Kitobni o'qish: «Будущее одного убийства»

Глава 1

Пятничный вечер звал к веселью. Воодушевление проникло даже в галактическую информационную сеть. Обычно сдержанный обозреватель местных новостей сегодня почти кричал:

– Приветствую жителей города Норма на планете Хитон. Ура, снова пятница! Восславим мудрый выбор властей, без которых могло ничего бы не быть. В конце концов, на прародине недели длиннее, пусть сутки короче. Но комфорт поселенцев стал во главу угла, и мы воссоздали привычный ритм прародины на Хитоне. Всем отличного вечера и нескучной ночи в пятницу, которой могло не быть! И помним про плановую грозу, не каждый день такое. Не пугайтесь, кому доступны эмоции или их точные эмуляции. Возможны кратковременные перебои в приёме сигналов от уличных дронов. Надеюсь, не заблудитесь. А мы начинаем!

Обозреватель одарил зрителей широкой улыбкой.

Кибердевушка Жанна машинально улыбнулась ему в ответ. И поймала себя на мысли: «Ой, зря!». Но так хотелось проверить эмуляцию радости, а обозреватель – почти дух сети – так располагал к себе…

Он являлся в образе Гермеса, рослого бородатого биомужчины в остроконечной шапке-петасе и с золотым жезлом-кадуцеем в руках. Очень достойно! И вот как, скажите, не реагировать на улыбку «посланца богов»?

«Но – пустое!» Жанна резко разорвала связь, бросила на ходу возлюбленному (стабильному партнёру) Жилю:

– Буду поздно!

Ответа по привычке она ждать не стала, а вышла из дома и направилась в ночной клуб. Одна только мысль о предстоящем веселье в «Гармонии» кружила ей голову.

И неудивительно. Каждый житель, что природный или натурный, что кибернетический или машинный, спешил отдохнуть и повеселиться. Если только мог.

Бедный Гермес, кто тебя нынче смотрит?

Люди рвались отдыхать. И порыв рождался не от одной лишь усталости. Тем более что в адрес машинных людей частенько пускали стрелы скепсиса. Если имитируют эмоции, отчего не могут имитировать усталость?

Но правда жизни в ином. Уставали теперь по-другому, нежели когда-то в прошлом: в основном умом, а не телом. Поэтому и отдыхали всё больше не для восстановления сил, а по древней привычке, принятой у далёких предков, – отрываться!

И только непосвящённый стал бы дивиться, что это касается и натурных. Однако непосвящённых почти нет теперь среди граждан Галактической Федерации. С чего бы натурным физически уставать больше машинных? Натурные тела лишь по инерции считаются природными. На самом же деле в них столько искусственного, что иные машины бы позавидовали.

Жанна шла вперёд по улице, а город вокруг сиял сотнями огней. В небе проносились гравимобили, движимые силой управляемой гравитации. Погода стояла…

Но кого волнует погода в городах, вокруг которых смыкались незримые щиты силовых полей? Погоду обеспечивали климатические службы, поди совсем уж не подведут и сегодня!

Жанна даже не думала пугаться грядущей непогоды и оделась в духе праздника. Кибернетическое тело чутко отзывалось на капризы хозяйки: по искусственной коже бежали ярко-алые волны света. Под ними Жанна оставалась нагой. Это не волновало ни её, ни окружающих. Одежда из обычной материи нынче вышла из моды даже среди натурных людей. Что говорить про людей машинных!

Жанна бросала взгляды по сторонам, отслеживая реакции встречных мужчин. Получалось неоднозначно. Биомужчины ёжились под взглядом испытующих глаз и ускоряли шаг. Кибермужчины, наоборот, расправляли плечи и игриво посматривали в ответ.

Однако всё впустую. Шансов ни у кого, понятное дело, не было: дома ждал Жиль. При мысли о нем Жанна изобразила вздох. Грустно. Вместе они увлекались средневековьем, а отдельно – для притока ресурсов – Жиль вел аналитику фондовых рынков и едва ли не жил в сети. Из-за этого они даже толком не разговаривали. Жанне приходилось, что называется, отрабатывать за двоих. Но любовь – самая стабильная из её эмуляций, которые работали в фоне.

