Kitobni o'qish: «Русско-шведская война. 1610–1617»
© Бирюк С.Н., 2025
© ООО «Издательство «Вече», 2025
* * *
Вместо предисловия
В начале XVII в. Россия переживала Смутное время, поставившее под угрозу ее суверенитет и государственное единство. Династический кризис, сопровождался многочисленными случаями самозванства, призванием на царство представителей королевской династии Васа, внешней интервенцией, восстаниями, русско-польской и русско-шведской войнами.
Исследователи Смутного времени интересовались событиями, происходившими в центре страны. Соответственно, гражданам России известны героическая оборона Смоленска, ополчение Минина и Пожарского, блокада польского гарнизона в Москве, победа над польско-литовской армией Ходкевича у стен столицы. Для многих из них Смутное время заканчивалось освобождением Москвы от поляков и вступлением на престол первого царя из рода Романовых.
О войне со Швецией, происходившей в 1610–1617 гг., известно меньше. Многие знают о мужестве псковичей, отстоявших Псков от нашествия шведского короля Густава Адольфа в 1615 г. Вместе с тем в течение 7 лет на северо-западе России происходило много других событий, имевших большое значение для судьбы страны. Многочисленные осады чередовались с боями в поле, города переходили из рук в руки, казачьи отряды совершали опустошительные рейды. Предлагаемая читателю книга подробно расскажет обо всех этих событиях.
1. Армия Швеции в XVI – начале XVII века
Армия во время правления Густава Васы
После того, как Швеция в 1523 г. была освобождена от датской власти при помощи немецких ландскнехтов и кораблей, нанятых за деньги города Любека, занявший шведский престол король Густав Васа начал планировать реформирование национальной армии1.
В ходе длительного периода развития шведской армии – от Кодекса Альсно (1279) до Энгельбректа и Карла Кнутссона Бонде (1435–1470), – характеризующегося доминирующим, как и на европейском континенте, положением конницы как основного вида вооружения, формируемого из дворян (frälse), крестьянская пехота, которая редко использовалась, избавилась от тяжелого вооружения и отказалась от стиля ведения войны, основанного на древнегерманских образцах. Арбалет почти полностью вытеснил старое алебардоподобное оружие (pålyxan) и длинное копье, предшественника швейцарской пики.
Шведские крестьянские войска эпохи Кальмарской унии состояли в основном из пехоты, вооруженной арбалетами, и небольшого числа воинов, вооруженных тяжелым холодным оружием. Таким образом, подобный тип вооружения полностью исключал возможность использования тех форм боя и тактики, которые преобладали в Западной Европе. Вместо этого была разработана чисто шведская тактика, получившая название «тактика препятствий» (bråttaktiken), которая характеризовалась умением пехоты использовать в бою возможности пересеченной и лесистой местности. Однако это означало, что крестьянские войска были непригодны для ведения боя на открытой местности. Отсталость шведской пехоты по отношению к пехоте европейских армий напоминала положение дел, которое привело к трансформации датской армии в европейскую модель в конце XV в.
Проведенное в начале XVI в. перевооружение шведской пехоты, в ходе которого арбалеты постепенно заменялись огнестрельным стрелковым оружием, таким как аркебузы и полугаковницы, ни в коей мере не изменило тактики пехоты. Это означало лишь, что шведская пехота все больше превращалась в легкую пехоту, использующую определенный тип тактики. Более того, ее низкая боевая ценность стала причиной того, что Густав Васа, чтобы довести освободительную войну до успешного окончания, был вынужден обратиться к найму немецкой пехоты, способной вести наступательный бой. Таким образом, превращение легкой шведской пехоты в тяжелую создавало условия для более эффективного выполнения ею своих задач в будущем. Кавалерия по-прежнему выставлялась дворянством, и ее развитие шло по европейскому образцу и в соответствии с духом времени2.
