ярости, а до нас донёсся смрад горелой плоти и шкур, но нужно продолжать бой, несмотря на тошноту.

Враг продавил нас – вся его огромная масса толпы продвинулась вперёд, по рву, заполнив волчьи ямы, они оказались между далёким соломенно-деревянным валом и нами – половина всей армии оказалась… в нужном месте.

– Сейчас! – кричит один из офицеров сзади.

– Лучники! – отдаёт приказ позади нас кто-то. – Поджигай стрелы. В далёкий огненный вал!

Над головами нашими просвистели стрелы, закрыв небо огненной стеной и упали они прямо в тот самый вал, который вспыхнул жарким ярким столбом, разрезав вражеские войска на две части.

Мы с Арантеалем усилили давление. Он поднял противника на меч и скинул его, я отбив выпад краем щита разбил челюсть неримцу и пронзил его ногу. Вблизи стоящие воины быстро его прикончили выпадами копий.

Солдаты Велисария попятились, но не отступили, мы всё ещё стоим на местах. Я закрыв Арантеалю спину щитом защитил его от выпада разбойника, прыгнувшего сзади и откинул его. Затем клинком пробил ему плечо, а холод сковал грудь и заставил его лежать на земле.

Новая волна противников хлестанула из прорыва, когда их спины «подогрел» огонь, а лучники стали бить по ним как по уткам, и нас откинули на пару метров назад мощным ударом; щитами мы прикрылись, в ушах раздаётся звон металла, крики и ор. Враг с новым натиском кидается на нас, бросается на стену щитов, получая в лица выпадами копий и мечей.

– За свободу человечества! – вопят неримцы. – Смерть религии! Слава Нериму! Слава Коареку! Слава освобождению!

– Свободный Эндерал! – ответом стал клич наших воинов. – Смерть подонкам!

Я блокировал удар топора, который вошёл в щит, затем подтянул врага к себе и парализовал его ногу порезом, сковав её льдом меча. Арантеаль получил по голове скользящей булавой и покачнулся, мне пришлось закрыть его, только от острия алебарды, которая вошла в мой щит. Он, покачнув головой, с новым рвением вернулся в бой, его двуручный широкий меч впился в ряды противников, расписав их кровью.

– Ох, они нас задавят своим неримским мясом! – возмущается рядом со мной стоящий боец.

– Держаться! – кричит командир, который отличается красным гребнем. – Они не должны прорваться!

Отбив пару атак, я делаю пару шагов назад, чтобы мой шлем не пробил алебардист. Выбравшись из-под щита вижу, что масса нападающих превратилась в одну большую толпу, из которой торчат копья, драные знамёна и алебарды. Их маги и чародеи оказались зажаты в толпе, всё пытаются сгенерировать ментальные барьеры, чтобы стрелы не сильно досаждали неримцам. Исаил подняв руки в сторону врагов направил огромные массы психической энергии для того, чтобы огонь с его рук упал на первые ряды наступающих. Пожар загорелся за щитом, моё лицо обдуло горячим тошнотворным ветром, в лёгкие проник раскалённый воздух, от которого разболелась грудь.

Опустив щит увидел только кучу обгоревших тел и ужас, дикий страх в глазах, выживших. Приступ тошноты и отвращения настиг меня, когда я увидел, что воинство стало жаренным полем. Я, Арантеаль и ещё десяток воинов решили отбить позиции, с которых нас откинули.

Лучники облили врага стальным дождём, и под свист стрел мы бросились вперёд. Арантеаль снёс первых троих силовым импульсом, а затем его широкое лезвие нисходящим ударом опрокинуло неримца на землю. Его попытались достать алебардой, но я поднял ввысь щит и древко оружия отскочило от верхнего края. Я, соскочив с места, подобно тарану ударился во вражеский строй, оттолкнув нескольких противников и достал мечом по лицу владельца алебарды.

Арантеаль широкими махами отгоняет неримлян, мятежников и разбойников от себя, уподобив их кровавым мазкам на полотне войны. Его меч крушит щиты, рвёт кожу и разрывает кольчугу – бывший великий магистр окропил местность вокруг себя кровью.

