Kitobni o'qish: «Измена. Вторая жена моего дракона», sahifa 4

Глава 9

Гор из рода Амелитов

С того дня, как Арьяла объявила Империи драконов войну, весь запад лихорадило, словно медведь растревожил осиный рой.

Арьяла считает западный район Шитай, который ныне входит в состав Западного региона Гаррании, своими исконными землями, и требует вернуть международные границы к семь тысяч пятидесятому году от прихода первого дракона Астарота в этот мир, то есть людское государство хочет отмотать двести лет в обратную сторону и вернуть себе земли, которые потеряло во время гражданской войны, когда людское правительство устроило гонения на метаморфов, проживавших аккурат на границе с Империей Гаррания.

Правитель метаморфов, чтобы спасти оставшийся народ, обратился к Императору Дарршейлу и заключил с ним договор, согласно которому Гаррания приняла их в свои ряды и отправила войска на защиту исконных территорий метаморфов и создала мировой прецедент по переходу земель в состав своей страны без каких бы то ни было военных действий.

На тот момент Арьяла была ослаблена гражданской войной и не могла противостоять огромной армии Гаррании, так что отдала кусок своей восточной земли без боя. Как по мнению большинства лордов нынешнего Совета Империи, их отцам стоило воспользоваться преимуществом и военным превосходством и полностью завоевать Арьялу, ведь тогда и сейчас с ним не возникло бы проблем.

– Прибыло письмо от второго советника Императора, лорд Гор, – отвлек его от тяжелых дум правая рука Феодот, дальний родственник со стороны умершего отца.

– Что они хотят на этот раз? Я не чудотворец и не смогу утихомирить правительство Арьялы. Конфликт назревал несколько десятилетий, и этого следовало ожидать. Я уже пять лет из года в год пишу письма в Совет, чтобы они урегулировали этот вопрос с помощью дипломатов, но эти старики лишь отмахивались, считая это не более чем преувеличением с моей стороны, а теперь требуют от меня, чтобы я в одиночку остановил войну?!

Гор зарычал, чувствуя, как из ушей и ноздрей чуть ли не пар повалил от гнева, но сейчас это было единственное, что он мог себе позволить. Зубоскалить, злиться и ругаться матом в сторону властей. Однако это ничего ровным счетом не меняло. Дозорные вчера доложили, что войска Арьялы уже захватили самый крайний западный форпост, продвигаясь всё дальше на восток.

Хотел бы Гор сказать, что он уверен в исходе войны, но даже себя обмануть не мог.

Он не знал, что сейчас творилось в столице и в умах высокопоставленных лордов Совета, но одно понимал точно. Они и не представляли себе, насколько плохи дела на границе. И проблема крылась вовсе не в человеческой армии, а в самих гражданах Империи. Метаморфы, жившие на границе с Арьялой, внезапно за сутки до нападения покинули свои насиженные места и словно испарились, а виверны, исконные жители западных регионов, с неохотой подчинялись Гору, всё больше переходя во власть его отчима, лорда Харуна из рода Вернель, такого же чистокровного виверна, как и они.

– Так что там с письмом, Феодот? – успокоившись, поинтересовался у помощника Гор.

Мужчина, уже наученный вспыльчивым характером своего лорда, молча всё это время стоял рядом и не отсвечивал, ожидая, когда приступ гнева у родственника сойдет на нет.

– Они прислали ответ касательно метаморфов. Их отозвали за несколько дней до нападения в столицу, так что ваши подозрения насчет диверсии с их стороны второй советник считает ничем необоснованной клеветой и напоминает вам, что в нынешние смутные времени стоит лучше следить за своим языком.

– Чертов хрр, – снова зарычал Гор, но воздержался от брани. Сейчас ему это ничем не поможет.

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь тиканьем настенных часов на стене. А затем Феодот перешел к основному вопросу, который его беспокоил.

– Что делать с гарнизоном замка, лорд Гор? С приездом вашего отчима среди солдат начались брожения, со дня на день приедет смотрящий от императорской семьи и увидит, что Запад разобщен, – произнес Феодот. Единственный, кому сейчас Гор мог доверять.