Пришедшие воспоминания побудили эмулировать рост хорошего настроения.

Прекрасно, что изредка выдавалась минута-другая на моменты их с Жилем единства. Они проводили досуг за чем-нибудь озорным: вычисляли кубические корни на время, шифровали числами стихи, шалили как-то иначе. Обычные любовные игры стабильных партнёров!

Жанна вдруг вспомнила, как они отправились за охраняемый периметр. Такое случалось, пусть нечасто.

– Постой, родная, – попросил Жиль. – Оценки будущего состояния фондовых рынков сами себя не проведут. Чуть задержимся – согласую графики пересылки результатов с центром принятия решений.

– Всегда ты так! – воскликнула Жанна. – Как копаться в «прогностических моделях», так всей душой. А как побыть со мной…

Она не договорила. Жиль пожал плечами и ответил:

– Сомневаюсь, что она есть у меня – душа-то. А у тебя, гляжу, новый эмулятор обидчивости? Поздравляю, отрабатывает по истине великолепно!

Но у Жанны уже завершилась запущенная эмуляция и тон изменился:

– Надеюсь, – заметила она, – тебе удастся добиться, чтобы в наше отсутствие расчётное движение цен на рынке не вышло за пределы согласованных допущений. Иначе – штрафные санкции, ты же в курсе.

Остановка эмуляции не дала ей вполне порадоваться прозвучавшему комплименту. Но они же не натурные люди!

– О, такая рассудительная ты мне нравишься даже больше, – заметил Жиль. – Поразительно киберсексуально!

– Рада, что тебе нравится, – ответила Жанна.

И голос её звучал совсем уж возбуждающе-механически. Они чуть задержались.

А в целом в тот раз всё решилось лучше некуда. Прогнозы совпали с реальностью. Они вышли-таки наконец за силовое поле и смогли прогуляться до горного ущелья к югу от города. Оказалось, что горы чуть дальше, чем Жанна привыкла считать. Расхождения в расчётах с реальностью вызвало в ней то, что натурные люди назвали бы «расстроиться».

Хорошо, что она также быстро «настраивалась». Жиль предложил новый метод расчёта расстояний, она его усвоила, приспособив к собственным задачам. Новый навык вызвал прилив энтузиазма. Во всяком случае, запущенная эмуляция оказалась максимально близка именно к нему.

Жанна надолго запомнила тот поход. Жиль продемонстрировал свою, как её называют натурные люди, любовь. А Жанна почти уяснила, что значит «испытывать счастье».

Как расстаться со столь эффективным партнёром? И всё ради мимолётного опыта по расширению горизонтов в сексе… Да, в мире машинных людей, но всё же.

А чего вдруг только машинных? Жанна не была натурофобкой. Как можно, когда столько друзей поддерживают движение «За равенство брачных союзов»? Жанна вполне сочувствовала тем из машинных и натурных людей, кто вынужденно скрывал свои отношения. Не всякому же станешь объяснять: период у неё нынче просто такой. Никто, кроме стабильного партнёра, ей не нужен.

Жанна не искала новых знакомств. Однако протоколы социальной коммуникации предписывали: привлекай, сияй, чувствуй власть женского начала!

Пятничные улицы вечерней Нормы заполняло море людей. И все куда-то спешили. Кто совсем уже не хотел или не мог ждать – брал транспорт. Кто, подобно Жанне, просто «отдыхал» – старался пользоваться ногами. Когда ещё, как не в пятницу вечером, их использовать? На работе люди всех видов сидели или лежали, слившись с информационными системами. Ноги им в том не очень помогали. Но зачем-то же они нужны? Вот пятницы как раз и созданы для поисков – зачем.

