«Скугга-Бальдур» kitobiga sharhlar, 50 izohlar

Боже вас сохрани — не читайте до обеда советских газет и не читайте рецензий и аннотаций на «Скуггу-Бальдур» до знакомства с ней. Если вы счастливый обладатель девятого выпуска «Иностранной литературы» за 2018 год, то бросать обзор про книгу и браться за сам роман можно прямо сейчас. Я предупредила.

Не обладающий лишними познаниями читатель получит крепкий и краткий текст с твистами финчеровского масштаба, хотя и будут эти твисты не сюжетные, а больше жанровые. Неторопливый поначалу роман за ручку поведет нас по заснеженным суровым склонам северных пейзажей, погружая в атмосферу борьбы человека и природы. Все это чем-то похоже на «Старика и море». И в тот момент, когда мы расслабимся и примем такое положение вещей, роман махнет пушистым хвостом и скинет нас с ледяной горы в пропасть нереалистичных жанров и мотивов, придавая бешеное ускорение. Неудивительно, что по объему роман едва дотягивает до хиленькой повести или полновесного рассказа. Совпадений и насыщенности событиями, даже на мой вкус, становится чересчур много. Еще один какой-нибудь элемент — и будет уже «Санта-Барбара».

В «Скугге-Бальдур» хорошо практически всё: от лаконичности повествования до многогранности персонажей и продуманных мелочей. Переводчица Наталья Демидова любовно отшлифовала русскую версию романа, так что от чтения получаешь редкое лингвистическое удовольствие, тем более непривычное из-за оригинального текста на малоизвестном у нас исландском языке. Сколько же раздумывала она над сноской о переводе названия (и одновременно говорящей фамилии) — ставить ли ее разу, позволяя читателю почувствовать себя немного исландцем, подозревающим подвох, или только тогда, когда нужно будет объяснение напрямую по сюжету?

Стоит прочитать всем. За бережливо уложенный в идеальную мозаику русский язык, за яркие контрасты и за полное отсутствие даже намека на заискивание перед читателем.

Я сейчас уже и не вспомню откуда в моих хотелках появилась эта книга, видимо кто-то когда-то посоветовал и она меня, почему-то, сильно заинтересовала. Ну, в общем-то, это скорее сказка, но с горькой примесью людских пороков, где священник барыжит лисьими шкурами, не допускает до своих проповедей женщину, чьё поведение считает не идеальным, и вообще не имеет значения, что для неё поход в церковь — единственный глоток свежего воздуха, потому как жизнь Аббу знатно потрепала даже на таком маленьком количестве страниц, и, если бы не Фридрик Б. Фридйоунссон или просто Фридрик-травник, учёный человек, ботаник и хозяин хутора, доставшегося ему в наследство вместе со старым котом, который спас её от верной смерти, то ещё неизвестно насколько короче могла стать история девочки с грузового судна, потерпевшего штормовое крушение.

Невозможно было определить, когда с судном приключилось это несчастье и как долго оно проболталось в море, прежде чем его прибило к полуострову Рейкьянес в апреле 1868 года. После трёхнедельной работы весь груз из верхнего трюма был переправлен на берег, а когда взломали средний трюм оттуда донесли стоны, вздохи и металическое позвякивание. Это была девчонка-подросток. Её тёмные волосы дикой порослью спадали на плечи, а кожа от грязи отекла и воспалилась. На девчонке не было ничего, кроме вонючего рваного мешка. На её левой лодыжке сидело железное кольцо — таким образом она была прикована цепью к опорной балке гигантского судна, а по её ужасному ложу можно было догадаться, какую пользу имел с неё экипаж. Спасателям сразу стало ясно, что она дурочка, а некоторым показалось, что была она ещё и беременна. Девочка выдохнула: «Абба» — это слово и стало её именем вплоть до конца жизни.

