Kitobni o'qish: «Рубин царя змей»

Shrift:

Пролог

Тихо журчал ручеек под ногами маленького ребенка, дикий вереск аметистовыми букетами украшал землю. Девочка с длинными серебристо-белыми волосами, забавно скрученными в кудряшки, вприпрыжку шла по лесной поляне. Ее дом остался далеко позади, и ей не мешало бы вернуться, пока не заблудилась. Но кроха весело напевала какую-то песенку и шла вперед. Ей минуло не более пяти лет, и она с наивной уверенностью считала, что сможет найти дорогу домой даже из самой глухой чащи.

И отчасти это оказалось правдой, потому что Иллиана была непростой девочкой.

Завернув за большую скалу, обросшую мхом цвета малахита, она обогнула озеро, соединяющее Верхний город и Нижний, и оказалась у высокой каменной стены. Кирпичная кладка защищала Верхний город от людских глаз, не позволяя никому любоваться волшебством и богатством великих мираев.

Но Иллиане очень хотелось посмотреть.

Девочка частенько убегала из дома, чтобы побродить вдоль стены, пытаясь найти в ней хоть одну прореху. С каждым разом она заходила все дальше в чащу леса, но это не помогало. Верхний город крепко хранил свои тайны.

Немного устав, девочка села на мягкую землю прямо в куст вереска. Пропустила между пальцами сиреневые цветочки и вдруг обнаружила между стеблей маленькую змейку.

Она была крохотной, не больше веревочки от ботинок. Ее чешуя переливалась яркими красками, от черного до изумрудно-желтого.

– Какая красивая! – восхитился ребенок, протянув руки и тут же схватив змею. – Вот повезло!

Иллиана к своим пяти годам уже знала, что в Шейсаре, королевстве мираев, змеи считаются священными животными. Крайне редкими и почитаемыми.

Поэтому, естественно, девочка обрадовалась такой удаче. Нечасто встретишь на дороге практически живое божество, похожее на красивый драгоценный камень. И конечно, она совершенно не задумывалась о том, что это существо способно убить ее одним коротким уколом клыков.

– Ты моя ми-и-илая, – протянула девочка, погладив змейку по голове.

Та высунула раздвоенный язык, коснулась им маленького детского носика и снова убрала в рот.

Смех Иллианы, похожий на трель весенних ручейков, разнесся по поляне.

В этот момент змейка склонила голову набок и вдруг, шипя, ответила:

– Ты тош-ш-ше ощ-щ-щень миленькая!

– Ух ты! Ты разговариваешь! – обрадовалась девочка, тут же вскочила на ноги и радостно закружилась.

Маленькое платьице колокольчиком крутилось вокруг нее.

– Давай вместе гулять? – воскликнула Иллиана и, увидев, что змейка согласно кивнула, деловито положила ее себе на плечо. Точно так же, как делал ее друг, дрессируя своего ручного хомяка Вилли. Совсем не страшно. Особенно когда не знаешь, что у Вилли, в отличие от змейки, нет таких длинных ядовитых клыков.

Иллиана уже представляла, как вернется домой со своей новой подругой, и ей будут завидовать все окрестные детишки.

– Наверно, сегодня я опять ничего не найду, – проговорила она, глядя на высокую неприступную стену. – Пора домой.

– А ш-ш-што ты ищ-щ-щеш-ш-шь? – тихо прошипела изумрудная подружка.

– Я ищу отверстие в кладке, – тут же ответила девочка. – Хотя бы маленькое окошко в Верхний город.

– Пойдем, я покаш-ш-шу тебе, – с готовностью отозвалась змея.

Сползла с плеча девочки и юркнула в траву, быстро-быстро передвигаясь к высокой стене.

Иллиана побежала следом, не веря, что ей так повезло.

А змейка тем временем завернула за высокий валун, обогнула несколько деревьев и поползла вдоль лесного озера.

Через пару десятков метров она замерла возле полукруглого участка стены, что сильно выступал вперед. Словно башня, встроенная в прочный монолит городского ограждения.

С одной стороны башня была увита цветущим кустарником, а с другой – омывалась водами озера. Поманив Иллиану ближе к кустам, животное скрылось в листве.