Еще в 1526 г. король издал новые правила о вооруженной службе дворян – rusttjanst, согласно которым каждый дворянин должен был содержать трех тяжеловооруженных и трех легковооруженных всадников на каждые 400 далеров дохода. Однако дворяне не выполнили требования, напротив, число выставляемых ими всадников сократилось. Поэтому в 1536 г. было введено новое положение, согласно которому каждый, кто мог предоставить на службу короне полностью экипированных всадников, получал деньги и одежду в качестве годового жалованья. На практике это означало, что жалованье выплачивалось за счет освобождения от земельного налога3.
Поначалу место ополчения, сражавшегося вместе с кавалерией, сформированной из дворянства (frälse), должна была занять спешно привлеченная немецкая пехота. Решение проблем организации национальной пехоты было решено отложить на будущее. В этих условиях последующие реформы пришлось ограничить только дворянской кавалерией. Тем не менее трудности с быстрым набором иностранных войск привели к тому, что Густаву Васе пришлось трижды, в 1522, 1532 и 1542 гг., призывать войска из национальной пехоты.
Только после подавления восстания Нильса Даке политическая ситуация в стране стабилизировалась, и появилась возможность создать национальную армию. Набор пеших воинов был регламентирован Вестеросским риксдагом в 1544 г., что, можно сказать, стало основой постоянной национальной армии. Страна была разделена на районы набора, совпадавшие с церковным делением на семь епархий. Каждый район возглавлялся уполномоченным, обладающим всей властью над воинами. Воины набирались по манталам – камеральной оценочной единице, мере владения, составившей основу налогообложения в Швеции (с Финляндией), путем исключения из числа податного населения и привязывались к определенному району призыва. Была введена особая организация военного управления, в которую входили губернаторы, приставы и инспекторы.
Большая часть зачисленных в армию жили в своих домах и занимались земледелием или ремеслом. Другие жили в «замковых лагерях», размещаясь вместе с духовенством и мещанами, а третья категория, «замковые кнехты», несла постоянную службу в замках и крепостях короны. Офицер обычно жил в районе призыва и со временем получал жилье от государства.
Так зародилась первая национальная система комплектования армии. С ее помощью экономный Густав Васа надеялся сократить военные расходы до приемлемого для себя уровня, ведь немецкий солдат стоил в 4–8 раз дороже шведского или финского. Однако набор в армию проходил медленно, а подразделения были недостаточно организованы. Чем больше росла армия, тем сложнее было найти добровольцев. Набор стал в большей или меньшей степени принудительным. Из списков призывников Норрланда следует, что несколько призывников не захотели поступить на службу. Один из них был наказан за отказ явиться на службу и подстрекание других к отказу от службы. Приставы были подкуплены, чтобы взять на службу не тех, кого предлагали, а других, и крестьяне несколько раз открыто выражали свое недовольство наборами. Национальный состав был смешанным. В ведомости солдат из Вермланда встречаются такие имена, как «Нильс Юте» и «Разсмус Багге», что говорит о межскандинавском происхождении. Проверка оружия и другие вопросы были пущены на самотек в Вестергетланде, Вермланде и Дале, и «значительная часть из них продала и утратила свои мечи», как писал раздосадованный Густав4.
Осуществив в 1544 г. военную реформу, Швеция стала первой европейской страной нового времени, не только построившей свою систему обороны на всеобщей воинской обязанности, но и имевшей постоянную армию в мирное время. Ядром этой армии, существовавшей и в мирное время, были национальные наемные войска, которые появились уже на заключительном этапе восстания Нильса Даке. Король и риксдаг приняли решение об их законодательном усилении. Вместе с кавалерией, сформированной на основе rusttjanst, эти войска составили регулярную сухопутную армию. Она была усилена ополчением lantvärn, из которых король имел право в случае необходимости по первому требованию призвать каждого седьмого вооруженного человека из Смоланда и каждого пятого из других провинций. В случае необходимости «высшего ранга» король также имел право усилить армию, назначая в ее ряды призывников на основе принципа «man ur huse» – обязанности каждого хозяйства выставить воина. Таким образом, военная реформа дала неограниченную возможность призыва в армию шведских подданных5.