Вскоре прогулка привела к ночному клубу. Он покоился на антигравитационной (или «антиграв-») подушке и парил в полуметре над поверхностью планеты. Для попадания внутрь не нужно высоко подпрыгивать, а «настоящий» фундамент, чтобы держать здание, становился излишним. Случалось, конечно, что антиграв-подушки ломались. Здания, рассчитанные на такие поломки, мягко пружинили о поверхность планеты.

Дома не разбивались: их оберегали материалы стен и перекрытий. Ничем особым не рисковали даже жители домов, поднятых особенно высоко. Но всё же риск имелся, и такие дома дополнительно страховали на случай падения.

Жанна подошла к клубу, ступила на зависшее в воздухе крыльцо и оказалась у входной двери. Вот она уже внутри, в холле. Охранник смотрелся приметой прошлых эпох. Он, как полагается, свирепо оглядывал посетителей, выискивая, в чём они провинились.

Какой милый биопарень! Жанна давно его знала. Молодец, развил тело настолько, что напоминал лучших из кибермужчин. Жанна приветливо кивнула. Охранник сделал лицо чуть более грозным, а по глазам стало видно: встрече он рад! Едва заметный кивок подтвердил догадку.

В зале гремела музыка, царил полумрак, было хорошо. Быстрая отладка подсистем – и колебания тела подстроились под ритмы музыки. Жанна вошла в толпу танцующих и легко закружилась в окружении мерцающих во тьме огоньков. Музыка звала, вела, управляла.

Строго говоря, Жанна не обладала чувством радости или же иными какими-то чувствами. Здесь же вечное противоречие: интересно познать их, но непонятно к чему. Оттого мало кто из машинных людей развился настолько, что их эмуляции смотрелись органичными. Но такие были. И они бы могли ввести в заблуждение даже самых отъявленных натурных людей. Жанна так не умела, хотя старалась. Отличия сохранялись. В этом виделся недостаток. Возможно, в будущем повезёт с апгрейдами и недостаток восполнится, но кто знает будущее наверняка?

Вне зависимости от наличия чувств музыка притягивала Жанну сама по себе. В конце концов, радоваться можно по-всякому: переживать от природы или запускать имитацию переживаний. Главное – полнота. И это Жанна как раз понимала – где, когда, что и как переживать.

Гармония в композиции раскрывала внутренний порядок внешне случайного сочетания звуков. Напоминало вязь узоров паутины, сотканной трудолюбивым ловцом мух. Ещё же на ум приходила водная гладь реки. На ней – легкомысленная игра солнечных зайчиков, а за ней – суровые оптические закономерности.

Ритм отзывался пульсацией света в одеянии Жанны. Свет струился вдоль и вокруг тела. Со стороны выглядело, будто девушка плывёт над танцполом в сияющем облаке. Подобие счастья разлилось в сознании, заполнило до краёв. И тут…

Случайный биопарень воспользовался легкой заминкой при смене композиций, чтобы обратить на себя внимание. И всё равно ему пришлось почти крикнуть:

– Привет! Ты чудо!

Музыка уже набирала обороты и заглушила его восклицание.

Ох! А концентрация всё же потеряна, и цепь переживаний – разорвана. Резкий выход из состояния, сходного с лучистой радостью, сам по себе не радовал. Одеяние Жанны чуть потускнело, хотя и продолжало скрывать формы тела от сторонних наблюдателей.

Жанна взглянула на биопарня. Негодник! Вырвал из круга сладостных переживаний. Но нет, злости или раздражения на месте растаявшей радости не появилось. Лёгкая досада – вот точный эквивалент стартовавшей эмуляции. И опять протокол коммуникации предписывал оставаться вежливой.

Она ещё раз скользнула взглядом по фигуре биопарня. Ага, довольно высокий (для мужчины), хорошо сложен, гладко выбрит. Световое одеяние на нём переливалось оттенками фиолетового. Незнакомец словно растворялся в полумраке танцпола, едва обозначая своё присутствие при смене подсветки с тёмно- на ярко-фиолетовую.

Жанна сказала максимально дружелюбно:

– Здравствуйте! Вы тоже ничего себе так, прямо мечта любой биодевушки.