– Гарнизон по большей части состоит из виверн, Феодот, и несмотря на то, что я вырос на их глазах, меня не признают за своего, за виверна, – вынужденно признал вслух Гор, говоря очевидные вещи. – Однако проблем сейчас создавать Харун не станет. Он чего-то выжидает и спешить не будет. На ближайшие пару месяцев диверсий с его стороны ожидать не стоит.

Три года назад подобное отношение со стороны подданных ощущалось не так остро. В те годы у него была поддержка семейства Вернель, главой которого являлся его отчим, и родственников его матери, рода Олие, однако последние сдали свои позиции в последние пару лет, как весь запад понял, что Офелия, сколько бы они с Гором не пытались зачать общего малыша, не собирается подарить ему наследника-виверна, и его зависимость от Вернель стала настолько очевидна, что с этим неизбежно нужно было что-то делать.

– Что насчет подкрепления? – спросил у Феодота спустя пару минут Гор, чувствуя, как внутри ворочается глухое раздражение, которому он не мог найти выхода. Раньше он бы прекратил разговор, распахнул окно на третьем этаже, прыгнул бы вниз и превратился в дракона, а затем летал бы по меньшей мере час-другой, чтобы проветрить голову, а теперь сидел в своем рабочем кресле и слушал, какой бред нес его помощник.

– Старшие курсы боевиков столичной Академии скоро прибудут на западный фронт.

– Сопляки? Они серьезно там в столице считают, что этого хватит?! – прорычал Гор и не сдержался, ударил кулаком об стол, да так сильно, что дерево под ним затрещало и треснуло, но всё, что волновало Гора – будущее, которое с каждым днем виделось ему всё более шатким и туманным.

С одной стороны, на него наседала столица, ведь именно он, по их мнению, допустил обострение отношений с Арьялой. С другой же, на него наседали виверны, коренные жители этого самого запада, которые отказывались ему подчиняться, и он знал, откуда растут ноги. Харун не смог смириться с тем, что его род, самый влиятельный на западе, не мог управлять Жаровнем. Все старались не произносить этого слова вслух, но каждый знал, что назревает в будущем. Восстание за территорию, если Империя не решит вопрос с Арьялой в кратчайшие сроки.

Гор застонал и впился пальцами в голову. Его постигала неудача за неудачей с тех пор, как он выгнал из дома свою жену Айлин и сдал в северный монастырь их сына, который не оправдал его надежд на продолжение драконьего рода. Будь он более суеверным и верил в мнимых богов, то решил бы, что это наказание свыше, но Гор не был настолько сентиментальным и отбрасывал подобные мысли прочь, хотя периодически по ночам его мучили кошмары. Синхронный детский плач Рагнара и второго мальчика, который был похож на него, как две капли воды, и грустные укоряющие глаза Айлин. Каждый раз сон начинался с рева детей, которые лежали на руках его бывшей жены-полукровки, ее всхлипываний, которые превращались в истошные визги и крики, а затем она с ненавистью бросалась на него, целясь ему когтями в горло. Он просыпался всегда в поту и изможденный, корил свое больное сознание за такие выверты фантазии, ведь он достоверно знал, что ребенок родился только один, а вот Айлин наверняка уже либо умерла, либо работает в какой-нибудь деревушке за сущие гроши.

Вот только волновало его не это.

На территории запада на много верст вокруг не было ни одного дракона, который принадлежал бы не к подвиду виверн. Только Гор и Феодот, чьи способности были так малы, что он не видел, какие ужасные изменения произошли с Гором за последние три года, так что поездки в столицу Гор боялся больше всего.

Метаморфы. Вот теперь его основная проблема.

Не просто так люди недолюбливали их. Они опасались их способностей к перевоплощению, и лишь драконы были наиболее защищенной от метов расой. Метаморфы могли принять их облик, но не были способны к трансформации в зверя, а значит, не могли воспроизвести особую драконью энергетику, так что любой дракон мог определить, стоит ли напротив него сородич или самозванец.