Не люблю я короткие истории, не успеваю ими проникнуться, хоть и понимаю, что чтобы донести до читателя весь смысл повествования лишних слов не требует, но лично для меня это важно. Мне хотелось бы узнать больше о девочке, появившейся из ниоткуда, хотелось бы больше понять о Фридрике-травнике, да даже о женихе Аббы, — тут вообще непонятно был он женихом или просто сам решил, что Абба «его», но ему никто не возражает, видимо потому что упоминается он пару раз и то как «дурачок сьеры Скуггасона», священника, который на половину святой, на половину истребитель божьих тварей ради денежной выгоды. Информации мало, действующих лиц предостаточно, поэтому всё превращается в сказочный сумбур со сквернословием и похабными шуточками.

Очень короткая и совершенно прелестная в своей странности история. То ли быль, то ли сказка. В общем, ежели ждете внятности, тут ее нет. Пустоты в снегу надо заполнять своими размышлениями или воображением.

На дворе, значит, девятнадцатый век. А у деревенского травника умирает служанка. Дурочка (с синдромом дауна). И плачет, горько плачет по ней жених-дурачок. И вот местный священник с видимой неохотой и полным равнодушием отпевает усопшую. И потом отправляется на охоту за лисой. Но это не просто лиса. Это натуральное возмездие с пушистым хвостом.

Потому что нельзя бросать своих детей на поругание, на верную погибель, даже если они рождаются неизлечимо больными. И никакие молитвы не помогут искупить смертный грех. Так что пушистое возмездие с азартом водит за нос бессовестного священника и заставляет хлебнуть сполна за все страдания, когда-то перенесенные беззащитным ребенком. Ибо заслужил.

Еще эта книга о доброте и милосердии. Вообще, удивительно было читать об отношении к ментальным инвалидам. Вроде как уже просвещенный девятнадцатый век, христианская страна, пусть даже со своими особенностями. И такой беспредел многолетнего насилия по отношению к ребенку при тотальном равнодушии большинства "приличных" и верующих граждан. Будто это не человек, ибо даже к животным так не относятся.

Так что виноватых там много, очень много. Потому что равнодушие - тоже зло. Ясно-понятно, что жизнь в исландиях суровая, и нет времени и возможностей для сантиментов. Но отчего-то беспутный студент-медик проснулся для милосердия при виде замученного человеческого существа. И не только изменил жизнь спасенной девочки, но и она изменила его в лучшую сторону.

Ну, а остальным полярная лиса в помощь.

С творчеством Сьона мне давно хотелось познакомиться, а в да нном случае еще и перевод очень хвалили. С последним, кстати, совершенно согласна.

По стилю эта книга постоянно вызывала у меня ассоциации с произведением Фленна О’Брайана «Поющие Лазаря или на редкость бедные люди» - очаровательную в своем роде миниатюру в прекрасном переводе Анны Коростелевой.

Здесь не Ирландия, а Исландия, но тоже холодно, уныло и мрачно, и суровая земля требует от людей не меньшего упорства в стремлении выживать наперекор обстоятельствам. Но если «Поющие Лазаря» были изящно ироничны и полны черного юмора, то «Скугга-Бальдур» предпочитает скорее некоторую иносказательность и метафоричность на грани одновременно с мистическим реализмом и подшерстком из морали. Впрочем, некоторого нарочито грубоватого сарказма эта вещь тоже не лишена:

«По-правильному дискуссия об электричестве должна была состояться в другом месте — куда поблагородней этой каменной дыры в ледниковой заднице. Дела обстояли так, что сьера Бальдур был ангажирован в Рейкьявик держать речь о предмете своего интереса на объявленном и открытом собрании. Там он намеревался оспорить какого-то канадского исландца, приехавшего проповедовать своим бывшим соотечественникам благую весть Эдисона. Если бы лавина не прихватила его с собой, то святой отец добрался бы до своего дома на хуторе Дальботн уже на следующее утро после лисьей охоты. Дома он бы наложил завершающие штрихи на свою речь, а по прошествии еще четырех дней, в полдень 15 января, прибыл бы в град стольный, где вечером того же дня подтер бы себе задницу своими оппонентами».

В отзывах мне пару раз попадались фразы типа "Скугга-Бальдур" — это произведение, которое необходимо читать вообще ничего не зная о нем. Поэтому, если вы вдруг его еще не читали и решили сначала взглянуть на рецензии, скорее их закрывайте. Не портьте себе впечатление".