Парень поморщился на последнем слове и проговорил:

– Спасибо! Редко бываю здесь, а надо бы чаще, знай я, что приходят такие красотки. Познакомимся?

«Стоит смутиться», – поняла Жанна. Она потупила взор и произнесла:

– Я Жанна. Но вы слишком добры ко мне.

Парень улыбнулся и сказал:

– А я Тимур, рад знакомству. Могу ли надеяться, что проведём вечер вместе? Праздную день рождения, вон мой столик.

Он неопределённо махнул рукой в темноту зала.

Жанна секунду молчала, словно бы взвешивая «за» и «против». Ответ пришёл к ней спустя долю секунды, едва прозвучал вопрос. Но снова протокол коммуникации – он предписывал не торопиться.

– Думаю, вам лучше найти другой объект для приложения сил, – ответила Жанна.

Тон её стал сухим.

– Это потому, что я натурный? – уточнил Тимур.

В его голосе прозвучала обида. «Как легки они всё-таки на подъём», – промелькнуло у Жанны. Вслух же она заметила:

– Вовсе нет. Я очень прогрессивна, поверьте. Многие знакомые и друзья у меня – натурные люди. Общаюсь с ними по работе, как дизайнер световых платьев, а иногда и вне её. В свободном режиме.

– Тогда что же? – настаивал Тимур. – Сегодня мой день рождения, понимаете?

– С праздником! – воскликнула Жанна.

И тут же она добавила:

– И всё же у меня другие планы.

Жанна отступила назад, давая сигнал к завершению диалога. Тем удивительнее, что Тимур подался вперёд, схватил её за руку и горячо проговорил, перекрикивая музыку и резко переходя на «ты»:

– Пожалеешь ещё, кибержаба!

С этими словами он оттолкнул руку безмерно удивлённой Жанны, резко развернулся и быстро пошёл прочь. В голове пронеслось: «Странные они всё-таки, эти натурные люди!». Но пустое! Жанна снова уже ловила волну музыкального блаженства.

Вечер продолжался…

А рано утром в субботу Гермес вышел в сеть с сообщением:

– Мы прерываем развлекательные передачи, сворачиваем симуляции, ставим на паузу исследовательские проекты. Только что из Правоохранительного Центра пришло экстренное известие: «Сегодня, третьего Юниуса, в три часа пятьдесят восемь минут стандартного времени дрон мониторинга улиц обнаружил труп молодой кибердевушки. Прибывшие на место силы правопорядка установили, что преступник напал на жертву со спины в переулке, проходящем неподалёку от ночного клуба "Гармония". Преступнику удалось скрыться. Ведётся расследование».

Гермес на миг замолчал, а потом продолжил:

– На связи Иапет, сетевой представитель Правоохранительного Центра. Он вызвался пояснить детали. Вам слово, уважаемый!

Перед зрителями возникло трехмерное изображение пирамиды Центра. На её фоне зазвучал голос:

– Приветствую всех! По правилам внутреннего распорядка не могу придавать себе индивидуальный облик, заранее извиняюсь, что буду вещать как бесплотный дух. Спасибо за приглашение. Могу дополнить официальное сообщение кадрами с уличных дронов. Просьба ограничить доступ к информации детям, а впечатлительным – поставить фильтры.

Перед зрителями появилось изображение кибердевушки, лежавшей вниз лицом на дорожном покрытии. Головы видно не было. Зато в спине, ближе к центру, отчетливо виднелась рана с сильно оплавленными краями.

– Как можно заметить, – проговорил Иапет, – преступник или преступники применили оружие направленной энергии. Повреждён реактор. Это повлекло отключение всех систем организма.

– Ужас! – проговорил Гермес. – Опознано ли тело?

– Погибшую звали Жанна, – отозвался Иапет. – Довольно известная киберличность в Норме. Пользуясь случаем, выражаю соболезнования её стабильному партнёру. А то, что ужас, тут и сомнений нет. И тем ужаснее, что показанная рана не единственная. Мы специально дали изображение под углом, с которого не видна обезображенная голова. Мозг жертвы извлечён и похищен. Поиски ведутся, но даже базовых сигналов засечь не удаётся. У следователей самые худшие предположения.