Модернизация шведской армии, которая также включала в себя флот и новую, более унифицированную артиллерию, означала, что оборона, несмотря на все заботы короля, была дорогостоящим делом. Более половины денежных расходов королевства шло на оплату вооруженных сил. Во время войны Густава Васы с Русским царством национальная армия насчитывала около 14 000 человек, из которых 3000 были выходцами из Финляндии. Кавалерия насчитывала 1500 человек, треть из которых были финны. Кроме того, имелись наемные войска: два эскадрона и три роты6.
Тем не менее Густав Васа упустил шанс сделать национальную пехоту более современной. В этом решении сыграл его собственный консерватизм и опыт восстания в Смоланде, где он столкнулся с превосходством огнестрельного оружия над тяжелым холодным оружием во время лесных столкновений. Король перенес этот опыт по отношению к военным действиям в целом. Поэтому, вопреки нововведениям, пришедшим с континента, пехота сохранила свой первоначальный характер «стрелковой пехоты», что означало невозможность ведения боя в открытом поле.
Реформы Эрика XIV
Занятие престола в 1561 г. Эриком XIV повлекло за собой большие изменения. В отличие от своего осторожного отца, для Эрика не было никаких препятствий, и он действительно умел действовать, когда это было необходимо. Среди прочего, прежние военные положения были тщательно пересмотрены и переработаны этим талантливым военным теоретиком, который, судя по всему, знал как свои пять пальцев работы Макиавелли и великих античных правителей.
Кавалерия была разделена на три полка общей численностью 6000 человек: первый собственный королевский, второй и третий полки – состоящие как из тяжелых, так и из легких всадников. Полк состоял из знамен по 300 человек в каждом под командованием ротмистра. Знамя было разделено на пять «квартер», каждая из которых состояла из 4 дивизионов по 15 человек. Пятая «квартера» всегда была резервной и называлась «отчаянная надежда» («forlorn hope»). Тяжеловооруженные всадники носили либо полный доспех, защищавший все тело, либо ¾ доспех, который представлял собой более легкую броню, оставлявшую голени и ступни незащищенными. Вооружение – пика или копье и меч. Легкие всадники («Landsryttare»), которые обычно сводились в знамена провинциальной кавалерии, имели более легкое вооружение, шлем и сбрую и были вооружены мечом, аркебузой или двумя пистолетами. Известно, что в 1564 г. легкие всадники из Уппланда, Смоланда, Эстергетланда и Вестергетланда имели на вооружении большое количество арбалетов. Видимо, огнестрельного оружия было недостаточно. Однако наемные немецкие кавалеристы и национальные шведские «Белые» и «Черные» рейтары имели полный доспех.
Артиллерия также получила новую организацию. Согласно реестру королевской артиллерии («Rikets stora arkli»), включавшему также пушки в замках, крепостях и корабельную артиллерию, в 1560 г. имелось 2350 орудий. В период с 1561 по 1570 г. было отлито 1924 новых орудия. Еще некоторое количество орудий было захвачено на датских кораблях или куплено за границей. Была создана полевая артиллерия, включавшая в себя полевой штаб, большую полевую артиллерию (тяжелые осадные орудия), малую полевую артиллерию (легкие полевые орудия), постоянный конный транспорт, полевых оружейников, инженеров, строителей мостов и другие подразделения. По своим функциональным и должностным обязанностям чины артиллерии подразделялись на ротный персонал, штабной персонал, фейерверкеров и минеров, вспомогательный персонал и гантверкеров. Число подготовленных артиллеристов, «констапелей», в 1565 г. составляло 181. Инженеры и саперы, сформировавшие свою собственную организацию, представляли собой крупное подразделение, насчитывавшее несколько сотен человек. Вероятно, в большинстве это были прикомандированные крестьяне.
