Я так и не поняла, что же именно произошло между рассказчиком Сашей и безымянным автостопщиком, что заставило первого сказать второму «Уходи из моей жизни», но история их внезапно возобновившихся отношений меня увлекла. Такое бывает нередко: люди расходятся, но судьба настойчиво сводит их, дает второй шанс быть вместе, рождая новые импульсы для отношений. И в этом есть свой смысл и своя прелесть, по крайней мере, появляются более зрелые и более волнующие переживания неслучайности повторной встречи, желание сделать ее глубже, подлиннее. Наверное, между людьми намного больше экзистенциального, чем кажется на первый взгляд.
Вагабондизм, экзистенциальное бродяжничество, постоянное уклонение от устоявшейся жизненной линии, эскапизм от монотонии повседневности – странная, но не такая уж и редкая штука. Такие люди по-своему интересны, особенно если им удается осмыслить свое фланёрство в некоем конструктивном и даже мессианском ключе. Автостопщик С. Прюдома в этом плане изобретателен – на карте Франции он находит точки, образующие невидимые другим линии (географические, исторические, эмоциональные, анатомические, гастрономические, повелительные…). Если особенно не задаваться вопросом, почему эти люди все время куда-то бегут, его поведение выглядит даже романтичным, особенно в финале, когда он собирает вместе всех своих попутчиков, расширяя тем самым их горизонты общения. А вот если задаваться, все выглядит не так уж радужно: бесконечный побег от тех, кто его любит и, вроде, любим им самим, неудовлетворенный и ничем не насыщаемый авантюризм, тяга к риску, страх перед укорененностью и постоянством вряд ли характеризуют его как надежного партнера, друга, супруга.
Он – как вода, бегущая по одному ей ясному руслу. Но почему он такой, автор не объясняет, позволяя читателю догадываться, строить свои гипотезы. Он не хочет и не может становиться в жизни кем-то или принимает инфантильное решение не становиться никем? Он тратит время жизни на путешествия без определенной цели, считая это необходимыми странствиями для развития души, «школой жизни»? Он считает, что в устоявшейся жизни он гаснет, мертвеет, исчезает и может существовать только в бесконечной смене ландшафтов и лиц, на чужом фоне? Какие пустоты он заполняет в себе и своей жизни, каждый раз срываясь с насиженного места? Вечная путь-дорога закрывает ему возможность разобраться, ради чего/кого он живет? – И получается, что не для кого, и даже не для самого себя. Движение ради движения непонятно каким целеполаганием оправдано или это просто такой персональный дзен, так понятая им свобода? Поэтому-то ему ничего и никого не жаль, он легко теряет Мари или жертвует (?) ею и Агустином, и даже позволяя Мари и Саше себя «найти», снова убегает от любой, кроме случайной и поверхностной, со-в-местности. Какая-то текучая субъектность, не способная найти для себя форму?
В тексте мы почти не видим собственной личности, размышлений и переживаний автостопщика, только его «позу» экзистенциальной неуверенности, неспособность самоопределиться и нежелание что-то в себе изменять во имя других. Все передано через призму его восприятия Сашей и другими героями, где он предстает ярким и интересным. Но для читателя он так и остается отчужденной полузагадкой, в осмыслении его образа появляется даже какой-то внутренний конфликт «хорошего плохого/никакого человека». Нет в книге и сильных страстей, печалей или сожалений – она дышит спокойным принятием любой жизни, которую кто-то когда-то определил для себя как подходящую. И вот ради этого-то посыла ее стоит прочитать и внутренне с ней поспорить.
Izohlar
15