– А что насчёт контрольных точек восстановления? – уточнил Гермес.

Послышался тяжёлый вздох. Прозвучавший затем голос Иапета наполнили ноты скорби:

– Увы, контрольные точки восстановления личности не обнаружены. Сохранения в сети не выполнялись. Очень легкомысленно, но так поступают сегодня многие.

При этих словах Гермес ахнул и с тревогой проговорил:

– Реактор повреждён, мозг извлечён, контрольных точек нет. Не хотите ли вы сказать…

– Да, – подхватил Иапет, – убийство! И самое худшее, что оно не единственное за последние месяцы. Центр регистрирует уже восьмую жертву.

– Как же так? – вскрикнул Гермес. – Почему это скрывалось? Куда смотрит мэр?

Иапет пояснил:

– Центр принятия решений Нормы временно заблокировал свободное распространение информации. Жила надежда, что справимся своими силами, но…

Он не договорил. Гермес воспользовался паузой и упавшим голосом сказал:

– Запрос в столицу?

– Увы, местных ресурсов недостаточно, – признал Иапет. – Уже обратились в столичное Управление. Надеюсь, помощь опытного следователя из отдела специальных расследований поможет найти преступника.

– Что же, – проговорил Гермес, – будем ждать и надеяться. А мы прощаемся со зрителями и слушателями. Берегите себя.

Изображения Гермеса и Правоохранительного Центра ушли из поля зрения пользователей. В сети повисла тревожная тишина.

Глава 2

По салону космического лайнера летел голос командира:

– Уважаемые пассажиры, наш корабль прибыл в город Норма планеты Хитон. Просьба при выходе не забывать личные вещи. Температура за бортом плюс двадцать восемь градусов по Цельсию. Командир корабля и экипаж прощаются с вами и желают счастливого пути!

Следователь Штокман вздрогнул и посмотрел в иллюминатор. Он бывал уже здесь, он много где бывал за время службы. Но вряд ли кому-то показалось бы заманчивым рваться в этот богом забытый «город Норма планеты Хитон».

Недавно Штокмана повысили до заместителя начальника отдела. В нём видели высококлассного перспективного офицера. Чего ещё надо? Работай в столичном Управлении, перекладывай файлы из папки в папку, а папки из библиотеки в библиотеку, да делай карьеру. И не о чём беспокоится! Но не тут-то было.

Надо же, как совпало: прямо после назначения Штокмана в обитаемой Галактике участились случаи нападения на машинных людей. И странные ведь нападения: бессистемные, но крайне жестокие. Машинные люди безжалостно уничтожались. Однако на каждой планете преступники преследовали только им понятные цели.

В одном случае погибли девять кибермужчин в возрасте от двадцати пяти до сорока лет. В другом жертвами стали девять кибердетей, строго с учётом увеличения возраста с девяти до семнадцати.

Штокман с содроганием вспомнил голограммы: четыре обезображенных трупа кибердевочек и пять – кибермальчиков. Они лежали на столах в городском морге под тусклым светом безучастных к трагедии ламп. Убитые кибердети по гендерному признаку разделились почти поровну. Но в целом их пол, видимо, значения имел мало.

В третьем же деле фигурировали пожилые киберженщины, также числом девять. В четвёртом, напротив, значились пожилые кибермужчины.

Ничего общего – только число жертв в каждой серии.

Сохранявшееся из раза в раз число жертв наводило на мысль о странной увлечённости преступников цифрой девять. Все гадали, что это: болезненное пристрастие, ритуал загадочной секты, скажем, пресловутой «Секты непримиримых», которая боролась против уравнивания в правах на брачные союзы натурных и машинных людей?

Штокман искренне полагал, что количество жертв – простое совпадение. Однако он не исключал момента подражания. Как тому не бывать в действиях преступников, совершавших более поздние серии? Информация о предыдущих убийствах не афишировалась, но и не скрывалась.