Девочка поспешила за новой подружкой и, отодвинув ветки, ахнула, широко раскрыв глаза.

Взгляду предстала еще одна дивная поляна, только уже за чертой Верхнего города. На ней росли необычные фиолетовые цветочки, которые были Иллиане не знакомы. Даже отсюда чувствовалось, что растения источали удивительный аромат.

А на самой поляне происходило нечто удивительное.

Под высокой резной аркой стояла прекрасная пара, мужчина и женщина. Они держались за руки и смотрели друг на друга влюбленными глазами.

Вокруг них расположилось еще около десятка человек в дорогих украшениях, но Иллиана сразу поняла, что главными были первые двое.

Дыхание на миг отказало девочке, когда она рассматривала мужчин, чьи запястья, бицепсы и обнаженная грудная клетка были увиты золотыми цепями и браслетами, и женщин, чьей единственной одеждой оказались легкие кольчужки, усыпанные самоцветами. Они скрывали лишь полные груди и больше ничего.

А еще у всех присутствующих были огромные змеиные хвосты, переливающиеся на солнце разноцветными чешуйками.

– Что это? – выдохнула Иллиана, не веря своим глазам.

Она никогда не видела ничего подобного.

– Это свадьба мирае-е-ев, – прошелестела в ответ маленькая змейка, забираясь девочке на руку. – Великих змей… Тех, чья кровь х-х-холоднее жестокого сердца, а взгляд горячее огня. Тех, чей яд с-с-способен убить даже бога…

– Мираи… – тихо повторила та, завороженная зрелищем. Восхищенная прекрасными полузмеями, их красотой и статью. Мощью и силой, которая распространялась от них как туман, что вблизи был незаметен, зато издали покрывал собой все вокруг.

Но не успела девочка произнести вслух название древнего народа, живущего за стеной в Верхнем городе, как откуда-то сбоку раздался шорох и звук шагов.

Зачарованная зрелищем, Иллиана и не заметила, как к ней подошел юноша, не старше двадцати лет. Повернув голову, она встретилась с его смеющимся взглядом, показавшимся девочке ужасно добрым. Хотя и очень странным. Иллиана никогда не видела, чтобы у человека были такие глаза – искристо-золотые, словно в них утонул закат.

– Что ты тут делаешь, малышка? – спросил с улыбкой незнакомец, и у Иллианы впервые в жизни замерло сердце при взгляде на мужчину.

К слову сказать, он тоже был обнажен по пояс, и рельефную грудь украшали три золотых цепи с вплетенными в них каменьями. Длинные черные волосы, сверху собранные в небольшую заколку, сзади падали на широкие плечи.

Но у него не было хвоста, только две ноги, одетые в брюки, как и полагается обычному человеку. Наверно, поэтому девочке удалось найти в себе силы, чтобы ответить, глядя в яркие золотые глаза:

– Я… гуляю…

– Далеко же ты забралась, малышка, – проговорил незнакомец с улыбкой. – Не стоит тебе гулять здесь, это небезопасно. Тем более совсем одной.

– А что же может со мной случиться? – удивилась Иллиана, наивно распахнув свои большие голубые глаза. – К тому же я не одна, со мной Изумрудка.

И подняла вверх маленький кулачок, вокруг которого обвилась зеленоватая змейка.

Золотые глаза мужчины резко распахнулись.

– Ты же со мной, правда? – продолжала девочка, спрашивая у змеи и не замечая, как изменилось при этом лицо незнакомца.

– Конеш-ш-шно, – кивнула змейка. – Ты мне нравиш-ш-шься.

– Ну вот, я же говорила, – радостно улыбнулась девочка, растянув губы от уха до уха.

Мужчина вдруг улыбнулся, протянул руку и ласково погладил девочку по голове.

– Значит, ты – сайяхасси, – прошептали его губы с легкой усмешкой, в которой проскочило что-то неуловимо-невеселое. – Никому не рассказывай о том, что умеешь говорить со змеями. А лучше вообще забудь об этом.

Затем он осторожно снял Изумрудку с ее кулачка и отпустил в траву.