И когда меты и другие драконы поймут, что Гор лишен своего зверя, то он лишится и тех крох влияния, которые у него еще остались.

Вскоре его опасения подтвердились, и вместе с проверяющим пришло и письмо, в котором Совет вызывал его в столицу. На время его отсутствия западом руководить останется присланный временный регент, лорд Пэрас. В отсутствие у него полноценного дракона-наследника его положение, как главы Запада, висело на волоске.

Гора накрыло было отчаяние, пока Феодот вдруг не высказал дельную мысль.

– Возможно, вам стоит вернуть вашего сына из монастыря обратно? Лорд Харун настроен решительно, и я рискну предположить, что велика вероятность, что его лекарь специально ввел всех в заблуждение, когда объявил о том, что Рагнар – человек, а не дракон. Ему выгодно держать вас какое-то время во главе запада, а наследник не от Офелии наверняка был нежеланным и мешал его планам. Думаю, он надеялся, что вы оплодотворите его дочь, и ваш совместный ребенок станет следующим главой. А когда не вышло…

Договаривать Феодоту не было нужды. Гор и сам всё это понимал, поэтому рисковать в поездке не собирался. Прошел к покоям Офелии и застал ее за привычным для нее занятием – примеркой нарядов.

– Собирай сумки, дорогая жена. Ты едешь со мной в столицу. И это не просьба, а приказ, – жестко добавил Гор, видя, как Офелия возмущенно приоткрыла рот. В последние месяцы она вызывала у него отвращение, но причины он не находил. А его дракон молчал, больше не отзываясь ни на его просьбы, ни на его мольбы. Будто умер, разочарованный своим хозяином.

Глава 10

Айлин

Как только все дела были закончены, я помылась, чтобы от меня не пахло навозом, и надела на себя чистую одежду. Астик в это время поливал цветы в комнате, которую нам выделила Академия, и о чем-то разговаривал с ними. Я давно заметила, что у него тяга к земле. Не знаю, как у него это получалось, но все растения, за которыми он ухаживает, растут как не в себя. Госпожа Соулей как-то подметила, что это один из признаков зачатков магии земли.

Когда в Астароте проснулась магия, я начала переживать, что если он будет слишком много времени проводить в зоозверинце, то постепенно лишится ее, но меня успокоили, проверив его уровень на кристалле силы, с помощью которого проводили отбор студентов в Академию. Пока что магия в нем лишь зарождалась и была гораздо меньше того уровня, когда влияние эманаций зоозверинца губительно сказывалось на работнике. Так что пока ему было разрешено быть внутри. Магам же разрешалось входить в зоозверинец только в строго отведенные места – полигон, где и происходила тренировка. Купол над ним защищал тех, кто в нем находился, так что это было безопасно.

– Мам, мам, а тетя Шани вместе с нами пойдет?

Астарот отвлекся от герани, стоявшей на окне, и спрыгнул со стула, который всегда стоял около подоконника, чтобы он мог дотягиваться до цветов. Смотрел на меня при этом хитроватым взглядом. Конечно, он меня не обманул своим невинным вопросом. Я знала, с какой целью он этим интересуется. Хотел, чтобы я обращала меньше внимания на него, и он мог спокойно играться с внучкой Соммита, владельца пекарни. Почему-то он не собирался делиться со мной своими сердечными привязанностями.

В этот момент мне даже стало грустно. Неужели всё дело в том, что я именно мама, а не папа?

Каждый раз я задавалась вопросом, могу ли правильно воспитать его в неполноценной семье, где нет отца. Я старалась быстро отгонять эти мысли, поскольку сильно злилась на предательство своего бывшего мужа Гора, так как сын в такие моменты четко ощущал, что в доме напряженная атмосфера, и начинал нервничать. Мне не хотелось, чтобы он задавался вопросом, в чем дело.

Пока он рос, я с ужасом ждала того дня, когда он спросит, где его отец. Благо, в Академии не было детей, кроме него, поэтому пока этот вопрос не стоял так остро. Уверена, если бы были те дети, у которых были папы, и они рассказывали ему про них, то он бы начал интересоваться у меня, где же его отец, а я до сих пор так и не придумала, что ему скажу. И врать не хотелось, но и правду ему сказать я точно не могла.