Пехота включала четыре полка: Собственный королевский, Второй, Арекбузирский и Корабельный. Каждый полк должен был состоять из 12 рот по 525 человек. Рота делилась на пять «квартер» по 105 человек, которые состояли из пяти дивизионов. Общая численность пехоты составляла 25 000 человек. Королевский и Второй полки должны были состоять из тяжелой пехоты. В бою рота делилась на две части: «боевой порядок» и «отчаянная надежда». Построенный в 15 рядов «Боевой порядок» насчитывал 315 воинов:: 90 аркебузиров, 54 алебардщика и 171 пикинера. 4-я и 5-я «квартеры» образовали «Отчаянную надежду» и состояли из 20 пикинеров, 22 алебарщиков, 42 рондальеров и 126 аркебузиров. Пикинеры и алебардисты были вооружены ¾ доспехом, пиками или алебардами, а также коротким мечом. Рондальеры имели более легкий доспех, небольшой круглый щит, длинный меч и пистолет. Аркебузиры, возможно, носили шлем, но в остальном защитной брони не было. Они были вооружены аркебузой, коротким мечом. Аркебузирский полк должен был быть полностью вооружен огнестрельным оружием, а Корабельный полк предназначался для действий в роли морской пехоты, хотя и использовался в наземных операциях. Вряд ли он имел пикинеров. Солдаты, вероятно, были вооружены пистолетами и коротким древковым оружием.
Отдельным подразделением была королевская пешая гвардия – Gårdsfånik. Она состояла из 35 «квартер» вместо 25 в армейской роте. Гвардия предназначалась для нанесения ударов, поэтому на ⅔ состояла из пикинеров и алебардщиков7.
Офицеров и служащих было мало. В 1561 г. в провинциальной роте из Вермланда и Далсланда насчитывалось 331 солдат, командир, прапорщик, возница, писец, два барабанщика и денщик. В 1564 г., в ходе военных действий, к ним добавились профос, начальник обоза, начальник провизии, два барабанщика, волынщик, два жандарма (младшие профосы), капеллан и пять квартирмейстеров. Таким образом, численность роты составила 501 человек.
Ландскнехт, помимо небольшого денежного жалованья, получал от Короны оружие, боеприпасы, необходимые доспехи и одежду. Когда он был в походе, что он делал почти все время правления Эрика, ему выдавали ежемесячное жалованье, а также бесплатное питание, или, как сказано в отчетах: «Wärijor, Kruuth oc Blyy, Harniskh, Clede oc Fetalije». Последнее включало в себя все продукты питания и напитки. Жалованье выплачивалось в два срока – в начале мая и конце сентября. В случае достижения успеха в завоевании определенных мест выдавались «премии»: либо немного дополнительных денег, либо несколько локтей ткани.
Командир вышеупомянутой роты из Вермланда Пер Ларссон получил в 1561 г. в качестве жалованья 100 марок (1 марка равнялась ⅓ далера) и 10 локтей английского сукна. Его прапорщик Дидрик Багге получил 40 марок и 5 локтей английского сукна, главному капралу Сеголю Йонссону пришлось довольствоваться 15 марками и 5 локтями более дешевой ткани. Рядовой ландскнехт Брингель Берьессон получил всего 5 марок и 3 локтя ткани.
Когда во время войны запасы одежды сократились из-за трудностей с импортом из-за границы, ландскнехты вместо этого получали денежную сумму, вещевые деньги, на приобретение необходимых вещей самим, обычно 16 марок. Если еды не хватало, они также могли получить денежную сумму, чтобы попытаться свести концы с концами.
В мирное время и, по возможности, во время беспорядков вербовка осуществлялась на добровольной основе. Когда запасы стали иссякать, прибегли к принудительным мерам. Первыми на службу принимали так называемых «самозачисленных» – всевозможных неквалифицированных рабочих: «бездельников, ночлежников, батраков, бродяг…» Следующим шагом была воинская повинность, обычно по одному человеку на каждые десять домов. От призыва освобождались дворянские крестьяне, жившие в радиусе мили от поместья (Frihetsmilen – «Миля Свободы»), все младше 20 и старше 40 лет, физически неполноценные и крестьяне вообще. Вскоре эти требования были ослаблены. Можно было забирать пятнадцатилетних и седовласых мужчин старше 60 лет. Когда возникала необходимость, каждый пятый мужчина в Смоланде должен был идти на военную службу, в остальных частях страны – каждый шестой. В крайнем случае приходилось идти каждому мужчине.