Проводившиеся расследования часто подтверждали догадку Штокмана. Убийц обнаруживали буквально чудом, каждый раз по косвенным уликам. А иной раз к успеху вообще вела исключительно интуиция следователя.

И повсюду находили разных, несвязанных между собой виновников преступлений. Причём никакой закономерности не наблюдалось! Преступниками оказывались то биомужчины, то биоженщины, а то и кто-то из машинных людей! И все отпирались до последнего. А вину признавали только под давлением неоспоримых фактов и логики следователя.

Плохо вот только, что в конце расследований почти никого из преступников не удавалось задержать живыми. А те, кто всё-таки попадал в руки правосудия, по тем или иным причинам нужных сведений в памяти не имели.

Ладно ещё, удавалось получить подробную запись признания вины! Страшно подумать: совсем чуть-чуть, и все усилия оказались бы напрасными. В момент задержания ни у кого из подозреваемых – понятное дело, меньше всего у погибших – не было нормальных когнитивных способностей. Прямо-таки злой рок нависал над расследованиями. А что ещё подумать, видя вереницу смертей и травм среди преступников?

Штокман размышлял, а в голове билась мысль: «Если бы не полученные вовремя признания, ничего бы мы не доказали. А так… хоть что-то».

И вот ещё что постоянно раздражало. Местные «умельцы» ни разу не показали сколь-нибудь впечатляющих результатов. Приходилось вмешиваться Штокману. А он и так полжизни провёл в разъездах.

В столичном Управлении, правда, знали, его неравнодушие к делам, связанным с машинными людьми. Причина в особой «любви», корни который тянулись из детства. Теперь вот тоже пришлось отложить «файлоперекладывательные» дела и мотаться по командировкам.

Неудивительно поэтому, что как только пришло сообщение с Хитона, сразу вспомнили о Штокмане. А кто ещё, когда тут убийства, так сходные с недавними случаями? Число жертв, правда, было равно восьми. «Ещё бы дольше тянули! – подумал Штокман. – Неизвестно ведь, удастся ли предотвратить хотя бы одно это будущее убийство».

В дороге он кратко пробежался по материалам дела. Странные они тут: сторонники союзов машинных и натурных людей, противники. Целые движения и секты в поддержку каждой стороны! Интересно, кто из них подходит на роль убийцы? «Факты, нужны факты!»

Поток воспоминаний и размышлений прервался. Штокман встал с места и влился в вереницу людей, направившихся к выходу из пассажирского салона. А вот и просторный шлюз, рассчитанный на многих и многих. Осталось только миновать рамку сканера безопасности и можно считать, что на месте.

И всё же есть плюсы в полётах на пассажирских лайнерах: комфортно, спокойно. Тебя везут, а ты спишь или читаешь. Красота!

Впрочем, Штокман не брезговал летать кораблями, которые вмещали лишь пару человек. Эти суда уступали в размерах пассажирским лайнерам. Но их старт и посадка привлекали меньше внимания, чем перемещения гигантов. И ещё ведь надо учесть возможность посадки в любой точке планеты назначения, не только в районе космопорта.

Как это помогало в следствии! Во всяком случае, как его видел Штокман. Он вообще предпочитал как можно реже пользоваться пассажирскими кораблями и летать в космолётах малого размера. Важно было прибегать к услугам фирм, гарантировавших анонимность при фрахтовке судов. Конспирация, конспирация и ещё раз конспирация! В следственном деле никогда не повредит.

Поток пассажиров вынес всех в зал прибытия. В дорогу Штокман обычно ничего, кроме ручной клади, не брал. Сейчас исключения не сделал, поэтому в зону выдачи багажа не пошёл, а поспешил к выходу в город. Его ждали представители местных правоохранителей, по крайней мере, он в это искренне верил.

И он не ошибся! На выходе из здания космопорта стояла биоженщина средних лет, высокая, подтянутая, облачённая по последней моде в светло-синее световое сари. Сам Штокман за модой не гнался. На нём красовался комбинезон, сплетённый из мономолекулярных волокон. Надежный материал! Выдерживал, правда, на время, даже удар энергетического оружия.