– Нет, Астик, Шани с нами пойти не сможет. Она сегодня болеет.

– Ее снова тошнит? – спросил он и быстренько начал одеваться, видя, что я почти готова к выходу. – Это из-за беременности, мам? Тетя Соулей сказала своей помощнице, что у всех беременных женщин тсико-за… тоси-зако…

Черт. Надо ограничивать его походы в зоозверинец. Женщины совершенно не следят за тем, о чем говорят между собой.

– Токсикоз. Это когда тошнит от определенных продуктов, – подсказала я ему и напряглась. Не рано ли ему знать такие подробности?

Впрочем, дальнейших вопросов по поводу беременности не последовало, и я выдохнула. Проблема в том, что с другими детьми я не сталкивалась, поэтому и не понимала, является ли нормой то, что он развивается довольно быстро и развит не по годам, что отметила не только я, но и все те, кто его знал. Благо, они списали это на то, что в нем текла четверть драконьей крови, ведь все знали, что я наполовину полукровка.

Я же понимала, что дело абсолютно не в этом, а в том, что сам Астик – наполовину дракон. Причем особенный. И эта особенность проявлялась с раннего детства.

Я с ужасом ждала того дня, когда это поймут все и начнут рыться в нашей подноготной. Тогда они узнают, что у Астика есть брат-близнец, и нашей спокойной жизни придет конец.

– Ох, солнце мое, я же сказала тебе, всегда застегивайся.

Я подскочила к сыну, когда он стал надевать кофту и не застегнул ее до конца. Меня наполняли переживания, что другие увидят лунный знак на его ключице и сразу всё поймут. Вряд ли все знали легенду про лунный знак и двух братьев Астарота и Рагнара, но я старалась быть осторожной.

– Ой, прости, мама, это же наш секрет с тобой, я и забыл.

Счастье, что пока он принимал мой ответ на вопрос, зачем, что между нами должны быть какие-то тайны.

Когда мы, наконец, вышли из дома и направились к воротам Академии, он снова ввел меня в ступор своим интересом.

– А тетя Шани родит мне братика или сестричку?

– Я пока что не знаю, Астик. Как только родится, тогда и узнаем.

– А ты почему не родишь? Я бы хотел братика.

Он вовсю задавал свои невинные вопросы, а вот я, наоборот, напрягалась и старалась этого не показывать. Чем взрослее он становился, тем сложнее были его вопросы, ведь иногда я уже не знала, что на них отвечать.

– Нет, Астик, я не могу пока родить, слишком занята работой, – ответила я уклончиво. – Но зато у тебя будет братик или сестричка, когда родит тетя Шани. Вот если бы родился братик, как бы ты его назвал?

К счастью, мне удалось сместить фокус его внимания на беременность Шани. Он задумался, а я порадовалась, что его мозг довольно лабилен. Он перескакивал с одной темы на другую довольно быстро, иногда не ожидая ответа, и пока что меня это спасало.

– Дай-ка подумать, – задумчиво произнес сын и поднял глаза к небу, а затем вдруг выдал то, от чего я выпала в осадок и чуть ли не затряслась. – Я бы назвал его Рагнаром.

В этот момент мы подошли к воротам, и я заговорила с охранником, чтобы он выписал мне обратный пропуск. А к тому моменту, когда мы вышли за пределы Академии, Астик уже начал болтать о том, что хочет купить в пекарне дядюшки Соммита, а я побоялась возвращаться к старой теме и спрашивать, почему именно Рагнар.

Конечно, я всегда чувствовала, что между братьями должна быть какая-то связь, ведь они близнецы, но не думала, что настолько. Неужели легенды не врут, и Астик и Рагнар – действительно реинкарнации тех самых первых драконов, пришедших в этот мир?

Пока Астик крутил головой из стороны в сторону, я любовалась им и ощущала счастье на душе, что он рядом со мной. Омрачало лишь отсутствие рядом моего второго сыночка, но каждый раз, когда я думала об этом, у меня сильно болело сердце. Как он там в монастыре, не обижают ли его, хорошо ли он питается. И каждая мысль отравляла мне душу, от чего она черствела по отношению к тем, кто нас разлучил.