Я честно не стала портить, однако же мне кажется, что лучше представлять себе, о чем это все. Да, исландская снеговерть и охота на лису-призрака (скугга-бальдур это вот как раз она). Но это второй слой. А вообще говоря, книга об отношении к даунам в конце 19 века. Мягко-говоря, не самом теплом. Вот теперь и решайте, надо ли вам такое.

На протяжении всего повествования вы будете гоняться за лисицами, утопать в снежной лавине, мерзнуть от всепроникающего ветра и складывать гробы из дощечек. Вообще тема смерти тут постоянно идет рука об руку с любыми другими. Вот, например, описание кладбища:

«В общем, нельзя было сказать, что «огород божий» в Долине был хорошо ухожен. А что до самих здешних жителей, то они, видимо, были истинными собратьями своих почивших земляков, раз имели охоту с ними, пребывающими в таком ужасном состоянии, вновь воссоединиться».

Ну и еще пара цитат для общего впечатления:

«Дорожки Фридрика и Хавдис сошлись на третий день после его прибытия в Исландию. Возвращаясь тогда домой после обильного ужина и кофепития под стать Гаргантюа, а также долгих застольных песнопений у своего бывшего учителя, господина Г., Фридрик доверился своим ногам, и те очень скоро вывели его из Квосина за город, к югу от щебневой пустоши, к морю, где он бросился бежать по берегу, крича в светлую вечность: «Поклоняюсь тебе, океан — отраженье свободного духа!»

«Плеснув немного воды в заварной чайник, Фридрик дал ему постоять, чтобы фарфоровые стенки прогрелись, затем отмерил туда четыре ложки чайных листьев и залил их крутым кипятком. Пьянящий аромат дарджилинского чая наполнил кухню. Подобный аромат поднимается от свежевспаханной земли, там тоже дух сладкий, пропитанный наслаждением, или хотя бы воспоминанием о наслаждении, которое лишь одному из них довелось познать — Фридрику Б. Фридйоунссону, ученому-ботанику из Брехки, одетому по-европейски в длинные штаны и жакет, и с бантом «а-ля поздний Байрон» на шее».

Книга достаточно гурманская и филологическая, но при всем при этом в ней даже есть сюжет, и на 95 страницах успело поместиться несколько тщательно перемешанных линий повествования, подтекст о несправедливости мироустройства и исторический контекст с упоминанием категорически некорректной с высоты нашего времени теории Дауна:

«По теории Д. Лэнгдона X. Дауна, потрясение или болезнь женщины в период беременности могли стать причиной преждевременного рождения ребенка. И такое преждевременное рождение могло случиться на каком угодно из хорошо известных девяти ступеней развития человеческого плода: рыба — ящерица — птица — собака — обезьяна — негр — монголоид — индеец — белый человек. В случае с рождением дефективных детей азиатского вида, преждевременные роды, по всей видимости, случались на седьмой ступени».

По приведенным цитатам книга (она, кстати, называет себя романом) выглядит весьма эстетской, и, наверное, такова и есть, особенно, если вы взыскательный утонченный ценитель. В реальности же – это вещица из тех, что оставляют после себя четкое, как вмерзший в лед лисий след впечатление, и приятное чувство закрытого гештальта, но точно не желание перечитать. Будь она длиннее, признаюсь, не факт, что у меня хватило бы энтузиазма добраться до финала. Такие тексты хороши только в малых дозах. Поэтоу рекомендовать такое я бы поостереглась.

"Скугга-Бальдур" — это произведение, которое необходимо читать вообще ничего не зная о нем. Поэтому, если вы вдруг его еще не читали и решили сначала взглянуть на рецензии, скорее их закрывайте. Не портьте себе впечатление.

Атмосфера северной Исландии, которой пропитана история, при прочтении ощущается чуть ли не физически. Местами казалось, что я слышу ту самую завывающую вьюгу и хруст снега...

"Прыгающая" хронология повествования это одна из самых сильных черт этой книги. Сначала мы видим охоту мужчины на лису; затем похороны какой-то женщины; потом мы узнаем историю этой женщины (тоже в сбитом, но вполне уловимом порядке); далее нас снова возвращают к мужчине на охоте, но мы уже знаем о нем чуть больше, чем вначале; здесь мы знакомимся с зачарованной лисой; и в самом конце нам раскрывается тайна связи этих людей и личность того, кто зачаровал лису.