– Ползи, здесь тебе будет лучше, – проговорил змее, и та неожиданно послушалась, мгновенно скрывшись в зелени.

– Эй, зачем ты прогнал Изумрудку? – надулась Иллиана.

– Тс-с-с, – прислонил мужчина палец к губам, – если ты дашь мне несколько обещаний, Изумрудка обязательно к тебе вернется. Договорились?

– Да! – обрадовалась Иллиана.

Мужчина улыбнулся и кивнул.

– Хорошая девочка. Тогда первое: иди домой и никому не рассказывай о том, что видела. Второе: никогда не приходи сюда больше, потому что это смертельно опасно.

– И Изумрудка вернется? – уже поворачиваясь, чтобы уйти, спросила девочка.

– Вернется.

– Кстати, что значит «сайяхасси»? – задала вопрос она, безупречно повторив произношение неизвестного слова.

Золотые глаза мужчины потемнели.

– И третье, последнее обещание, малышка: никогда не произноси это слово.

После этого он поднялся с корточек, снова приложил палец к губам и, развернувшись, пошел по направлению к свадьбе мираев.

Иллиана отшатнулась, и густые ветви вновь полностью закрыли отверстие в стене. Закрыли таинственного незнакомца, чьи ноги прямо на ходу превратились в огромный черный хвост, отливающий золотом. Штаны разорвались и упали в траву, став лохмотьями. А удивительная змеиная чешуя засверкала на солнце.

С тех пор Иллиана больше не видела ни свою Изумрудку, ни мираев. Она трепетно соблюдала обещания, но ее змейка так и не вернулась.

Прошло пятнадцать лет. И однажды пришел день, когда она разом нарушила все три данных мираю слова.

Глава 1

– Мама, я обещала, что найду способ, значит, найду, – уверенно сказала молодая девушка, тряхнув головой. Густые волосы рассыпались по плечам крупными волнами цвета белого хрусталя.

– Иллиана, ростовщик приедет уже сегодня к вечеру, – сдвинула брови старая женщина и схватилась за лоб. – Он нас по миру пустит, проклятый жук. Зря ты брала у него ссуду, не надо было!

Иллиана вздохнула и сжала губы. Спорить с матерью не хотелось. Тем более не хотелось в сотый раз объяснять, что она пустила деньги на хорошее дело.

Во-первых, купила в их лавку новую витрину для специй и целую упаковку великолепных фасовочных мешочков, на каждом из которых была вышита их фамилия – Тангрэ. Теперь покупатели всегда будут помнить, у кого купили товар. К тому же – дополнительная реклама.

А во-вторых, на оставшуюся сумму она купила детям из приюта на улице Желтого Полоза три мешка риса и два – пшеницы высшего сорта. Этим они будут питаться еще месяц, не меньше.

Но матери не было смысла рассказывать. Ее беспокойство от этого не уменьшится. Тем более что ростовщик Хетриан Панс действительно может серьезно испортить им жизнь, если пожалуется в участок стражей.

– Я разберусь, мам, – махнула рукой девушка. – До вечера еще куча времени. Схожу в Змеиные чаши, соберу ягод барбариса и можжевельника. Помнится, Марха из цветочной лавки хотела купить у меня пару мешочков.

– Ох, эта Марха, – заворчала старая женщина, – а вдруг она передумала? Вечно у нее ветер в голове. К тому же денег все равно не хватит. Можжевельник и барбарис стоят не так дорого. Уж я-то помню.

– Ничего. В крайнем случае сперва отдам часть, а затем попрошу отсрочку, – ответила девушка и поспешила к выходу, пока мать не придумала, по какому поводу еще понервничать.

– Осторожней там! Не ходи далеко! – крикнула ей вслед старая женщина, и дверь за Иллианой тут же захлопнулась.

Змеиные чащи встретили мастерицу специй привычной прохладой и узкими дорожками. Иллиана Тангрэ с детства гуляла здесь, успев обойти лес на левой границе Нижнего города едва ли не вдоль и поперек. Лишь в самую глубину она заходила редко, опасаясь встретить там не только диких зверей, но и мираев, великих змеев. Представителей таинственной расы, которых люди боялись, уважали и почти никогда не видели.