Вскоре мы с Астиком подошли к пекарне, которая находилась почти в самом центре города. Там, как и ожидалась, уже столпилась огромная очередь, и мы встали следом за каким-то мужчиной.

Астик с интересом смотрел по сторонам, а вот я наслаждалась тем, что мы находились вне территории Академии. Несмотря на то, что зоозверинец никак не влиял на отсутствующую и без того у меня магию, я всегда чувствовала, что если находиться там дольше пяти часов, это довольно пагубно влияет на мое физическое состояние. Так что эти редкие вылазки в город приносили мне небывалое облегчение.

– Немедленно обслужите нас!

Визгливый голос какой-то женщины около пекарни заставил меня сморщиться. Терпеть не могла скандальных хабалок.

– В порядке очереди, – попытался сгладить ситуацию владелец пекарни господин Соммит, крепко сбитый и слегка в теле темноволосый мужчина. Волосы до плеч делали его лицо круглым, а белый передник не оставлял сомнений, кто в этом заведении главный пекарь.

– Да вы хоть знаете, кто перед вами стоит?! – снова раздался неприятный визг.

Люди вокруг начали роптать и нервничать, кто-то попытался утихомирить скандалистку, но ничего не вышло. И когда скандал начал набирать обороты, я не выдержала и обернулась, желая посмотреть, кто требует к себе привилегий.

Женщина, вознамерившись продавить свою позицию, выглядела агрессивной и грузной, особенно с учетом ее крупного тела. Несмотря на платье, складывалось ощущение, что ей ничего не стоит начать размахивать кулаками и локтями, чтобы добиться своего.

Не сразу я обратила внимание на утонченно и со вкусом одетую девушку позади нее. Сначала мой взгляд упал на разлетающийся на легком ветру подол, усыпанный драгоценностями, затем к тонкой талии, явно подправленной корсетом, и выше, к откровенному вырезу, который выглядел не так уж и вульгарно с длинными рукавами. На шее незнакомки висело ожерелье с крупными рубинами, и выглядело оно до боли знакомо. Слишком знакомо. Я подняла глаза вверх, к чужому лицу.

– Немедленно расступитесь перед леди Офелией из великого дома Вернель!

Глава 11

Гор из рода Амелитов

– Должен предупредить, что мальчишка совершенно неуправляемый. Сложный характер, принципиальный, упрямый до дурости, никого не слушается и постоянно создает проблемы.

Монах, стоявший напротив Гора, выглядел изможденным и высохшим, словно сушеная груша под палящим солнцем, но от него ощутимо веяло живучей энергией, которая явно была мощнее, чем он хотел показать Гору. Несмотря на все усилия и навешанные на его шее артефакты, сила всё равно пробивалась сквозь барьеры. Не зря говорят, что в северном монастыре оседают сильнейшие драконы. Гор мог в этом убедиться прямо сейчас.

– Неужели всё настолько плохо? Ему ведь всего три года.

Гор был неприятно удивлен, когда прилетел на утес и узнал, что его сын не просто не прилежный ученик и послушник, а бесталанная малолетняя шпана.

– Даже для дракона он растет гораздо быстрее, да и выглядит крупнее, мы списываем это на его нечистокровную кровь.

Монах выразился довольно цивильно, хотя мог сказать про смеска гораздо грубее, однако не зря сюда приходят доживать свои дни самые мудрые представители их расы.

Несмотря на сплетни, которые ходили вокруг северного монастыря, полукровок и четверть драконов сюда ссылали нечасто, так как магии в них было недостаточно, чтобы пройти сюда строжайший отбор.

Гор и сам не знал, какими критериями руководствовались монахи, но принятию сюда своего сына в свое время был рад.

Многие считали, что дети уже никогда не возвращались своим родителям, и в какой-то степени это было правдой. То, что выходило из стен этого монастыря по достижении детьми совершеннолетия, сложно уже было назвать полноценно мыслящим существом.