Северная Семилетняя война, которая заняла большую часть правления Эрика XIV, наиболее известна успехами шведов на море, где такие адмиралы, как Якоб Багге и Клас Хорн, собрали лавры, а также первым выкупом Эльвсборга.
Действительно за всю войну было только одно сражение на суше – битва при Аксторна 20 октября 1565 г. Каковы были тогда в качестве бойцов Брингель Берьессон, Эстен Йонссон, Берье Ларссон и другие? Боеспособность отдельных ландскнехтов, вероятно, была хорошей, и шведская пехота отбросила датчан, но тактика караколе шведской кавалерии уступила датской атаке тяжелыми копейщиками, а взаимодействие между командирами различных шведских частей оставляло желать лучшего. В результате реформированная армия короля Эрика не могла справиться с более умело руководимыми датскими войсками и, потеряв чуть более тысячи человек, бросив артиллерию, оставила поле боя.
В остальном война велась с обеих сторон под лозунгом «Грабь, жги и убивай!» Исследователи сходятся во мнении, что ни раньше, ни позже на земле Скандинавских стран не велась более столь ужасающих военных действий. Целые приходы были опустошены, города сожжены, крепости взяты штурмом, а их жители вынуждены были бежать. Временным исключением, похоже, стал случай, когда шведы двинулись в Норвегию, чтобы завоевать Акерсхус. По приказу короля они должны были действовать осторожно по отношению к норвежскому гражданскому населению, чтобы оно видело в шведах освободителей, а не захватчиков, но встретившиеся датчане были рады быть убитыми! Акерсхус оказал сопротивление шведам, и норвежцы в целом оказались не менее стойкими, поэтому война вскоре велась там по тем же правилам, что и везде. Печально известно письмо, которое король написал после завоевания Роннебю, чем он очень гордился: «… и они никого не пощадили, но перебили всех вооруженных людей, так что в городе было убито более 2000 человек, не считая нескольких женщин и детей, которых финны забили до смерти». Это написал человек, которого современники считали одним из самых образованных и блестящих князей Европы! Что говорить об обычном солдате. «Проявил себя мужественным и доброжелательным», как позже выразился Понтус Делагарди после штурма Нарвы шведами в 1581 г., где были грабежи и массовые убийства русских воинов и гражданского населения города, которые были истреблены тысячами8.
Война стоила очень дорого! Жалованье только кавалерийских и пехотных частей в 1566 г. составило 200 216 марок. Жалованье военно-морских сил составило 60 355 марок, а общие расходы сил обороны в этом году, включая жалованье, оружие, одежду, продовольствие и другие материалы, составили колоссальные 877 934 марки.
«Армия марширует желудком», – сказал Наполеон. И то он вообще сражался на плодородных равнинах континента, а не в той далекой Скандинавии, где рацион был по большей части скуден и однообразен. Армия Швеции, должно быть, имела относительно эффективную для своего времени логистику. Королевская армия часто располагалась в Вестергетланде и нуждалась в постоянном снабжении продовольствием и фуражом для лошадей. Таким образом, должна была идти непрерывная череда телег в лагерь и обратно. Меню в то время было простым: вы либо ели еду в свежем виде, либо ее вялили, коптили или засаливали. Такой нехитрый рацион скрашивался пивом. Так что пива употреблялось много, разной крепости. Для ежедневного употребления – обычно то, что сегодня можно охарактеризовать как светлое пиво. Сохранились отчеты «Fetalie» (продукты) нескольких пехотных подразделений. Они немного отличаются друг от друга; возможно, в одной провинции страны солдаты ели больше баранины, чем в другой, где более доступна была свинина9.
Выдача продуктов роте Матса Нюленнинга в 1566 г.