Конечно, в лесной глуши Нижнего города мираям было совершенно нечего делать, но смутное воспоминание из детства заставляло девушку держаться оттуда подальше.

Несколько часов Иллиана гуляла по тернистым тропам, насвистывая под нос разные мелодии. Ориентируясь на собственный нюх, сперва она искала кусты барбариса, а затем и можжевельника. Невероятно острое обоняние – это особенность, которая была с ней с самого рождения. Редкий дар, который позволил ей с матерью после смерти отца открыть лавку специй и не умереть с голоду.

Вот и сейчас Иллиана планировала использовать свои способности, чтобы быстрее найти редкие кусты, урожай с которых еще не был собран.

К сожалению, сегодня ей не слишком везло. Вероятно, она выбрала неудачное направление для поисков. Все, что удалось собрать через три часа блуждания, – два крохотных мешочка ягод.

Иллиана вздохнула и присела на поваленное дерево перевести дух. Нужно было срочно что-то придумать, потому что время подходило к концу. Скоро к ним в дом приедет ростовщик, и придется чем-то с ним расплачиваться. Девушке не хотелось думать о том, что именно в этом случае предложит ей лысеющий Хетриан.

Вспоминая его сальные глазки и вечно потные ладони, она невольно вздрагивала. Мужчина уже давно оказывал ей знаки внимания и даже приглашал как-то прогуляться по вечернему городу. Однако от одной мысли об этой встрече Иллиане становилось дурно. Стоило только представить, как влажные пальцы скользнут по ее талии, как цепкий взгляд подернется поволокой желания, как у нее начинала кружиться голова и немного подташнивало.

Да, Иллиана не очень любила Хетриана. А значит, просто крайне необходимо было найти способ поскорее отдать ему долг.

Время подходило к концу, но она так ничего и не придумала.

Но, как только она собралась уходить, в голове вспыхнуло воспоминание: залитая солнцем арка, возле которой празднуют свадьбу несколько десятков мираев. Мужчина с золотыми глазами, лицо которого с годами стерлось. И целая поляна маленьких фиолетовых цветов, обладающих дивным запахом.

В детстве Иллиана понятия не имела, что это за растения. Но сейчас картинка из прошлого резанула сознание остро отточенным клинком. На поляне мираев рос самый настоящий шафран! Цена за него в Шейсаре доходила до сотни золотых аспидов за мешок!

Иллиана больше не задумывалась о том, что делать дальше. Не размышляла она и о том, что проход на территорию Верхнего города без специального разрешения строго запрещен. Она видела перед собой цель и надеялась лишь на то, что за пятнадцать лет прореху в стене не залатали. А фиолетовые цветы растут все так же хорошо.

Несмотря на прошедшие годы, девушка быстро нашла дорогу к старой башне у стены. Иллиана почти бежала вдоль ручейка, выйдя наконец к большому озеру. Обошла его с правого боку, немного помедлила, разыскивая нужные кусты, и уверенно отодвинула разросшиеся ветви.

Протиснуться через найденное отверстие было уже не так-то просто. Впереди ничего не было видно. Кустарник цеплял платье, норовя разорвать. А щель в стене оказалась не такой уж и большой.

Однако каково же было удивление девушки, когда вместо поляны с другой стороны она вдруг обнаружила озеро, куда и полетела от неожиданности. Каменная кладка случайно выкрошилась под ней, выбросив в водоем, который за минувшие годы слегка изменил свое местоположение.

Девушка не успела набрать в легкие воздух, падение оказалось для нее слишком неожиданным и грозило стать фатальным. Вода проникла в нос, заставляя захлебываться, паниковать, глупо и бесполезно размахивая руками.

И когда Иллиана уже решила, что ей конец, с ужасом и тоской вспоминая образ матери, которая умрет от горя, узнав, что она утонула, чьи-то сильные руки вдруг обхватили ее тело.

Нельзя сказать, что ее спасение от рук незнакомца было чем-то восхитительным. Невероятным, удивительным, захватывающим и волшебным. Нет. Едва почувствовав дуновение воздуха на своем лице, Иллиана начала кашлять, убирая прилипшие к щекам и забравшиеся в глаза мокрые волосы. Первые несколько секунд она дергалась в чьем-то сильном захвате, как палтус, попавший в сеть. Грубо, резко и бестолково. Пыталась отдышаться, не веря, что все закончилось, что она жива.