– Вы уверены, что хотите забрать его так рано? Вы заплатили нам, чтобы мы вымуштровали вам идеального солдата, но Рагнар слишком мал, чтобы пройти инициацию для служения роду, и его обучение не может считаться полноценным. Тот, кого вы заберете, всё еще слабый полукровка. Он не будет подчиняться. Как я уже сказал, в нем по-прежнему горит бунтарский дух.

Монах отговаривал его, но Гор не обольщался, точно знал, что всё, за что он ратует, так это репутация монастыря.

– Не стоит так переживать, инок, – обратился к нему официальным титулом всех служителей монастыря. – По контракту, который мы заключили с Его Инокшеством, я могу забрать ребенка в любой момент до принятия им присяги. Рагнару еще нет пяти, а значит, всё в рамках контракта.

Монах, стоявший напротив него, открыл было рот и снова захлопнул его, поняв, что Гор имел уже разговор с главным. Только поджал губы, не одобряя некоторые моменты его биографии.

– Хорошо, – согласно кивнул служитель. – Но помните, что вернуть сюда вы сможете его лишь в первые три месяца после пересечения границы вдоль долины. Если не сделаете это, контракт будет аннулирован, и вам придется воспитывать сына самому.

Гор кивнул и стиснул челюсти, прекрасно помня это условие контракта.

В этот момент, после оформления всех документов, скрипнули входные двери монастыря.

– Спрошу еще раз. Вы уверены в своем решении, лорд Гор из рода Амелитов? Может, за прошедшие три года у вас появился наследник, которому Рагнар может служить в будущем?

Гор стиснул челюсти, услышав вопрос, который причинял ему боль.

– За прошедшие три года у Рагнара волшебным образом появилась магическая сила?

– Нет. Отнюдь. Абсолютно бесталанный в этом плане ребенок.

– Тогда уверен. Полностью уверен в своем решении, – произнес Гор, а затем поднял голову, когда с крыльца спустились двое. Один из монахов и ребенок, чей взгляд Гор, казалось, ощутил сразу же по приезду в это негостеприимное место.

Рагнар. Его сын от Айлин. Тот, от кого отказались сразу же после рождения.

Мальчишка, которого послушник вывел за шкирку, выглядел зверенышем, а не сыном высокородного лорда. Лягался, ругался матом и буквально пытался укусить среброволосого мужчину, который продолжал держать его на вытянутой руке, не подпуская к телу ближе.

– Намордник надевать будете? – флегматично произнес он, глядя бесцветными глазами на Гора. В глубине там царило равнодушие и безразличие. Ему было всё равно, что вытворял мальчишка.

Гор еле сдержался, чтобы не сморщиться, хотя его уши явно свернулись в трубочку, лишь бы не слушать это плебейское сквернословие. В высших кругах не принято таким образом выражать свой гнев и агрессию. Слово – вот чем хорошо владели высокородные, почти что главное, что отличало их от черни. И тем стыднее ему было смотреть на ребенка, который явно не знал манер.

– Отпусти Рагнара, брат мой Евклапий, дальше им займется отец, он отныне переходит в его юрисдикцию, – произнес инок, чьего имени Гор не знал, так как прошедшие инициацию иноки не называли его посторонним. Судя по тому, что послушника напротив назвали по имени, тот еще не стал полноценным служителем монастыря и звания “инок” еще не заслужил.

– Слышь ты, опарыш, грабли убрал! – снова зарычал мальчишка и таки умудрился схватиться обеими ладонями за предплечье Евклапия, подтянуться, извернуться аки змея и цапнуть его за кисть.

Последний явно видал и не такие выкрутасы, так что даже не вскрикнул, а лишь сцепил зубы и молча посмотрел на Рагнара таким взглядом, словно испепелял его на месте. Гор был уверен, будь он сейчас в обличье дракона, мог бы сжечь мальчонку дотла.

Не добившись реакции, Евклапий встряхнул рукой с такой силой, что Рагнар отлетел и ударился спиной о кирпичную кладку. Та была настолько старой, что сверху на макушку мальчишки посыпалась известь, отчего тот расчихался и закашлялся.