– Прорыв на востоке! – раздались крики, возвещающие, что на востоке оборона треснула. – Правый фланг пошатнулся!

Эта новость ошеломила нас, но не сломала. Линия лучников и баллистариев позади нас стала бить всё ближе к нам, засыпая недруга и первые ряды наступающих рухнули на землю, упав на тела своих бывших «сослуживцев».

– Выпускайте резерв! – приказывает сзади командир. – Переходите в наступление! Сокрушите врага!

Наша линия сильно истончала – мои братья по оружию один за другим падают на землю – единицы, но и этого достаточно. Я смотрю как копьё впивается в кольчугу солдата, как тяжёлый топор в кровавом вихре дробит кости страже Арка, как алебарда разбивает голову ополченца Солнечного берега словно арбуз. Рассвирепев, направляю хлёсткий замах, попадаю врагу в щит с орлом, потом пинаю его и снова удар, но он закрывается щитом. Мне приходится ложным выпадом отвлечь его, а затем резко сметить траекторию удара и проколоть колено, после чего полосонул его по груди, рассекая одежду и кольчугу. Он, раненный и стенающий попал под меч Арантеаля.

Воины пустыни – смуглые солдаты в твёрдых кожаных жилетах с двумя клинками присоединились к нам, и битва заиграла новыми красками. Они ловкими и выверенными движениями исполосовали наступающих острозаточенными клинками. Став медленно продвигаться вперёд, я поднимаю и опускаю руку в тяжёлых жутких ударах, слыша треск костей, всхлипы и хлюпы крови под одеждой.

– Велисарий! Велисарий контратакует! – радостное известие донеслось до наших ушей. – Мы тесним противника!

Даже отсюда я вижу, как воины на конях, с левого фланга взяли превосходящие силы противника в клещи. Ударная кавалерия смяла весь левый бок наступления, размазала его по песку пиками и мечами. Копья вспарывают доспехи, мечи оставляю страшные раны, и враг не способен устоять перед кавалерийским натиском, окутавшим себя кроваво-пыльной взвесью.

– Вперёд! – зазывает Арантеаль, занося меч для сокрушительного удара и разбивая им хрупкий щит бандита, и выпадом пронзая его.

– К победе! – ответили воины и мы пошли.

Воины Эндерала перешли из обороны в наступление – истончённая прогнувшаяся линия стала выгибаться обратно, ощетинившись копьями, мечами и щитами. Я встав рядом с Арантеалем бросился вместе с ним на противника, снова укрывшись за щитом и вздымая песок. Меч опускается и поднимается, кромсая и рассекая доспехи, клинки сталкиваются о моё оружие, но парируя, сам наношу жуткие раны.

Знаменосец появился среди нас – воин в сияющих доспехах со знаменем и длинным клинком на перевес. В душе что-то колыхнулось, воспаряло и осветилось. Доспехи и щит кажется потеряли вес, а меч стал весом с пёрышко, который я направляю в противника, обхожу его защиту и подсечным движением роняю его.

– За Эндерал! – раздаётся клич идущих за знаменем. – Свободная страна!

Арантеаль широким горизонтальным движением меча отогнал пятерых неримлян, и воины бросились на них. Толпа вражеского строя дрогнула – мы клинками и копьями прорезаем себе путь, кавалерия опрокинула фланг. Кажется, что победа близка.

Но на поле боя появляется новый воин, который ведёт атаку по центру – он должен стать тем, кто прорвёт нашу оборону. Это вояка ростом в два метра, вооружённый массивным боевым молотом, за спиной колышется двуручный меч. Его тело блестит от количества брони, которую он на себя нацепил, нагрудник украшен гравировкой в виде одноглавого орла, а на шлеме трепещут перья чёрного цвета.

Один из наших кидается на него, однако боевой молот ломая рёбра отправляет того в песок, а затем могучий враг вторым ударом пробил щит второго и тычковым ударом выбил дух из третьего. Это остановило наше продвижение и два ряда воинов встали друг на против друга в напряжённом ожидании развязки.