Армия во время правления Юхана III
В 1568 г. Юхан и младший брат Карл возглавили восстание против Эрика XIV. Он был низложен, а Юхан в 1569 г. провозглашен королем. Последние годы своей жизни Эрик провел в заточении в различных замках королевства.
После свержения Эрика о реформах армии было забыто. Кавалерийское и пехотное знамя (далее эскадрон и рота, соответственно) снова стали крупнейшими тактическими подразделениями, хотя несколько эскадронов или рот иногда сводились в «полк». Однако в области артиллерии нововведения Эрика не только сохранились, но и развивались, действуя вплоть до XVIII в. Раньше основная часть ландскнехтов была тяжеловооруженной ударной пехотой, теперь же отказалась от пик и тяжелых доспехов, обратив их в легковооруженную пехоту. Против западноевропейских ландскнехтов, все еще тяжеловооруженных, они, несомненно, выступили бы плохо, но поскольку война велась в Прибалтике и на побережье Финского залива, где длинные пики и тяжелые доспехи были скорее помехой, они хорошо противостояли русским войскам. Несмотря на то, что некоторые иностранные наемные подразделения по-прежнему были хорошо вооружены, большинство шведских всадников и пехотинцев во время правления как Юхана III, так и Карла IX было оснащено стрелковым оружием. Считается, что это способствовало катастрофе при Киркхгольме в 1605 г., когда тяжелая польская кавалерия – гусары – прорвалась через шведские линии.
Практически на всем протяжении правления Юхана III велись войны. После окончания Северной Семилетней войны в 1570 г. началась новая война. На этот раз с Русским царством, которое, в дополнение к старым неразрешенным вопросам о разграничении границ и несанкционированного заселения финнов в российской Карелии, поскольку Швеция теперь обладала побережьем по обе стороны Финского залива, увидела угрозу своей торговле в Балтийском море. Это превратилась в длительную, дорогостоящую и кровавую войну, сопровождавшуюся, среди прочего, сильной инфляцией, которая, за исключением пары коротких периодов временного перемирия, длилась 25 лет и закончилась только Тявзинским договором в 1595 г., через три года после смерти Юхана.
Период после Северной Семилетней войны считается периодом стагнации и даже упадка шведской армии. Действительно, армия во время правления Юхана III сделала шаг назад как в качественном, так и в количественном отношении. Пехота почти полностью состояла из стрелков, конница отказалась от копий и состояла из легких всадников, вооруженных мечами и стрелковым оружием, и утратила наступательный стиль боя. Но разве это не доказательство гибкости? С Данией, которой тоже нужно было зализывать раны после дорогостоящей войны, был заключен мир, а с Польшей не было серьезных разногласий, пока был жив Юхан. Он посадил на польский трон и своего сына, Сигизмунда. Следует учесть, что Понтус Делагарди считал тяжелую пехоту непригодной на финском и ливонском театре военных действий, поэтому критика в адрес Юхана, что он поддался на требования воинов избавить их от тяжелых доспехов, должна принять этот факт во внимание. Но после того как герцог Карл, будущий король Карл IX, принял регентство, начались заметные изменения10.
Окончательный разрыв Юхана III с тактикой, введенной Эриком XIV, и отрыв от единственной оставшейся за рубежом модели – испанской – привели к упомянутому выше значительному ухудшению состояния шведской армии. Только с приходом к власти принца Карла армия обрела настоящего лидера, который полностью осознал необходимость тактических и организационных изменений. Однако, поскольку Карл также не знал военных инноваций и не мог больше полагаться на шведский способ ведения войны, ему пришлось искать импульс где-то извне. При этом у него было два варианта, поскольку прежняя – единая – европейская континентальная тактика шла двумя разными путями. Поэтому Карл мог выбрать либо устаревшую испанскую тактику, либо победоносную в то время голландскую. Именно она – в силу религиозных противоречий в Европе – оказалась на руку протестантским государствам, в то время как католические страны продолжали придерживаться испанской тактики. А поскольку Карл с самого начала был убежден, что борьба между Швецией и Речью Посполитой, как и борьба между Нидерландами и Испанией, представляет собой фрагмент всеобъемлющего конфликта между протестантизмом и контрреформацией, то вполне естественно, что он стремился к обновлению, опираясь в основном на голландскую модель. Возможно, что опыт, полученный им во время правления Эрика XIV, укрепил его в этом убеждении.