И лишь затем, когда пришло понимание, а страх отступил, девушка смогла открыть глаза и замереть, встретившись с пронзительным взглядом незнакомого мужчины. Взглядом цвета солнца.

– Успокоилась? – тихо спросил он, продолжая крепко прижимать ее к своей обнаженной груди, на которой болтались три золотых цепи. Аккуратные звенья чередовались с крупными драгоценными камнями, привлекая внимание умопомрачительным блеском.

Иллиана поймала себя на мысли, что ей захотелось взять их и покрутить между пальцами. А потом убрать их и провести по блестящей от воды коже мужчины, чтобы удостовериться, настолько ли она гладкая и так ли тверды под ней мышцы, как это кажется.

Еще взгляд вдруг зацепился за тонкий шрам, пересекающий грудь. От плеча вниз к противоположной стороне ребер. Под витиеватыми звеньями цепей – белая полоса, настойчиво требующая провести по ней подушечками пальцев.

Сдвинув брови, девушка моргнула и снова посмотрела на своего спасителя, встретившись с невероятными золотыми глазами, подобных которым она никогда прежде не видела. Или все же видела? Однажды, когда-то давным-давно…

Сердце вдруг оглушительно забилось. К щекам прилила краска.

Незнакомец оказался невероятно красив. Но его красота не была стандартной, обычной. Напротив. Черты его лица одновременно сочетали в себе почти хищную жесткость и неуловимую мягкость. Резкий разлет черных бровей, высокие скулы, четко очерченная, сильная линия подбородка. И при этом крупные, полные губы, от которых было невозможно оторваться, настолько нежными и чувственными они выглядели.

И вот по этим губам вдруг скользнула едва заметная улыбка. Застыла в уголках, неуловимым образом осветив опасно притягательное лицо незнакомца.

В этот момент Иллиана вдруг поняла, что слишком уж красноречиво застыла, хлопая глазами и с приоткрытым ртом глядя на мужчину.

– Я… да, со мной все в порядке… – проговорила она, утопая в жидком золоте глаз красавчика, вокруг которого, казалось, все померкло. Остался только он один. Он и его колдовской взгляд…

Этот взгляд был слишком похож на тот, что она видела много лет назад. Он вызывал внутри нее жгучий трепет и безотчетную тревогу, растущую с каждой секундой.

Это взгляд что-то означал. Что-то очень-очень плохое для нее.

– Тебе никогда не говорили, – мягко прошелестел мужской голос, словно касаясь каждого нерва в теле девушки, – что смотреть в глаза мираям – запрещено?

Удар сердца. Еще один.

Тишина.

– Мираям? – выдохнула Иллиана, чувствуя, как кружится голова.

Кажется, она забыла, как дышать.

Мужчина ничего не ответил, лишь продолжал плавить ее хищным взглядом, в котором чувствовалось что-то охотничье.

Затем он вдруг приподнял ее, меняя положение, ловко и быстро развернулся в воде и прижал спиной к прохладному камню стены. А сам приблизился настолько, что она ощутила, как под водой двигается нечто огромное.

Иллиана опустила взгляд в прозрачную гладь и увидела массивный змеиный хвост. Он был словно жидкий обсидиан с вкраплениями рассыпчатого авантюрина, золотого песка.

Девушка не верила тому, что видит. От перенапряжения перед глазами заплясали разноцветные круги.

Перед ней действительно был мирай! Настоящий!

И внезапно его хвост начал медленно обвивать ее лодыжки, поднимаясь выше и выше.

Он не торопился, словно дразня, запугивая.

Или давая возможность привыкнуть…

Иллиана распахнула губы и резко вдохнула.

«Взять себя в руки, не поддаваться панике!»

Посмотрела в пронзительные глаза напротив, но сразу же поняла, что снова сделала то, что запрещено!

Когда-то давно мать говорила ей, что смотреть в глаза мираям – все равно что подписать себе смертный приговор. Люди при виде нагов обязаны опускать взгляд, выказывая тем самым почтение высшей расе. Более сильным и могущественным существам.