В самом конце аж мурашки по коже пробежали. Совсем небольшая история, написанная красивым языком и наполненная загадочной атмосферой сказки.

Честно скажу, слабо я верила, что книга мне понравится. Малая форма, магический реализм. И читать книгу весьма сложно. Большую часть времени ты вгрызаешься в повествование в страхе что-то упустить, потому что очень сложно понять, о чём речь и какая связь. Связь можно осознать чуть раньше, чем она будет показана. О сюжете рассказать весьма сложно, тем более, что так есть риск рассказать всё произведение. У нас есть всего несколько глав, в одной из которых описывается охота на лису. Довольно тревожные сцены с сошедшей лавиной и борьбой за выживание. О личности охотника мы узнаём из других глав, в которых описываются похороны девушки-дурочки из деревни. О том, что это как-то связано, можно догадаться сразу, но вот как именно и почему, становится понятно только в самом конце. Возможно, лично для меня немного что-то потеряно из-за исторического и культурного контекста, это всё-таки Исландия девятнадцатого века. Но от книги осталось ощущение какой-то правильности, грустной, но как будто справедливости. И очень много холода.

Как приятно было летним жарким вечером читать про холодную снежную зиму.

Основное действие романа разворачивается в январе 1883 году, а потом в марте мы получаем кое-какие завершающие откровения. Роман слишком мал, чтобы о нем говорить подробно, однако, хочется отметить то насколько тонко автор прописал переплетение судеб трех главных героев.

Единственное хочется предупредить впечатлительных людей: если вы вдруг решите прочитать этот роман, там есть пару не приятных моментов с животными. Один прям очень не приятный.

Не могу назвать себя знатоком магического реализма, и не могу сказать, что поняла что-то в этой небольшой повести, но было круто. Я бы даже назвала эту историю завораживающей. История совсем короткая и многое остается за кадром. Чувства персонажей почти не описаны, зато много описаний исландской природы и они шикарны. А вообще о чем она? То ли это история охоты и смерти, то ли описание мести и северной магии, то ли несколько почти несвязанных кадров из исландской жизни рубежа 18-19 веков. Или всё это вместе? Но в любом случае повесть понравилась, хотя и произвела странное впечатление.

Священник отпевает деревенскую дурочку и сразу после похорон устремляется на охоту — в погоню за чернобурой лисой, настигает ее, но и его самого настигает снежная лавина, и он то ли гибнет, то ли становится оборотнем. А тем временем, гость того же хутора — студент-ботаник выясняет, что именно связывало двух новопреставленных: юродивую и священника-оборотня...

Редко когда встретишь такое краткую, но полностью описывающую сюжет, аннотацию. Добавить к ней нечего. Прочитав рассказ (повесть), каждый сам может выбрать один из двух вариантов заключительного фрагмента. Мне ближе первый: гибель охотника, предсмертный бред и видения. А галлюцинации превращения - это своеобразная метафора. Нельзя назвать человеком того, кто так поступил с женой и дочерью да ещё и стал священником. Ему бы свои грехи замаливать, а он за других взялся - изгнал из церкви Аббу, дубасил прихожан. Чем не оборотень в сутане? С этой же целью Сьон обыгрывает имя священника, и сьера Бальдур превращается в скуггабальдур (согласно сноске — хищное существо, потомство кота и лисицы, самый опасный и коварный хищник из когда-либо обитавших в Исландии). Присутствие в сюжете реального исландского бродячего художника, писателя и философа Сёльви Хельгасона также склоняет в сторону достоверности. Мистическая окраска подчеркнула взаимосвязь смертей Аббы, названной Хавдис Йоунсдоттир, и сьеры Бальдура, одновременно разделив их "по делам их". Усопшая Хавдис упокоилась в прекрасном дорогом гробу с латинскими изречениями Овидия («Все изменяется, ничто не исчезает» и «Груз становится легким, когда несешь его с покорностью»), среди молодых деревьев. Смерть священника долгая и мучительная, её сопровождают травмы после падения, голод и холод... Небольшое произведение заставляет задуматься о многом.