Божедомка

Зоя собственной обеденной ложкой выскребала мякоть из оранжевой тыквы и бросала в большой пластмассовый лоток – начальница разрешила забрать для пирога.

Белые семечки, слепленные волокнами мякоти, лежали в другой посудине, напоминая кладку гигантской улитки – такая раньше у Нины жила.

Зоя должна была подготовить десять цветочных композиций для оформления бара к празднеству Велесовой ночи. До события оставалось три дня, но украсить бар резонно решили заранее. Правда, Зое казалось, что арт-директор все равно опомнился поздно. Кому нужны будут эти тыквы после тридцать первого октября? Все уже на низком старте и после Хэллоуина сразу достанут коробки с Новым годом. А хризантема на флористической губке долго не вянет, колоски так и до следующей осени простоят. Будут цветочные тыквы (выкинуть жалко!) еще долго после Велесовой ночи ютиться по углам бара, возможно, вынесут их только с новогодними елками… в марте.

Ладно, хорошо, что вообще обратились. Праздник непопулярный, заказов мало, а работа приятная, и начальница обещала бонус. Да еще вот себе на пирог наскребла.

Зоя отставила последнюю выскобленную тыквенную чашу и выдохнула. Раньше о таком празднике – Велесова ночь – она и не слышала. Объявился он несколько лет назад, потеснив заморский Хэллоуин.

Зоя даже порылась в бабушкиной библиотеке и полистала старые книги, но те об этой ночи молчали, а вот гугл нет. Правда, первые статьи по запросу сообщали, что проводить этот праздник нужно дома да привечать умерших предков. Зажигать много свечей, украшать рябиновыми ягодами подоконники и ставить лишнюю тарелку с угощением для призраков. Еду оставляли на всю ночь, а утром скармливали птицам.

Но в баре-то явно не к тихой ночи готовились. Зоя хмыкнула, закрывая лоток с тыквенной мякотью.

Хочется праздника темной осенью, но народ никак не определится, что и как отмечать в конце октября. Она же просто сделает пирог.

Разобравшись с тыквенными кишками, Зоя, словно овощной таксидермист, принялась набивать пустые животы тыкв влажной флористической губкой.

Над дверью звякнула музыка ветра, сообщая о посетителе. В магазин зашел мужчина. Улыбчивый, весь круглый, мягкий и даже углы квадратного подбородка дружелюбно прятались в подушечку зоба.

– Добрый вечер! Мой заказ готов? Волков я! – с порога весело гаркнул посетитель.

– Здравствуйте, да, все готово! – выпалила Зоя в ответ мужчине с неговорящей фамилией, вытирая руки о фартук.

Она быстренько подошла к цветочному холодильнику-витрине и открыла дверь, привычно вдыхая ароматный морозец. Достала нежный букет из вазы в углу, на ходу промокнула стебли маленьким полотенцем, а у прилавка завязала поверх непримечательной синтетической рабочей ленты большой бант из хлопковых кружев.

– Дочке восемнадцать сегодня, – сообщил Волков, с теплотой разглядывая цветы, словно среди них, как Дюймовочка, пряталась его кровиночка.

Зоя вежливо кивнула. Наверное, она красивая – эта дочка Волкова. Зоя никак не могла отделаться от вредной привычки – судить по цветам, которые покупались в подарок, о людях. Эти нежные зефирные тюльпаны с большим кружевным бантом явно предназначались красавице.

– Вот спасибо! – Волков протянул купюры, не глянул на сдачу в тарелочке, аккуратно подхватил букет и отправился к выходу.

Зоя сгребла чаевые, кинула их в общую жестяную банку и вернулась к тыквам. На улице уже темнело, моросил дождь, и ей не хотелось задерживаться на работе.

Волков неожиданно снова заглянул в магазин и растерянно посмотрел на Зою.

Вспомнил о сдаче? Или, о ужас, что-то с цветами? Букет делала Сэнсэй – так в коллективе прозвали старшего флориста Тамару. Она работала пять дней в неделю, отдыхая в воскресенье и в понедельник, в отличие от Зои и ее сменщицы Лиды, которые трудились по стандартному магазинному графику два через два. Но приходила Тамара позже утром и уходила пораньше вечером. Букет Сэнсэй собрала еще днем, предупредив, что для постоянника все сделает сама, а Зоя опрометчиво не проверила заказ ближе ко времени. Вдруг в вазе один из тюльпанов не достал стеблем до воды и подвял? А у Зои еще, между прочим, не закончился испытательный срок.

Не всё ей, конечно, нравилось на новом месте. Дресс-код даже раздражал. Так удобно было раньше работать в мягкой клетчатой рубашке и джинсах. Теперь же приходилось носить романтичные платьица, тьфу, и вплетать в волосы ленты.

В общем, выглядеть, как та самая пресловутая цветочная фея, над образом которой обычно потешаются флористы. Крутишь каркас из проволоки, орудуя плоскогубцами – да уж, нежная цветочная фея, тащишь тяжелую коробку с розами – фея, монтируешь свадебную арку – только фейский крылышек не хватает.

Хотя плюсы нового места перевешивали даже девчачью одежду. «Ателье цветов «Прованс»» находилось в тихом месте, праздный народ почти не шастал, и не надо было по часу бродить с какой-нибудь дамой от вазы к вазе, словно экскурсовод в музее. Хорошо справлялась админ Даша в соцсетях, принимая заказы онлайн, а флористы занимались любимым делом – собирали букеты. Да и фотографироваться в платье с охапкой пионов гораздо приятнее, чем в мыле крутить букет из сто одной розы и выбирать гвоздики со старушенциями, которые жамкали цветы похлеще своих носовых платков…

– В ваш дом машина врезалась, – сказал Волков.

Уф, все с букетом в порядке… А? Что? Машина?

Волков глядел на Зою, а та, глупо улыбаясь, пялилась на него. Наконец, мужчина, кажется, тоже уверился, что ничего странного не произошло, и скрылся в дожде, а Зоя так и стояла с глупой защитной улыбкой, словно здесь это обычное дело – столкновение машины с домом.