А она забыла!

И немудрено. За все двадцать лет своей жизни Иллиана ни разу не видела ни одного мирая. Какой смысл учить правила общения с нагами, если ты никогда с ними не встретишься? Только время терять.

Оказалось, что она ошиблась. И теперь все стало еще хуже, чем можно представить, потому что она не могла оторваться от его золотых глаз. От по-хищному красивого лица. Ведь это как увидеть чудо и вдруг заставить себя отвернуться. Невозможно!

В голове отчаянно пульсировало: «Что теперь будет?»

В Нижнем городе часто говорили, что за нанесенное оскорбление мирай может на месте убить человека. И закон Шейсары это позволяет.

Может, этот мирай хочет ее убить?

Не за этим ли он все выше и выше обвивает кольцами ее тело?!

Иллиана ощутила острый укол страха, ударивший в голову горячей вспышкой. Сердце бешено застучало, отдаваясь в горле.

А наг тем временем придвинулся ближе, впечатав ее в камень своим собственным телом. На полных губах блеснула едва заметная улыбка.

Иллиана вздрогнула, ощутив жар плоского живота с рельефными кубиками и гладкость основания хвоста. Легкую ребристость черно-золотой чешуи, которая оказалась на удивление мягкой и приятной. И даже теплой!

Иллиана всю жизнь думала, что мираи – хладнокровные. Как змеи, с которыми они делят половину тела. Но это оказалось не так! Жар этого мужчины обжигал ее, проникал под кожу и так резко контрастировал с холодным камнем за спиной, что ей невольно хотелось податься вперед.

Быть ближе к нему. К нагу…

Два таких разных желания: прижаться и убежать – сводили с ума, путали.

Иллиана прикусила губу и усилием воли заставила себя опустить взгляд. Не смотреть больше в его чарующие золотые глаза, на дне которых она почему-то чувствовала смех.

– Хорошая девочка, – мягко проговорил мирай, и его голос, ставший отчего-то низким и немного вибрирующим, проник в нее, прокатился в груди и ухнул куда-то вниз горячей удушливой волной. – Ты нарушила за сегодняшний день слишком много правил, – продолжил он, вдруг наклонившись к ней.

Легкий, почти неуловимый из-за воды запах мужчины коснулся Иллианы, заставив вздрогнуть от странного удовольствия.

– Ты пересекла территорию Верхнего города, – продолжал тихо он, вдруг убрав мокрые волосы от ее лица и едва ощутимо коснувшись носом возле уха. Будто случайно. – Ты посмотрела в глаза мираю, – звучал его мягкий голос с легким мурлыканьем зверя. – Ты не боишься…

– Боюсь, – выдохнула она, нервно облизав губы. – Очень боюсь…

И рефлекторно вновь посмотрела ему в глаза.

«Змейка-злодейка!» – мелькнуло в голове прежде, чем она поняла, что снова прокололась. Прежде, чем увидела, как золотой взгляд потемнел от мрачного удовольствия, а полные губы растянулись в жесткой хищной улыбке.

В этот момент она с ужасом ощутила, как быстро заскользила по ней в воде гладкая змеиная кожа. Мощный хвост сомкнулся в прочном захвате, сдавил ноги, бедра, живот, двинулся вверх, невзначай коснувшись груди и медленно обогнув ее, будто погладив самым кончиком.

По коже пробежали мурашки. Пугающе-незнакомые прикосновения, подобных которому Иллиана не ощущала никогда в жизни, отдавались в груди странным томлением, напряжением. По позвоночнику прокатилась волна дрожи. И девушка со все возрастающей паникой поняла, что ее соски вдруг сжались, стали твердыми и начали пошло просвечивать сквозь мокрую ткань.

И он это заметил.

Взгляд мирая неторопливо упал на ее грудь, и вслед за этим улыбка на его лице стала еще опаснее: мягкие губы приоткрылись, из-под них блеснули белоснежные зубы с тонкими, чуть более длинными, чем у людей, клыками.

Сердце Иллианы пропустило удар.