А при опасности он полностью замыкался, покрывая голову прочным шлемом. Воздух для дыхания давали встроенные генераторы. Отработанный же отводился наружу через разбросанные по поверхности комбинезона наномембраны. В моменты опасности Штокман оказывался в чём-то вроде скафандра. Тот позволял погружаться на малые глубины в воду и даже выходить в открытый космос, пусть ненадолго.

Использовать для тех же целей силовые поля было неудобно, да и не очень прилично. Что бы подумали окружающие? Не излишне ли он печётся о своей безопасности? Страдает паранойей, если сказать по-простому. Но то бы ещё ничего.

В век информационной открытости мысли окружающих быстро становились общим достоянием. И вот «рекламы» собственной паранойи в таком масштабе никто бы себе не пожелал. Штокман не слыл исключением, хотя моноволоконный комбинезон, способный сыграть роль того самого силового поля, снимать не спешил.

Встречающая улыбнулась и произнесла:

– Рада приветствовать на Хитоне! Я Полли, ваш временный гид. Уже сожалею, что по прибытию на место мы неизбежно расстанемся.

«Могла бы не уточнять, Полли-Молли», – подумал Штокман. И так ясно: Полли предоставляла услуги мини-эскорта. Их оказывали при официальных встречах. А какая свобода отношений в этих рамках? Свобода цвела лишь при неофициальном общении, особенно при участии кого-то из машинных людей. «Но – лишнее!» – подумал Штокман.

Вслух он сказал:

– Приветствую. Прибыл по делу, поэтому всё по стандартной процедуре.

Он помолчал и, повинуясь протоколу, добавил:

– Но также всем сердцем сожалею о краткости нашей встречи.

Полли с улыбкой кивнула. Формальности соблюдены! Она махнула рукой в сторону стоянки гравимобилей. Транспорт, который предназначался для Штокмана, висел над покрытием чуть поодаль – к нему и направились.

Шарообразный аппарат внутри оказался очень просторным. В центре салона призывно мигала панель управления. Впрочем, она служила данью уважения прошлым эпохам. Один из пассажиров тогда выступал ещё и пилотом. Теперь же панель управления задействовали только в экстренных случаях.

Все функции по управлению брал на себя искусственный интеллект. Иначе было трудно обеспечить порядок в перемещениях, контролировать трафик на поверхности и в небе. Да и высвободить пассажиров для занятия личными делами – это разве плохо?

Штокман огляделся и снова подивился, насколько прилично смотрится гравимобиль. Хитон – планета не из центральных, всего же можно ожидать. Но нет, ничего такого. Жила надежда, что и в пути не возникнет проблем. Час-другой пробегут незаметно, и управляемая гравитация доставит их транспорт куда надо.

Перед стартом Полли поинтересовалась:

– Предпочитаете сперва заехать в гостиницу или сразу же отправимся в полицейское управление?

Штокман пожал плечами и ответил почти без раздумий:

– Чего тянуть? Займусь сразу делом. Так что – в управление.

Полли кивнула и отдала приказ системе пилотирования. «Надо же, и тут все вежливы с “кофеварками”», – подумал Штокман. Система пилотирования обеспечивала ограниченный набор функций и не блистала умом. Она в принципе не могла бы развиться настолько же, насколько было принято у настоящих машинных людей. Однако нормы приличия предписывали подчёркнутую вежливость в общении даже с представителем самого «слабого» из носителей искусственного интеллекта.

«А, ладно, – мысленно махнул рукой Штокман. – Мы, настоящие люди, тоже ведь не грубим кошкам или собакам». Действительно, кто станет бить и оскорблять «братьев меньших» только потому, что те не могут достойно ответить?

Кроме того, не следователю ли знать, насколько пристально машинные люди следят за реализацией прав «слабых»? Целые киберсообщества опекали «младших родственников», оберегая их от агрессии натурных людей.