В груди Гора вдруг возникло странное царапающее чувство, которое он идентифицировал, как недовольство. И ладно бы, если оно было направлено в сторону сына, так нет, он злился на послушника Евклапия, позволившего себе распустить руки.

Неведомое доселе чувство, и Гор ему совершенно не обрадовался.

– Раз я больше не наставник Рагнара, могу ли я быть свободен? Необходимо проследить, чтобы ученики занялись ремонтом восточной башни.

Евклапий поклонился, когда получил разрешение, и так же бесшумно, как и появился, вошел обратно внутрь монастыря. А вот Гор задумчиво смотрел ему вслед. Не подозревал, что монахи используют труд детей в собственных целях. Раздражение всё сильнее подкатывало к горлу, но внешне он продолжал оставаться холодным.

– Где я могу забрать его вещи? – посмотрел на инока.

Тот сложил руки в позе лотоса, приложив ладони друг к другу в районе груди, и покачал головой.

– У обитателей монастыря не может быть личных вещей. Мы пестуем в послушниках аскетизм и неприхотливость.

– Я платил вам сто золотых в месяц за его содержание, и вы говорите мне сейчас, что у него нет никаких личных вещей? Одежды? Меча? – произнес Гор и недовольно прищурился, чувствуя, как его грудную клетку разрывает от ярости.

– Мечи выдаются непосредственно монастырем, – подметил инок и наклонил голову набок.

От него так и не повеяло ни раздражением, ни настороженностью, ни напряжением. Перед ним будто стояла безучастная равнодушная статуя без каких бы то ни было эмоций.

– Что касается одежды, то как вы можете видеть, она у нас единая для всех обитателей. Что для иноков, что для послушников, что для учеников. Питание расписано на годы вперед, содержит все необходимые питательные элементы. Мы не приветствуем в рядах наших сторонников излишества в любых ее проявлениях, особенно чревоугодие. Это ведет к появлению ненужных страстей в рядах монастыря. Вы подписывали контракт, разве не читали его?

Это была шпилька в адрес Гора, и он вынужденно промолчал. Не читал он ничего. В тот период его разум был словно затуманен, и всеми делами заведовала Офелия и ее отец, которые и уверили его, что северный монастырь – лучшее решение для полукровки без магии и зверя.

– А это что за крендель? – насупился мальчишка и встал, глядя на Гора исподлобья.

В этот момент он еще больше напомнил ему дикого голодного звереныша. Весь чумазый, в черной робе с половину надорванным капюшоном, он мало походил на послушного ученика монастыря. Скорее, на оборванца, которые часто ошиваются у ступеней зажиточного храма, попрошайничая у горожан себе на жизнь.

– Этот крендель, как ты выразился, Рагнар, твой отец, – неожиданно мягко произнес инок.

Гор в ожидании довольной мордашки опустил взгляд на мальчишку, но тот не оправдал его надежд и не кинулся обнимать его за ноги. Наоборот, его взгляд стал еще суровее и злобнее, а рукавами робы он подтер себе сопли под носом, шмыгая и хмыкая будто одновременно. Совершенно никаких манер. Офелия, которую он оставил в столице на попечение дуэньи, своей дальней родственницы, чтобы та приглядывала за его женой, будет в бешенстве. Впрочем, она и так будет недовольна, ведь Гор не предупредил ее, что с ними в столицу приедет и его сын.

– И что с того? – ощерился Рагнар. – Мне ему в ноги кланяться, инок? Велика честь!

– Кланяться? – вздернул бровь Гор и усмехнулся, чувствуя негодование. – Эту честь еще нужно заслужить, мальчишка. За мной!

Гор развернулся и, чеканя шаг, направился к выходу, стискивая документы, которые ему дал напоследок инок. Договор, который в прошлый раз он не стал забирать с собой. Как раз изучит на досуге по пути в столицу.

Сначала позади царила полная тишина. А когда Гор начал уже нервничать, за ним поспешно зашоркал мальчонка, явно не видевший в своем отце авторитета.