Золотые глаза напротив нее вспыхнули огнем какой-то темной неизбежности. Густой, как крепленое вино, и почему-то такой же…

…сладкой.

– Как же мне наказать тебя? – негромко проговорил мирай, а Иллиана не могла оторвать взгляда от дерзко изогнутых линий его губ и торчащих из-под них лезвий клыков.

В мозгу вспыхнул новый страх: что, если он ее укусит?

Яд каждого нага – уникален. Он настолько силен, что при определенных условиях способен отравить даже самого хозяина. И это при том, что кровь мираев к обычным ядам невосприимчива!

Поговаривали, что мираям доставляет особое удовольствие наказывать укусом своих врагов. Или провинившихся любовниц… Они вонзают клыки им в шею или запястья, туда, где проходят важные артерии. И запускают отраву прямо в кровоток. А потом с наслаждением смотрят, как жертва мучается и умирает.

Иллиана похолодела от этого воспоминания.

– Не надо наказывать меня, мирай, – попросила она, снова склонив голову.

Уронила взгляд в область его ключиц и снова прикусила изнутри губу.

Золотая цепь на бугрящейся венами шее. Густые черные волосы влажными прядями падают на спину. Четкий подбородок уходит к мочке уха резко очерченной линией, по которой хочется провести пальцем. А в ухе блестит одно некрупное кольцо с алым камнем…

Тихий смех вырвал Иллиану из плена очарованной задумчивости, в которую она снова провалилась, разглядывая мужчину. В этот момент под водой по ней вновь заскользила гладкая змеиная кожа.

Горячая…

Змеиный хвост держал крепко, давая понять, что расцепить захват не получится. Но одновременно его объятия были мягкими, и Иллиана не испытывала неприятных ощущений. Ей даже вдруг захотелось опустить руки, бесполезно болтающиеся в воде, и дотронуться до него.

Мирай ведь не заметит, если она это сделает?..

Осторожно, почти не осознавая своих импульсов, девушка опустила руки и положила их на мощное кольцо, обвивающее ее живот. Провела по нему ладонями.

Будто случайно….

Кожа мирая оказалась удивительной. Гладкая, немного бархатистая. Иллиане даже захотелось вытащить мужчину из озера и рассмотреть каждую чешуйку, что переливалась в воде золотыми искрами, застывшими в черном камне.

Только мирай – не добрая игрушка. И вряд ли ему это понравится.

В этот миг произошло нечто неуловимо странное. Сперва девушка не могла понять, что ее так взволновало. А затем почувствовала – наг напротив нее неподвижно замер.

Ее взгляд снова, как глупый щенок, которого невозможно дрессировать, взвился к золотым глазам. Глазам, внутри которых зрачок вдруг стал вертикальным.

Иллиана затаила дыхание. Сердце в груди отсчитывало удары, словно колокол, звонящий перед казнью.

Наг медленно поднял руку и вдруг коснулся ее щеки ладонью.

Девушка резко вдохнула, едва заметно распахнув губы, и замерла. В висках стучало.

А мирай отстраненно подмечал каждое ее движение, и его зрачки с каждой секундой все больше удлинялись, переставая быть хоть сколько-нибудь человеческими.

Большим пальцем мужчина провел по ее щеке, повторяя взглядом это движение, а затем коснулся ее приоткрытых губ. Слегка оттянул нижнюю и провел по ней, словно стирая помаду, которой она никогда не пользовалась.

Раскаленная молния ударила в позвоночник и прокатилась по всему телу девушки, всколыхнув каждый нерв.

Змеи должны быть холодными! Но прикосновение мирая обжигало ее, заставляя кровь двигаться быстрее.

Другую руку наг опустил под воду и резко закинул одну ее ногу на себя.

Иллиана не успела ахнуть, как оказалась обнимающей мирая коленями.

Тело, успевшее замерзнуть в холодной воде, задрожало от удовольствия, ощутив вдруг скользящие прикосновения придвинувшихся к ней бедер.

Мирай… змей! Она должна бояться!

Но голова вдруг закружилась от непонимания того, что же происходит. И от неуместного ноющего чувства где-то под желудком.

Она положила ладони на его грудную клетку, пытаясь оттолкнуть.