Характерной особенностью нидерландского военного искусства была малочисленность низшей пехотной тактической организационной единицы – батальона, организованного так же, как и в армии Эрика XIV, то есть посредством четко выраженной тактики последовательных линий (traffentaktik), а также эффективное взаимодействие тяжелой и легкой пехоты. Боевое построение – батальон – состояло из дивизиона пикинеров, образующего линию в 25 человек, и двух мушкетерских дивизионов на флангах, по 12 человек в каждой линии. Глубина всех дивизионов составляла 10 шеренг. Защита мушкетеров от кавалерии или тяжелой пехоты противника обеспечивалась расположением их за дивизионами пикинеров. Таким образом, было обеспечено практическое взаимодействие между различными пехотными подразделениями, остававшимися полностью независимыми друг от друга в рамках одного тактического соединения. Это было совершенно иное решение в плане взаимодействия, чем в испанской системе, основанной на организованном сочетании пикинеров и мушкетеров. Против массивных и, следовательно, маломаневренных четырехугольников пехоты, состоящих в среднем по 50 человек в ряд и 50 рядов в глубину – не считая стрелковых четырехугольников по их углам, – Нидерланды выставили более мелкие дивизионы, расположенные в линейном построении. Их эффективность зависела от высокой маневренности, которая давала возможность атаковать крупные группы противника. Обе школы придавали одинаковое значение огнестрельному оружию, однако голландцы использовали его более эффективно11.
Тактика голландской пехоты, в которой большую роль играла маневренность, требовала многочисленного командного состава, который должен был сначала обучать солдат, а затем командовать ими в бою. Этим требованиям соответствовало последовательное сокращение численности рот, благодаря чему при неизменной численности командного состава улучшалось управление солдатами.
Что касается взаимодействия подразделений, вооруженных холодным оружием, и подразделений, использующих огнестрельное оружие, то голландская кавалерия, в отличие от пехоты, начинала с совершенно противоположной точки отсчета, а именно как единообразно вооруженная кавалерия, основным боевым средством которой было стрелковое оружие. Первоначальная организация эскадронов, которая заключалась во взаимодействии копейщиков, вооруженных тяжелым оружием, и более легкой кавалерии, вооруженной аркебузами, была упразднена в конце 1590-х годов. Копейщики избавились от копий, но сохранили пистолеты, что привело к появлению нового вида тяжелой кавалерии – кирасиров. Аркебузиры со временем были сведены в собственные эскадроны. Низшим тактическим формированием кавалерии, как и в Западной Европе, был эскадрон (fana – знамя), но они часто сводились в формирования более высокого уровня – батальоны. По тем же причинам, что и в пехоте, численность эскадрона была очень низкой и уже в начале 1590-х годов составляла всего 120 человек. Позднее численность эскадрона была еще более сокращена – до 100 человек и менее12.
Тактика единообразно вооруженной нидерландской кавалерии, как и пехоты, основывалась на сочетании движения и огня, причем залп из огнестрельного оружия производился во время маневра, называемого караколе. После залпа атака холодным оружием производилась довольно редко, поэтому участие кавалерии в сражении не носило подлинно наступательного характера. Благодаря малочисленности голландских эскадронов и их высокой мобильности их удавалось использовать более эффективно, чем это было в случае с испанскими и немецкими (католическими) эскадронами, где построение кавалерии в относительно глубоких четырехугольниках ограничивало возможности маневра и ведения огня.
Именно в военном искусстве Нидерландов Карл IX черпал импульс для реформирования шведских вооруженных сил. Впоследствии они послужили образцом и для Густава II Адольфа.