Гравимобиль взлетел и начал набор высоты. Здания космопорта сначала медленно, а затем всё быстрее проплывали внизу, убегая в туманную даль. Штокман силился разглядеть впереди очертания города, но на таком расстоянии это было сложновато.

Гравимобиль какое-то время летел высоко в небе. Теперь не представлялось возможным рассмотреть что-либо в подробностях и внизу. Тем более что основная часть корпуса утратила прозрачность. Для обзора оставались лишь несколько «иллюминаторов» по бокам. Приходилось любоваться пролетающими облаками, оставлявшим вычурные разводы на поверхности аппарата.

А между тем по кабине разносился голос Полли, вживавшейся в роль гида:

– Представляю вашему вниманию краткий обзор Нормы. Город раскинул улицы в долине реки; она течёт из горного ущелья, находящегося в нескольких километрах к югу. С юго-востока город подпирают холмы, образующие почти правильный полукруг. Подходы к первым домам, которые возвышаются вдоль границы поселения, перегораживает силовое поле. Видите, оно едва заметно искрится в лучах солнца.

Штокман слушал мелодичный голос Полли и кивал в такт её словам.

А гравимобиль уже влетал в описанную Полли долину. Аппарат пошёл на снижение, хотя до цели ещё оставалось прилично. Штокман взглянул на Полли с немым вопросом, и та с готовностью пояснила:

– Нам предстоит миновать линию автоматического досмотра.

– Разве мало меня сканировали в космопорте? – поинтересовался Штокман.

Он вспомнил прошлый визит на планету и подумал: «Всё же есть преимущества в путешествии инкогнито». А Полли улыбнулась и заметила:

– Лично к вам никаких вопросов или претензий. Однако служба безопасности должна просканировать транспортное средство. Простая формальность! Нужно же удостовериться, что жителям города ничего не грозит.

Тем временем гравимобиль пронёсся над поверхностью в заданной точке. Раздался сигнал, на пульте управления мигнул и погас огонёк. Полли тут же проговорила:

– Вот и всё. Обмен данными между киберпилотом гравимобиля и городским центром контроля завершён. Сейчас нам откроют проход в силовом поле.

Она на время замолчала. А Штокман стал разглядывать мелькнувшую внизу пригородную зону и первые показавшиеся городские строения. Улицы образовывали систему концентрических кругов, которые расходились из центра. Штокман проследил взглядом проносившиеся внизу здания, взглянул вперёд и заметил крыши административных построек.

Потом он снова посмотрел на Полли и немедленно получил комментарий:

– Предлагаю вашему вниманию краткое описание городской структуры. В первом круге от центра находятся производственные мощности. Они обеспечивают переработку и распределение ресурсов.

– А ресурсы откуда? – поинтересовался Штокман.

Он спросил из вежливости, чтобы дать Полли возможность выполнить свою роль до конца. Прозвучавший ответ был ему в целом известен.

– Автоматические пункты добычи ресурсов разбросаны по планете. Их продукция поступает в город по системе подземных коммуникаций, пронизывающих весь Хитон. Собственно, в самом городе не размещены ни администрация, за исключением мэра, ни автоматы по производству всего нужного для населения. Они работают под поверхностью планеты. Вы видите край верхних этажей занимаемых ими зданий.

Штокман продолжал игру в вопросы и ответы:

– А где же обитают простые смертные? – спросил он.

Полли благодарно улыбнулась и сообщила:

– Жилые дома, парки, центры досуга находятся во внешних кругах города. Видите, они полностью на поверхности или даже парят над ней на антиграв-подушках. Часть зданий – высоко в небе. Доступ в них без гравимобиля затруднителен. Зато, чтобы попасть в остальные, достаточно запрыгнуть на крыльцо.

«Всё не так, как на родине», – подумал Штокман. Он отвлёкся от рассказа Полли. Поток мыслей понёсся вспять, перед глазами возникли картины из детства. Вот он, маленький уютный городок на далёкой планете Ункель, что стоял на берегу громадного озера, так похожего на море.