Бесполезно.

Прочные, как камень, мышцы под мягкой кожей будто дразнили кончики ее пальцев. Вместо того чтобы отталкивать, неожиданно захотелось послушно следовать по рельефу мужского тела, очерчивая каждый изгиб.

В этот момент наг сильнее прижал Иллиану к камню. Его хвост освободил ее живот, и теперь между их телами не оставалось ни миллиметра свободного пространства. Его лицо приблизилось к ней настолько, что она чувствовала его дыхание. Золотые радужки потемнели, приобретя оттенок горького кофе, а колдовской взгляд теперь был направлен лишь на ее губы.

От этого внутри Иллианы все переворачивалось, кричало о том, как ей хочется, чтобы он ее поцеловал. Чтобы коснулся своими губами, дав почувствовать их вкус.

Запретное желание, неправильное.

Похожее на сумасшествие. Ведь что может быть страшнее укуса нага?

Только его поцелуй.

– Что?.. Что происходит? – выдохнула она, пытаясь хоть немного прийти в себя.

Но вышло жалко. Потому что она тоже смотрела на его губы, едва дыша.

Никогда Иллиана не чувствовала ничего подобного. Никто из мужчин не приводил ее в такое состояние, да еще и так быстро. Смущение, стыд, жар… и то, в чем она не собиралась себе признаваться, – все бурлило в крови жгучим коктейлем.

Ее лихорадило. Щеки горели, а в висках бешено стучал пульс.

– Ничего, – выдохнул мирай, вновь взглянув на нее глаза в глаза.

Иллиане показалось, что в его золотых радужках плавился металл. Блестел тысячами искр, утягивая в свою глубину. И она уже давно не могла оторваться от него, не могла отвернуться.

– Я просто… удивлен… – добавил он и, снова взглянув на ее губы, вдруг поцеловал.

Кровь Иллианы закипела. Она резко вдохнула, приоткрыв рот, чтобы набрать побольше воздуха, и он поймал это движение, как вор, который посреди оживленного базара видит драгоценный бриллиант.

Пульс ударил в виски оглушительной волной. Голова закружилась, а перед глазами заплясали разноцветные круги.

Это было так ослепительно сладко, что веки сами собой закрылись. Вместе с выдохом из горла вырвался тихий стон.

Иллиана вздрогнула, услышав его, и сама испугалась того, что произошло.

Но мирай уже почувствовал ее реакцию. Забрался одной рукой ей в волосы, прижимая к себе, раздвинул ее губы своими и резко проник внутрь языком, одновременно скользнув твердостью в основании хвоста между ее раздвинутых бедер.

То, что было скрыто чешуей, внушительно выпирало, давая понять, что эта странная встреча в озере ничем хорошим не может закончиться.

Ткань подола женского платья в воде поднялась вверх, и теперь лишь тонкое нижнее белье служило хоть какой-то защитой.

Жар слился со страхом в единый коктейль.

Иллиане вовсе не хотелось, чтобы ее первый раз случился вот так вот. В лесном озере на территории Верхнего города, да еще и с самым настоящим мираем, которого она видела впервые в жизни. Это было похоже на сон. Порочный, страстный, горячий. Но от этого не менее ужасный.

Говорят, страшнее укуса мирая – только его поцелуй. Потому что, когда кому-то из мираев нравилась человеческая женщина, он забирал ее к себе в Верхний город. И больше ее никто и никогда не видел.

Иллиана этого не хотела.

Никто не хотел.

Но мирай прижал ее сильнее и скользнул своими бедрами по самым чувствительным точкам, одновременно вновь проникая в ее рот языком. На секунду ослабил напор и снова прижал, создавая между ними болезненно острое, приятное до крика трение.

Девушка едва дышала. Обхватила его руками, словно для того лишь, чтобы не упасть. Закрыла глаза, убеждая себя, что позволит этому продолжиться еще всего-навсего секунду…

Острое желание пронзило ее, пройдясь будто кинжалом вниз по позвонкам, по нервам. Заставляя вздрагивать от каждого короткого движения мирая, от каждого чувствительного толчка, вспыхивающего жгучими импульсами.